«Мой милый Гарри, Я отправилась в «Pop`s», чтобы купить нам на завтрак что-нибудь перекусить. Надеюсь, ты не сильно расстроишься, если сегодня утром тебе не удастся пристать ко мне, пока я готовлю в твоей рубашке. Вчерашняя ночь была просто великолепной, надеюсь, для тебя так же. Звучит глупо, но даже будь мы женаты триста лет, я все равно буду чувствовать рядом с тобой себя маленькой влюбленной девочкой. Пожалуйста, ляг обратно в кровать и дождись меня. Пусть это будет завтрак в постель. P.S. Я люблю тебя».
В груди предательски болит, и я со злостью срываю несчастный клочок бумаги и комкаю его. Послание летит в помойку, а я быстро осушаю бутылку с водой. Как она могла так со мной поступить? Кто позволил ей забыть меня? Ведь я любил ее настолько сильно, что хотелось кричать на весь мир об этой любви. И теперь я стою здесь и не могу поцеловать ее, обнять, заняться любовью. Все это кажется мне таким идиотизмом. Злюсь сам на себя, что не смог уберечь ее. Я должен был быть на ее месте. Мне стоило пострадать так сильно. Вся посуда летит со столешницы и разбивается о пол. Во мне бурлит гнев, разочарование, боль, которую ничем не заглушить. Я не могу прийти сегодня туда в больницу, потому то она меня попросила, и это убивает меня. Мне хочется забрать ее оттуда, привезти сюда и показать, как счастливы мы были. Она просила доказательств? Я привезу ей гору, две, лишь бы это заставило ее вернуться сюда. Сглатываю и быстро достаю скомканный лист бумаги из мусорки, а затем вешаю его обратно на холодильник. Телефон вновь звонит. — Мистер Стайлс, это лечащий врач вашей жены. Звоню вам сообщить, что миссис Стайлс сегодня выписывают. Вы можете приехать и забрать ее. — Что? Во сколько? — неуверенно бормочу я, полностью обескураженный этой новостью. — Вы уже можете подъезжать. Нужно ли мне говорить, как быстро я добрался до больницы? Почему Амели проигнорировала тот факт, что ее выписывают и даже не позвонила мне? Правильно, ведь у нее не было телефона, чтобы сообщить мне это информацию. Я не видел ее три дня и могу поклясться, что соскучился сильнее, чем обычно. Мое тело просто сгорает от желания ощутить ее нежную и мягкую кожу. Несусь по коридорам больницы, словно меня ужалила пчела. Останавливаюсь около двери в палату к Амели и застываю. Что я могу сказать своей жене? Привет? Я всегда целовал ее, когда мы встречались после рабочего дня или определенных дел, который заполняли нашу жизнь. Но сейчас я просто не имею на это право, потому что она не помнит все те моменты, которые были между нами. Сжимаю в руке пакет, в который я сложил любимую рубашку Амели и лосины, чтобы она смогла спокойно выйти из этой больницы одетой. Чувствую, как в груди все сжимается лишь от одной мысли, что сейчас я смогу увидеть ее. К сожалению, у меня нет возможности ее поцеловать сейчас, но если она не прогонит меня, то это уже будет хорошей новостью. Никогда не думал, что смогу оказаться в столь затруднительном положении. Вроде все просто: есть документы, которые подтверждают то, что Амели является моей женой. Но она не смогла поверить мне и после этого. Ее мобильник серьезно пострадал в автокатастрофе, так что мне пришлось покупать новый вчера на последние деньги, которые были у меня. Получку с командировки я пустил на лечение, оплату палаты и медикаментов. Но я думаю, если она увидит все те милые сообщения, которыми она меня забрасывала в течении всего дня, то ее вера в меня может вернуться. Стучу в дверь и заглатываю. — Войдите! — ее голос доставляет мне большое удовольствие. Слушаюсь и медленно захожу. Ее кудрявые волосы были уложены на бок, и я не сразу смог понять, что же в ней изменилось с тех самых пор, как я ее видел в последний раз. Они были выпрямленны и аккуратно заколоты с одной стороны серебряной заколкой, которая показалась мне полностью безвкусной. Амели выглядела потерянной, когда она заметила меня в дверях. Ее глаза вызывали беспокойство и немного смущения. Кажется, она совсем забыла, что у нее есть муж. — О, ты, кажется, Гарри? — мужской голос заставляет меня отвлечься от моей прекрасной жены и повернуть голову направо. Шатен смотрел на меня с издевательской улыбкой, будто бы смеясь. Его черные лакированные туфли заставляли меня желать надавать по его самодовольному лицу. Не знаю, было ли это как-то взаимосвязано: его туфли или незнакомый мне мужчина в палате моей жены. — Гарри, это Зейн. Зейн Малик, мой… — Амели на секунду замолкает и прикусывает губу. — Твой бывший, — заканчиваю фразу за нее.3. Новый день
26 июля 2019 г. в 16:52
Когда я открываю глаза, то не могу сразу понять, где нахожусь в данный момент. Голова раскалывается, когда я пытаюсь приподняться, чтобы найти источник звука, который разбудил меня посреди ночи. С тех самых пор, как Амели пошла на поправку (не в случаи с ее памятью, конечно же), девушка заставила меня покидать стены больницы хотя бы на ночь. Признаюсь, что после ночей, проведенных на неудобном диване больницы, оказаться в нашей кровати достаточно приятно. Но я не могу скрыть того факта, что будь моя жена рядом со мной этой ночью под одним одеялом в нашей кровати, мне стало бы намного легче.
