***
Долго ему наслаждаться одиночеством не пришлось. Через пару часов, выспавшийся и хоть немного отдохнувший, Юнги решает сначала принять ванну, немного откладывая завтрак. Пока вода набиралась, взбалтывая пушистую белую пену, он наткнулся на одной из полок на целый пакет бомбочек для ванн. Сам Мин обычно предпочитал быстрый душ, но Юнджи любила подобную яркую дребедень, хотя бы раз в неделю втыкая в уши наушники и засиживаясь в ванной в цветной воде по часу. После вчерашнего, всё, что ему хотелось — это расслабиться. Сокджин ещё нескоро позвонит, так как они, как ни странно, всей компанией предпочитают решать все вопросы ближе к вечеру. Сейчас было совсем ещё рано, а поэтому у него вполне хватит времени и немного отдохнуть, и придумать, как теперь поступить с появившимся в его (уже) недолгой жизни демоном. Юнги кинул в тёплую воду один из шариков, выбирая бомбочку зелёного цвета. С интересом и каким-то упоением наблюдая, как та шипит, а потом окрашивает воду в приятный глазу лаймовый оттенок. Зевнул, прикрывая рот ладонью и смаргивая выступившие в кончиках глаз слёзы, скидывая с тела пижаму. Возможно, Сокджин бы пошутил на этот счёт. Но его сейчас здесь нет, и вообще: деньги его, а значит он и делает, что хочет. Ну, пока сестры нет дома. Вода оказывается идеальной по контрасту: ни горячей, ни холодной. Но нагретая настолько, что от самой ванны с пеной идёт приятный пар, заставляя зеркало в ванной запотеть. Неприятные мысли, тяжёлые размышления о его теперешнем будущем, проскальзывающие в голову, медленно исчезают. Растворяются в пенистой воде. Теперь он понимает, почему Юнджи так нравится делать это. Жаль только, что из-за собственного суетного образа жизни, он не может вот так расслабляться почаще. Всё-таки, в нормальной жизни есть и свои плюсы. — Уверен, что не хочешь использовать мою силу, чтобы захватить мир или типа того? — разносится где-то у его левого уха, заставляя его устало приоткрыть закрывшиеся в блаженстве глаза. А вот и тот, из-за кого его жизнь уже точно никогда не сможет стать нормальной. Юнги медленно повернул голову в сторону направления звука, пока не встретился с карими глазами, с интересом глядящими на него. Чимин положил руки на скользкий край белой ванны, опираясь на них подбородком. Похоже, что слово «личное пространство» для демона — просто пустой звук. — Нет, — Мин вернулся обратно, прикрывая слипающиеся веки. Решил: плевать, потому что его тела всё равно не видно за пеной. — Тебе что, нечем заняться? — Есть, — ответил Пак. Освободил одну руку и поворошил пену у края ванной, открывая немного лаймовой воды. Юнги напрягся, слегка съезжая вверх. Но у демона, похоже, не было в мыслях ничего, кроме небольшой задумчивости. Зато миновы голые бледные плечи было видно чуть больше. — Но я не хочу этим заниматься. — Хочешь сказать, что надоедать мне — интересней? — Вообще-то, я ещё не сделал ничего, что бы действительно могло тебе надоесть, — ответил Пак, продолжая всё так же поигрывать с пеной и поглядывать на него одними глазами. Мин был настолько то ли расслабленным, то ли уставшим, что даже не особо торопился выгонять его из ванной. Или было просто лень снова кричать. — Но, да, можно сказать и так. Чимин перестал ворошить пену, теперь с какой-то задумчивостью разглядывая миново лицо. Его рука медленно потянулась к нему, но Юнги на автомате перехватил загорелое запястье, крепко держа его. Кончики чиминовых пальцев всё-таки достали до его подбородка, почти невесомо подковырнув его и заставив слегка приподнять голову. Мин прищурил глаза, смотря на него с опаской. — Не так уж часто встретишь корейца с голубыми глазами, — проговорил Пак, рассматривая минову льдисто-голубую радужку. — Я допускал возможность, что это линзы, но никто не стал бы надевать их в ванну. Откуда они у тебя? Такой странный вопрос. Как будто он выкрал их у кого-нибудь и вставил себе, как аксессуар. Он задумался. Стоит ли рассказывать что-то о себе демону? Если подумать, то можно использовать абсолютно любую информацию о нём против него самого же. Врагу он ни за что не стал бы рассказывать что-то столь личное, и обычно такие вопросы игнорировал. Хосок часто говорит, что ему нужно хоть немного расслабиться и научиться получать от работы удовольствие. А он и получает! Когда раскрывает дело. Ловит преступников. В остальное же время он не может позволить себе расслабиться. Нет, эта работа не давит на него. Он такой сам по себе. Он не может отпустить себя в присутствии чужака. Перестать строить в голове следующие его ходы и последствия. Проблемы с доверием — не так уж и удивительно для детектива, да? — От матери, — немного подумав, отвечает Мин, убирая от своего подбородка чужую руку. Он слегка отстранился, придвигаясь к краю, чтобы отодвинуться подальше и облокотиться затылком о ванну. — Слушай, Чимин, если тебе так хочется что-нибудь сделать, то сгоняй мне за булочками