***
— Разве ты не хочешь встретиться с ними? На первый взгляд мужчине было около пятидесяти, довольно худощав, но его лицо и глаза четко показывали, насколько хорош он был в молодости. Напротив него располагалась просторная обнесённая стеклянными стенами палата с новорожденными младенцами. И прямо перед ним лежал малыш с пухлыми щёчками и закрытыми глазами. Сверху на каталке была бирка с указанием имени родителя. «Нонг Парм. Сын Кана Трайвинита» Мужчина про себя горько посмеялся. «Даже фамилию до сих пор не захотел сменить» — Отец… — Не думаю, что Кан так сильно хочет видеть меня, — человек, ставший дедушкой, взглянул на своего второго сына. — Отнеси деньги в качестве подарка Парму. И скажи, что именно ты преподнес их своему племяннику. Крит нахмурился, но не мог поспорить с правдой. Если Кан узнает, что деньги передал именно отец, то не примет ни единого бата. Крит ничего не мог поделать, когда увидел, что отец развернулся спиной к своему внуку и уже собирался уйти, но все же задержал мужчину ненадолго. — Парм. Это имя дал ему Пи. Мужчина, ранее высокий и крепкий, сейчас был сломлен. — Мы с братом дразнили Ай Кана ради забавы. Пи сказал, что, если у него родится ребенок, он должен назвать его Парм. — М… — мужчина только вздохнул, отказавшись обернуться. — «Парм» — значит сила, данная бороться с чем угодно. Плечо отца начало подрагивать. Больше никто ничего не сказал. Спустя какое-то время он двинулся вперёд. Одна жизнь закончилась, другая только началась…***
— Ууу… ууу… ууу… — плакал трёхмесячный малыш. Надрывался так, что весь покраснел. Кан с женой привели своего сына на прививку, как и было запланировано. Сегодня шел сильный дождь и гремел гром. Парм плакал и цеплялся ручками так, словно почти умирал. Отец испугался, когда понял, что не может высвободиться из маленьких ручек ребенка. — Папа здесь. Шшш, шшш, не плач, сынок, — молодой человек укачивал ребенка напротив палаты для прививок. Мать рядом с ними тоже расплакалась, наблюдая, как ее сын надрывается до хрипоты. — Похоже, он просто не любит гром. — Это верно. Идёт дождь, — покачала головой женщина. «Не хочу пить молоко. Не хочу ничего. Просто обнимите и крепко держите. Не хочу покидать это место» — Чего ты боишься, детка? — нараспев спросил отец. — Мама и папа здесь. Тебе не нужно бояться, — но ребенок продолжал рыдать. Большие круглые полные слез глаза смотрели прямо на отца, пока выражение лица постепенно становилось счастливее. — Ты хороший сынок, тебе нечего бояться, — отец поцеловал маленькую ручку сына. — Нонг Парм Трайвинит, — раздался голос медсестры, приглашающей в палату для осмотра. Малыш шевельнул губами, демонстрируя розовые щёчки. — О, настроение стало лучше, — рассмеялись оба родителя, прежде чем отвести ребенка в смотровой кабинет. Перед кабинетом было по-прежнему полно народу, в том числе людей, ожидающих очереди на осмотр, или даже тех, кто пришел навестить больных. — Что ты здесь делаешь? — пожилая женщина позвала своего двухлетнего внука, чтобы тот следовал за ней. Стоило ему начать ходить, он отказывался брать детскую коляску, предпочитая передвигаться самостоятельно. — И что ты постоянно ищешь? — Нет… — малыш обернулся. — Нонг, я привела тебя к твоему младшему. Поторопись, пойдем, — бабушка взяла своего внука за руку. Сегодня ее дочь родила, поэтому женщине пришлось привести старшего сына к его матери. Ребёнок покачал головой, но все же позволил бабушке взять его за руку, чтобы отвести к своему новорожденному Нонгу. Зеленовато-серый взгляд метнулся в сторону, словно в поисках чего-то, прежде чем остановился на смотровой палате с закрытой дверью. — Дин, не останавливайся. Когда бабушка прикрикнула на него, Дин замер и посмотрел на нее. Две маленькие ножки направились к старшей, ощущая странное чувство в груди, которое не хотело исчезать. Оставшаяся тонкая красная нить, связавшая их, ожидала того дня, когда они снова встретятся. Пока не встретятся снова.