My mistress' eyes are nothing like the sun; Coral is far more red than her lips' red; If snow be white, why then her breasts are dun; If hairs be wires, black wires grow on her head. I have seen roses damasked, red and white, But no such roses see I in her cheeks, And in some perfumes is there more delight Than in the breath that from my mistress reeks. I love to hear her speak, yet well I know That music hath a far more pleasing sound; I grant I never saw a goddess go — My mistress when she walks treads on the ground. And yet, by heaven, I think my love as rare As any she belied with false compare.
В качестве основного блюда стихотворение русского поэта М. Ю. Лермонтова:/Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, Французу отдана? Ведь были ж схватки боевые? Да, говорят, еще какие! Недаром помнит вся Россия Про день Бородина! …/
На десерт стих С. А. Есенина:/Белая береза Под моим окном Принакрылась снегом, Точно серебром. На пушистых ветках Снежною каймой Распустились кисти Белой бахромой. …/
Ну и вишенкой на тортике из более современной поэзии стихотворение П. В. Молитвина:/Покуда живёшь, поневоле в бессмертие веришь. А жизнь оборвётся — и мир не заметит потери. Не вздрогнет луна, не осыпятся звёзды с небес… Единый листок упадёт, но останется лес. В младенчестве сам себе кажешься пупом Вселенной, Венцом и зерцалом, вершиной людских поколений, Единственным «Я», для которого мир сотворён: Случится исчезнуть — тотчас же исчезнет и он. Но вот впереди распахнутся последние двери, Погаснет сознанье — и мир не заметит потери. Ты ревностью бредишь, ты шепчешь заветное имя, На свадьбе чужой веселишься с гостями чужими, Ты занят делами, ты грезишь о чём-то желанном, О завтрашнем дне рассуждаешь, как будто о данном, Как будто вся вечность лежит у тебя впереди… А сердце вдруг — раз! — и споткнулось в груди. Кому-то за звёздами, там, за последним пределом, Мгновения жизни твоей исчислять надоело, И всё, под ногой пустота, и окончен разбег, И нет человека, — а точно ли был человек?.. И нет ни мечты, ни надежд, ни любовного бреда, Одно Поражение стёрло былые победы. Ты думал: вот-вот полечу, только крылья оперил! А крылья сломались — и мир не заметил потери./
Последнее стихотворение было моим любимым и я читала его, закрыв глаза. В голове всплывали образы Волкодава, Эвриха, Тилорна, кнесинки Елень… Из-под опущенных век текли слёзы. Вздохнув и вытерев подбородок, открыла глаза. — Урок окончен. Домашнее задание… если у кого возникнет желание почитать маггловских поэтов, вечером подходите — поделюсь книгами. Те, у кого после моей пары зелья — останьтесь, я проведу это занятие вместо профессора Принца. У кого окно и есть желание, оставайтесь, покажу кое-что занимательное, — я непроизвольно потёрла рука об руку. Последнее время руки периодически зудели, не помогали ни мази, ни таблетки от аллергии… — Одну минуту. В воскресенье поход в кино, НО… те, у кого будут отработки, задолженности и оценки ниже «удовлетворительно», допущены не будут. Деньги возвращаться не будут, а будут перенесены на следующий поход в маггловский мир. Всё, перерыв. — Профессор, мы насчет факультатива по русскому языку… — я подняла глаза от стопки исписанных пергаментов с заметками на пяток разномастных студентов и улыбнулась. — Еще возможно записаться?.. — Конечно. Давайте договоримся на субботу после обеда будет основное занятие, а во вторник и четверг после ужина минут по пятнадцать-двадцать на вопросы и практику. — Спасибо, профессор. До свидания, — я кивнула. На паре я показала им «вулкан», «бомбочку» (картофелина в простой воде — на дне посудины, в солёной — всплывает) и «золотой дождь» (химическая реакция в пробирках, а не развлечения в постели!). Милли крутилась рядом и подстраховывала. Я ухмыльнулась. Ами, как и домовушка, с любопытством и восторгом наблюдала за опытами. Лисица слышала о них, но в «живую» наблюдала впервые. — Профессор, можно будет скопировать книгу? — в конце пары меня окружили студенты. — Дам, но с одним условием. — Что? Условие? Какое? — загалдели