Жизнь после драконов

      — Итак, все понимают свои обязанности, на которые они согласились? — вопрошает Иккинг. Его голос не заполняет Главный Зал, как голос его отца, но тем не менее, он по-своему авторитетен. И после некоторых усилий и одобрения, я знаю, что Иккинг смирился с этим.       Группа викингов, стоявшая перед ним, ворчит в ответ.       Только я собираюсь швырнуть свой топор в этих идиотов, чтобы напомнить им их место, как мой муж опережает меня:       — Ну же, народ, — говорит он, — нам надо вернуться к прежним занятиям, и мы должны научиться жить с тем, что у нас есть на данный момент. Если, конечно, вы не хотите снова переезжать.       Неожиданно ворчание становится более положительным, и слышатся возгласы вроде: «Да, вождь», «Нет, нет, будет сделано», «Не надо принимать поспешных решений», — и жалобы, которые я предпочитаю игнорировать.       — Да, я так и думал, — бормочет Иккинг тихо, но всё же достаточно громко, чтобы его услышали некоторые люди. Я усмехаюсь. Я вижу всё больше и больше в нём от его отца.       — Отлично, тогда мы закончили с этим. Совет, какие-нибудь сообщения? — обращается он к группе людей, но никто ничего не говорит. Как обычно. Если кто-нибудь из членов совета, который, в основном, состоит из бывших Драконьих наездников, хотел что-то сообщить, то обычно делал это до начала совещания, чтобы мы с Иккингом были в курсе. Но он продолжает задавать этот вопрос в конце каждого деревенского собрания, просто на всякий случай. Что меня всегда смущает, я думала, что он захочет поделиться новостями со своим народом, тогда к чему это в завершение встречи? Возможно, это ради меня. В конце концов, мы не так уж многое сделали традиционным способом.       Что ж, видимо, никто не собирается говорить. Я быстро поднимаюсь и обвожу взглядом сбитых с толку викингов, делая глубокий вдох.       — Мы планировали отложить этот вопрос до следующего ежемесячного собрания, но грядущие изменения, которые на многое повлияют, произойдут раньше, так что я подумала, что лучше не ждать. Сообщение для нашей новой армады: в ближайшее время я буду тесно работать со Сморкалой, чтобы ввести его в курс дела. В конце концов, он временно заменит меня, но я хочу начать работать с ним пораньше, — я смотрю на Йоргенсона, который явно сконфужен. — Извини, Сморкала, у меня не было возможности поговорить с тобой об этом, но я встречусь с тобой в ближайшие дни, — он кивает, всё ещё не понимая, о чём я, но я всё объясню позже.       По Залу разносится гул, который действует мне на нервы.       — Я знаю, вы все задаётесь вопросом «Почему?» Я к этому и веду. Мы с Иккингом ожидаем появления нашего первенца, так что те обязанности, которые не могут ждать, пока… — я слышу громкий стук слева от себя и короткое царапанье дерева о камень. Весь Зал поворачивает головы посмотреть на Иккинга, сидящего в кресле вождя. Нет, постойте, он не сидит, а упал на своё кресло. Он ошеломлён, и его лицо вспыхнуло, он прижимает руку к голове, как будто вот-вот потеряет сознание.       — Иккинг!       Валка, Плевака и я немедленно окружаем его.       — Иккинг? Сынок, ты в порядке? — спрашивает Валка, щупая его лоб. Он не отвечает, а продолжает смотреть куда-то сквозь нас.       — Иккинг? Милый, что случилось? — судорожно спрашиваю я, беря его за плечи. Он слегка шевелится от моего голоса и прикосновения, что вызывает лёгкую улыбку облегчения на моём лице. Но потом его глаза скользят вниз по моему телу и останавливаются на животе, и он начинает тяжело дышать.       — Хм, девочка, ты, случаем, не забыла ввести в курс дела Иккинга, прежде чем сообщить новости всей деревне, не так ли? — спрашивает Плевака, подняв бровь и оценивая реакцию Иккинга.       — Плевака, не говори ерунды, конечно, я сказала Ик… — погодите-ка… Я быстро вспоминаю прошлые несколько дней.       О боги! О, Тор, я не сообщила Иккингу! — О боги, Иккинг, прости меня. Я… я беременна, — запинаясь говорю я. Как это я могла забыть сказать мужу, что мы ждём ребёнка?       Глаза Иккинга медленно поднимаются к моему лицу.       — Д-да… я… я думаю… эм… я думаю, это я уже понял.       Мы все внимательно наблюдаем за ним, не произнося ни звука. Он неотрывно смотрит мне в глаза. Я чувствую, что вот-вот заплачу, чувствую вину, разъедающую меня изнутри за то, что забыла сказать ему. Я думала о стольких разных вещах… И всё равно, это не оправдание, потому что он был единственным, кому я очень хотела всё рассказать в последние три дня, которые я знала о беременности.       Он протянул руку, чтобы дотронуться до моего лица, смахнул большим пальцем слезинку, которую я даже не заметила. Зал, полный людей, словно исчез.       — Ты правда… Ты правда берем… У нас будет ре… — произносит он, не в состоянии сложить слова в предложения, но сохраняя мужественное выражение лица. Он отвёл взгляд от моих глаз, но не похоже, чтобы он смотрел на что-то ещё.       Я прижимаю его руку к своей щеке.       — У нас правда будет ребёнок, Иккинг, — говорю я не дыша.       Он выдыхает и делает глубокий вдох. А потом снова выдыхает.       — Иккинг?.. — спрашиваю я несмело.       Его изумрудные глаза снова встречаются с моими. И он улыбается.       Я испускаю вздох облегчения. Он делает тоже самое, чуть не смеясь теперь. И прежде чем я успеваю что-то понять, он притягивает меня к себе на колени, обхватывает руками, целует в губы.       — Я люблю тебя, — произносит он между поцелуями и слезами. Он крепко обнимает меня левой рукой, а правой проводит по моим волосам.       — Боги, я так сильно люблю тебя!       Кажется, толпа вокруг начинает нас поздравлять. Не могу точно сказать, если честно. Всё, что я знаю, это то, что я готова, как никогда, создать семью с этим мужчиной, прижимающим меня к своей груди. И ещё я знаю, что лучшего отца для моих детей сложно представить.