Солнышко за решёткой

— Джастин Тейлор, — позвал невысокий седой коп. Джастин в ужасе оглянулся. Он сидел на скамье, а коп стоял рядом с ним. Только у него был личный охранник. Ноги задрожали. Как много изменилось всего за несколько месяцев. Четыре месяца назад он был любимым сыном Крэйга и Дженнифер Тейлоров. В его нынешнем затруднительном положении можно было винить только одного человека. Его самого. Как бы ему ни хотелось обвинить грёбаного Брайана Кинни, это была бы не более чем трусливая сделка с собственной совестью. Четыре месяца назад он был девственником и ужасно нервничал — когда прислонился к уличному фонарю на Либерти-Авеню, то дрожал всем телом. Это было место, о котором в Академии Святого Джеймса только перешёптывались. Джастин никогда не совершал каминг-аута, но в глубине души всегда думал, что в школе его ориентация не является секретом. Дома было совсем другое дело. Он знал, что его отец — гомофоб, а мать никогда не выступает против мужа. Джастин наблюдал за тем, как из здания вышла небольшая группа парней. Они болтали и смеялись — и внезапно один из них взглянул на него. Ночь, что последовала за этим, была похожа на сон. Чудесный сон. Сейчас он мог признать, что в какой-то мере был очарован Брайаном Кинни. Брайан излучал просто невероятный магнетизм. Один миг — и он украл сердце Джастина, а уже в следующий наслаждался его телом. Их свидание ещё не успело толком начаться, как в жизни Брайана возникли сложности. Ночь, когда они встретились, была ночью, когда родился сын Брайана, Гас. Вскоре после этого одна из матерей Гаса изменила другой, и они расстались. Брайану было больно оттого, что его сын живёт в доме, где творится столько неразберихи. Затем Линдси, биологическая мать Гаса, встретила какого-то француза и вышла за него замуж. Этот мужчина не давал видеться с Гасом ни Брайану, ни Мелани. И Джастин сделал единственную вещь, которая пришла ему в голову: позвонил в иммиграционную службу. После этого вся его жизнь полетела в тартарары. Он всё ещё жил с Брайаном, потому что отец ударил его, когда узнал об их отношениях. И когда в анонимном звонке начали обвинять Брайана, Джастин сознался. Его задницу вышвырнули из лофта быстрее, чем он успел моргнуть глазом. Все друзья, которых он успел завести за это время, повернулись к нему спиной. Джастин их даже не винил. Он был слишком наивен и совершил глупый поступок. Он действительно не подумал, что у Линдси будут неприятности. Последним, что он слышал о ней, было то, что адвокат, которого нашли для неё Брайан и Мел, был настроен весьма позитивно. У Джастина осталось только одно место, куда он мог пойти: дом его лучшей подруги Дафны. Она всегда была готова ему помочь. Вот так месяц спустя он и начал жить в свободной спальне дома родителей Дафны. Это была вторая ночь, когда всё изменилось. Он сделал домашнюю работу и отправился в постель. Посреди ночи его разбудила рука, скользнувшая по бедру. Джастин в ужасе вскочил с кровати и включил свет. Он был в шоке, увидев отца Дафны, Рэндалла, который смотрел на него с его кровати. — Что за чёрт? — Говори тише. — Что вы делаете в моей комнате? — прорычал Джастин. Он знал доктора Чандерса с тех пор, как ему самому было пять лет; это было неправильно слишком по многим причинам. — По факту, это моя комната. Весь дом мой — так же, как и еда, которую ты ешь. Ты — не какой-нибудь стыдливый девственник. Я знаю, что ты также не тупой и в курсе, что за всё надо платить. В этой жизни ничто не даётся бесплатно. В конце концов, ты был на содержании у того мужчины, так что собственность просто сменила владельца. Джастин почувствовал вкус жёлчи во рту при одной только мысли о том, чтобы доктор Чандерс касался его подобным образом. От этого ему стало плохо. Когда друзья Брайана шутили, что он — мальчик-содержанец, ему было забавно. Но сейчас всё это выглядело слишком грязно. — У тебя есть выбор, Джастин. Можешь забирать всё своё дерьмо и выметаться. Джастину больше некуда было идти, и поэтому он отключил мозг и просто бездумно выполнил указания. А на следующее утро стоял в душе, пока обжигающе горячая вода не стала холодной. Это превратилось в рутину. После того, как Дафна и миссис Чандерс ложились спать, Рэндалл приходил к нему в комнату. Спустя неделю Рэндалл купил ему машину. Она была даже лучше, чем у Дафны. Она скорчила гримаску и сказала, что ужасно завидует, что он такой счастливчик. Доктор Чандерс сказал всем, что так Джастину будет легче найти работу, но сам Джастин знал правду. Это было вознаграждение. Он не хотел эту машину, он просто хотел вернуться домой. Он даже позвонил своему отцу, но тот повесил трубку. Но настоящие трудности наступили три недели спустя. Рэндалл сделал ему сюрприз в виде поездки в Нью-Йорк. Заставил Джастина соврать Дафне и её матери, что он едет в Нью-Йорк навестить вымышленную тётушку. Сам Рэндалл сказал им, что у него в Нью-Йорке важная встреча, поэтому они полетят вместе. Это была ужасная ложь, но, казалось, миссис Чандерс проглотила её — или, во всяком случае, сделала вид, что поверила. Они с Рэндаллом сняли номер в изысканном четырёхзвёздочном отеле. Поначалу Джастин думал, что они будут только вдвоём, но вскоре понял, как сильно ошибался. Он стал игрушкой, с которой игрался каждый. Не в силах этого больше выносить, он заперся в ванной. После того, как Рэндалл перестал колотить в дверь, Джастин уснул в огромной ванне, использовав полотенца для рук в качестве подушки и укрывшись полотенцем для тела. В четыре с небольшим утра его разбудил шум. Джастин знал, что не может вечно прятаться в ванной. Он согласился на всё, что случилось прошлой ночью, даже если на самом деле у него не было выбора. Отперев дверь, Джастин медленно открыл её — и то, что предстало его глазам, было ужасно. Рэндалл лежал на полу, из-под него растекалась кровь. Его горло было перерезано, а во рту торчал кляп. Подбежав к Рэндаллу, Джастин схватил рубашку, которую носил прошлой ночью, чтобы остановить кровь. Впрочем, было уже слишком поздно, он понял это, едва коснувшись холодной кожи Рэндалла. Начали звонить в дверь, и это привело его в чувство. — Открывайте, полиция Нью-Йорка! — орал кто-то по ту сторону двери. Ворвались полицейские, начали кричать на него, а затем всё стало слишком громким и сбивающим с толку. На Джастина наставили пистолеты, затем надели наручники. Один из копов начал читать ему длинный перечень чего-то там, затем спросил, понял ли он. Нет, не понял; но всё равно тихо ответил: — Да. Его жизнь изменилась ужаснейшим образом, и он понятия не имел, как это произошло.