в магазин напротив. Юнги приоткрыл один глаз, только чтобы хотя бы немного лицезреть неверящее выражение лица Пака. Демон был настолько не то возмущён, не то шокирован, что даже отстранился от ванны, переставая напрягать Мина такой нежелательной близостью. — Ты шутишь? — Нет, — Юнги прикрыл глаза, наслаждаясь своим моральным триумфом. Много ли людей способны ввести демона в такое состояние? Интересно. — Ты сказал, что принадлежишь мне. Так почему я не могу послать тебя за булочками? Чимин внимательно посмотрел на него, стараясь восстановить безразличное выражение лица, но получилось только напряжённо сжать губы в тонкую полоску, будто что-то сдерживая. Мину даже показалось, что ещё минута — и глаз демона начнёт дёргаться. Он встал на ноги. Юнги закрыл глаза, выражая этим своё безразличие к его немому протесту, но, когда он уже открыл их, Пак исчез. Если его можно будет выгонять такими вот глупыми приказами, то он вполне может к этому привыкнуть. Хотя, осталось лёгкое разочарование от того, что демон сдался так быстро. Похоже, он не привык к таким мелочным, унизительным бытовым просьбам. Но это ненадолго. Он гарантирует. Раз уж ему осталось жить всего какой-то месяц, то почему бы не взять от этого всё? Когда ему ещё удастся поиздеваться над высшими силами? Он полежал в ванной ещё где-то минут двадцать, наслаждаясь заслуженным одиночеством. Пока лаймовая вода не остыла настолько, что больше не испускала над собой еле видный пар, переставая приятно чуть обжигать тело, а ранее густая воздушная пена не стала неприятным осадком на высохшей коже. Кажется, он вспомнил, почему предпочитает двадцатиминутный душ часовой ванне. Подушечки пальцев сморщились, создавая странное ощущение. Давно же он так не засиживался. Хотя, Юнджи обычно сидит намного дольше. Если быстрый прохладный душ придаёт сил, то после ванны хочется лечь и ничего не делать. Может, именно это ему и надо было. Выспаться, расслабиться, чтобы прийти в себя. Чтобы разобраться со всей этой чертовщиной, которая случилась прошлой ночью. Чтобы разобраться с демоном, который за одно только утро два раза напоминал о себе своим нежелательным присутствием. Может быть, если бы его не было, то он бы подумал, что всё произошедшее — просто сон. Он не хотел умирать. Он любил жизнь, со всеми её маленькими и большими радостями, мелочами, со всеми её неожиданными поворотами и проверками. Какой бы она ни была, он не хотел её лишаться. И его жизнь, если не давала гарантию, то хотя бы обещала быть довольно хорошей. Как много всего может измениться за одну ночь. Он никогда не верил в то, что есть безвыходные ситуации. Но до этого он никогда и не имел дело со сверхъестественными силами. Однако, всегда оставался маленький шанс, что всё произойдёт не так, как все того ожидают. Но надежда слишком сильно ослепляет, а поэтому он не будет надеяться на нечто подобное. Божьи силы всегда были для него слишком недействительными. На себя надеяться надёжней. Юнги вышел из ванны, вытирая мокрые тёмные пряди полотенцем. Осмотрелся в гостиной, соединённой с кухней, на поиски покинувшего его демона. Никого не нашёл. Квартира пустовала, как и всегда до приезда сестры. Обиделся, что ли? В это как-то не особо верилось. Чимин казался слишком твердолобым для таких мелочей. В холодильнике, конечно же, не оказалось ничего, чем можно было бы позавтракать. Даже последние яйца он использовал вчера на яичницу. Холодильник просто-напросто было некому наполнить: Юнги постоянно пропадал на работе, питаясь одним только кофе из старбакса и какими-нибудь супермаркетовскими сэндвичами; с Юнджи была та же история, с тем только отличием, что пропадала она в университете, или, снова же, в основном за учёбой (ну, и не только) у подруг. Происходило это примерно раз в месяц, когда холодильник превращался в печальный белый пустырь, — и только тогда кто-нибудь ходил за покупками и заполнял его свежими продуктами. И так по кругу. Он закрыл дверцу, оставляя надежду на то, что там магическим образом появится нечто вроде яиц, которые можно пожарить минут за десять, особо не заморачиваясь. Не такой уж он и голодный. Кофе с утра намного привычней всяких там завтраков, даже если он просто растворимый. Юнги помешал чайной ложкой получившийся напиток и уселся за стол, разваливаясь на удобном кожаном стуле. Прямо оттуда включил телевизор, имевший, может, немного не такой хороший обзор, как с дивана, но вполне неплохой. Он специально выбирал квартиру так, чтобы можно было максимально объединить кухню с гостиной, хотя Юнджи что-то там и шутила, что он так растолстеет и не сможет расследовать дела. Но пока это как-то сомнительно. От просмотра какого-то комедийного многосерийного сериала по плазменному телеку его отвлекло что-то, резко возникшее из воздуха по левую сторону от стола. Мин на рефлексах шуганулся, едва не падая со стула и, быстро среагировав, всё-таки царапнул