Serpiente y cuervo

            — Собственно, это вся история, — Клаус развел руками, самодовольно улыбаясь и наблюдая за тем, как по ходу его рассказа менялось лицо Лестата. Под конец истории тот вовсе сидел, держа свою челюсть, чтобы та на пол не упала. Вампир прикусил щеку изнутри, явно пораженный познаниями его нового знакомого.       — Погоди, но… Черт, я даже вопрос не могу сформулировать! — он вскочил со своего места, отчего Клаус вжался в тахту, пытаясь незаметно дотянутся до грозди винограда. Мало ли этот мелкий вампиреныш решит воспользоваться рассказом и попытается убить его? Но вместо этого Лестат, видимо, и сам успокоился и сел обратно. Клауса смешила эти его замашки театральности, ну, настолько он знал, он раньше был актером, еще при жизни, так что списывал это на прижизненные привычки.       — Так, ладно, нам нужно избавиться от дерева. Но при чем тут вообще Ксения? — он с удивлением посмотрел на то, как Клаус оторвал ягоду винограда и положил в рот. — Погоди ты что, ешь?       — А ты нет? — он удивленно вскинул брови, а после засмеялся. Вампиры первой ветки были такие смешные, совсем на них не похожи. Пожалуй, единственное, чем они не различались, так это нелюбовью к солнцу и тем, что пили кровь. Лестат закатил глаза и с упреком посмотрел на собеседника.       — Надеюсь, что ты не слепой, а если не слепой, значит невнимательный. Посмотри на меня, я при всем нашем разговоре хоть сделал один глоток вина? Съел хоть что-то из тех явств, что на столе? — он провел рукой над тарелками с фруктами, саркастически улыбаясь. — И к чему Вам природа дала вампирское зрение, если вы им ничего и не смотрите.       — Не нарывайся, Лестат, я ведь и напасть могу, — Клаус скривил губы в оскале, демонстрируя клыки, на что второй вампир широко улыбнулся, так же показывая свои, готовый к нападению. Явно, оба смотрели друг на друга будто в кривое зеркало. — На счет Ксении, я же сказал, ее отец был послан уничтожить дуб! Ты не слушаешь? Или на себе любимом и остановился? Так вот, я более чем уверен, что этот старый хрен сохранил дуб, не думаю, что зная о сущности Авикуса он не оставил себе возможность убить его в случае опасности! И мне надо забрать у нее этот дуб.       — Ты думаешь, она знает об Авикусе и о том, что у отца есть куски этого твоего дуба? Брось, Клаус, она совсем маленькая! — Лионкур покачал головой, а затем потер глаза, пытаясь уложить в голове все события. Затем прыснул от смеха, переводя взгляд обратно на Клауса. — Или Вы у нас, молодой человек, любите дам помоложе?       — В отличие от Вас я предпочитаю дам, а не мужеложствую, — он самодовольно улыбнулся и подмигнул парню, отчего тот еще раз хихикнул, затем резко расслабляя лицо.       — Дамы хоть и прекрасны на вид, внутри у них ни знаний, ни интересов кроме как выйти удачно замуж и сидеть с детьми, а мы с тобой, как видишь, не способны к продолжению нормального человеческого рода посредством рождения. Или.? — на этом моменте он запнулся, чем вызвал у собеседника дикий хохот.       — Конечно же нет, не настолько сильно мы отличаемся, — сквозь смех просипел мужчина, пытаясь успокоиться.       Это было довольно раннее утро, но солнце уже поднималось над землей, отчего Лестат приказал сразу же закрыть все окна в доме. Несколько маленьких служанок поочередно закрывали плотными занавесками огромные окна и расставляли подсвечники. Клаус даже поразился, насколько приятной и в какой-то степени романтичной может быть обстановка.       Но, к их великому несчастью, Анна, которая предыдущую ночь, воспользовавшись отсутствием хозяев облазила практически весь дом, выпросила у служанок ключи и нашла их гробы, от количества адреналина в крови так и не смогла заснуть. Она бездумно ворочалась в постели, меняла подушки, зажигала и тушила свечи, но сон никак не шел в голову, она даже села перечитать свою книгу о магических существах, но осознание того, что ее теория верна и что она была права заставляло ее сдерживаться, чтобы не пищать от собственного восторга.       