На коленях не только мир

В третьем по счету бокале шампанского игриво шипели мириады крошечных пузырьков. Они напоминали золотой пьяный вихрь, заключенный в блестящую хрустальную западню, сверкающую всеми переливами радуги. Отрываться от завораживающего хаотичного зрелища не хотелось, но, облизнув губы, Роджерс сделал маленький глоток, обводя пристальным взглядом поверх бликующего бокала торжественно преобразившийся зал. Двенадцать огромных белоснежных колонн, подпирающих стены и высокий потолок, вызывающие только одно желание — поскорее отвести от них взгляд — сейчас утопали в теплом приглушенном свете. Между ними висели флаги стран, представители которых медленно бродили по помещению с такими же искрящимися полными бокалами, смеялись и пожимали друг другу руки. Стол, длинный и высокий, абсолютно не примечательный для собиравшихся за ним правителей, был сдвинут с центра зала в сторону, ближе к колоннам, и накрыт дорогой алой шёлковой драпировкой. Вокруг него кружились вышколенные официанты с бледными, ничего не выражающими физиономиями. Они ловко разливали игристые вина, добавляли, меняли закуски и уплывали в зал, растворяясь в великолепном буйстве красок женских нарядов и украшений. Отовсюду доносился легкий звон хрусталя, приглушенные музыкальным оркестром голоса то и дело раскатывались по огромному полутемному помещению громкими восклицаниями. И всюду холодные отбеленные оскалы… Кружась в вальсе, они то и дело обращались к восседавшему во главе зала, под огромным черно-красным знаменем «Гидры», на некоем подобии пьедестала Роджерсу. Лица, лица, лица… Устремленные к нему с подрагивающими от напряжения губами, блестящими алчными глазами или трепещущими от страха ресницами. Все вожделели его внимания, хоть мимолетного взгляда, кивка головой при приветствии. Они хотели его и боялись. Это чувство пьянило лучше любого шампанского. Но Гидра Кэп жаждал совсем не этого… — Капитан Гидра, приятно, наконец, познакомиться с вами лично, — мелодичный голос заставил раскинувшегося в кресле Кэпа повернуть голову вправо и окинуть взглядом вьющихся рядом девушек, восхищенно таращившихся на обтянутое черным боевым костюмом тело. — Кристина, если не ошибаюсь, — Роджерс улыбнулся средней дочери генсекретаря Панамы и окинул вопросительным взглядом подрагивающих за ней как мираж подружек. Но, видимо, сияющая в лучах внимания от столь важной персоны, она напрочь позабыла об их существовании, заставляя лица девушек вмиг покрыться красными пятнами. — Здесь так красиво, спасибо, что пригласили… Уловить суть разговора он как-то не сумел. Уточнять, что приглашение было выслано лишь её отцу, упоминать не хотелось. Он просто рассматривал три тонких фигурки в открытых вечерних платьях разного кроя и оттенков персикового цвета. Прекрасная кожа, аккуратные пальцы в драгоценных кольцах, безупречные макияж и пышные тяжелые волосы… ничуть не трогали его сердца… «Я всё испортил». Смотря в эти игривые, бросающие томные взгляды глаза и слушая хвалебные речи, он снисходительно улыбался и всё чаще прикладывался к бокалу. «Поставил на кон всё, сжег за собой все мосты и проиграл. Утонул в холодном водовороте разврата, боли и жадности, увидел берег и не смог до него доплыть… Точнее, видя, какое чудовище старается на него залезть, берег сам от меня отдалился, » — Роджерс хмыкнул, подманивая длинным пальцем стоящего поблизости официанта. Поднёс бокал. — Милым леди тоже, — учтиво произнес он под облегченные вздохи собеседниц, понявших, что правитель мира позволил им и дальше тратить его драгоценное время. — Когда же демонстрация? — Вы будете устраивать торги? Женские голоса начали перебивать друг друга, и у пьедестала завязался птичий спор. Роджерс усмехнулся, поднося бокал к губам, и вновь окинул взглядом помещение. В центре зала разливался желтоватый приятный свет, но вот дальше царил мягкий полумрак, и разглядеть в плавном волнении людских фигур кого-то определенного было почти нереально. Не отрываясь от хрустального ободка, Капитан осушил его до дна, опять делая знак официанту и на этот раз забирая у него бутылку. «Я называл Фрайс чудовищем, настоящим воплощением мифической Гидры, а во что превратился сам?» Он стиснул зубы, борясь с желанием разбить тяжелую бутыль о голову молоденькой хохотушки, загородившей ему обзор. «Уничтожил единственного, кто был мне дорог. Уничтожил того, кто был единственным для него, осталось уничтожить себя». Роджерс невесело усмехнулся