ножками линолеум. Кофе только чудом удержался в стенках белой кружки. На стол перед его носом плюхнулся бумажный пакет. — Ваши булочки, мой господин, — в наигранно-торжественном голосе Чимина, кажется, послышалось нечто вроде недовольного фырка и чуточку брезгливости, отражающей всё, что демон думает об этом деле. Пока Юнги слегка недоверчивыми большими глазами смотрел на стоящий перед ним пакет, подозрительно пахнущий свежей выпечкой, он плюхнулся на первый попавшийся стул за тем же столом, за которым сидел Мин. — Долго же ты, — выдал Юнги первое, что пришло в голову, про себя отмечая, что демон всё же не сдаётся так просто. Хотя он и успел решить совсем обратное за те полчаса, что его не было. — Тот магазин был закрыт на обед, поэтому я пошёл в тот, что находится в паре кварталов отсюда, — объяснил Пак, откидываясь спиной назад на стул. — Серьёзно? — удивлённо раскрыл рот Юнги, вскрывая вкусно пахнущую упаковку и обнаруживая там несколько аппетитных булочек. Судя по виду — разного вкуса. Он подозрительно прищурился. — Ты же не мог не сообразить, что это не было приказом. Чего ты этим добиваешься? Глаза Чимина сузились, допуская еле заметные, уже знакомые красные оттенки. Уголок пухлых губ пополз вверх. Лишь секунда. Спустя миг улыбка сменилась на сдержанную и по-кошачьему довольную, а глаза почти прикрылись, закрывая выдающую покрасневшую радужку. — Ничего, — лёгким голосом ответил он. Ну, да, как же. Последнее, во что готов поверить Юнги, так это в проснувшееся вдруг у демона чувство альтруизма. — Хочешь что-то взамен? — Мин прищурился, откусывая кусочек от булочки с клубничным джемом. — Ты хочешь что-то узнать? Но знай: если что, меня не задавит совесть оставить это без внимания. — Какой ты злой, — Пак подался вперёд, скрещивая руки в замок и подпирая подбородок. Улыбка всё ещё оставалась на его лице, но уже больше походила на насмешливую. — Ты живёшь здесь не один? — С сестрой. — Понятно, — хмыкнул Чимин, потирая подбородок. Похоже, он что-то про себя прикинул. — Так это была её одежда. А та девушка, которая была в вашей компании в клубе? — Сун? — слегка удивлённо вскинулся Юнги, дожёвывая остатки и уже готовясь слизывать с пальцев остатки выдавившегося джема. А ещё допить кофе. — Она работает в нашем морге. Помогает определить причину смерти и всё такое. — Ладно, — кивнул демон, видимо, узнав, быстро отбрасывая уже не такую интересную информацию. — Последний вопрос. Что с вашей семьёй? Взгляд Юнги потемнел. Он последний раз облизнул палец, обмазанный клубничным джемом, и отодвинул кружку. Тема о родителях не то что бы была запретной — просто упоминалась как можно реже. За это время привыкли уже. Вообще-то, он в некоторой степени рад, что Пак не спросил о его кошмарах, хотя, находясь с ним спящим в одной комнате, это часто бывает очень заметно. Иногда он даже кричит. Но сейчас, скрывать подобное было бы глупо, — он всё равно об этом узнает. — Сгорели, — бросил Мин, отодвигая стул, чтобы встать. Стянул висящее на его шее полотенце, забрасывая его на плечо. — Вместе с домом. Когда нам было по десять. Он ушёл в спальню, чтобы позвонить Сокджину и узнать, что делать дальше. Отдых закончился. У них всё ещё висит нераскрытое дело на носу. И, что пока что важнее: нужно придумать, что делать с демоном. Навряд ли получится оставить всё в секрете и начать работать без ребят.***
— Какого хера? — Хосок неверящими глазами смотрел на демона, стоящего в приёмной перед кабинетом Сокджина. Тот отстранённо отворачивался и делал вид, что это не он послужил причиной такой реакции. Да, Юнги не смог придумать ничего лучше. — Что он здесь делает? — Чон был на взводе. Юнги, конечно, понимал, что это из-за того, что парень беспокоится о нём, но сейчас это было действительно проблемой. — Сначала трупы в том номере, про которых ты ничего толком и не объяснил, а теперь это?! — Хосок, успокойся, — Мин служил единственной преградой между ними. И, пока он разбирался с ситуацией, своей тощей спиной загораживая от взвинченного парня Пака, тот позади него безмятежно (на зло Чону) улыбался так, что за этой улыбкой нельзя было прочитать никаких эмоций. — У нас нет выбора. Он обещал помочь. — И с каких это пор ты стал таким доверчивым? — Хосок сжал его плечи, пристально глядя в глаза. Юнги едва сдержался, чтобы не отвести взгляд. Конечно же, он не мог рассказать ребятам, что продал душу демону, и теперь тот повсюду за ним ходит. «И, да, он продал её за то, чтобы он спас ваши с Сунволь тушки и помог с тупиковым расследованием». Чон встряхнул его. — Ты же не настолько в отчаянии, чтобы просить помощи у мафии, да? Им же нельзя доверять. Скажи мне, что это не так. Хосок как-то интересовался делами мафии у Сокджина. Что тот говорил ему, Мин не помнил, потому что как раз в тот момент слушал на телефоне какую-то аудиокнигу, которую посоветовала ему Юнджи. Вот он и волнуется намного больше, чем