♂♂♂
Пока Чанёль шёл в комнату, где находился его самый страшный ночной кошмар в жизни, он успел проклясть всех несуществующих демонов, и Сухо-хёна, и Минсока с Чондэ, хотя в последних души не чаял, и, конечно же, самого Бэкхёна. Он открыл дверь, облегчённо выдохнув — она оказалась не заперта. Но облегчение длилось недолго. Когда он зашёл, то сразу же окинул Бёна ненавидящим взглядом. Тот непринуждённо стоял напротив зеркала, суша влажные волосы феном. На нём был только белый махровый халат, который Пак уже возненавидел. Рэпер пожал плечами, катя чемодан за собой. Освещение в комнате было приглушённо-жёлтого цвета, что немного успокоило Ёля. Но не тут-то было. Внимание тут же получила большая двуспальная кровать, застеленная белым покрывалом. — Вы издеваетесь? — Возмущённо вскинул руки Пак, — я лучше на улице в коробке посплю. Мягче будет. Бэкхён улыбнулся ему через зеркало, тихо посмеиваясь. — А тебя, собственно, никто и не держит, Чанёл-ли, — сладко проговорил Бэк, откладывая фен и беря в руки деревянный гребень. — Не называй меня так, — ядовито прошипел рэпер. — А то что…Чанёл-ли? — Бэкхён резко развернулся, откидывая в сторону гребень, напрочь про него забывая. Ведь есть рыбка покрупнее, а шкура помягче. Бён не упустит такого шанса. — Надо же, — вторил своё вокалист, медленно подходя к окаменевшему Паку, — фортуна снова на моей стороне. Неожиданно, Бэк оказался рядом с Чанёлем. Просто он решил немного поиграть. Позлить надменного и дерзкого рэпера. Чанёль будто проснулся ото сна, отходя на шаг назад. – Не подходи ко мне, противный, — Ёль начал паниковать, сердце билось с удвоенной силой. Не то чтобы они не контактировали между собой, просто кидались друг в друга колкостями на расстоянии. А тут Бэкхён ближе обычного. Смотрит на Чанёля, мимолётно проходясь юрким язычком по губам. Нельзя нарушать дистанцию. Признаться, Бён на минуту возбудился, видя перед собой *такого* Чанёля. — Ёл-ли боится? — Вокалист подошёл еще ближе, а рэпер уже спиной почувствовал заколыхавшиеся шторы телесного цвета, которые доходили до самого пола. — Просто признай своё поражение. — Внезапно, он оказался прямо у уха Пака, произнося противное: — Чанёл-ли. Тут со стороны Пака послышался дикий рык, а потом и вскрик Бэкхёна, который оказался попросту вжат в кровать сильным телом Чанёля. — Чанёль! — Что, уже просто «Чанёль», да? Определись, Бён Бэкхён, — тихо выдохнул в шею Пак, втягивая носом аромат терпкого какао. Его любимый аромат. — Или мне лучше назвать тебя…Бэк-ки? Парень под ним оживился, начал метаться по кровати, пытаясь оттолкнуть от себя обезумевшего рэпера. — Я пошутил, Чанёль! Отпусти, прошу! — Просить ты меня будешь, когда я не дам тебе возможность кончить. — Что?..— Боязно и с дрожью в голосе спросил Бэкхён, а потом снова вскрикнул, потому что Чанёль развязал пояс махрового халата, обнажая его тело. Честно, Чанёль не знал, что творит сейчас, просто он устал. Устал терпеть эти нескончаемые выходки сладкоречивого Бёна. Он хочет преподать ему урок как лучше не злить суровых и терпящих всё рэперов. Рэперы не любят плакс и смазливые лица. Они любят дерзость и свободу слова. Они, как вольные птицы в лазурном небе, дышат действительностью и живут настоящим, не идеализируя, как это делают вокалисты. Они просто не воображают себе цветной мир. Для них всё реально. А как они падки на колкости. Закачаешься. Чанёль уже вовсю водил ладонями по молочной гладкой груди. Он всегда поражался красотой Бэка, хоть и скрывал это всячески, но это было правдой. Такой чистой и реальной, как цепляющие тексты, написанные рукой рэпера, у которого накипело. Бён же просто замер, шумно втягивая воздух. Бэкхён хотел поиграть. Ну и доигрался, разозлив Чанёля окончательно. А если его разозлить, то он уже ни перед чем не остановится. Он знал, что Чанёль может терпеть и молчать долго, но иногда и его терпение подходит к концу. Бэкхён переполнил эту чашу железного