***
Юнги поймал блик светового прожектора у себя на лице, тут же теряя его в огне таких же разноцветных. Пробираться мимо танцующей толпы к барной стойке было непросто, но всё же терпимо. Сун выпила весь его джин-тоник, а поэтому нужно было заказать что-то ещё. Сами же они решили разделиться по всему большому помещению, чтобы вызнать как можно больше. У краёв танцпола огненно-жёлтым светили квадратные лампочки подсветок. Он ненавидел этот оттенок. Хотя раньше и находил его довольно приятным. Но «раньше» — поэтому и раньше, — потому что было когда-то давно. В его случае это было до пожара. Оказалось — всего-то небольшая ароматная свеча и лёгкая занавеска, — а в итоге вместе с пригородным домом сгорела и вся их с Юнджи семья. В то время по Сеулу происходили какие-то серийные убийства. Родителей убивали, а детей оставляли в живых. То, что дети смогли выжить в те страшные ночи, казалось другим каким-то чудом. Но сами дети так не считали. Они были детьми. Они лишились почти всего, что тогда знали. Жестоко. Неоправданно. Без причины. Просто воля случая и каких-то ублюдков. У них с Юнджи была хорошая семья. Счастливая. Хорошо обеспеченная. Любящие родители, хороший дом и прекрасное взаимопонимание. Они даже собирались завести кошку или собаку. Но не успели. Наверное, это тоже послужило причиной тому, почему Юнги выбрал эту работу. Точнее, это работа выбрала его. Он никогда этого не планировал, никогда этому не обучался, но, каким-то счастливым случаем, он получил её без должного образования и даже возраста. И, он, наверное, должен быть благодарен за это. Он и благодарен, хотя и никогда не верил в судьбу или что-то подобное. Вся жизнь это просто воля случая. И только ты можешь решить, брать этот случай в свои руки или же идти по всей этой дороге случайностей, которых готовит эта жизнь. Жизни плевать на нас. Она нас ни любит, ни ненавидит. Поэтому Юнги ненавидит жаловаться на что-либо, — потому что это бессмысленно. Либо ты её — либо она тебя. И так насчёт всего. Он привык бороться за своё счастье. Он благодарен за то, что всё обернулось именно так, а не как-либо ещё. Просто благодарен. Он любит свою жизнь. Он любит свою сестру и своих друзей. И этого достаточно. И поэтому он использует любые методы, чтобы наказать того ублюдка, что похищает невинных девушек. Даже если это означает самому надеть юбку и быть похищенным. Юнги вздохнул от облегчения, когда ему удалось протиснуться сквозь танцующих людей и выбраться с танцпола. Он только открыл рот, собираясь заказать напиток, но в голову, как кувалдой, ударило осознание. Ему нельзя говорить. Иначе весь план рухнет к чертям. Поэтому вместо слов, перед тем, как захлопнуть рот, у него вырывается воздух. Дотронувшись до горла и, немного стушевавшись, он ткнул пальцем в нужную надпись в меню на столе. Через несколько минут его напиток был готов, и Мин почти устало прижался поясницей к стойке. Деревянная столешница неприятно вклинивалась в спину, даже обходя препятствие в виде тонкого пояса чёрной юбки, но зато являлась слегка прохладной, что было сродни кусочку свежего воздуха в этом душном помещении. Юнги едва не вздрогнул. Почти что пропустил, как рядом с ним к стойке прислонился черноволосый парень, даже не пытаясь сделать это бесшумно. Он машинально слегка отстранился, но потом, преодолев волнение под грудной клеткой, прислонился обратно на то же место, спокойно глядя на того слегка прищуренными глазами и напоминая себе, что нельзя показывать какой-либо страх. Тогда у того появится преимущество. Он ведь должен был предвидеть нечто подобное. Должен ведь? А поэтому нельзя упускать этой возможности. Но как он сделает это, не разговаривая? Он попытался успокоиться, и, чтобы окончательно