его невнимательный хён. От пристального взгляда младшего и собственных пристыжающих мыслей, он почти отвёл глаза, не выдерживая. Но, прежде чем он успел это сделать и дать понять парню, что что-то он недоговаривает, Чимин положил ладонь на миново плечо, приближаясь. — Вообще-то, он ничего не просил. Я сам предложил свою помощь по причине того, что мы тоже разбирались с этим делом. Секунда. Столько потребовалось, чтобы осознать всё случившееся. Тяжёлый взгляд Хосока упал на чиминову ладонь, тяжестью дававший о себе знать на миновом плече. Юнги не мог знать, было ли это прикосновение нарочным, или тот сделал его без особых мыслей, но одного он добился — навел в мозг Чона действительно плохие подозрения. Пак нарочито медленно убрал руку, пряча её в карман, но всё же оставаясь таким же невозмутимым даже под хосоковым взглядом, метающим молнии. — Ладно, хён, если ты правда считаешь это нужным, — голос младшего прозвучал слишком мрачно, чтобы действительно означать доверие. — Спросим, что думает об этом Сокджин-хён. Отлично. Как раз за тем они сюда и шли. Чимин сказал, что он уже с этим практически разобрался, а поэтому ему не нужно будет напрягать свои и так загруженные мозги. Что именно тот хочет сделать, Мин пока не знал, но, раз уж у него выдался шанс свалить всё на кого-нибудь другого — то почему бы и нет? В конце концов, раз рассказать всё частично и была идея Пака, то пусть сам и разбирается. Хотя, его всё-таки немного напрягала мысль, что он на кого-то полагается. Юнги закусил губу, совсем не полный решимости, когда открыл дверь в сокджинов кабинет. Ким, до этого, похоже, погрузившийся в отчёты, поначалу открыл рот, собираясь сказать то ли что-то колкое, то ли радостное. Но, заметив новое лицо, вошедшее за Мином, быстро захлопнул рот. Юнги вздохнул, понимая, что ближайшие минут десять-тридцать будут для него пиздецки сложными.***
— Повторюсь: вы предлагаете мне принять помощь от мафии, объединив силы против одной цели, личности которой никто из сторон не знает? — как-то странно тяжело и подозрительно вздохнув, Сокджин подпёр кулаком щёку. Естественно, на «вы» он обращался не к Паку, а ко всем присутствующим, вот-вот собираясь отказать и послать их троих (и ни в чём неповинного Хосока тоже, за компанию) на все четыре стороны. Прошло всего десять минут, но Юнги уже начал сомневаться в своём решении доверить это дело демону. Он уже одергивал себя от того, чтобы не вмешаться и не разрулить всё самому и еле сдерживался, чтобы не начать кусать ногти от нервов. Действительно! Почему бы не предложить Сокджину, открыто ненавидящему мафию, сотрудничать с мафиози? — Нет. Определённо нет. Я не позволю своим работникам работать с подпольными крысами. И это вам ещё повезло, что я сказал это в вежливой форме. На этот раз «вы» было обращено к «подпольным крысам» в целом. Ну вот. Он же говорил. Сокджин никогда в жизни не позволит провернуть нечто такое. Наверное, надо было оставить Чимина в тайне и просто призывать тогда, когда он понадобится. Хотя, это тоже имело свои проблемы. — Я бы не сказал, что представляю мафию, — Пак держался всё так же уверенно и слегка отстранённо, как будто бы знал, что директору Сокджину всё равно придётся согласиться с его условиями. — Я скорее являюсь чем-то отдельным от неё. — Действительно, никто толком и не слышал о тебе ничего, кроме смутных слухов, — Ким сложил очки, которые надевал только в особых случаях, и положил их на стол. Взгляд оставался спокойным и слегка усталым, но при этом прищуренным и тяжёлым. Он уже всё решил. А если Джин решил, — Юнги знал, — он как скала, которую не сдвинешь с места. — Тогда почему мы должны тебе верить? Да, ты не навредил Юнги, когда вы остались наедине, хотя он и поступил опрометчиво, схватившись за пистолет. И я за это благодарен. Но, думаешь, я поверю кому-то, кто заявился на порог моего агентства и вдруг ни с того ни с сего предложил помощь в деле, с которым мы уже очень долгое время не можем найти зацепок? Мои лучшие подчинённые не смогли с ним справиться. Почему ты вдруг сможешь? Юнги прикусил губу, но тут же не сдержался и хмыкнул, осознавая, что Сокджин одновременно умудрился и отчитать его, и поставить Чимина в безвыигрышное положение. Два зайца одним ударом: в этом весь директор Ким Сокджин. Может, надо было самому разобраться с этим делом? Обычно он любил, когда ему выпадает возможность посоревноваться с Кимом в домыслах и рассуждениях. Но сейчас было не время поддаваться глупым детским желаниям «переговорить более опытного». — Если вам нужно подтверждение, что я тот, за кого себя выдаю, то вы всегда можете без проблем позвонить Намджуну, — Чимин держался всё так же спокойно, но в его глазах заплясали хитрые чёртики. И, хотя его тон к Сокджину был уважительный, было ясно, что для него он не больше, чем просто ещё один крепкий экспонат, который надо расколоть. Как-то подозрительно сверкнув