Кто-то, кому я нужен

В старой машине Нани лежит давящая, неудобная тишина. Нани не задает вопросов, побледневшая Лило сидит на заднем кресле с Рубеном, а Рубен молча сидит с ней, положив голову на ее плечо, пока девичья рука осторожно гладит его по макушке. Не поймите неправильно, на самом деле он благодарен этим двоим за спасение, и еще больше за то, что они ничего не говорят, просто… Просто когда воображение устало играть с Рубеном злые шутки, он начал думать о том, что это его вина. Он заслужил то, что его избили за все его идиотские шуточки, за почти девчачью прическу, за короткие желтые шорты. И самое главное, за то, что он возложил на Ганту ответственность за все свои надежды, ограничил им весь свой мир, и пользовался тем, что тот был одинок. А хотя нет, самое главное не это. Самая главная причина была в том, что Ганту и правда ему нравился, и как было сказано, он пользовался тем, что когда они познакомились, ему не к кому было идти. На самом деле, Рубен точно не мог ответить, был ли он влюблен, и был ли он геем вообще. Но он точно помнил тот день, когда долговязый неловкий мальчишка с черным гнездом на голове неуверенно постучался и зашел в кулинарный клуб по ошибке. Что-то внутри переключилось в Рубене, он почувствовал тягу к этому мальчику. Ему захотелось сблизиться с ним, стоило только столкнуться с этим отрешенным от мира взглядом голубых глаз. Захотелось стать чем-то большим, чем парнем из кулинарного клуба, который провел его до нужного кабинета. В то время от Ганту за версту несло одиночеством, немой печалью и безнадежностью. Но Рубен точно знал, что он предложил ему сходить в торговый центр поиграть на автоматах не из жалости. Его тянуло к этому странному парню, которого никто не замечал. Рубен хотел чаще видеть эту улыбку с брекетами, от которой появлялись морщинки под веками, и в которой чувствовался оттенок отчаянья. А еще Рубен тоже не тоже хотел быть один и устал быть ненужным. Так что они решили разделить свое одиночество на двоих, и жизнь перестала быть такой паршивой. Со временем долговязый неловкий мальчик с беспорядком на голове перерос в двухметрового спортсмена с идеально уложенными волосами и мощными плечами. Нет, Ганту не присоединился окончательно к лиге крутых парней и не оставил Рубена позади. Дело в том, что за эти годы они слишком много друг о друге узнали, было слишком сильное влияние с обоих сторон, да и в целом, они прошли огонь, воду и медные трубы. Ганту был дорог Рубену, а Рубен был дорог Ганту. Пожалуй, можно сказать, что переломным моментом после которого Рубен запутался в своем отношении к Ганту, стал день когда ему сняли брекеты. Да, это банально до отвращения, но это так. В тот день, после визита к дантисту (или кто там еще занимается брекетами), Ганту первым делом побежал к Рубену поделиться радостной новостью и блеснуть новой улыбкой. По такому случаю они пошли к парикмахеру, затем в модные мужские бутики, и много еще куда. Когда Рубен увидел обновленного и уверенного Ганту он не мог отрицать того, что тот был красивым. И не по-шаблонному, а по своему красивым, со своими небольшими раскосыми глазами цвета неба с искоркой жизнелюбия, смуглой кожей, широкой улыбкой и этими чертовыми плечами. Одно дело глянцевая красота парня, рекламирующего мужские духи, и совсем другое красота оригинальная, с характером (разумеется, Рубен ничего из этой чепухи ему не сказал). И в то же время Ганту оставался тем самым славным, пускай и порой сварливым парнем, который был Рубену другом. И нет, Рубен не влюбился в него, стоило ему выйти из в новых модных джинсах и с крутой прической. Но то, что Ганту сказал в конце дня заставило что-то щелкнуть в сердце и почувствовать щекотку в легких. – Спасибо, что был со мной все это время, Рубен. Я правда это ценю, и благодаря тебе я отважился на такие перемены. Не только внешние, но и внутренние. Я наконец-то чувствую себя полностью полноценным человеком. А так-то оставался бы таким же придурком, только без брекетов. И после этих слов Рубен не спал ночью. В общем, разносите новость: Рубен Джукиба, проклятый сукин сын, черт знает что себе надумал о лучшем друге, позволял гормонам брать над собой контроль, воспользовался комплексами неплохого парня и получил за это по заслугам. * * * После долгих уговоров, десяти «я в порядке», выпитого обезболивающего, и обработанных ран средствами из домашней аптечки, Нани и Лило согласились не отвозить Рубена в больницу. Потом Рубен соврал, что скучал по ним, и это причина, по которой он хотел бы остаться на ночь. Нани недолго поговорила с его родителями по телефону, и семья довольно быстро дала добро. Рубен повторил еще пару раз что он в порядке и принялся готовить ужин. В конце-концов, должен же он хоть как-то отблагодарить Нани и Лило. Особенно в свете того, что он ни разу не звонил им за черт знает сколько лет после похорон дяди и тети(да, они были его кузинами, самое время упомянуть это). Нани говорила, что они переехали недавно, так что на рог изобилия в холодильнике можно не рассчитывать, но Рубену было все равно. Он мог сделать кулинарный шедевр из чего угодно. Ну ладно, почти из