побороть сомнения, взглянул в чужие глаза, как бы рассматривая черты лица. Но не успел ничего толком рассмотреть, когда парень, как бы спокойно, но внимательно взглянул на него одними глазами, заставив невольно слегка стушеваться. — Сегодня здесь довольно оживлённо. Сладко. Чёрт, Юнги ещё никогда не слышал чего-либо более приторного. Даже писклявые голоса кавайных айдолов-вокалисток не сравнятся с этой сладостью. Природной. Затягивающей. Будто исконно созданной для того, чтобы вовлекать невинные души во тьму. Он почти что почувствовал, как у него на языке растворяется карамельный десерт. Юнги сглотнул. Прошёлся языком по нёбу, будто пытаясь избавиться от этого привкуса, или забрать остатки. — Ты знаешь, что сейчас опасно ходить по таким местам? — продолжил брюнет, на этот раз уже поворачивая голову в сторону Мина. Юнги всё никак не мог понять, что это: шутка, уловка, или тот просто таким образом пытается завязать разговор. — Ты ведь вполне во вкусе того маньяка, о котором говорят по телевизору. Юнги в ответ слегка насмешливо взглянул на него, отпивая глоток сладковатой жидкости со своего стакана. Это была проверка? Наверняка он должен знать, что всех девушек похищали из их домов, а не в «таких местах». Парень тоже усмехнулся, проследив за его реакцией. — Думаешь, это могу быть я? — он слегка наклонился, поворачиваясь к нему половиной корпуса и опираясь локтем о столешницу. Мин настороженно взглянул на него одними глазами, пытаясь сохранять спокойствие. Не подавать виду, что его удивило то, что тот так быстро разгадал его мысли. Сощурил глаза, но из принципа не отстранился, когда парень склонился к его уху. — Ты ведь знаешь, кто я, так? Пак Чимин, правая рука Ким Намджуна, босса самой влиятельной мафиозной группировки в городе. Юнги не ответил, тяжёлым взглядом глядя куда-то в глубь танцующей толпы напротив. Губы застыли прислонёнными к краю бокала, который замер в руке. Это тоже было влияние привычки. Наверное. Тащить что-нибудь в рот, когда думаешь. — Боишься меня? — на этот раз, случайно или нет, но чужие губы едва не коснулись его ушной раковины, и Мин силой подавил почти паническую толпу мурашек на спине. — Нет? По крайней мере, делаешь вид, что нет... Но я чувствую страх за версту. Как и другие порочные чувства. Юнги подавил острое желание отстраниться. Вокруг парня витала такая густая и тёмная аура опасности, что казалось, если вдохнёшь её вместе с воздухом, — нос пойдёт кровью, не выдержав такого давления. Но отстраняться не было настоящих причин: Чимин не делал ничего выходящего за рамки — даже ни разу не прикоснулся к нему. А потому — отодвинуться или показать волнение — означало показать свой страх. Первое правило на охоте — никогда не показывать, что ты боишься. Если добыча почует твой страх — она поймёт, что у неё преимущество. И воспользуется этим. С их работой было нечто схожее. Но сейчас Юнги ощущал, будто добычей здесь был именно он. Понимая, что девушка не собирается отвечать, Чимин сам отстранился. Скользнул пальцами по поверхности стола, всё ещё держа руку недалеко от левой лопатки Юнги, скрытой под обрезанной толстовкой. Но не прикасаясь. Из-за этого ощущения Юнги чувствовал, как то самое место на спине щекочет от напряжения. Пак слегка наклонил голову вбок, как бы рассматривая его. — Почему ты не отвечаешь? Юнги выдохнул, всё ещё стараясь не смотреть парню в глаза, но сохранять нейтральный слегка апатичный вид. Подавив волнение, он взял бокал в другую руку, чтобы пальцами коснуться и постучать по широкому ремешку чокера как раз там, где находилось болтающееся кольцо. Для этого ему пришлось освободить слегка подмёрзшую от холодного бокала руку, и он заметил, как прозрачная жидкость слегка плещется