терпения Пака. — Ч-чанёль, прости, я…пошутил, — парень решил надавить на жалость со стороны Чанёля, но тот был непреклонен, прикасаясь к шее пухлыми губами, которые не гармонировали с суровым лицом рэпера, постепенно переходя дорожкой следов-поцелуев к ключицам. Чанёль на секунду отстранился, заглядывая в коньячные, блестящие в свете комнаты глаза Бэка. — Если бы ты просто шутил, то не устраивал бы весь этот концерт с попытками столкнуть меня со сцены в мою же партию. Бэкхён сглотнул. Он знал это. Хорошо знал. Во время сложной партии Чанёля, когда тот должен был читать рэп быстро и без перерыва, при этом стоя чуть ли на краю сцены. Сзади тоже были участники, которые по сути должны были выстроиться так, как будто за спиной Чанёля были то ли крылья, то ли поддержка из неведомых, но добрых сил. И, когда пришлось вставать вплотную к нему, то Бэкхён всячески пытался легонько толкнуть рэпера. Благо, это не окончилось падением со сцены и неудачно свёрнутой шеей. Кажется, кто-то достиг точки кипения, начиная предпринимать хоть какие-то попытки выбраться. — Отпусти, шпала двухметровая! Ненавижу тебя! Чанёль усмехнулся. Бэкхён всегда был таким. Сначала задорный и игривый, мягкий и осторожный, покладистый и милый, а потом ведёт себя как последняя стерва. Но Чанёлю нравится. Нравится *такой* Бэкхён. Разносторонний и неординарный. — Что же ты так разошёлся Бэк-ки? Сначала «Чанёл-ли и Чанёль», а теперь «Шпала двухметровая»? — Да что ты…— слова так и потонули в поцелуе, который подарил ему брюнет, мягко оглаживая бока шатена, стонущего в поцелуй. Это и завело Пака. Бэкхён обмяк под Чанёлем, поддаваясь его власти. Он притянул его к себе ближе, окольцовывая шею, по привычке вскидывая одну ногу. Чанёль воспользовался этим, сжал оголившееся молочное бедро вокалиста. Потом схватил согнутую ногу под коленом, задирая ее, но не переставая целовать Бёна. Он поднял вторую точно так же, как и первую, толкая Бэкхёна вперёд. Послышался стон, а простыни под ними зашуршали, но сейчас это никого не волновало. Бэкхён уже отдавался, как мог, то отстраняясь, чтобы сделать спасительный глоток воздуха, то снова целовал до состояния посиневшего лица. Чанёль опять отстранился, но только для того, чтобы уложить Бёна параллельно кровати. Послышался громкий вздох Бэкхёна, протекающий в тихий стон, когда Пак постепенно приближался к паху вокалиста. Под действиями рэпера Бэк плавился, как пломбир в жаркий летний день, а Чанёлю только нравилось. Куда делась та ненависть, то презрение, которое ядом распространялось по всему организму, отравляя его? Ответ один: растворилось, как сахар в чашке чая, в безудержной страсти. Обыкновенный порыв, за котором следовала взаимная любовь. От ненависти до любви — всего один шаг. Но есть такой человек, к которому ты испытываешь эти два сильных чувства одновременно, не делая никакого шага. Бён Бэкхён. Он может быть и колким и пылким, и нежным и добрым, особенно когда дело касалось других участников. Но вот с Чанёлем. С Чанёлем Бэкхён был колючим и неприступным. Только Бэкхёну позволено так с ним обращаться, потому что за тёмным покрывалом ненависти друг к другу кроется настоящая любовь, их совместное взаимное обожание. Просто никто из них не хотел это признавать раньше времени. Вообще, когда Чанёль шёл в комнату, то он должен был буквально побежать к Сухо, да, прямо во время приёма ванны, с диким криком «Бэкхён слишком хорош!», а потом убежать обратно. Скорее всего, Сухо бы не понял. А вот Минсок с Чондэ знатно бы посмеялись над этим. — Чанёль…— тихий стон раздался в тишине комнаты, возвращая Чанёля к реальности, выводя из раздумий. — Не знаешь, что сказать, верно? – Чанёль рассмеялся, опускаясь поцелуями к мягкому животу Бёна, — я тоже, потому что заболел тобой. — Ч-чёрт…Чанёль, я тебя даже в постели буду ненавидеть, — вымученный стон сорвался с уст шатена. Он опустил руки на голову Паку, вплетая свои пальчики в мягкие