дети. — Вы поклянётесь, что если будете делать опыты, то делать это будете, как минимум, вдвоём: один делает, второй страхует. — Но зачем?.. Это же не сложно… — заворчали школьники. — Это только кажется лёгким и простым. Я четыре года учила химию в школе и год в университете. И про правила техники безопасности напоминали каждое занятие. Вы с этим предметом не знакомы, малейшая ошибка может обернуться ожогом, удушением парами или даже смертью. С напарником у вас есть шанс минимизировать последствия, а в случае чего, позвать на помощь. — Мэм, а у вас с собой есть учебник или хорошая методичка по этой… по химии? — Есть и методичка, и учебник. Но на русском, — я усмехнулась. — Так что мои книги вам не помогут, только если вы не полиглоты. Я постараюсь до следующей пары по маггловедению купить хорошие учебник с методичкой. Копии сделаете сами. Всё, обед. Вечером, стукнувшись, я зашла в кабинет Северуса (я навзрыд рыдала от счастья, когда узнала, что у нас отдельные кабинеты. Особенно учитывая, что у Северуса всегда и везде порядок, а у меня случаются зверские нападения Музы и привычка при подготовке к семинарам в Ростове или занятиям в Хоге заполнять все более или менее подходящие для этого горизонтальные поверхности распечатками, методичками, конспектами и клочками бумаги с шифрами и набросками, то это и к лучшему). Муж сидел за столом и проверял эссе. — Прости, — прошептав на грани слышимости, обняла его со спины и поцеловала в висок. — За что? — не отрываясь от проверки, спросил Северус и погладил меня по руке. — Чувствую себя неуютно. Такое ощущение, что я тебя забросила… — Не бери в голову. Мне с тобой повезло. По сравнению с другими женщинами, тебе не нужны няньки и клоуны. Ты самодостаточная и разносторонняя личность, которая привыкла не только брать, но отдавать. Это-то я в тебе и ценю. Кстати, ты просто так ко мне зашла или чего-то хочешь? — Хочу. Очень хочу, — покусывая мочку уха и расстёгивая сюртук, проурчала я. — Дверку и камин закрой. Согнав его со стула, уселась туда сама. Развернув мужа лицом к себе так, чтоб он упёрся ягодицами о стол, стала не спеша расстёгивать брюки. Для затравки подула тёплым воздухом на член сквозь ткань трусов и погладила с внутренней части правого бедра Северуса. Член зашевелился и запросился наружу. Заполучив свободу, он нахально ткнулся мне в нос. Хихикнув про себя, провела кончиком языка по головке. Муж выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Обхватив головку губами, языком провела несколько точечных касаний по уздечке, «короне» и медленно стала «насаживаться» ртом на член, поглаживая мошонку, бёдра и живот мужчины. Застонав, Северус положил руку мне на макушку, контролируя скорость фрикций. Когда лёгкие стали гореть от нехватки воздуха и я выпустила член изо рта со чмокающим звуком, муж вытащил меня из кресла, облокотил о стол, поднял юбку* и стал меня гвоздить. Чуть спустив пар, усадил на стол, поставил мои ноги на поручни кресла (я чуть не заржала в голос, вспомнив походы к гинекологу) и, чередуя длинные чуткие пальцы с языком, стал ласкать клитор. От его манипуляций завелась и, постанывая, расстегнула блузку и стала ласкать соски. Заметив это, Северус оторвался от изучения моих эрогенных точек и ворвался членом в меня, а сам стал посасывать мою левую грудь, массируя правую. Пальцы сами собой сжались у корней на макушке мужа, а пятками ускоряла темп его движений. Спустя время, когда перед глазами летали разноцветные круги и уже думала, что меня разорвёт от оргазма, Северус замер и со стоном удовлетворения рухнул в кресло. — Идёшь спать? — чуть придя в себя, слезла со стола, поцеловала своего мужчину и направилась к ванной. — Чуть позже, — устало, но в тоже время довольно, отозвался мiй коханий. — Попробую допроверять работы. — Хорошо, — я улыбнулась. — Люблю. Заходя в ванну, уловила довольное урчание Замка. Я хмыкнула. Главное, чтоб не лопнул от передоза и не словил несварение. Тот самодовольно и благодарно ухнул, ожидая в ближайшее время еще порцию вкусняшки. Так и быть, поделимся. Что