в стенках сосуда. Руки дрожат. Странно. А он и не заметил. Он повернулся лицом к стойке, чтобы поставить туда бокал. — Не можешь говорить? — Пак приподнял бровь, всматриваясь в миново лицо. Юнги едва заметно кивнул, подтверждая это и изо всех сил стараясь не соприкасаться с парнем плечами. Тот стоял слишком близко. Совсем на грани. И Юнги казалось, что если эта грань потеряет преимущество — случится что-то страшное. Похоже, всё это было не много больше, чем запугиванием. И Мин, хотя и сопротивлялся, но чувствовал, как это работает. — Ладно. Это не так важно. Главное — ты всё ещё можешь меня слышать. Что ты вместе со своими дружками здесь вынюхиваешь? В ответ Юнги приподнял одну бровь и не удержал смешка, поднося бокал к подкрашенным тинтом губам. Отпил маленький глоток. Пак выдохнул воздух, будто тоже усмехаясь, но Мин чувствовал, как чаша терпения парня постепенно переполняется. Он явно не привык, чтобы его игнорировали или даже почти-игнорировали, как это делал он. — Тогда, может быть, найдём местечко поукромней? Впервые за весь их разговор Юнги повернулся к нему всем корпусом, глядя прямо в лицо подозрительным взглядом. Чимин тоже спокойно повернулся, и теперь они были на одном уровне. Глаза Юнги невольно прошлись по необычным чертам лица парня. Впервые рассматривая его как положено в этой мерцающей полутьме. Как минимум по два прокола на обеих мочках, серебристый шарик штанги на левом хряще. Левая бровь проколота. Чёрная рубашка и несколько расстёгнутых верхних пуговиц. И губы. Чертовски большие и какого-то насыщенного натурального оттенка. С красноватым отсветом, будто их обладатель постоянно их кусает, что навряд ли, потому что они выглядели очень гладкими. Или если бы они частично переняли оттенок от качественного красного вина. Или же с такими же губами обычно выходят парочки, которые целовались где-то в углу. Это совсем не к месту, но Юнги почему-то подумал о том, как органично будет смотреться на таких губах кровь. — Не бойся, я не трону тебя, — Чимин усмехнулся, видимо, растолковав реакцию Мина, как настороженность насчёт двусмысленного предложения. Умно, потому что так оно и было. — Даже пальцем не притронусь. Нам не нужны лишние проблемы с копами. Мы просто спокойно обсудим дело, и всё. Юнги слегка прищурился и нахмурил брови, глядя тяжёлым задумчивым взглядом тому где-то меж темных бровей, чтобы не дать себя запугать. Он прикинул, насколько проблемными могут быть последствия того, что он согласится. Но всё уже было решено. Они уже решили, что добудут информацию любыми возможными способами, а под юбкой у него, спрятанный в специальную кобуру, уже находился небольшой пистолет. Ещё раз поглядев куда-то в толпу, где должны были находиться Хосок и Сун, он одними глазами взглянул на Пака. Закусив щёку изнутри и прищурившись, кивнул в знак согласия и поставил бокал с недопитым напитком на барную стойку.***
Чонгук допил свой напиток, тяжело вздохнул и потянулся, откидываясь на спинку мягкого красного дивана. Чимин сказал, что сам разберётся с копами, а ему велел пойти и поделать что-нибудь, что менее опасно для его жизни, чем «русская рулетка», в которую он по пьяни ввязался в прошлый вторник, когда удалось выкрасть свободную от чужого надзора ночь. Он бы ему ещё карандаши с фломастерами дал в комплекте с альбомом для рисования. С другой стороны, в том, что к нему относятся, как к ребёнку, есть и свои плюсы. Например то, что ему всё сходит с рук. К примеру, то самое вино, которое он отвоевал у тех подонков, которые собирались в подполье, чтобы обсудить, каким именно образом пойти против их организации, до сих пор у него. Стоит, ждёт своего особенного часа. И никто даже слова против не сказал — только