глазами, он как бы невзначай добавил: — Я полагаю, его номер всё ещё есть в вашем телефоне. Все присутствующие (кроме Чимина, разумеется) резко взглянули на мобильник, лежащий на краю стола. Юнги растерянно посмотрел на Сокджина, который, на секунду теряя самообладание, быстро стянул со стола телефон и убрал его в карман, как бы скрывая улики. Мин почувствовал, как его брови невольно напряжённо сводятся вместе. Хосок, похоже, ощущал то же самое. У директора детективного агентства Ким Сокджина, который чистосердечно ненавидит мафию, в телефоне есть номер самого влиятельного мафиозного босса в Сеуле? Даже звучит не реалистично. Но факты и поведение говорило само за себя. К тому же, не похоже, чтобы Чимин врал. — Сокджин? — осторожно спросил Юнги, своим тоном и взглядом требуя то ли объяснений, то ли того, чтобы Ким это опровергнул. Сокджин не смотрел на него, сложив руки в замок и оперевшись на них подбородком, делая неприкаянный вид. Внешне он выглядел отстранённо, но острый минов взгляд заметил, как тот слегка отвёл глаза. Напряжение от розововолосого чувствовалось почти физическое. — А вы не знали? — Чимин выглядел донельзя довольным, прищуривая глаза от своей странной нечитаемой улыбки. Юнги не знал, что кто-то может выглядеть так невинно, раскрывая чей-то страшный секрет. — Мафиозный босс Ким Намджун и директор Ким Сокджин раньше... — Ладно! — раздражённо, но с нотками ярости и чуть-чуть — паники, — остановил его Сокджин, доставая из кармана телефон. — Я позвоню Намджуну и спрошу его, что он об этом думает. Но, клянусь, если хоть что-то, что он о тебе скажет, мне не понравится, я вышвырну тебя отсюда тут же. Юнги хотел что-то ещё спросить или сказать, но, глядя на то, как раздражённый босс ищет нужный номер в контактах телефона, попутно шипя что-то себе под нос, передумал. У него ещё будет время, чтобы допросить его. А расспросить, в ходе этого разговора, ему действительно было о чём. Например, какого хера у него в контактах есть номер телефона мафиозного босса и почему он так легко ему звонит; почему они этого не знали; и почему, когда он услышал это, то отреагировал так, словно Пак вот-вот выпустит очень большой скелет из его тёмного шкафа. Он нечасто видел, чтобы кто-то мог вот так просто вывести Кима из колеи. Сокджин предпочитал не скрывать свои эмоции (если только ему это не на руку) и действовать открыто, но обычно он никогда не выпускал ситуацию из своих рук. Даже им не так просто удавалось сделать так, чтобы директор по-настоящему несдержанно злился. Последний раз такое было, когда Хосок поцарапал его машину, или когда Юнги стащил бутылку вина из сокджиновских особых запасов, чтобы напоить Сун. Мин сразу же отбросил все мысли и развесил уши, сосредотачиваясь на предстоящем телефонном разговоре, когда Сокджин закончил выискивать нужный номер и приложил мобильник к уху. Ему правда ответят? Было интересно до безумия. Чон рядом стоял с таким же видом. Но Ким, раздражённо зыркнув на них, как кот на приставучих щенят, оттолкнулся ногой от крепкого стола из чёрного дерева и повернулся к ним боком, стараясь не обращать внимания. Так родители ведут себя, когда им приходится разговаривать о чём-то «слишком взрослом» при детях. Некоторое время он просто сидел, решительно приложив телефон к уху и раздражённо не реагируя на внешнее происходящее. Все обеспокоенно и слегка рассеянно ждали, что будет дальше. Кто (помимо Чимина, конечно) мог ожидать, что этот разговор приведёт к подобному развитию событий. Но вот, сейчас их босс, который ненавидел вопросы о мафии (ещё одна причина, почему Юнги о ней не спрашивал) звонит с мобильного прямиком в мафиозную контору. — Намджун? — спокойно, но решительно начал Сокджин, приподнимая подбородок и серьёзным взглядом сверля потолок. Через пару секунд он закатил глаза и в своей собственной манере начал переходить на быструю речь, как делал, когда злился или спорил с кем-то: — Да-да. Это я. Тебе не послышалось. И нет, это не кот снова сел на мой телефон и случайно позвонил тебе. У меня есть вопросы. Юнги напрягся и приготовился к взрыву: такой Сокджин — словно шарик, который вбирает в себя кислород, чтобы выпустить его мощный поток вместе со слюнями и непререкаемыми аргументами тебе в лицо. Можно без сомнений зажмуриваться и закрыть рот, потому что тебя просто-напросто может смести. Ким еле заметно вдохнул чуть больше воздуха, будто подтверждая миново сравнение. — КАКОГО ХЕРА ОДИН ИЗ ТВОИХ ШЕСТЁРОК ДЕЛАЕТ СЕЙЧАС В МОЁМ КАБИНЕТЕ И КАЧАЕТ ПРАВА?! Ты совсем за ними не следишь?!.. Да плевать мне, что у тебя сейчас важное совещание и меня слышно на два метра!!! Выйди из чёртового зала и поговори со мной! У нас был уговор «не вмешиваться в дела друг друга», и один из твоих людей прямо сейчас нарушает главное условие нейтралитета! Это важнее каких-то там разборок на вашей территории! Я... Он вдруг остановился. Выражение лица