говорится, кушайте — не обляпайтесь. А стоило моей голове коснуться подушки, как меня вырубило. *** После завтрака, захватив сумку с чарами расширения (и облегчения, куда ж без них?), двустороннее зеркало с телефоном и поменяв галеоны на фунты, отправилась по магазинам. И всё, попала. Ещё по той, маггловской, жизни меня ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах нельзя выпускать в: — книжный; — канцелярский — и всё, что связано с рукоделием. Если я попадала в эти магазины, то всё, держите меня семеро. Стоило мне только зайти в это книжное царство, я пропала, а душа понеслась в рай. Я потеряла счёт времени: не хотелось ни есть, ни пить, ни в дамскую комнату… — Я тебя убью, — когда над моим ухом прозвучала бархатисто-вкрадчивая угроза, я подпрыгнула (чуть-чуть не хватило, а то б взирала на муженька с трёхметровой верхотуры шкафа) и каким-то чудом сдержалась от вопля. — Ты почему не отвечаешь на звонки? — Звонки? Какие звонки? — тупо уставилась на экран телефона. — Не было никаких звонков!.. — Глупенькая, я тебе по зеркалу звонил! — Тьфу ты, блин! Никак не привыкну к вашему способу связи. Прости, зачиталась. Искала учебники и методички для студентов, но ни одно пособие мне не понравилось. Хоть бери и свои книги переводи!.. — Угу, а это что? — Северус ткнул на тележку с десятком книг. — Не удержалась, — тяжко вздохнув, покаялась. — Ммм… Ооо… — перебирая отобранные мною книги, протянул муж. А узрев шкаф с фармакологической и флористической тематикой, замер на несколько секунд. А когда повернулся ко мне, его глаза горели фанатичным огнём: — Прощена. Тяжко вздохнув (вот блин, встретились два фанатичных одиночества), я отобрала по химии более или менее отвечающих моим требованиям учебник и методичку. Попробую всё-таки на досуге перевести свои книги… Вернулись в Школу мы только к ужину, нагруженные книгами по самое небалуйся. Не будь я насколько утомлена походом в город, то заметила бы злобный взгляд Минервы. …Я расслабленно стояла под горячей струёй и млела. — Я сказал, что ты прощена. Но я не упоминал, что не проведу профилактическое наказание, — со спины раздался бархатистый шёпот. Лёгкие покусывания мочки уха, шеи и плеча сопровождались поглаживанием груди и клитора. — Согласна, — прошептала, постанывая от возбуждения и прогибаясь, чтобы мужу было удобнее. …Только чудом мы не разбились в душе… — Слушай, чего это на тебя нашло? — вытерев волосы, я сидела возле зеркала и тщательно их прочёсывала. — В смысле? — Северус, скосив на меня глаза, продолжил лежать на спине, запрокинув руки за голову. — Вчера секс, сегодня… ты не думай, мне нравится, но летом ты не был такой активный… ещё эта зараза тысячелетняя, обожрался, теперь урчит, как сытый кошак… — Не понял… — Что непонятного? Ты ж в курсе, что при сексе выделяется куча энергии? И вчера, и сегодня, не смотря на «экранки», энергия хлестала через край. Так Хогвартс дармовую силу и собрал. Вон — чуешь? — сидит, морда довольная, обожрался, но не прочь ещё полакомиться… — Хмм… почему же я заметил только после твоего упоминания?.. — Да пёс его знает! Может, потому, что ты долгое время находился рядом с ним — учился, работал… а когда что-то становится привычным и обыденным, то и не замечаешь изменений, пока не ткнут носом… ладно, спокойной ночи. — Спокойной, — и, зарывшись носом в мои волосы, тихонько засопел. ***** — Ну что, как я и обещала, вот учебник и методичка по химии. Лучшее из худшего, что мне удалось найти. К концу зимних каникул постараюсь перевести свои. А сейчас проведём опыт. Девочки будут его выполнять, а мальчики будут описывать всю последовательность действий, пробовать и делать выводы. Начиная от записи задания до определения победителя. Итак. Мы будем готовить «шарлотку». Сам рецепт одинаков для всех: одно большое яблоко, одна груша, один банан, четыре яйца, полтора стакана сахара, полтора муки, ваниль и корица на кончике ножа. А вот теперь различия. Вороны, когда будете готовить, вспоминаете о плохом: учитель не оценил старания и занизил оценку, мама отругала за испачканные