Часть девятая: Fuego
4 августа 2021 г. в 16:10
Ажиотаж вокруг маленькой леди не спадал. Обе ведьмы, как хищницы, кинулись к ребёнку, Анна чуть ли не силой выхватила девчушку из лап вампира, та ещё дышала и сердце её упорно не хотело сдаваться. Анна заулыбалась, укачивая её на руках, поглаживая длинными пальцами кудрявые волосы.
— Где ты раздобыл такую кроху, Луи? — нараспев протянула ведьма, заглядывая в открытое окно. Луна была за день до полнолуния, яркая, практически полная, она смотрела на ведьму своим белым боком, призывая отдать ей жертву. Ксения же, насупившись, оттолкнула подругу от окна, зашторивая окна.
— Анна, нет, мы не будем её убивать, — сухим и не терпящим возражений тоном прохрипела младшая, отчего вторая ведьма вскинула брови и самодовольно заулыбалась. Лестат с Клаусом лишь наблюдали, Лестат с целью выяснить, правда ли они ведьмы и увидеть, есть ли у них те магические способности, кои о них говорят. Первородный же, в свою очередь, ужасно восхищался злобой Леру, его восхищала её эстетика и то, как она держалась в споре со своей старшей подругой. Луи же, вовсе не понимая, о чем идёт разговор, быстро забрал у Анны ребёнка, отходя подальше.
— Я хочу её спасти, я не хочу, чтобы она умирала, — жалобно просипел он, опускаясь на колени, держа маленький комочек человека в руках, стараясь остановить кровотечение. Он не знал, почему, но именно к ней привели его инстинкты, ни к проститутке в кабаке, ни к пьяному матросу, шныряющего в поисках выпивки, ни к калеке на улице, чья жизнь закончится со дня на день. Все его нутро жаждало её, маленькую девочку, что вцепилась в труп матери, как в последнее спасение. Он хотел успокоить её, но вместо этого запах её крови, ещё такой детской, насыщенной и не испорченной ничем так заиграл на струнах его души, что он не мог противиться этому. Да и сейчас, его жажда крови было так сильна, что он едва ли держался от того, чтобы не осушить её до конца. Но его чувство совести, чести и человечности были сильнее. Потому он и притащил её, в первую очередь, к Лестату. Если он обратил его, то обратит и её.
— Так и зачем ты её тогда укусил, Луи? — хохотнул Лестат, практически ласково улыбаясь и демонстрируя клыки. Для него все было ясно как день. Девочку надо обращать, иначе никак. Она была слаба, практически осушена, то, что нужно для обращения. Всего лишь пара капель крови и проклятье вампиризма поразит её детское тельце, проникнет сетями вдоль тела, прольётся по горлу горечью и жидким металлом. Всего лишь пара минут времени, и дело сделано. Он встал со своего места, медленно, нарочито не торопясь, будто хищник в танце, приближался к своему другу. Он стоял над ним, все так же не спуская с лица улыбки, самодовольной усмешки, прекрасно зная, как к этому относится Луи и зная, что тот просто в безвыходном положении. А Лестат говорил.
— У меня не было выбора, я, я не смог… — Луи метался, его голос дрожал, вся его вина была буквально написана на его лице, в этой гримасе отчаяния. Вампир практически плакал над маленьким тельцем, которое ещё дышало, отчего Анна сникла и прикусила щеку изнутри. Что же, действительно, придётся спасать маленькую, хоть и пользы от ребёнка в доме ровный и круглый ноль.
— Так вы все-таки вампиры? — без должного удивления спросила Ксения, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Значит, все их догадки действительно были верны. Дождавшись слабого кивка от Луи, она скрестила руки и опустила голову. Что делать с девочкой? Она слишком мала, она не повидала мира, она не заслуживает такой участи. Она перевела взгляд на подругу.
— Не только мы, раз на то пошло, — ехидно заметил Лестат, поворачивая голову к Клаусу. Тот промолчал, и только скулы его напряглись, а губы сжались в полосу. Ксения, единственная кто не знал об этом, поначалу ошарашенно открыла рот, но затем закрыла.
— Разберёмся с этим позже, сейчас надо решить, что с ней делать, — девушка скосила взгляд на умирающую девочку. Грудь её стала вздыматься реже, пока они тут разбираются в своих маленьких интрижках — ребёнок умирает. Ксения сделала шаги к подруге, практически умоляюще смотря на Анну, отчего та ещё выше вскинула брови, будто напуганная тем, что подруга просит её оживить дитя.
— Ксения, не проси меня о таком, я не готова, у меня нет достаточного запаса энергии и сил… — она отвела взгляд, пытаясь спрятать своё смущение. По правде говоря, заклинание оживления она практиковала только один раз, случайно, и на Ксении. Тогда она была действительно участлива, её желание вернуть подругу к жизни было сильно, а тут… Ребёнок, которого она видит впервые в жизни, ну, жалко конечно, но не достаточно для того, чтобы действительно пробудить у девушки какое-то желание возиться с ней.