чёрные волосы Чанёля. Брюнет спускался всё ниже, а потом неожиданно дошёл до белья, оттягивая резинку серых боксёров. — Взаимно, Бэк-ки, — Чанёль остановился, поднимая свой взор на Бёна. Он улыбнулся, потому что зрелище и правда достойное. Раскрасневшийся Бэкхён лежал под ним, дрожа от прикосновений Пака, закусив нижнюю губу и закатывая глаза. — Бэкхён? — Д-да? — Приготовься. Бэкхён хотел спросить брюнета к чему ему надо быть готовым, как подавился воздухом. Потому что Чанёль беспощадно разорвал бельё прямо на нём, оголяя всё разом. Восхищению Чанёля не было конца, потому что Бэкхён тут же свёл ноги, прикрываясь и сгорая от стыда. Пунцовая краска прилила к нежной коже милых щёчек. Дай Чанёлю волю, замурлыкал бы от удовольствия. — Как мило. Наш бестыжий Бён Бэкхён на сцене превратился в смущающуюся принцессу. Чанёль рассмеялся, получив толчок в бок. — Ненавижу, — прошипел Бэкхён. — Люблю, — серьёзно произнёс Пак, прежде чем сжать у основания аккуратный член Бёна, немного погодя начиная водить по нему, медленными движениями. Бэкхён выгнулся. Из него одним ударом выбили весь воздух из лёгких. Чанёль тут же прижался губами к губам Бэка, не прекращая водить рукой по органу. Тот же отчаянно стонал в поцелуй, посылая лёгкую вибрацию. — Чанёль…Чанёль, остановись…— Бэкхён пытался сам отстранить его от себя, но тот уже отстранился самостоятельно. — Говори, Бэкхён, — прозвучало как приказ. — Я…у меня никогда еще…это больно? Чанёль умилился. Такой Бэкхён ему нравился больше. Если в обыденной жизни он ветреный и доставучий, то сейчас он похож на нежного котёнка, спрятавшего свои коготки и не шипя больше на него. Он поцеловал его в лоб, прикрывая глаза. — Не бойся, я буду настолько нежен с тобой, что ты будешь просить меня дать тебе *это* как можно скорее. Он оттолкнулся руками от кровати, судорожно ища глазами хоть какой-то крем. — На тумбочке, Чанёль. Быстрее. Чанёль взял с тумбочки крем для рук, которым часто пользовался Бён. Пак смазал пальцы кремом, окончательно снимая с шатена халат. Тот тихо застонал, боясь выдать обоих, ведь за стенкой находились и другие, а спалиться сейчас — означало обречь себя на смертную казнь. Чанёль ввел сразу два пальца, на время приостанавливаясь, чтобы дать Бэкхёну привыкнуть к странным ощущениям. Тугие стенки сжимали оба пальца Ёля, судорожно сокращаясь вокруг них. — П-прошу…— выдохнул Бён, пытаясь расслабиться. Чанёлю не надо говорить второй раз. Медленно, чтобы не доставлять дискомфорт, начал двигать пальцами внутри Бэкхёна. По началу Бэкхёну было неприятно, он каждый раз жмурился, шипя от боли. Чанёль всячески успокаивал его то поцелуями, то словами, в конце-концов он решил, что сможет по-другому отвлечь Бёна от боли. Он переместил вторую руку на член, потирая чувствительную головку большим пальцем, размазывая предэякулят по всей длине. И Бэкхён расслабился. Конкретно. Он принял в себя свободно два пальца Чанёля, довольного реакцией старшего. Тихие поскуливания раздавались в комнате. Бэкхён старался сдерживать стоны, потому что младший так точно попадал по заветной точке, заставляя Бёна прогибаться в спине до характерного хруста. Бэкхён был ужасно узок, но так податлив и чувствителен, что Чанёль сделал вывод: все тело Бэкхёна — сплошная эрогенная зона. — Не могу, Чанёль…больше, — Бён задыхался, прикрывая рот ладошкой, стараясь не закричать от удовольствия. Чанёль улыбнулся уголком губ, закусывая губу. Вид старшего распалял пожары внутри него, подливая масла в огонь. Он начал снимать ставшую такой неудобной и тесной одежду, не отрывая взгляда от Бэка. Возбуждение давило на него, причиняя дискомфорт и лёгкий зуд. Всё пульсировало, становясь чувствительней. У обоих не было в этом опыта, но сами уже наслушались гейских шуточек от некоторых участников группы. Лучше вообще не сводить вместе всегда весёлого Минсока и милого Лухана. Эти двое — та ещё радужная парочка. Освободив тело от одежды