глаза, правда, закатили, и Чимин (он слышал) на ухо Намджуну прошептал, что это всё равно, что отобрать конфету у ребёнка. Правда, то, что ему всё-таки не дают столько же свободного пространства и свободы, сколько дают другим членам Мафии, не даёт ему в некоторых случаях даже развернуться. Конечно, тонсен главного Босса, завидное положение, — но только не тогда, когда этот Босс слишком его опекает. Он оглянулся по сторонам в поисках развлечения, пользуясь тем, что старшего нет рядом. Везде всё одно и то же. Он изучил всё это чёртово заведение, как свои пять пальцев: каждый тёмный уголок, где могут продавать наркоту; каждый алкогольный напиток испробован для него в этом дорогом показушном баре на несколько раз; каждый номер ВИП-помещений, в которые обычно богатенькие толстосумы вели своих пассий. Туда, кстати, Чимин и повёл ту девушку. Что он собирается с ней делать, Чон понятия не имеет, но Пак никогда не упустит свою выгоду — будь то лишний раз потрахаться с красоткой или же выйти на след цели. В общем, можно было подцепить кого-нибудь, поиграть в покер или пойти вон за тем подозрительным типом в углу, который сюда совсем не вписывается и наверняка приведёт его к чему-нибудь интересному, где обязательно последует драка и разбитые в кровь костяшки. Такие вещи его неугомонный зад чувствовал превосходно. На что его хороший друг по прозвищу БэмБэм, который иногда вытаскивал его из передряг, когда старших не было рядом, говорил: «Это точно особенный дар, и он никогда не даст тебе жить спокойно». Шутка это была или серьёзные слова, но Чонгук был молод. Молод, и поэтому безрассуден и падок на всевозможные приключения, которые этот его талантливый зад мог найти. А может, это всё-таки черта характера, которую он перенял отнюдь не от Намджуна. Ведь Чимин тоже был таким же — только по противоположной причине. Потому что вечность, в которой нечем себя занять, — унылая, бездарная и скучная. С другой стороны, Чимин разрешил ему выслеживать свою цель. Не то что бы это особенно ему помешало выполнить задуманное... Но теперь, когда старший не против того, чтобы он искал этого парня, это сулит намного меньше проблем. Никто не будет ему мешать. Скорее всего, это, конечно, было из-за того, что наёмник не убивал тех, кто не являлся его целью. Но всё равно! Это и претило его чувству гордости. Подумаешь — пять человек в рукопашную! Он наверняка смог бы завалить больше! Ким Тэхён был странным. Нет, не то что бы он знал его лично — просто нечто вроде предположения. Даже если он видел всего лишь меньше половины лица под маской, он запомнил его глаза. Странные. Глаза были слишком необычные для наёмного убийцы. Они были слишком... живыми? Слишком живыми и почти не ледяными для парня, который посвятил не меньше пяти лет своей жизни убийствам. Холодными, в некоторые моменты, — может быть. Но точно не ледяными. Он видел глаза настоящих убийц. Чёрные, как настоящая тьма. Чонгук не любил смотреть в глаза таким людям — он вообще таких не понимал. В Мафии их полно. Убивающие, чтобы убивать. Он знаком с ними ещё самого детства, у него на них иммунитет. Он никогда их ни с кем не перепутает. Ведь у Чимина иногда тоже такой взгляд. Но эти тёмно-карие глаза под чёрной маской, которые видел он, были совершенно не такими. Большие, но с азиатским разрезом. Чонгук видел их всего один раз, но точно знает, что сможет узнать их в толпе. Вообще-то, он думал, какое оно — это лицо под маской. Вдруг под этим куском чёрной ткани ему есть, что скрывать. Правда, судя по открытому участку, линии лица очень правильные. Но, мало ли — некоторые люди с медицинской маской выглядят намного лучше, чем без неё. Но на самом деле — ему плевать. Он просто хочет увидеть его ещё раз, а потом уже