поменялось на слегка озадаченное. Он прислушивался. Юнги, которому хотелось уже сжаться от такого слишком неловкого количества какой-то странной требовательной наглости, льющейся в трубку, тоже насторожился. — Ага, да... — настороженно кивнул в трубку Ким, мельком одними глазами быстро взглянув на Чимина, а потом на Юнги. Хосока, прихуевшего от такого развития событий больше остальных, он тоже почти не оставил без внимания. Кажется, за это время он вообще успел позабыть, что находится в комнате не один. Он встал с кресла, слегка отъезжая назад на колёсиках, и, не оборачиваясь, направился к балкону, который находился на третьем этаже в его кабинете. — Ладно. Хорошо. Я понял. Сейчас. Он обернулся, прежде чем негромко закрыть дверь на балкон. Они остались в кабинете втроём. Два растерянных парня и довольный таким положением коварный демон, который, кажется, только что приоткрыл ту частичку прошлого его босса, о которой тот точно не хотел им говорить. — Так, в каких они отношениях? — слегка ошалело проговорил Хосок, опираясь руками на сокджиновский рабочий стол. — Я не знаю, — так же негромко произнёс Мин, тоже не глядя на него. Все взгляды всё ещё были обращены на закрытую прозрачную дверь балкона, за которой можно было разглядеть разговаривающего по телефону Кима. Они оба одновременно посмотрели на Чимина, ожидая ответа. Тот загадочно промолчал.***
— Ты серьёзно? — Сокджин то ли тяжело вздохнул, то ли раздражённо шикнул, опираясь руками на перила балкона, зарываясь пальцами в ярко-розовых прядях. — Если то, что ты сказал, правда, то это пиздец. Почему ты не предотвратил это? — Я не пророк, и не думал, что что-то подобное может произойти, — хрипловатый голос Намджуна в трубке, одновременно такой привычный и непривычный, доносил до него отнюдь не приятные вещи. Ким представил, как тот на другой линии пожимает плечами и тушит сигарету о пепельницу. — Чимин ненавидит что копов, что детективов. Они для него слишком скучные. Слишком много правил и всё такое. — Эй, вспомни, с кем разговариваешь, — хмуро напомнил Сокджин, выпутывая руку из своих волос и переворачиваясь, теперь уже опираясь о перила боком. — Ты не уследил за своим демоном, и теперь он собирается сожрать душу одного из моих любимых работников. И я во всём буду винить тебя. Я не прощу тебя, если с ним что-то случится. — Это уже вне моей компетенции, — послышалось в трубке, кажется, даже с ноткой сожаления. Где-то на заднем фоне можно было расслышать шелест бумаг, которые мафиози, похоже, перебирал или просто раскладывал. Посторонних голосов больше не слышалось. Ну надо же, Намджун выгнал ради него своё сборище из комнаты. Ну, или сам ушёл в другой кабинет. Во второе верилось больше. — И Чимин никогда не был моим демоном. Он всегда сам по себе и я его не контролирую, просто иногда таскаю на задания, чтобы не скучал. На данный момент, учитывая то, что он мне сказал, принадлежит он как раз-таки твоему горячо любимому работнику. Причём, во всех смыслах. Я даже удивился, что он согласился на такие условия. Кажется, у него на него большие виды. — Да плевать мне на его виды, — перебил его Джин, от раздражения снова поворачиваясь к видам утреннего города и сжимая пальцами деревянную поверхность перил. — Как мне спасти Юнги? Как мне избавиться от этого демона? — От Чимина не избавиться. Если он сам того не захочет, конечно. Уж я-то знаю. — Даже мне? — Ким слегка поджал пухлые губы, нечитаемым взглядом глядя на безоблачное утреннее небо. — Кто знает, — Намджун наверняка сейчас задумчиво взъерошил волосы на затылке, или закинул ноги на стол, или откинулся назад на кресло. А может, и всё вместе. Судя по звуку отъезжающих ножек стула где-то на заднем плане, так и было. Иногда он и сам поражался, насколько же хорошо они друг друга знают. Намджун и сам был довольно мрачным и пугающим по натуре, и Сокджин всегда фыркал и шутил, что тот сам на демона похож, вот и нашёл себе кого-то под стать. — Может быть, всё вообще обернётся не так, как мы предполагаем. Хотя, скорее всего, парень наверняка уже одной ногой в руках Чимина. Но, если тебе всё же удастся что-то сделать, я бы предпочёл не лишаться такой козырной карты в рукаве, как демон под рукой. — Если я узнаю, что что-то можно сделать, то твоё мнение не будет учитываться, — фыркнул Джин. Он отстранился от перил, закусывая губу и глядя за перила балкона. — Из тебя слишком плохой добродетель, чтобы тебя слушать. Ты предпочтёшь собственную выгоду вместо того, чтобы сделать что-то полезное для этого мира. — Не вижу в этом ничего плохого. Это в природе всех людей. Только вот ты не хочешь это признавать. Сокджин недовольно хмыкнул в трубку. — Можно опровергнуть оба этих вывода, только вот никто из нас не хочет это делать. Он собирался бросить трубку, и уже опускал руку, чтобы нажать на красный значок, но Намджун на другой линии окликнул его: — Подожди, — послышалось в трубке, заставляя Кима остановиться и вернуть телефон обратно к уху. Через секунду, впервые за весь их разговор с какой-то частичкой нескрываемой эмоции, Намджун произнёс: — Я рад, что мы поговорили. — Я тоже...***