Так вот, немного погодя, когда чтение девушке наскучило, та решила выйти вниз, возможно даже прогуляться на рассвете, может поговорить с рабами, как обстоят дела, возможно даже она бы и застала мужчин еще не спящими.       Но когда она вошла в гостиную и увидела Лестата в компании вампира, так и остановилась на пороге. В ответ же хозяин дома повернулся к ней, после вскочил, пытаясь на ходу придумать оправдание, но не успел, ведьма буквально подскочила к Клаусу, схватила со стола нож и приставила к шее мужчины.       — Доброе утро, джентльмены, а чего это у нас в доме гости? Лестат, почему Вы не уведомили? Я даже не нарядилась по такому случаю, — она смотрела Майклсону прямо в глаза, хоть и разговаривала вовсе не с ним. Второй вампир подошел к ней, положил руку ей на запястье и попытался легко отстранить нож, но рука ведьмы не двигалась. Он охнул и учтиво заулыбался.       — Анна, но ведь не кидаться же на гостей с ножом, правда? — мужчина провел холодными пальцами по запястью, слабо сжимая и надавливая, от чего у девушки будто разряд тока по руке прошелся. Клаус наблюдал за этими двоими, не рискуя шелохнуться, хоть нож его и не ранит, но показывать свою сущность раньше времени было чревато.       — А приглашать в дом человека, который покушался на жизнь моей подруги, Вы считаете, прекрасным поступком? — она убрала нож от горла мужчины, но крепко держала его в руке, в любой момент готовая вонзить его в плоть. Клаус лишь засмеялся, расслабляясь и раскидываясь на тахте.       — Анна, бросьте, ничего Вы мне не сделаете. Вы сами знаете, что на покушение это едва ли тянет, а Вы, сейчас, не в самом выгодном положении, — он заулыбался, наблюдая за реакцией девушки, как ее брови поднимаются вверх, морщина между ними разглаживается. Лестат сделал шаг назад, так и не отпуская ее руки, утягивая за собой.       — Пошел вон отсюда, — рявкнула девушка, и Лестат не сразу понял, что адресуется фраза не ему, отчего он убрал руку и отскочил. Но после того как Анна к нему даже и не повернулась, он посмотрел на Клауса с немым вопросом, что им с ней делать. Тот закатил глаза, тяжело вздыхая.       — А если нет? — он сорвал еще одну виноградину и закинул в рот. Он понимал, что люди здесь, хоть Лестат и был аристократом, но его характер позволял нарушать этикет, а Анне и вовсе все это было чуждо, несмотря на то, что она преподавала несколько лет этот курс. — Анна Моро, а может лучше мне сказать Легрен?       На этом моменте девушка прикусила губу и нож в ее руке пошел ходуном. Клаус знал все, как она и предполагала, но, черт возьми, кто он такой? Откуда? Девушка убрала нож на место и присела в кресло рядом, в упор смотря на самодовольного вампира. Лестат же, опять ничего не понимая, переводил взгляд то на девушку, то на Первородного.       — Этьен был хорошим человеком, и другом тоже, жаль, что его кончина произошла так скоро, — мужчина зацокал языком, строя нарочито грустное лицо, от чего девушка уже пожалела, что убрала нож. Он надул губы, смотря на еще одну виноградину в своих руках. — Бедняжка Этьен, не повезло ему, он ведь любил тебя, Анна, а ты даже не пришла к его могиле…       — С друзьями ему не повезло, — хмыкнула в ответ девушка, пытаясь держать лицо. Муж был ее не самой любимой темой. Конечно, она любила его, но больше той первой и наивной любовью, которой любят дети своих старших друзей, да и вообще всех взрослых, которые уделяют им внимание. — Вы были его другом?       — А то, жаль только на свадьбу Вашу не смог заскочить, но бывал в вашем салоне, очень и очень неплохое место. Сколько Вам было? 15? Такая красавица, я даже слегка позавиловал ему, — Клаус захохотал, отправляя ягоду в рот. Лестат с удивлением посмотрел на девушку.       — Дорогая, так Вы замужем? — он удивленно охнул, явно не ожидая такого от девушки. — да и к тому же уже вдова?       — Судьбу мы не выбираем, к сожалению, — она натянуто улыбнулась, чувствуя себя некомфортно, тем более, что эта история вскрылась так внезапно, ей не очень хотелось, чтобы у ее спутника было неприятное впечатление о ней.       — Вот, Лестат, а ты говоришь, что женщины мечтают о семье и ничего у них за душой нет, вот, прекрасное опровержение твоих слов! — он захохотал в голос, отчего и девушке, и вампиру захотелось как минимум его ударить. — Да, Анна у нас вдова, пораженная горем и оплакивающая мужа, да-да. Но, если бы это был единственный ее грех за душой, ох, я бы так не злорадствовал.       — О боже, Этьен Ленгрен, я помню это дело из газет, это он был повешен за убийство какого-то генерала? — Лестат удивленно охнул, вспоминая то, как он тогда смеялся, читая сводку и говоря Луи о том, что их никак не поймают за тонны убийств, а люди все так же попадаются на каких-то единичных случаях. Клауса опять пробрал смех, а Анна начала нервно теребить платье, молясь, чтобы Ксения не проснулась и случайно не подслушала их разговор.       — Ох, не просто какого-то генерала, а самого полковника Лайонеля Леру, — он раскинул руки, театрально вздыхая и надменно улыбаясь. Анна же опустила голову, пряча глаза и пытаясь максимально слиться с обстановкой. — Отца Ксении Леру.       — Стоп, что? — Лестат охнул, прикрыл рот рукой, переводя изумленный взгляд на Анну, а после, хмурясь, помотал головой. — Я совсем ничего не понимаю, ты ведь говорил, что он жив и в бегах?       — Соврал, — нараспев протянул мужчина, а после самодовольно посмотрел на Анну. — Но я буду держать при себе эту маленькую тайну, да, Анна? А взамен, прошу, перестаньте бросаться на меня с ножами, я действительно хочу только лучшего для нас всех. А что касается того, что при нас свидетель… То это, скорее, для моей безопасности и для того, чтобы закрепить наш уговор. В любом случае, если Лестат попытается воспользоваться положением — я либо убью его лично, либо позволю Вам это сделать.       Лестат нахмурился и перевел взгляд на него. Вот же гаденыш, не удивительно, что Авикус послал господина Леру забрать дуб, с таким ты никогда не можешь быть уверен в его действиях и в том, что он не использует тебя в своих целях. Но Лестат не был бы собой, если бы не умел выкручиваться из подобных ситуаций.       — Клаус, прошу тебя, прекрати говорить глупости. Мне это вовсе не нужно, а тебе нужна моя помощь. Не стоит нарываться, — прошипел вампир, приподнимая брови и растягивая губы в улыбке. Анна уже сожалела, что вообще решила спуститься.       — Кто куда нарывается? — двери резко отворились и в комнату вошла Ксения, а после, увидев всю троицу, и в особенности Клауса, который сразу же вскочил на ноги и поклонился даме, вслед за ним поднялись и двое других.       — Ксения, доброе утро, — поприветствовал ее Первородный, стараясь держать тон. Анна краем глаза покосилась на него, замечая перемены в поведении. Вот щегол, как изголяется.       — Кто Вас пустил сюда, нахал? — девушка не сочла нужным здороваться с ним, а после сделала легкий реверанс и подошла к подруге. — Анна, месье Лестат, доброе утро. Я заходила к тебе в покои, но не нашла тебя там, потому спустилась.       Клаус же, недовольный таким обращением к себе, сел, но двинулся к краю, оставляя девушке место. Вместо этого, она села в кресло, где сидела Анна, а та, из нужды, присела на тахту рядом с Лестатом.       — Я пришел извиниться за свое неподобающее поведение, — начал мужчина, но девушка крикнула служанку и попросила принести им чаю. Он хмыкнул, двигая челюстью и пытаясь держать себя в руках. — Так вот, прошлой ночью я вел себя отвратительно и, думаю, мне не стоило начинать так знакомство. Могу ли я попробовать еще раз?       — Конечно, не стоило, попытка задушить была действительно не лучшей идеей, — хмыкнула в ответ та, не отвечая на вопрос. Она была зла, но еще более ей льстило поведение мужчины, и она пользовалась положением, как могла.       — Я еще раз приношу свои извинения, — он слегка наклонился, будто бы испытывая вину и угрызения совести, а Анна с удивлением посмотрела на Лестата, который лишь многозначительно повел плечами.       — Извинения Ваши курам на смех, — девушка поблагодарила за принесенный чай и немного отпила. — А теперь, раз Вы все сказали, прошу Вас удалиться.       — Ксения, господин Майклсон мой гость, — подал голос Лестат, понимая, что сейчас переводит весь ее гнев на себя. — Я не позволю так разговаривать с моими гостями.       Анна поджала губы и умоляюще посмотрела на Ксению, чтобы та сменила гнев на милость, ну, подумаешь, ну придушил, ну с кем не бывает, может он так показывает свои чувства. Она подняла брови, намекая на их недавний разговор, но подруга в ответ насупилась и отвернулась.       — Нет, если леди требует, конечно, я уйду, — Клаус встал с места, прекрасно понимая, что никуда он не уйдет и девушка его остановит. Та закатила глаза и приподняла руку.       — Сидите, раз уж так просит Лестат. Анна, дорогая, я бы очень хотела прогуляться и подышать воздухом, такой прекрасный день, а у нас все зашторено. не желаешь ли прогуляться со мной?       — Конечно-конечно, — спешно закивала Анна, а Ксения лишь кинула взгляд на мужчину, мол, не уйдешь ты — уйду я. Клаус явно не ожидал такого поведения со стороны Леру, но все же смирился, что ему придется извиняться гораздо дольше, чем он планировал.       Анна налила себе чаю и позволила себе начать разговор. Она, как Ксения привыкла, начала говорить обо всем, что могла. Периодически они заводили диалог с Лестатом, обсуждая старину, но ее это мало волновало. Девушка отстранено смотрела в сторону окна, пытаясь в своем воображении убрать эту ужасную тяжелую занавеску, которая не пропускала ни единый лучик света в комнату, представить себе, как солнце греет кожу и слепит глаза. Она бы просидела так долго, если бы не опять это мерзкое и липкое ощущение чужого взгляда на себе. Ей даже и думать не нужно было, чтобы догадаться, чей взгляд это был.       — Анна, дорогая, я очень хочу на улицу, — Ксения повернула голову и посмотрела на девушку, которая была явно увлечена разговором с Лестатом о литературе. Она посмотрела на подругу и согласно кивнула, поднимаясь со своего места и кивая мужчинам. Как только девушки вышли из зала Клаус позволил себе расслабиться.       — И как ты планируешь действовать дальше? Ксения явно не настроена на продолжение общения, — Лестат вопросительно посмотрел на оставшегося мужчину, который все косился в сторону двери.       — Это она только показывает, она не так холодна, как могла бы быть. Так что, еще не все потеряно.       Тем временем обе дамы покинули поместье, выходя на солнце и медленно шагая по тропинкам аллеи, греясь в теплых лучах. Анна довольно оглядывалась по сторонам, рассматривая земли, плантации, в отличие от подруги, которая, почему-то, была странно молчалива.       — Ксения, что случилось? Из-за Клауса у тебя испортилось настроение? — Анна участливо посмотрела на подругу, строя жалобное выражение лица, получая в ответ лишь вздох.       — Нет, это не из-за него. Ну, точнее из-за него, но… В общем, мне хочется его простить, но я не вижу, чтобы он действительно чувствовал вину за то, что сделал. Я не знаю, его присутствие дурно на меня влияет.       — Дорогая, я могу согласиться, внешне он очарователен, но ты не видела, что внутри. Возможно, сейчас он не раскаивается, но ты правильно сделала, что не дала ему ответа, пусть немного пострадает, — Анна хитро улыбнулась и взяла подругу под руку. — Так, не терзай себя мыслями, лучше давай насладимся природой. Смотри!       Девушка резко подняла подолы платья и побежала вперед. Ксения, не понимая, что случилось, побежала за ней, но вскоре увидела расстилающийся перед ними зеленый лабиринт. Она засмеялась, наблюдая как подруга несется ко входу.       — Сыграем в прятки? — Анна повернулась и кивнула на вход в лабиринт. Ксения с хохотом забежала внутрь, а Анна осталась считать, давая время спрятаться.       Так они провели несколько часов, бегая между живыми изгородями в поисках друг-друга, покуда обе не устали и жаркое солнце не вышло в зенит. Обе, с шумом и смехом вышли из лабиринта.       — Анна, тебе нравится Лестат? — вдруг неожиданно и резко начала Ксения, что подруга чуть не подавилась воздухом. Девушка осмотрелась по сторонам, но, не увидев никого, заговорила.       — Ксения, он вампир, и это бесспорно. Я вчера ночью добралась до их с Луи комнат и у них там гробы. По одному у каждого. Конечно, возможно я имею к нему некоторые симпатии, но его сущность ужасна, я не могу…       — Но мы ведь тоже ведьмы, — вставила свои пять копеек Ксения, с укором смотря на подругу. — Мы тоже не люди, ну, точнее те, кого люди отвергают. Представь каково им, они не могут выйти на солнце, не могут есть, спят в гробах… Им еще хуже нашего.       — Ксения, они убивают людей и пьют их кровь, разве этого не достаточно, чтобы похоронить все какие-то ни было чувства? А если они решат и нас с тобой.? — она запнулась и прикусила губу. Она сама боялась именно этой участи для них обеих. Ксения пихнула ее локтем в бок и закатила глаза.       — Тебя он точно не убьет, слишком много он с тобой разговаривает, потому и спрашиваю, думаю, он тоже неровно дышит к тебе.       — Прекращай, ты путаешь чувства с элементарной вежливостью…       В это время оба вампира, уже устав друг от друга, Клаус, в частности, от игры Лестата на пианино, а Лестат от недовольного лица мужчины, да и оба больше ждали именно прихода дам. И Клаус, устав ждать, вскочил с места и направился к выходу.       — И куда ты пошел? Солнце все еще в зените, ты же не хочешь сгореть заживо, мой дорогой друг, — не отрываясь от пианино спросил Лестат. Клаус же в ответ поднял руку и показал на кольцо на своей руке.       — У меня есть защита, тем более солнце не убьет меня, Первородного, даже и без нее. Жди, в скором времени к тебе придет твоя пассия, — он хохотнул и вышел из комнаты, не дождавшись злобного шипения Лестата и ответа, что Анна вовсе никакая не пассия.       Клаус выскочил на улицу и увидел девушек, уже мерно шагающих ему навстречу. Он буквально подбежал к ним, Анна же одарила его таким взглядом, словно призрака увидела. Он поклонился обеим еще раз, Ксения недовольно отвернула голову в сторону.       — Анна, прошу Вас, будьте так добры ко мне, можете ли Вы оставить нас с Ксенией вдвоем? — он так жалостливо посмотрел на нее, что Анна бы так и растаяла, если бы не его утренняя выходка. Она вопрошающе взглянула на Ксению и, разомкнув из руки, согласно кивнула мужчине и двинулась к поместью, а Клаус же встал рядом с девушкой.       — Ксения, прошу Вас, имейте сердце, пожалейте меня, я вправду виноват, да, я вспылил, да, мне не стоило распускать руки, да, я ужасный человек, но прошу Вас, дайте мне исправить ситуацию, — он подал ей руку, которую девушка взяла чисто из условий этикета, все так же не меняя выражения лица.       — И зачем мне это делать?       — Я правда погорячился, я дурень, но прошу, я правда не желаю Вам зла, Ваш отец нуждается в Вас, я всего лишь должен провести Вас к нему, — он взял ее руку и поднес ее к губам. Ксения чувствовала, как влажные и горячие губы касаются ее кожи через легкие перчатки. Затем еще раз и еще раз, поднимаясь от тыльной стороны к запястью, обжигая кожу, и девушка одернула руку.       — Вы ведете себя крайне неприлично, — она чувствовала, как к щекам приливает румянец, она отвернула голову, чтобы дать себе время успокоится и чтобы мужчина не заметил перемен в ее настроении. Майклсон тяжело вздохнул через нос, опуская голову и обдумывая, что еще сказать.       — Виноват, не смог удержаться, — он еще раз посмотрел на оголенные плечи и длинную шею, сдерживая порыв поцеловать и их. Уже второй раз, наедине с ней, его голова отключалась, а сердце начинало выкидывать кульбиты и в голову приходили явно не лучшие идеи. Ксения же повернула к нему голову и пристально посмотрела в глаза.       — Ладно, Бог с Вами, Вы прощены. Но, уверяю Вас, еще одна попытка схватить меня — и будет хуже, чем щепка в руку, — она пригрозила ему пальцем, вызывая у мужчины в ответ смех, а после он быстро оглянулся и тесно прижал ее к себе, обхватывая рукой вокруг талии. Ее лицо было в районе его шеи и в нос ударился сильный аромат дерева, что-то вроде сосны, будто она стояла в лесу после дождя. Он наклонился к ней, тяжело вздыхая где-то над ухом.       — Я обещаю, — прошептал он, после отпуская девушку и делая полшага назад, пока их никто не увидел. Ксения же, пораженная резкими действиями мужчины, слабо кивнула и всеми силами старалась не краснеть. — Так, на счет Вашего отца…       Анна забежала в дом и проскочила к лестнице, минуя гостиную, откуда до сих пор доносились звуки пианино. Она пробежала вверх по лестнице, сразу же поворачивая в свои покои. Она достала спрятанную книгу, положила на письменный стол и достала чернила, начиная резко черкать пером в книге. Как, как он мог выйти на солнце? Вампиры ведь боятся солнца, но в книге написано… Она начала быстро зачеркивать половину написанного, порываясь и вовсе вырвать страницу. Вруны, лжецы, единственная правда — клыки и кровопийство.       Она была так увлечена процессом, что и не услышала, как музыка прекратилась, а тихие шаги донеслись из-за двери, а после и того, как вампир подошел к ней, через плечо заглядывая в книгу.       — Зачем Вы портите хорошую вещь? — шепот в ухо заставил ее резко вздрогнуть и остановиться. Она медленно повернула голову и испуганно посмотрела на Лестата, стоящего над ней. Медленно вздохнув, та поняла, что деваться ей было некуда.       — Читаю всякие россказни старых годов, не думаю, что Вам это будет интересно… — она попыталась медленно убрать книгу, но бледная рука, что легла на книгу, остановила ее. Мужчина убрал ее руку и закрыл книгу, читая название. Он хмыкнул, а затем взял ее в руки, практически ласково поглаживая переплет.       — Почему же, очень даже. А что же Вас в ней смутило, что Вы так безжалостно начали ее переписывать? — он самодовольно хмыкнул, открывая на той же странице. Он вскинул брови, а после тихо хохотнул, переводя взгляд на испуганную девушку. — Вас не устраивает информация о вампирах?       Девушка ничего не ответила, отвела взгляд в сторону, не после мужчина кинул книгу на кровать и наклонился над ней, опираясь обеими руками на подлокотники и не давая ей шансов к отступлению.       — Кто Вы? — он приблизился к ее лицу, всматриваясь прямо в глаза и пытаясь прочитать мысли, но в голове девушки не было ничего, пустота, будто дверь в ее разум была закрыта. Она буквально вжалась в кресло, отворачивая голову, пытаясь отстраниться как можно дальше. Лестат самодовольно хмыкнул и провел носом по ее щеке, слыша, как колотится ее сердце. — Я жду ответа.       — Я просто интересуюсь потусторонними силами, вот и… — она не успела договорить, как мужчина опрокинул кресло девушки вместе с ней, а после с силой схватил и поднял на ноги, уводя к кровати.       — Ответ не верный, — Анна запнулась о ковер и упала на кровать, не нарочно утягивая вампира следом, который навис над ней, с силой сжимая ей руки. Он посмотрел в сторону книги, а после перевел взгляд обратно на нее. — Я заметил с самого начала, первая ночь, Вы не молитесь, но веруете, а книга, которой навскидку около сотни лет, которую явно не найдешь в первом встречном магазине, пометка возле вампиров и ведьм. Вопрос больше из уважения, я надеюсь, что Вы сами скажете.       Девушка попыталась вырвать руки из захвата и тщетно пыталась пнуть вампира, отчего тот зацокал языком, а после наклонился к шее, слабо проводя клыками по тонкой коже.       — Если Вы знаете кто я, мне бы хотелось так же знать о Вас. Я не хочу угрожать Вам убийством, Анна, Вы мне интересны, и мне будет очень жаль лишать Вас жизни, — прошептал вампир, и от каждого слова его клыки касались кожи, отчего девушка перестала барахтаться. Она не хотела умирать, тем более вот так. Она тяжело вздохнула и закрыла глаза.       — Ведьма, — прошептала она, чувствуя, как ее голос дрожит, будто перед плачем, но плакать ей вовсе не хотелось. В ответ вампир довольно хмыкнул и повернул ее лицо к себе.       — Чудно, меня с детства интересовали ведьмы. Интересно, а какая на вкус кровь ведьмы? Что я почувствую, если выпью? Передастся ли мне через нее какое-то тайное знание? — мужчина довольно заулыбался, упиваясь своей властью в этой ситуации, он провел длинным острым ногтем по пульсирующей вене на шее девушки. Но, после, убрав свои руки, он встал, отряхиваясь и поправляя манжеты.       — Что же, теперь мы знаем маленькие секреты друг-друга, надеюсь, это не будет препятствовать нашему общению, — он довольно улыбнулся, шагая обратно к двери и оставляя девушку в недоумении. — А на счет Ваших поправок, все правда, кроме одного — света мы действительно боимся. Майклсон… особенный.       И с этими словами мужчина покинул комнату девушки, спускаясь вниз и начиная музицировать снова. Анна тяжело вздохнула, садясь на кровати, а затем схватила книгу и с силой швырнула ее в стену, сдерживая крик.       К вечеру все встретились снова. Луи, отоспавшийся днем и практически свежий, если так можно сказать о вампире, вовсе не удивленный присутствию третьего, быстро покинул дом, не желая видеть Лестата. Тот же, довольный своей дневной выходкой, даже не хотел выходить на охоту. Ксения с Клаусом вернулись с прогулки ближе к закату, они много разговаривали о внешней политике, о Франции и их прежней жизни, семье. Ксения даже и забыла, что Майклсон был настолько груб в первый день их встречи, сейчас же он походил на благородного рыцаря и джентльмена. Он все еще чувствовал вину за проступок и делал все, чтобы угодить ведьме. Анна спустилась к ужину, мрачная, будто все предыдущее время она неустанно колдовала, и Ксения хотела было обеспокоится ее состоянием, но подруга заулыбалась и уверила, что все в порядке. Она пила вино и периодически поддерживала их общий разговор. Вечер протекал спокойно.       Пока в дом не ворвался Луи. Он с ноги открыл дверь, с шумом и грохотом, так, что все присутствующие всполошились. Он вошел в комнату. От увиденного были шокированы все — Анна поставила бокал, Лестат перестал водить пальцами по клавишам пианино, Ксения и вовсе чуть не потеряла сознание.       На руках у Луи была девочка лет пяти, без сознания и с двумя большими ранами на шее.       — Пожалуйста, мы должны ее спасти!