решит, чего хочет дальше. Чонгук ещё раз пробежался взглядом по толпе, выискивая, не пропустил ли он ещё что-нибудь интересное. Что-нибудь, что поинтересней того, что есть здесь всегда. Всё та же выпивка, дурь в упаковках, азартные игры и двигающиеся под музыку люди, — большая часть наверняка напичкана алкоголем или наркотиками, — а то и всем сразу. Он уже думал о том, чтобы самому связаться с оставшимися дружками той девушки, которую увёл Чимин, как его взгляд поймал проскользнувшую в толпе серебристую макушку, и частично — глаз. На осознание и переработку увиденного потребовалось меньше двух секунд. Бросая свои планы, своё недопитое мартини и насиженное место, он рванул в глубь людского движения. Чёртов Чимин оказался пророком.***
День Тэхёна не задался с самого начала. Сначала уборщица в отеле нашла его арсенал оружия в сумке, пока он отходил на встречу с клиентом, из-за чего пришлось оттуда сваливать как можно скорее. После он всё никак не мог дождаться такси, стоя на улице с тяжеленной сумкой, в которой, вроде как, должно содержаться только всё самое необходимое. А, стоя в другом отеле, одна из его кредиток всё никак не хотела пробиваться, после чего пришлось шастать по карманам в поисках налички, потому что не объяснять же консьержу, почему у него вторая кредитка на совершенно другое имя. Поэтому, хотя бы на работу он надеялся, что всё пройдёт гладко. Задание было несложное: всего-то убить одного влиятельного подпольного предпринимателя, который чем-то не угодил одному из своих клиентов. Вдаваться в подробности он не стал. Его работа — нажать на курок и не промахнуться, а не влезать в чужие конфликты. А вот то, что телохранителя у него с собой было всего два, было для него приятным сюрпризом. Конечно, вряд ли в клуб бы пропустили со сворой охранников, но некоторые особо осторожные личности расставляли своих людей под прикрытием в каждом уголке заведения. Убийство прошло гладко: он смог пристрелить цель, пока тот шёл по одному из коридоров, а потом так же быстро скрыться в толпе, так что телохранители даже не успели его разглядеть. Редко когда всё складывается так удачно. Ему даже не пришлось драться, а громкая музыка и странные стены заведения заглушили звук выстрела. А поэтому оставалось только свалить отсюда поскорее, позвонить клиенту и забрать свою заслуженную вторую половину суммы, переведённой на один из его счетов. Всего-то надо было как можно незаметней пройти сквозь танцующую толпу, а потом проскользнуть в какой-нибудь из выходов. — Чёрт, — выругался Тэхён себе под нос, когда заметил знакомую чёрную макушку и упрямые глаза, которые двигались ровно по его следу, скользя между танцующих людей или по необходимости расталкивая. Какого хрена?! Как он, блять, узнал его?! Остаётся надеяться, что он не видел его лица, а последовал за ним только по знакомому цвету волос. А ведь только совсем недавно перекрасился — и двух недель не прошло. Если снова придётся менять цвет, то таким темпом он загубит свои волосы к чертям. Сквозь толпу стал виден выход, и он ускорился, предчувствуя скорую победу. Но обрывок разговора, который он, к своей удаче, успел ухватить, заставил его затормозить ботинками о землю, заодно случайно наступая какому-то бедняге на ногу. — Перекройте все выходы. Он не мог далеко уйти, — вещал в нечто вроде рации один из охранников, уже стоящих у входа внутри, а не снаружи. Похоже, он недооценил тех телохранителей. Через телефон или как-то ещё, но они нашли способ сообщить о нём. Он сменил маршрут, направляясь к туалету. Там должно было быть небольшое окно, на которое можно залезть, наступив на раковину и взобравшись по кабинке. Он проверял все места бегства перед тем, как приступить к выполнению