— Ты не думаешь, что это странно, — Хосок плёлся за ним следом, иногда всё ещё странно оборачиваясь на дверь в кабинет Сокджина. — Сокджин-хён так упирался всё это время, чтобы после одного десятиминутного звонка ляпнуть «я только что узнал, что мне от тебя не избавиться» и отпустить нас. Что бы это значило? — Понятия не имею, — вздохнул Юнги, плетясь впереди младшего. Хотелось бы думать, что это действительно ничего не значит, и что Ким всё ещё не знает о его истинном положении. Чимин смылся почти сразу, как только они вышли из кабинета, чтобы после подобного не маячить у всех на глазах. Как ему удалось провернуть это и сделать так, чтобы Чон не заподозрил ничего странного, Мину остаётся только гадать. — Мне нужно покормить котов. Сокджин наверняка опять о них забыл. — Ладно, — удивлённо согласился Чон. — А... Он не успел ничего сказать, как дверь перед его носом, ведущая к коридору, захлопнулась, а Мин остался по другую сторону и ускорил шаг. Он зашёл в лифт, торопясь как можно быстрее нажать кнопку первого этажа. И облегчённо вздохнул только тогда, когда двери закрылись и лифт тронулся, отвозя его вниз. Ему сейчас нужно отвлечься и о многом подумать. Добраться до одного из самых крайних помещений здания получилось быстро. Он знал путь туда, как дорогу до собственного дома. Не то что бы он так уж любил кошек, или питал особую страсть к животным, но пребывание среди мохнатых, мяукающих и мурчащих существ странным образом успокаивало его. Дарило какое-то умиротворение под грудной клеткой, когда под ней нестерпимо щемило. К тому же, хотя инициатором этого детища и был Сокджин, но он же довольно часто забывал покормить свою живность. Поэтому Юнги взял в привычку с утра и с вечера заглядывать в так называемый питомник, проверяя, есть ли в мисках, расположенных между наставленными кошачьими домиками, еда. Не то что бы в питомнике содержались исключительно кошки, но их количество всё же преобладало. Какое-то время здесь были две летучие белки, хомяк и три морские свинки, которые каким-то чудом уживались рядом с несколькими кошками. Это уже был каприз Сокджина, когда питомник только-только вступил в силу своей инициативы, а он проходил в супермаркете мимо зоо-отделения. К сожалению, долго они там не прожили, потому что, как известно, питомники созданы для того, чтобы содержать животных, только пока те не найдут дом. Большую часть разобрали сотрудники, иногда заглядывающие в дальнее помещение, но пара любимых сокджиновских белок скончалась от старости, так как были самыми первыми животными питомника. После чего Сокджин поумерил пыл к маложивущим грызунам, ограничившись периодичной сменой рыбок в аквариуме и спасением уличных кошек. В данный момент Юнги насчитывал одиннадцать кошек, живущих в небольшом помещении. Так как раньше это был чей-то кабинет (Сокджин не согласился на то, чтобы они жили в какой-то каморке), то у них даже имеется собственная ванная, скрещенная с туалетом. Конечно, в унитаз кошки не ходили, но рядом стояло пять разноцветных лотков, которые посылали убирать в основном в качестве наказания или в случае проигрыша в «камень-ножницы-бумагу». Но, как правило, в конце дня кто-нибудь обязательно убирал всё это добро, поэтому животные находились в очень чистых условиях, что даже Юнги, которому приходится самому убираться в доме, пока нет сестры, позавидовал. — Не похвалишь меня? — Чимин появился из ниоткуда, сложив руки на груди и подпирая спиной дверь, в которую Мин собирался войти. Вид у него был донельзя довольный. Как у кота, который принёс домой дохлую крысу и ожидает, что таким образом может заплатить за аренду и вообще прокормить весь дом. Юнги почти не испугался. Но слегка вздрогнул от неожиданности. В мозгах он тяжело вздохнул и сделал себе пометку: привыкнуть к таким вот появлениям. Иначе его нервных клеток не хватит даже на оставшийся месяц жизни. — Даже не собирался, — Мин попытался не обращать внимания ни на выходки Пака, ни на самого демона. Может, этот метод поможет и тот от него отстанет. Отвалится, как замороженная жвачка с задней части джинс, на которую он случайно сел в прошлом месяце. И, нет, он не собирается садиться на Чимина. Даже мысли о подобном не допускает. Как вообще можно думать о сексе, когда тебе осталось жить всего месяц? Он протянул руку и попытался повернуть ручку, несмотря на то, что к двери прислонялся демон. Естественно, это не помогло. Тогда он, не отпуская её, многозначительно посмотрел на Пака: — Слушай, разве у тебя нет дел в мафии? Почему ты так упорно не хочешь туда возвращаться и мешаешь мне заниматься моими делами? — А кто сказал, что я тебе мешаю? — усмехнулся Чимин. Его глаза сверкнули так нахально, что