чего угодно, но все же… Его выбор остановился на рагу. Просто, вкусно, полезно. Пока Рубен нарезал овощи, Лило сидела на кухне и по-прежнему молчала, а он в свою очередь пытался игнорировать ее беспокойный взгляд на своем затылке. Что если все же сказать что-то? Спросить как дела, например? – А ты очень выросла с тех пор, как я тебя видел в последний раз, – сказал Рубен своим самым дружелюбным голосом, – стала такая высокая, стройная, да и просто красавицей. – Спасибо, – ответила Лило так, что он почти увидел ее улыбку перед глазами. Хоть она и была за его спиной, – ну так, за что эти парни так взъелись на тебя? «Лило, твою ж мать, я только закончил благодарить тебя за то, что ты не задаешь вопросов». Рубен бесшумно вздохнул. Он только успел отвлечься на готовку и забыть обо всем, и тут на тебе. – Долгая история… Я, эм… Задолжал им денег. И не вернул. А они нашли меня и всыпали. Вот. – Врешь, – прозвучало как твердое утверждение, а не вопрос, – а в прочем, если ты не хочешь рассказывать, я не буду лезть под кожу. – Благослови тебя Господь, малышка. Ну или карма, йокаи, или во что там еще верят… – Знаешь, у меня тоже были проблемы с одноклассниками. В частности, с токсичными друзьями. Если это были друзья вообще, – Лило начала рассказывать о том, что на душе накопилось, но быстро осеклась, – ой, прости. Тебе наверное сейчас не до моих проблем. – Нет, почему же, мне интересно послушать, как у тебя жизнь, и почему вы с Нани приехали в Кауаи. Рассказывай малышка, а я пока начну жарить овощи. Было не так-то и легко вспоминать рецепт и слушать ее, но Рубен постарался. Лило рассказывала, что у нее были подруги, которые унижали ее и помыкали ей. Однажды, не выдержав такого отношения, она избила одноклассницу по имени Мертл Эдмондс, после чего она была в школе для трудных детей, куда каждый день приходилось отправляться как на войну. Нани в свою очередь давно хотела открыть бизнес, и когда они накопили достаточно денег, а школьная жизнь Лило превратилась в полный ужас, было принято решение переселиться поближе к единственной родне и там открыть дело. Теперь Лило снова попытается ходить в обычную школу, будет общаться с Рубеном и Стичем, а Нани будет стричь зелень. – Я правда боюсь не испортит все снова, – неуверенно пробормотала Лило, – все говорят, что я странная. Я не знаю, правы они или нет. Я не хочу снова прослыть сумасшедшей чудачкой. Рубен закрыл крышку на кастрюле и подошел к ней. Он положил руки на покатые плечи Лило и посмотрел ей в глаза. – Я не спорю, ты довольно эксцентричная, и в чем-то люди правы, но знаешь что? Это не оправдание для того, чтобы обращаться с тобой как с куском дерьма. Ну можешь почудить, и что с того? Ты особенная, а не странная. Вот и все. И никогда, ты слышишь меня, никогда даже не думай о том, чтобы оправдывать дерьмовых друзей. И не вздумай держаться за тех, кто заставляет тебя чувствовать себя уродкой. – Но… – Не перебивай. Мы были в детсаде лучшими друзьями, помнишь? Я это к тому, что я знаю, что ты хороша такой, какая ты есть. И если кто-то этого не ценит — шли их к черту! Я сам не могу похвастаться титулом мистера Популярности, но ведь смысл дружбы не в количестве друзей. У меня к примеру всего один друг, но мы отличная команда и нам весело друг с другом. Важно то, как к тебе относятся и как ты себя чувствуешь с этими людьми. – Знаешь, – задумчиво протянула Лило, – возможно ты прав. А знаешь что еще? Я иду в ту же школу, в которую ходите и вы со Стичем, так что мы могли бы организовать свою тусовку! И позвать в нее твоего друга, раз уж ты о нем так хорошо говоришь. – Малыш, мой друг не особо любит тусовки, в которых больше двух человек, как и моего братца, так что вряд ли получится. И у него туго идет общение с девчонками. Но спасибо за предложение. Вранье, на самом деле Ганту шел на контакт с девочками так же, как и с парнями. Просто Рубен сраный эгоист и присваивает его только себе. Однако как вы знаете, в его словах была доля правды, Стич и Ганту действительно готовы были глотки друг другу перегрызть при первом же удобном случае. Лило вопросительно приподняла бровь, но она уже поняла, что Рубен не особо расположен к болтовне, и снова не стала спрашивать лишнего. «Да эта девочка просто золотце». Вечером чувство вины и паршивое настроение окончательно покинули голову Рубена. После ужина они посмотрели пару серий «во все тяжкие». Потом Лило рассказала, что хочет заниматься фотографией в будущем и показала Рубену свои снимки (Рубен в этом не разбирается, но ему они показались крутыми), и они долго обсуждали жанры фотосъемки. Точнее, Лило говорила, а Рубен слушал, потому что как он уже сказал, он ничего в этом не смыслит. После этого они сыграли в нового Марио. Под конец они плясали под Элвиса, а потом смотрели на звезды на крыше, пока Лило рассказывала гавайские мифы и легенды. Рубен просто наслаждался моментом, и совершенно не думал о том, что ему предстоит пойти в школу, столкнуться с новым потоком дерьма, посмотреть Ганту в глаза и в конце дня пойти домой и спать под одной крышей с братом. Впервые за долгие годы он просто радовался тому, что у него есть семья.