задачи. Ещё один охранник, оказавшийся у двери в уборную, заставил его снова сменить направление. Чёрт! Надо было вырубить этих двоих. Может, и было бы больше грязной работы, но зато ушёл бы отсюда спокойно. Ещё и этот парень за ним увязался. Какого хрена сегодня такой день?! Неудачи обходят его со всех сторон, чтобы зажать в тиски и задавить его, как ломтик чеснока в чеснокодавилке. Остаётся только вылезти через окно в одном из верхних помещений. Только, вся суть в том, что все они находятся на втором этаже. Но зато там не стоит охрана, потому что обычно никто, кроме богачей, не надеется туда даже одним глазком заглянуть, ведь одно из первых правил клуба гласило: «если хоть один раз ступил в комнату — плати». Он всегда изучает места, где ему приходится выполнять заказ, и иногда можно найти что-то действительно полезное. Выбраться из толпы удаётся только у самой лестницы, ведущей наверх к спасительным комнатам. Убедившись, что черноволосый мафиози до сих пор следует за ним с огромной решительностью на лице и без капли усталости, а вслед ему иногда отрывисто, проскальзывая сквозь музыку, доносилось запыхавшееся, но громкое и упрямое: «Стой!», «Подожди!» и «Блять, да остановись же ты!», Тэхён выругался себе под нос, ускоряясь. Взобравшись по лестнице, он проскользнул в сеть коридоров, ведущих к нужным комнатам. Вроде бы, раньше этот клуб был каким-то шикарным отелем, и поэтому их здесь больше, чем в других клубах. А ещё там есть кровати. Беспорядочно дёргая ручки, ему удалось найти открытую комнату только где-то на третьей. Он не особо заботился о том, что мог застать кого-нибудь в очень неудобном положении. К счастью, комната уже была покинута, и наверняка её просто забыли закрыть или отошли куда-нибудь с ключами. Только кровать была в беспорядочном состоянии, а стеклянная бутылка с алкоголем, находившаяся в каждой комнате как «за счёт заведения» стояла пустая. Порадовавшись, что окно не заперто и вообще приоткрыто, он ринулся к нему, на ходу стараясь открыть его полностью. Но оно плохо поддавалось, грозило упасть и придавить ему руки своей тяжёлой рамой, что затруднило его положение. А ещё дорогое заведение, называется! Чтобы открыть одно окно, нужна целая артиллерия! Не переставая насиловать окно, он обернулся, чтобы увидеть, как его преследователь, уже заходя в комнату, двигается на него. Тогда он психанул и решил, что того, что открылось, достаточно. Он уже собирался засунуть голову под подвесную раму, поддерживая её одной рукой, а второй пытаясь надеть маску, которую снял, чтобы не выделяться из толпы, как что-то схватило его за ногу. Тэхён едва не пискнул, когда его потянули назад. Его руки ухватились за подоконник, и рама грозилась вот-вот упасть и придавить ему их, оставляя вообще без пальцев. А также закрыть все пути к отступлению. — Да подожди ты! — пыхтел брюнет, упорно не давая ему подобраться к окну достаточно близко. — Да какого чёрта тебе от меня нужно?! — не выдержал Тэхён, оборачиваясь. Странный парень ухватился за его ногу обеими руками, продолжая тянуть назад. Не так, что он бы в любой момент повалился на землю, но так, что дальше комнаты его точно не пустят. — Ты... — яростно было начал парень, но его взгляд упал на его лицо и слегка завис, широко распахивая глаза. На секунду возникла какая-то пауза, чтобы Тэхён понял, что его лицо открыто, а не до конца надетая маска, забытая в порыве ярости, болтается на одном ухе. Прежде чем бездумно проговорить: — ...