и припал к узкому горлышку, просто прикрывая глаза и наслаждаясь вкусом. В этот момент на его мощное плечо упала тяжелая ладонь, а над ухом прогремел властный голос: — Что, моя дочь ещё не уболтала вас своей чепухой, друг мой? — генсекретарь Лионель Мерессэ собственной персоной. Капитан тут же приободрился, отряхиваясь от упаднического настроения, и встал с кресла, чтобы пожать гостю руку. — Пока мои ракеты установлены на вашем заднем дворе, вы мне роднее отца, — хохотнул он и подлил ему шампанского. Трое девиц скомкано толпились с краю, понятия не имея, как прервать начавшийся важный разговор и попрощаться. — Когда же мы увидим ваш бравый Легион, Кэп? Я вальсирую по залу который час, скоро хлопнусь на этот вылизанный мраморный пол от выпитого бурбона! — его коренастое тело заколыхалось от громкого хохота, и Стив доверительно потрепал его по плечу. — Терпение мой друг, наслаждайтесь этим… — Роджерс обвел длинной рукой великолепный пирующий зал и запнулся, уставившись в противоположный конец зала, где во тьме, за колонной, блеснула красная звезда, — всем, — вяло закончил он, медленно переводя взгляд на внимающего ему Лионеля. Мужчина подставил опустевший бокал ему под нос, и Стив расторопно, под ослепительные вспышки камер, налил ему шипящий, брызгающий во все стороны напиток. Бугрящаяся пена безудержным потоком выстрелила из узкого хрустального плена и разлилась по полу под визг и хохот окружающих. Роджерс жадно прильнул к бутылке, устремляя взгляд туда, где виднелись металлические блики, вытер влажный рот и повернулся к госсекретарю, бурно спорящему с раздосадованной дочерью. — А знаешь, пожалуй, я проведу презентацию прямо сейчас, — блистая злорадной, улыбкой Роджерс обернулся к своему импровизированному трону, поставил у ног почти пустую бутыль, которую тут же забрал расторопный официант, и, раскинув руки в стороны, привлёк всеобщее внимание. Оркестр стих. — Дамы и господа! — крикнул он, ослепительно блистая золотой шевелюрой и бледной кожей на фоне черно-красного великолепия. — Спешу представить вам новое лицо нашей Великой Системы! Благодаря несравненным ученым биотехнологам, не буду раскрывать их имена, — наигранно серьезным тоном, произнес Капитан, а публика рассмеялась и обернулась на четверых худосочных экспонатов в очках, толпящихся у стола с закусками. По залу прошла громкая волна аплодисментов. Роджерс, поддерживая, покивал головой, но глаза его смотрели только в одном направлении. Блики биомеханики быстро двигались вдоль стены к его пьедесталу. — Совсем скоро в каждом крупном отделении появится свой небольшой Легион. Исполнительный, безэмоциональный, износостойкий, наделенный непревзойденной силой, скоростью, ловкостью и отличным бронебойным котелком, — Роджерс импровизированно постучал по затылку и рассмеялся под вновь гремящие рукоплескания. — Хотя лучше один раз увидеть, чем… Встречайте! Огромное знамя Красного Черепа медленно поползло вверх, представляя вниманию зрителей десяток бойцов, экипированных по последнему слову техники. Один рост, один вес, один туман в больших глазах, без бровей и ресниц. Блестящие пластины на голове отсвечивали теми же радужными переливами, что и бокалы в замерших руках присутствующей публики. Вытянутые по стойке смирно, бойцы крепко сжимали в руках громоздкие, полыхающие синими искрами винтовки. Роджерс внимательно посмотрел на стоящего рядом со Вторым Роллинза, затем плавно перевел взгляд на застывшего совсем рядом Солдата. В долю секунды их взгляды пересеклись. Конечно, Солдат был недоволен. На его месте должен был быть Джек, а на месте Джека — Рамлоу, но, так как командир выбыл из строя в самый неподходящий момент, стать во главе Легиона пришлось его заместителю. И Солдату… — Четырнадцатый, — рявкнул Роджерс и протянул руку, почти задевая бывшего сержанта локтем по металлическому плечу. — Несмотря на то, что показательные характеристики у всех бойцов практически одинаковы, этот, — Кэп поманил его ладонью и легионер сделал шаг ему навстречу, оказываясь рядом с Солдатом. — Лучше всех. Проявляет смекалку, расширяет объем памяти, фильтрует информацию, способен рассчитывать расход энергии. Очень старательный, — усмехнулся Роджерс, смотря на играющие желваки на лице Зимнего. — Также замечательно справляется с индивидуальными заданиями, — Стив не заметил, как притих зал, но остановиться был уже не в силах. Он дождался, пока бледное, практически покрывшееся нервной испариной, лицо