окончательно, откидывая ее в сторону, Чанёль придвинулся к сведённым ногам Бэкхёна, держа в руке полупустой тюбик с кремом, щёлкая крышкой и размазывая по собственному возбуждению. Он протянул руку через всё тело старшего, беря у изголовья кровати мягкую подушку, заставляя вокалиста приподнять таз, чтобы потом положить подушку ему под поясницу. Он аккуратно развёл ноги, берясь за колени. Шатен прикусил ноготь на мизинце и смотрел на Чанёля из под взмокшей чёлки, прилипшей ко лбу. Рэпер резко поддался вперёд, выбивая из уст Бёна несдержанный стон боли — Чёрт, я тебя кастрирую, Пак Чанёль, — зашипел, словно змея, старший на рэпера, а тот, в свою очередь, расплылся в виноватой улыбке. — Прости. Он дал привыкнуть старшему, а потом толкнулся снова. Бэкхён застонал, а Чанёль заглушил следующий в поцелуе. Через каждый толчок Бэкхён стонал, а кровать билась изголовьем о стенку. Сбитое дыхание, заглушаемые поцелуями стоны, шлепки смуглых сильных бёдер рэпера о женственные молочные бёдра вокалиста. Каждый из них двоих утопал в этом болоте. Каждый делал глоток приятного ощущения блаженства, чувствуя его вкус на языке. Бэкхён скрестил ноги на пояснице Чанёля, прикрывая глаза и подмахивая бедрами в такт толчкам Пака. Капельки пота скатывались по вискам, его сбитое дыхание доходило до Чанёля урывками, потому что он задыхался, хватался то за сильные плечи, то за спину, оставляя всюду полосы и следы от ногтей. Чанёль захотел кое-что проверить. Он поднял Бэкхёна с подушек, усаживая его себе на бёдра, заставляя обхватить себя и руками, и ногами. Он толкнулся под другим углом, в точности попадая по комочку нервов, по заветной, скрытой точке Бёна. Старший прогнулся в спине, открывая рот в безмолвном крике, отрывисто хватая воздух. Руки его тут же провели по всей спине Чанёля, оставляя полосы и полулунки от ногтей. — Чанёль, ах…— Бэк плаксиво простонал, утыкаясь лбом в плечо Пака. Последний же потерял над собой контроль и начал уже остервенело вбиваться в податливое тело, вслушиваясь в песнь шлепков и тихого скулежа. Стоны Бён Бэкхёна — самая лучшая музыка, которую доводилось слышать Чанёлю. Он опустил руку на требующий разрядки член Бэкхёна, стимулируя приближение сладкого удовольствия. У Бэкхёна звёздочки перед глазами пляшут, а у Чанёля лишь гибкое молочное тело старшего. — Давай, Бэкхён-ни, — хрипло прошептал Ёль на прозовевшее ушко Бэкхёна. Шатен широко распахнул глаза, а из горла послышался гортанный стон, который перешёл в мелодично-плаксивое мычание. Бэкхён сам по инерции толкнулся в руку Чанёля, изливаясь и сжимая Чанёля тугими стенками в себе. Чанёль зашипел, продолжая вторгаться в обмякшее тело старшего, тут же достигая конца, кончая прямо в вокалиста. Бэкхён отдышался, пытаясь выбраться из медвежьих объятий рэпера, но тот попросту не дал этого сделать, притягивая его к себе еще ближе, водя рукой по спине. — Ты конченый, Чанёль, — сипло прошипел Бён, — я не хочу сдохнуть от того, что кто-то не воспользовался презервативом. Чанёль рассмеялся, целуя Бэка в взмокший висок. — Не умрёшь. Проверено. — Да отпусти ты меня! Я устал! – Даже сейчас такой суровый. А я, между прочим, люблю тебя. — И вообще я тебя ненави…стоп, что ты сказал? Бэкхён удивлённо хлопал глазами, смотря на довольного Чанёля, который бережно уложил его в кровать, выходя из его усталого тела. — Люблю я тебя, глухомань ты разэдакая, — Чанёль ушёл в ванную, чтобы потом прийти с мокрым полотенцем в руках и одетым в шорты. Когда только успел? — И я могу повторить для тебя эти слова миллион раз. Бэкхён смутился, пряча своё смущение в подушке. — Зато я тебя ненавижу. — Всю жизнь еще будешь. Чанёль отбросил полотенце в сторону вещей, расправляя кровать, укрывая Бёна одеялом. Тот, когда Пак лёг рядом, прижался к нему, укладывая коричневую макушку ему на грудь. — Это ненависть? — Это проявление любви, — Бэкхён щёлкнул Чанёля по носу, довольно улыбаясь и прикрывая глаза.♂♂♂