Натыкаюсь на настенные часы, и осознание того, что уже полдень, заставляет меня почувствовать тошноту. Хотя, могу сказать, что этому могла поспособствовать вчерашняя бутылка виски, которую я выпил, чтобы заснуть. Признаюсь, что спать без Амели мне дается очень тяжело. Оказывается, мой мозг имеет неприятную особенность, — проецировать все самые отвратительные кадры из моей жизни во сне.
Я вновь слышу неприятную мелодию и переворачиваюсь со спины на бок, а затем с грохотом падаю на пол. Из меня вырывается жалобный стон, больше похожий на рычание какого-то дикого животного. Ко мне приходит осознание того, что вчера я заснул пьяный прямо на диване, совсем обессилив от событий, происходящих в моей жизни. Интересно, до какого времени я буду продолжать жалеть себя по поводу и без?
Конечно, напиваться — не самая лучшая идея в данной ситуации. Но навязчивая мысль, что Амели никогда больше не захочет вернуться ко мне, уничтожает меня изо дня в день. Теперь, когда наша любовь под угрозой, мне хочется одновременно забиться в угол и плакать до самой смерти, как маленькая девочка, или же делать невероятные вещи, который заставят мою жену вспомнить меня.
Что бы прежняя Амели сказала бы мне? Я никогда не был уверен в том, что могу предсказать ее действия или же слова, которые она скажет мне. Она всегда была разной, непредсказуемой, сумасшедшей. И это заводило меня. Каждый раз, когда она выходила из себя, мне хотелось затащить ее к нам в спальню и не выходить оттуда как минимум сутки.
— Да? — бормочу я и даже не смотрю на экран, чтобы узнать имя того, кто мне звонит. Если честно, последнее время мне плевать на все, кроме Амели.
— Слушай, Стайлс, какого хера? — я слышу, как мужчина на той стороне орет на меня, и закатываю глаза.
— Чего ты хочешь, Хант? — недовольно бурчу я и закрываю глаза. Мне повезло, что телефон лежал на журнальном столике, рядом с тем местом, куда я свалился с дивана.
— Чего я хочу, черт возьми? — я чувствую, как его нервы натягиваются по струнке.
— Не ори на меня, я все-таки твой начальник, — мямлю я, практически проваливаясь в сон.
Амели прямо дала мне понять, что я могу не появляться в больнице как минимум дня четыре. Это разбивало мне сердце, но я прекрасно понимал, что ей нужно дать время, чтобы привыкнуть к мысли, что у нее есть муж. Иногда я делал вещи, который мог позволить до того, как все это произошло. Но они только ухудшали ситуацию, потому что после этого Амели вновь закрывалась от меня.
— Наш проект провалится, если в ближайшие дня три ты не появишься здесь, — более спокойно говорит Этан. — Я сдерживаю заказчика, как могу. Но пойми, у нас горят сроки по всем фронтам. Фирма потерпит большое крушение, если он уплывет от нас, — он вздыхает.
— Да, точно, — я причмокиваю и понимаю, что мне просто необходимо осушить бутылочку воды.
— Слушай, парень, я все прекрасно понимаю, но если ты останешься без денег, это никак не поможет тебе. Найл пытался дозвониться до тебя вчера. Когда вы последний раз виделись? У него день рождения сегодня, он устраивает небольшой саботаж.
— Веселиться — последнее, что я хотел бы делать сейчас, — огрызаюсь я и слишком резко поднимаюсь с дивана. Голова кружится, но я успеваю удержаться на ногах.
— Тебе нужно отвлечься. Дэйна соскучилась. Она звонила тебе в течении месяца, друг, но ты упорно игнорируешь ее. Все понимают тебя, но тебе необходимо появиться в компании и здесь, среди друзей.
— Я наберу Найла, и мы решим этот вопрос, — бурчу я, неуверенный, что все-таки соглашусь на этот саботаж.
— Жду тебя через два дня в твоем кабинете с эскизами и готовым работать на все 100 процентов, — по голосу Этана я прекрасно понимаю, что он не уверен в том, что это случится.- Очень надеюсь увидеть тебя сегодня у Найла, друг. Мы все переживаем за вас.
Сбрасываю, прежде чем услышу слова о том, как всем им жаль, как сильно они переживают, и что все наладится. Меньше всего мне хочется слышать это от людей. Кидаю телефон на диван и бреду в сторону холодильника. Останавливаюсь, прежде чем открыть его, уставляясь на записку, которую Амели оставила мне перед тем, как я уехал в командировку.