стоявшего в жалких сантиметрах от него Солдата повернулось к нему и яростно обожгло взглядом. — Способен оказать услуги самого разного рода и весьма изобретательными способами, — Роджерс видел как гневно раздуваются изящные ноздри, как начинает потряхивать стоящее рядом тело. — Могу поклясться, ведь неоднократно пользовался им сам, — усмехаясь и растягивая слова, Гидра Кэп едва успел схватиться за рванувшую к шее Четырнадцатого бионику и, довольно скалясь, скрутить взбесившегося бойца, что оказалось не так-то просто. Зал колыхнулся в возмущенных воплях и криках о вызове охраны, но Роджерсу было уже не до них. Он заламывал за спину крепкие руки жаждущего убийства Солдата, прижимался к нему всем телом, касался длинных растрепавшихся волос носом и тихо посмеивался ему на ухо. — Да тише ты, — зашептал он, едва обуздывая кипящую в чужом теле энергию, — я же пошутил, а ты повелся. На долю секунды бьющееся в железной хватке тело замерло. Роджерс почувствовал, как в колотящейся груди бойца нарастает угрожающий гул, переходящий в злобный экспрессивный рык с последующим ударом головой в недоуменное лицо Капитана. Зал застыл в гробовом молчании. Роллинз таращился обезумевшим взглядом в пустоту. Единственное мероприятие, которое ему доверил Рамлоу, он, кажется, позорно провалил. Отряд отобранных легионеров отсвечивал бледными отрешенными мордами. Роджерс выпустил Солдата и медленно вытер каплю крови из разбитой брови. Он миролюбиво повернулся к изумленной выжидающей публике и понял, что блестящие угольки из тьмы жаждут немедленного жестокого зрелища, кровавой расправы над произволом подчиненного. По замершему, почти зеленому от дискомфорта и нервозности, Солдату было ясно, что он это понял тоже. — Всё в порядке, — лукаво произнес он, всколыхнувшейся аудитории. — Все мы знаем, что такое приступы неконтролируемой ревности, — блестящая улыбка озарила его напряженное лицо, и гости разразились глумливым хохотом, поползли перешептывания. — С недавних пор я в этом спец, — Роджерс взглянул на бывшего сержанта, лицо которого медленно заливала красная краска. Кулаки сжаты, взгляд потемневших влажных глаз устремлен в пол, к широко расставленным ногам. Кэп наклонился к нему и прошептал: — Оказывается, эту игру могут вести двое, — он хмыкнул, замечая, как тот вздернув нос, прожег его уничижительным взглядом и быстрым шагом ринулся в расступающуюся перед ним толпу. Роджерс подавил улыбку, закусив губу, и глубоко вдохнул горячий тяжелый воздух. В противоположной стороне громко хлопнула дверь, и все сверкающие огоньки алчных глаз обратились на тянущегося за поданным бокалом Гидра Кэпом. Он громко откашлялся, стараясь не выглядеть полным, довольным как кот, обожравшийся сметаны, идиотом. Сделал глоток шипящего произведения искусства от мадам Боллинджер. — Дорогие гости, на этой драматичной ноте мне придется покинуть ваше блистательное общество. Мистер Роллинз ответит на все ваши вопросы, касаемые Легиона, купли, продажи и потокового производства, — зал разочарованно зашептался и сопроводил продирающегося по нему Капитана бурными аплодисментами. Для него приём только начинался. Застыв у застрявшей на середине движения двери с красным мигающим индикатором, Стив поймал себя на мысли, что нервничает. Вся бравада, распирающая его перед зрителями, улетучилась, едва он шагнул в холодный, мерцающий синевой коридор до желанной цели. Он провел ладонью по отросшим волосам, зачесанным назад, и, раздраженно мотнув головой, шагнул внутрь комнаты, в которую, сжимая зубы, наведывался каждое долбанное утро. И, наконец, его в ней ждали. Солдат налетел на него, словно стервятник на только что сдохшую тушу, вцепился пальцами за грудки черной формы и, приподняв, с диким рёвом вмазал в стену. Роджерс не отводил терпеливого взгляда от перекошенного в ярости лица и даже не думал сопротивляться. — Зачем ты сказал это? — зарычал Зимний, тряхнув гостя сильнее. — Ты унизил меня перед всеми! — Ты унижал меня почти год, — Роджерс дернул уже затягивающейся бровью и спокойно продолжил: — К тому же, втянул в это Рамлоу. Бедолага из-за тебя чуть Богу душу не отдал. Грязно играешь, — прошептал он, и его ноги наконец коснулись пола. — Если у командира и есть душа, то Богу придется стать за ней в длинную очередь, — хмыкнул Солдат, отпуская мятый надорванный воротник Стива. — Почему он? Брок самый ценный сотрудник. Для роли мальчика для битья мог бы выбрать кого попроще. — На другого разве бы ты повелся? — Солдат едко усмехнулся, выдыхая в аккуратно очерченные губы Кэпа, и тот резко прижал напрягшееся тело бойца к себе. Ладонь легла на прохладную шею, левая рука сжала в тиски правый бок. Солдат громко сглотнул, но не сделал попытки вырваться. Стив, одергивая в мыслях свои жадные собственнические замашки, коснулся ртом его виска, впалой щеки и гладко выскобленной скулы, дыхание перехватило, и он прижался к его шее, наслаждаясь щекоткой от кончиков темных волос. Он чувствовал, как в грудной клетке грохочет сердце агента.  — Я идиот, — прошептал он, оставляя на бледной коже легкий невесомый отпечаток губ. — Знаю, что всё разрушил, и ты имел полное право наказать меня… так. Плечи Солдата расслабленно опустились. Шумевшая в ушах кровь едва позволяла расслышать, что ворковал ему Капитан. — Это всё моя слепая ярость, потребность в обладании желаемым. Я был ослеплен мечтой о тебе и шел по головам только ради того, чтобы взять своё, — Стив отстранился, перемещая руки на изящные, висящие вдоль тела кисти Зимнего. — И совершенно не думал о том, что дать взамен, — он смотрел, как переплетаются их пальцы, и боялся поднять взгляд на опаляющее его лицо жарким дыханием Солдата, страшился увидеть в нем злую победную ухмылку. — Довольно пустых игр и недомолвок, — он непроизвольно сжал руки сильнее, и стоявший напротив агент рвано выдохнул. — Я хочу всё исправить, хочу только тебя. Ведь с этого всё и началось, — Стив глубоко вздохнул и наконец взглянул в бездонные омуты слегка расфокусированных глаз молчавшего. — Всё это гидровское дерьмо было необязательным довеском. Я в нём не нуждался так, как в тебе. А в итоге получил всё это зеркальное поприще надутых лицемеров, не обретя главной цели, — Роджерс, коснулся пальцами немного опущенного подбородка, и глаза агента зажглись недобрым огоньком.  — Цель? Кэп вопросительно прищурился. — Я — твоя цель. Обретение меня — твоя миссия? Роджерс довольно растянул губы в улыбке. — Приоритетная миссия. Солдат облизнул суховатые губы, тряхнул головой, смахивая локоны с горящих глаз, и надломленным голосом произнес: — Докажи. Роджерс, не сводя глаз с приоткрытого рта Зимнего, быстрыми четкими движениями, но подрагивающими пальцами, расстегнул ему штаны, нетерпеливо рванул резинку боксеров и обхватил ладонью начавший наливаться кровью член. Ноги Солдата слегка подкосились, из горла вырвался приглушенный стон, и Стив тут же поймал его губы своими. Напором разжал острые зубы и проскользнул в горячий влажный рот. Язык Солдата легко подхватил движение, и Кэп, блаженно выдохнув, плотнее прижал к себе извивающееся тело. Одной рукой была задрана футболка, и Капитан прильнул к левому соску, лаская кончиком языка и растирая большим пальцем выступившую каплю смазки с головки кусающего губы агента. Зубы сжались на темной горошине плоти, и Солдат дернулся в крепкой хватке, шипя от злости и наслаждения в ухмыляющуюся физиономию скользнувшего вниз Стива. Он дернул штаны вместе с бельём, опуская их до самых щиколоток, и аккуратно вобрал в рот твердый горячий солоноватый ствол, обхватывая его корень двумя пальцами. — Руки за спину, — рыкнул сверху тяжело дышащий Солдат, и Роджерс нехотя повиновался, понимая, что шанса выслужить прощение может больше и не быть. Зимний положил биомеханику ему на макушку, сжимая золотистые волосы и оттягивая их назад, открывая себе лучший обзор, живой, уперся для удобства в кирпичную стену и вогнал пульсирующий ствол в растертые губы Капитана. Набрав размашистую амплитуду движений, он проигнорировал начавшиеся рвотные рефлексы подчиненного партнера. Он тяжело дышал, наблюдая, как из уголков синих глаз скатываются непроизвольные мокрые дорожки, и, толкнувшись последний раз, простонал, перенося вес на руку, опирающуюся на стену. Мир покачнулся. Солдат вынул опадающий, кисловато пахнущий член изо рта Роджерса, поспешившего вытереться тыльной стороной ладони, и упал на пол рядом с ним. Притянул его влажное лицо и скромно, едва ли не целомудренно, поцеловал припухшие губы. Гидра Кэп, наблюдая перед собой ошалелый взгляд, довольно оскалился. — Пойду за техниками, — Стив поднялся под вопросительным взглядом распластанного на полу бойца. — Надо починить дверь. Не хочу, чтобы вся база знала, что Гидрант, опустивший мир на колени, неплохо стоит на них и сам, — вернув усмешку Солдату, Стив выскользнул в гудящий электрическим током коридор. Его миссия была успешно завершена.