Юнги захотелось, чтобы дверь открывалась в другую сторону, и Пак свалился в неё, распугивая своим падением орущих кошек. Разглядев в миновых глазах начинающие по-настоящему разгораться огоньки раздражения, демон всё-таки поумерил свою наглость и развёл руками: — К тому же, мой тонсен стащил у Намджуна кредитную карту, чтобы провернуть авантюру, которую я ему разрешил. Поэтому, когда он заметит пропажу, то в первую очередь будет отчитывать меня. Юнги мрачно хмыкнул, выслушивая это жалкое оправдание. — Демон боится гнева какого-то человека, — он убрал ладонь с дверной ручки и сложил руки на груди. — Вот уж не думал, что такой, как ты, будет прятаться в квартире своего контрактёра из-за какой-то жалкой кредитки. — Я не боюсь Намджуна, — прищурив глаза, поправил его Чимин. Улыбка застыла на его лице, как маска, скрывающая то, что его самолюбие было всё-таки хоть немного, но задето. Юнги вообще часто замечал, что она как бы прилипла к лицу демона, делая его бомбой замедленного действия за красивой сдержанной упаковкой. — Я просто избегаю тщательной промывки мозгов насчёт детского воспитания. — Демон, согласившийся на роль няньки, — Мин грубо усмехнулся, прищуривая глаза. Конечно, так же искусно-нагло, как у Пака, у него не получилось, но и это было вполне неплохо. — И как часто у демонов есть тонсены, о которых они привыкли заботиться?.. Он выдохнул, потому что Чимин резко отстранился от двери, оказываясь у него за спиной и с гулким звуком впечатывая ладонь в стену рядом с ним. Минова голова в этот момент находилась как раз на границе между дверью и стеной. С этим действием Юнги широко распахнул глаза, невольно задерживая дыхание. По спине холодящим ручейком прошли мурашки. — Это ни на йоту не меняет мою сущность, — низким голосом проговорил брюнет, наклоняясь к его уху. Чёрт его знает, было ли в этом действии что-то ещё, помимо скрытой угрозы, но демон находился слишком близко, а его дыхание заставляло оцепенеть из-за ощущения близкой опасности. Наконец, немного успокоившись, он убрал руку, отходя на шаг от напряжённой миновой спины. Юнги не стал терять время и сразу открыл дверь в питомник, ступая кедами на мягкий зелёный ковёр. Его встретила орава разномастных кошек, узнавая в нём одного из своих главных кормильцев и сразу же спрыгивая со своих мест. Требовательный ор раздавался со всех уголков, по очереди и перебивая друг друга. Сокджин и правда не кормил их утром. Хотя, им всё равно всегда мало. Чимин присвистнул, заглядывая в комнату из-за его спины. — Знаешь, а они похожи на тебя с утра. — Заткнись, — выдохнул Мин. — Просто заткнись. Он взял из стоящей неподалёку тумбочки пакет сухого кошачьего корма, проходя дальше. Вместе с шуршащей упаковкой, в которой шумно переваливались сухарики, кошки оживились ещё больше. Теперь о его ноги тёрлись, царапали когтями его и без того драные на коленях джинсы и уже не просто мяукали, а завывали так, как будто их держали голодом как минимум неделю, хотя Юнги вчера вечером лично проверял, есть ли корм в мисках. Он осторожно, но с некоторым трудом пробился сквозь капризные разномастные комки, чтобы насыпать корм в расставленные между кошачьих домиков миски. — И часто ты так? — Чимин, стоящий рядом с ним, с интересом разглядывал свору мяукающих засранцев. Кот, полосато-рыжей расцветки, последний раз спешно потёрся о минову штанину и прошёл к остальным, присоединяясь к трапезе. Юнги часто замечал, что подобранные с улицы или приюта коты почему-то намного ласковее изначально домашних. — Каждый день, — хмыкнул Мин, в голове всё-таки с осторожностью отмечая, что демон быстро отходит, если заинтересовать его чем-то интересным. Это может пригодиться ему на будущее. Пак присел на корточки, подбирая чёрного кота, единственного из всех, который только понюхал сухой корм, а потом, как-то обиженно мяукнув, отвернулся и ушёл. Тот недовольно мявкнул, но из рук особо выворачиваться не стал. — Чёрный кот*, — хмыкнул он, приподнимая кота перед собой и рассматривая белое пятно на груди. — Жизнь, связанная с подпольными организациями и маньяками, в некотором плане тоже похожа на рассказы Эдгара По. Не думаешь? Юнги фыркнул, совсем как один из недовольных котов, пофыркивающих, пока грызут корм. Он достал из кармана джинс пакетик жидкого кошачьего корма с рыбным вкусом. — Это Паскаль, — ответил, подходя к пустой красной миске, стоящей чуть поодаль от других, вскрывая упаковку и выкладывая туда странно (вкусно, для кота) пахнущую массу. — Он тут дольше всех. И он не ест сухой корм. Только жидкий, консервы или колбасу. Паскаль ещё раз недовольно мявкнул, тут же выворачиваясь из чиминовых рук и подбегая к любимому лакомству. Только пушистый хвост сверкнул напоследок, ударив Пака по колену. Чимин усмехнулся и поднял голову на Юнги. — А ты, похоже, питаешься только кофе и булочками. — Зато это не чужие несчастные души. — Ладно. Один-один.