Ты красивый. Не хочешь куда-нибудь сходить? А? Тэхёну захотелось самолично придавить себе пальцы оконной рамой. Его гоняли по всему чёртову клубу, напугали до смерти, едва не вынудили прыгать со второго этажа под страхом быть пойманным. И всё это для того, чтобы услышать, что он «красивый» и «не хочет ли он сходить куда-нибудь»? — Ты... — осознавая где-то на задворках сознания, что он пародирует слова брюнета, Тэхён замер, и они так и остались стоять в нелепой позе. — Ты дурак? Он слегка пнул парня, чтобы тот отпустил его ногу. Понимая, что Ким больше не собирается убегать, тот убрал руки, и он встал на обе ноги. — Так ты согласен? — И это всё? — переспросил Тэхён, всё ещё не веря, что это действительно с ним происходит. Нормальные люди знакомятся на сайтах знакомств, или приглашают друг друга на чашечку кофе, а не гоняют друг друга по дорогому клубу. — Ты только за этим за мной гнался? — Ну, в прошлый раз ты просто кинул в меня ботинком и убежал, и я не успел сориентироваться, — протараторил парень, почесывая затылок. — Но тогда на тебя среди наших велась охота, и я не думал ни о чём таком. Поэтому, вообще-то, у меня не было конкретной цели, кроме как увидеть твоё лицо, но да. Тэхён на секунду замер, прокручивая в голове события их прошлой встречи. Не то чтобы она была особо запоминающейся, но её он вполне мог выделить в своей памяти за счёт симпатичного личика мафиози. Случай засел в его памяти хотя бы потому, что ему пришлось пожертвовать своим ботинком, запаниковав, потому что впервые за долгое время ему попался сильный противник. В тот же день ему пришлось бежать оттуда, обутым только на одну ногу. Благо, большую часть дороги он проехал на такси, где угрюмый и хмурый таксист даже не заметил его маленькую и странную проблему. Зато носок, который остался без защиты, пришлось выкинуть, потому что уже в отеле, совсем рядом с собственным номером, он вляпался в жвачку. Сделав предельно серьёзное лицо и мысленно пообещав себе поквитаться за несчастный ботинок, он посмотрел на парня. Серьёзного взгляда не вышло, зато получился слегка туповатый ступор. — Он у тебя? — Что у меня? — растерялся парень, глядя на него большими тёмными глазами. — Ботинок. — Ну, да, — туповато протянул брюнет. Неожиданно даже для самого себя, Тэхён прыснул в кулак. Не то что бы ему так нужен был его ботинок обратно, но было неплохо бы. А ещё это было первое, что почему-то пришло в голову. Он всё равно носит на работу только специальные ботинки, в которых удобнее всего передвигаться. А вот если бы он потерял что-нибудь из своей личной коллекции «Гуччи», вот тогда было бы грустно. — Серьёзно? — Ким хихикнул, прикрывая рот рукой и глядя, как парень растерянно моргает. — Ты серьёзно забрал его с собой? — Ну, я растерялся, — попытался оправдаться брюнет, почти что обиженно глядя на то, как Тэхён едва сдерживает смех. — Как твоё имя? — перебил его Ким, переставая закрывать рот рукой и не замечая, как парень невольно зависает на его улыбке. — Чонгук, — ответил он, а потом слегка неловко, но всё равно с упрямыми нотками в голосе договаривая: — Чон Чонгук. — Чонгук, — проговорил Тэхён, будто смакуя это имя, переворачивая его на языке и пробуя на вкус. Он снова посмотрел на лицо Чона. — Куда попал ботинок, когда я его кинул? Чонгук растерянно посмотрел на него, хлопая глазами, потёр пальцами правую щёку. — В лицо. Тэхён шагнул вперёд, становясь ближе, но будто обходя его. Он мягко притронулся пальцами к другой щеке. Слегка прошёлся подушечками по гладкой коже, и, наклонившись, губами коснулся той самой настрадавшейся щеки Чона. — Спокойной ночи, Чонгук. Пока парень не успел сориентироваться, Ким одним ударом по нужной точке на затылке вырубил его, и тот безвольно повалился на какой-то дорогой ковёр. Пыхтя, пока оттаскивал Чонгука на кровать, чтобы тот не валялся на полу, а потом всё-таки открывая это самое страдальное окно, чтобы вылезти, он не смог сдержать усмешки. Возможно, этот день не такой уж и плохой.