Солнышко за решёткой

16 месяцев спустя

Джастин ехал в автобусе, слушая насмешки и угрозы других заключённых. Он не думал, что его осудят. В конце концов, он был невиновен. Но ему не поверили ни копы, ни судья, ни присяжные. Единственным человеком, который верил, что он не убивал Рэндалла Чандерса, была его лучшая подруга. Дафна всё ещё была расстроена тем, что у него был «роман» с её отцом, но не верила, что Джастин убил его. Она даже свидетельствовала в его защиту. Только она одна; только она верила, что он невиновен. Его мать засвидетельствовала, что он был проблемным подростком и что она ничего не знала о его делах. Суд проходил в Нью-Йорке, так что, по крайней мере, никому с Либерти-Авеню не удалось втайне позлорадствовать. Дело почти не получило огласки в новостях — не считая маленькой заметки в газете. Джастина утешало только то, что никто из них не знает. Во всяком случае, ему так казалось. Его признали виновным в убийстве второй степени. Приговорили к двадцати годам заключения с правом на досрочное освобождение через двенадцать. Пока автобус проезжал сквозь тюремные ворота, Джастин разглядывал свой новый дом на следующие двадцать лет — или, если повезёт, меньше. От одного названия этого места у него по спине пробегали мурашки. Освальдское государственное исправительное учреждение. Приём в тюрьму во многом проходил на тот, через который Джастину довелось пройти в следственном изоляторе. Разница была только одна, хоть и значительная — в следственном изоляторе у него всё ещё была презумпция невиновности. Там он всё ещё оставался личностью, а здесь был не более чем ещё одним номером. 00T752. Белокурая женщина в форме округа штата привела его и ещё двоих заключённых в место под названием Изумрудный город. — В Изумрудном городе мы следуем правилам. Ещё большему количеству правил, чем где бы то ни было ещё в Оз. Ваша камера — это ваш дом. Поддерживайте её в чистоте. Безупречной. Вы должны регулярно заниматься спортом. Посещать занятия. Ходить на собрания по поводу наркотиков и алкоголя. Работать на одной из тюремных фабрик. Соблюдать распорядок. Мы указываем вам, когда спать, когда есть, когда мочиться. Никаких воплей. Никакой ебли. Никаких драк. Следуйте правилам, учитесь самодисциплине — потому что если бы у вас была хоть какая-то самодисциплина, вы бы здесь не оказались. Вопросы есть? Никто не заговорил. Решётки открылись, и они втроём вошли. — Это ваши покровители, они помогут вам изучить распорядок. — Джастин Тейлор, Райан О’Райли. Имена остальных Джастин пропустил мимо ушей. Райан был высоким, с каштановыми волосами. Его ухмылка немного напомнила Джастину Брайана. — О дьявол, нет. Я не поведу его в город И. Джастин осмотрел себя с головы до ног. Он был в светло-серой рубашке и тёмно-серых брюках, которые ему выдали. Сказали, что позволят носить одежду по своему выбору, но её должны прислать ему по почте. Уителси, надзирательница, объяснила ему, что мало кому здесь разрешают носить собственную одежду, большинство ходит в тюремных робах. — Просто покажи мне здесь всё, О’Райли. Джастин последовал за мужчиной, мысленно прозвав его лисом. Не потому, что Райан был горяч — хотя он был. Просто стоило всего раз взглянуть на этого человека, чтобы понять, насколько он хитёр. Райан шёл впереди него, а Джастин пытался поспевать за ним — его шаг был не настолько широк. В руках он держал подушку, одеяло и небольшой пакет с туалетными принадлежностями. В следственном изоляторе он пробыл несколько недель — прежде, чем был выпущен под залог. Его отец отказался платить за него, но мать продала почти всё, что могла, чтобы наскрести денег на залог. С момента выхода из следственного изолятора и до того, как состоялся суд, он жил у мужчины, с которым его мать вместе училась в колледже. Сейчас этот человек стал священником и целыми днями читал Джастину проповеди о его грехах. Он действительно думал, что его признают невиновным. Думал, что правда выплывет наружу. Он ошибался. — Запомни мой совет, мальчик. Не верь никому. — Даже тебе? — Мне — особенно. О’Райли показал Джастину его камеру и ушёл. Джастин остался совсем один. Слёзы навернулись ему на глаза, когда он сложил свои вещи на верхние нары. Джастин надеялся только на то, что ему попадётся хороший сокамерник и не случится ничего из того, о чём предостерегали его надзиратели.