Но все размышления были уже напрасны, поскольку, быстро шмыгнув к своему другу, Лестат выхватил девочку из его рук и, оцарапав своими длинными острыми ногтями собственное запястье, он вонзил клыки в маленькую шейку, допивая те остатки крови, что ещё были в ней и одновременно приставляя кровоточащую ранку к её маленьким, бледным губам. И девочка, будто резко проснувшись, жадно прижалась губами к запястью, открывая глаза и схватившись ладонями за чужую руку. Блондин отстранился, но девочку от себя отрывать не стал.
— Боже мой, какой ужас, — Ксения фыркнула и демонстративно отвернулась от кровавого зрелища. Двое других вампиров же, не ожидавшие такой прыти от блондина, стояли и глазели на то, как ребёнок насыщается вампирской кровью и постигает Тёмный Дар. В конце концов, в тихим стоном Лестат отстранил от себя девочку, хотя та хваталась и цеплялась за него, как за последнюю надежду.
— Луи, на, забери её, это твоя дочь теперь, — Луи схватил девочку на руки и аккуратно прижал к себе, на что та в ответ замурлыкала и довольно прижалась к нему. Мужчина, благодарно кивнув блондину, аккуратно укачивая девочку, быстро вышел из комнаты. — И да, она спит с тобой в гробу! Второго такого присоса я не выдержу!
Клаус разразился смехом, подпирая голову кулаком и с весельем наблюдая за тем, как его друг устало плюхается на кушетку, утирает салфеткой губы и довольно улыбается. Не так довольно как сытый, но все-таки. Он перевёл взгляд на девушек, Ксения все так же стояла спиной, делая вид, будто разглядывает интереснейшую картину на стене, а Анна стеклянными глазами смотрела в никуда. Лестат помахал ладонью, широко улыбаясь и слизывая с острых клыков и губ практически застывшую кровь девчушки.
— Что это, чёрт возьми, было? — Анна зло взглянула на блондина, сжимая руки в кулаки. Конечно, они с Ксенией убивали людей. но никогда не воскрешали их обратно. У них не было такой необходимости. Но зрелище того, как умирающая девочка, чей пульс едва ли можно прощупать сквозь тонкую кожу вдруг просыпается и начинает грызть другого человека — это уму непостижимо. Она с опаской покачала головой и сделала пару шагов в сторону от вампиров.
— Вы лицезрели рождение вампира, — хохотнул Клаус, на что получил тычок в бок от Лестата, но смеяться не прекратил, а вскоре и второй так же захохотал ему в тон. Вот уж действительно, нашлись хохотушки. — Но вправду, Анна, что Вас так смущает и пугает? То, что мы действительно существуем? Или Вам страшен факт убийства?
— Страшно то, что мёртвые не мертвы, — отчеканила Ксения, не поворачиваясь, но мысленно прожигая взглядом смеющихся вампиров. — И я не знаю, что вы двое находите в этом смешного. Убивать одно дело, но воскрешать… Анна, мы умеем такое?
— Спроси что попроще, — фыркнула ведьма и, сделав выпад вперёд, к столу, быстро схватила бутылку вина и отпила прям с горла несколько быстрых мелких глотков. — Мой мозг отказывается воспринимать это в трезвом состоянии.
— Да Вы наверняка много чего не можете воспринять в трезвом состоянии, — опять хохотнул Клаус, но в этот раз был обожжён недовольным взглядом своей фаворитки и тихо цокнув языком, умерил своё веселье. Лестат недовольно оглядел девушку, прекрасно понимая, что та думает и о нем, и о Клаусе, и о всей этой ситуации, и чем больше она «расслаблялась» вином, тем громче и чётче были слышны её мысли.
— Ну а что мне нужно было делать? Оставить этого ребёнка умирать? Она не виновата в том, что Луи её захотел. Разве же Вам не было её жалко? — блондин нарочито жалобно и театрально вздохнул, заглядывая девушке в глаза, прекрасно понимая, что сейчас перед его очарованием она не устоит и расслабится. — Я же вижу, что у Вас так же, как и у меня сердце заболело о малышке… — он запнулся, понимая, что не знает её имени, но быстро взял себя в руки, продолжая давить на выпившую даму. — И я просто не мог дать ей умереть. И Вы бы не дали, Вы бы не убили, Анна, я знаю.
На всю эту тираду девушка, уже чуть ли не смотрящая Лестату в рот, отвела взгляд, раздумывая о своём, в голове у себя взвешивая все решения, убила бы она или нет, и не могла дать себе точного ответа в этом вопросе. Но, сделав жест рукой, будто выгоняя все мысли из головы, Анна, так же не отпуская горлышко бутылки, направилась прочь из комнаты.