туфельки, младшие брат или сестра сломали любимую игрушку… Барсуки, вспоминаете о чём-нибудь хорошем: удалось сложное зелье, похвалили за усилия, первый поцелуй, любимая еда… Змеи, напеваете при работе нежную, плавную и приятную мелодию. Львы, наоборот, агрессивную и жесткую мелодию… — А это как? — пискнула алознамённая, а я включила Раммштайн. — Старшой, — позвала главного домовика, когда мы оказались на кухне, и объяснила, что от него требуется. — Делим обязанности: мальчики всё фиксируют, а потом пробуют и делают выводы, часть девочек аккуратно очищает фрукты от кожицы и режет тонкими дольками, другая часть готовит тесто. Заодно вспомните зельеварческие манипуляции. Я тоже буду готовить. Всё, поехали. Мы уже почти закончили, как со стороны выхода прогремело: — Это что такое?! От неожиданности я за малым не разлила всю свою порцию теста. — Это был эксперимент, — в выбившихся прядках потрескивали электрические разряды, глаза горели злобой (сама не видела, дети передавали), а ногти превратились в когти, — который вы испортили!!! Дети согласно загомонили: обидно было заканчивать на полпути, так и не узнав победителя. — Зачем вы прервали наш опыт? — уже более миролюбиво спросила я. — Но, девочка моя (меня передёрнуло от этого обращения)… мне сказали… что вы решили… — Чшшштааа?! — Директор отпрянул от меня, как от василиска. — Профессор, план занятий я вам предоставила еще в конце августа. Там был пункт об этом эксперименте. Так что, будьте добры, почистить меня и дать нам закончить урок. Результат сего занятия мы испробуем на обеде. Альбус ушёл, сделав вид, что пошёл мне навстречу, но наверняка поставил ещё одну зарубку для мести мне. — …Итак, по итогам голосования, лучшие пироги получились у Хаффлпаффа и Слизерина. Молодцы, ребята! Когда обед закончился, ребята окружили меня. — Вам понравилось? Ну хорошо. Есть у меня еще пара опытов, которые можно провести, разбившись на факультеты. Но это уже во вторник. Все, бегите на следующую пару. ***** — Сегодня дам вам алфавит и прописи. Потренируетесь читать и писать буквы. Пока можем на выбор почитать книгу, послушать песни или посмотреть мультики, чтобы вы привыкали к звучанию языка. — Может, песни?.. — Хорошо. Если что-то непонятно, спрашивайте. — Знаете, профессор, после общения с вами… — протянула полукровка, когда до конца оговоренного времени осталось минут десять. — Все эти слухи и домыслы про русских кажутся странными… — Сомневаетесь, что я россиянка? Паспорт показать? И что же показалось странным? — Про лень, суровость, водку, балалайку, шапку-ушанку… — Ну, вы, блин, даёте! — отсмеявшись, я вытерла глаза. — Нет, конечно, тараканов и у русских хватает, но до такого маразма не доходит. Как и везде, среди россиян бывают, как пьяницы, хамы, дебоширы, так и культурные, вежливые люди. — Профессор, а вы какая? — Злопамятный и ленивый интроверт-мизантроп… не знакомы эти термины? Значит, следующее занятие по маггловедению будет посвящено психологии. Всё, время вышло. До встречи за ужином. ***** Выскользнув около шести утра из спальни, вмести с домовиками приготовила несколько пирогов с фруктовыми начинками и яблоки с творожной начинкой в меду. Часть выпечки сразу же спрятала в коробку с чарами Стазиса. Приняв душ, я с помощью Милли наведалась в Мунго, где оставила выпечку для медсестёр, лекаря Джонса (тот, что делал анализ дамблдоровского «чая») и одиноких больных, нашедших приют в больнице. После завтрака я со студентами пошла смотреть вторую часть «Как приручить дракона». По окончанию мультфильма, вернув студентов в Школу, я вместе с мужем и Эммой отправились в Принц-мэнор. — Надо же! Несс, ты меня приятно удивила знанием того, как отмечается Мабон**, — похвалила меня Эйлин, выставляя на стол моё печево и отдавая приказ домовикам накрывать стол. Вечером жгли костры, жарили дичь… угощались сами, подносили дары огню, феям с единорогами и силам природы. Когда возлагали вино и злаки на алтарь, руки у меня горели и чесались немилосердно. А утром кожа на руках выглядела так, как будто её пожевали и выплюнули.