Минсок шёл по коридору, прикрыв рот рукой и зевая. Он направлялся в комнату, где Чондэ так же готовился ко сну, ожидая его. Он прошёл мимо двери, где должны были находится Чанёль и Бэкхён. Но насторожило Минсока другое. Обычно, когда они оставались вдвоём наедине, то крики и колкие фразы шли нескончаемым потоком. Стоило только услышать довольный низкий стон, Минсок остановился. — Бэкхён? — Прошептал Минсок оборачиваясь к двери. Несомненно, он принадлежал вокалисту группы. Потом послышались звуки копошения и еле слышимые шлепки. Минсок опомнился и быстрым шагом пошёл в комнату, представляя себе лицо Чондэ. Хлопнула дверь. Чондэ оторвался от книги, убирая её на тумбочку с рядом стоящей лампой. — Минсок? Ты долго. Что случилось? Минсок сглотнул, пытаясь придумать, что сказать другу. — Т-там, это, Чанёль и Бэкхён… — Что, опять ссорятся? Не удивительно. Им просто нужно время. Такие дети, ей-Богу. — Скорее мирятся. — Чего? До них снизошло прозрение? — Да блин…Чондэ, я не знаю как объяснить…— Минсок почесал затылок заливаясь красной краской. А потом они оба услышали довольно громкое плаксивое мычание вперемешку со стоном. Чондэ сначала округлил глаза, а потом улыбнулся. Это встревожило Минсока. — И чего ты лыбишься? — Спросил парень, закатывая глаза и хмуря брови. — Видимо, план Сухо прошёл на «отлично». Боже правый, я хочу пожать руку этому гению. Чондэ поправил волосы, ложась на кровать, накрывая себя одеялом. Тут до Минсока дошло. Он тоже улыбнулся, сдерживая порыв рвущегося наружу смеха. — Господи, за что мне это? — Минсок пожал плечами, не получив ответа. Выключил лампы и лёг рядом с Чондэ, обнимая его со спины, чувствуя, как последний сжал его руки под одеялом.♂♂♂
Утро для Бэкхёна началось с шума электрического фена. Он открыл глаза, встречаясь с привлекательным видом оголённого торса Чанёля с располосованной спиной. Он перевернулся на кровати. Всё тело пронзила боль, но сладкая и приятная. Фен перестал работать, шум больше не донимал нежный слух Бэка. — Проснулся, спящий красавец? — Чанёль повернулся к Бэкхёну лицом, лучезарно улыбаясь. — О-о, нет, не слепи меня. Дай привыкнуть к твоей внезапной привлекательности, которую я осознал. — Голос вокалиста был сухим и хриплым и Чанёль понял, что его задница пострадает не хуже бекхёновской, если лидер услышит его. — Это был комплимент или оскорбление? — Чанёль оставил все сомнения позади. Всё-таки Бэкхён слишком хорош, чтобы не привести себя в порядок за считанные секунды. — Если это так, то я польщён. Бэкхён улыбнулся, когда Чанёль склонился над ним, целуя в потрескавшиеся губы. — Вкусно пахнешь, — тихо произнёс Бён, втягивая носом приятный аромат. — Я пахну твоей любовью. — Эй, ты лирик, что ли, чтобы такую сопливость говорить? — Бэкхён театрально скривился. — Нет, Бэкхён, я говорю правду. А за это можно и по заднице получить. Он сжал одну обнажённую ягодицу, скрытую под белоснежным одеялом. — Тебе надо в душ, — сказал Чанёль, неожиданно подхватывая Бёна на руки. — Чанёль! Через некоторое время Чанёль заметил как Бэкхён сидит на стуле около зеркала, держа одну руку в ванночке с водой. Вокалист что-то увлечённо печатал в телефоне, напевая себе под нос. — Бэкхён? Что ты делаешь? — Чанёль удивлённо посмотрел на старшего. — А, я, когда оставлял причудливые следы на твоей сексуальной спине, нечаянно ноготь сломал. Потом вспомнил про метод с соляными ванночками, которые ногти укрепляют. Бэкхён вытащил руку, вытирая мягким полотенцем изящную кисть руки высушивая каждый пальчик. Потом взял пилочку, подпиляя каждый ноготок. Чанёль рассмеялся, а Бён сурово посмотрел на него через отражение в зеркале. — Я тебе сейчас все ногти переломаю, Пак Чанёль. Чанёль подошёл к нему, вытащил свой телефон, склоняясь над старшим. — Чанёль, что ты-м-м…— Бэкхён не договорил, потому что Пак поцеловал его, щёлкая камерой смартфона. Он отстранился, слыша резкое и суровое: — Я ненавижу тебя, Пак Чанёль!