— Я больше не в силах вынести этого, я пойду спать, — Лестат не успел даже вскочить, чтобы предложить свою помощь, как та скрылась за огромной дубовой дверью. Он тяжело выдохнул, но после понял, что ему предстоит ещё один бой и куда более сложный. Ксения повернула голову к камину, наблюдая за тем, как пылают поленья и мягкий тёплый свет огня играл на её платье тенями.
— Что теперь будет с девочкой?
— Ну, думаю она станет такой же, как мы все — кровопийцей, — пожал плечами Клаус, а Лестат прикусил губу. — Будет спокойно жить, думаю Луи её не отпустит просто так…
— Если она моя «дочь», то тут уже будут последствия. Не забывай, что мы разные, — хмыкнул блондин, уже сожалея о своём поспешном решении. Возможно, стоило дать Клаусу возможность обратить её. Тогда возможности малышки были бы обширнее, и не так сильно бы её жизнь разнилась с мирской. — Она не вырастет больше. Она на всю жизнь останется маленькой, не сможет есть или пить человеческую пищу, не выйдет на солнце.
— Думаете, лучше жить так, чем умереть? — девушка тяжело вздохнула. — Она ведь совсем ребёнок, а Вы лишили её всего того, ради чего стоит жить. С самого детства пить кровь и убивать — не лучшее развитие чьей-то жизни.
— Но это развитие, это жизнь! — заорал Клаус, чувствуя, как вены на его шее взбухают от напряжения. Он злился, злился на то, что она не понимает абсолютно очевидных вещей — жизнь, даже в самом отвратительном её виде, лучше, чем смерть. — Раз тебе так её жалко — иди и убей её. Сожги, оторви голову, захорони в разных местах. Это же куда лучше для неё!
Лестат с ужасом оглянулся на второго вампира и положил руку ему на плечо, пытаясь успокоить, но тот даже не обратил внимания на жест, зато девушка, смерив Клауса высокомерным взглядом, поджала губы.
— Успокойтесь, господин Майклсон, — она поправила выбившуюся прядь волос и заправила за ухо. — Никого я убивать не буду.
— А чего же так? — вампир растянул губы в едкой усмешке. — Что, ручки пачкать не хочется убийством? Нашлась тут святоша…
В этот момент Клаус почувствовал, как в около плеча, под ключицей, начинает ныть и болеть, а по коже вокруг струится тепло. Взгляд сам собой упал вниз, серебряный столовый нож по самую рукоятку торчал из плоти. Ксения скривила губы.
— Ещё одно подобное заявление, и убийство здесь точно произойдёт.
— Да успокойтесь оба, в конце-концов! — не выдержал Лестат, вытягивая нож из друга и откидывая его на стол. Кровь с новой силой заструилась по белой чистой рубашке. Он попытался пережать рану, но Клаус отмахнулся, рукой стискивая место ранения и чувствуя, как клетки и ткани начинают сплетаться заново, рана затягивается.
— Серебро нас не ранит, если хотите знать, придумайте более изощрённый способ, госпожа Леру, — он убрал ладонь, демонстрируя отсутствие раны. — Только рубашку мне запачкали.
— А Вы купите себе оскорбления получше, господин Майклсон, — зло прошипела она, после чего вышла из комнаты, хлопнув дверью и оставляя мужчин наедине друг с другом.
Клаус живо схватил свой бокал с остатками вина и выпил залпом, кривясь от кислоты, а после, схватив руку друга со своего колена, стиснул в ладони.
— Ну какая же чертовка, ты видел?! — он довольно засмеялся, качая головой. Да, маленькая госпожа явно была интересной личностью, а Клауса было сложно заинтересовать, отчего он зачастую и страдал, проникая людям в головы, читая их как книги, а эта же… Хоть, конечно, он и мог позволить себе забраться в её голову, но никогда не мог предугадать действий. Он посмотрел на Лестата, отпустил его руку. — Ну, конечно, и Анна хороша, ишь вон как перед ней выплясываешь, актёр.
— Ничего не говори, — отмахнулся блондин, потирая руку после захвата. — Не хочу, чтобы меня потом под нож пустили, как некоторых. Кстати, как думаешь, это телекинез? Я не видел, чтобы она сама схватила нож и воткнула в тебя, а если и так, у неё должна быть сверхъестественная скорость.
— Чем чёрт не шутит, все может быть, — пожал плечами Клаус. — Мы вампиры, они ведьмы, я не удивлюсь если и призраки с оборотнями и прочей нечистью существуют. Но давай перенесём разговор на потом, я ужасно голоден. Конечно, я могу выпить кого-нибудь из ваших служанок, но мне по душе будет общество каких-нибудь высокородных дам…
— Что же, соглашусь с Вами, мой дорогой друг, — кивнул парень, поднимаясь со своего места и направляясь к двери, но внутреннее чутьё приказало ему остановиться, и буквально через секунду внутрь влетела Ксения, впуская внутрь клубы дыма.
— Быстрее! Уходим! Рабы подожгли дом!