All the glory that the Lord has made And the complications when I see His face In the morning in the window All the glory when he took our place But he took my shoulders and he shook my face And he takes and he takes and he takes Casmir Pulaski Day — Sufjan Stevens
2007
В один замечательный июньский день Рей Скайуокер становится сиротой. Люди не умирают в такие дни, считает она. А разве не должно моментально стемнеть? А разве не полагается разразиться грозе? Но когда она распахивает дверь, когда полицейские проходят к ней домой, не спросив разрешения; когда она понимает, прежде чем они заговорят: что-то очень и очень неправильно — погода за окном солнечная и тёплая. Свою маму Рей совсем не помнит — всегда были только она и её папа, а теперь и вовсе осталась лишь Рей. Она совершенно одна.~
Похороны ужасны. Может быть, самая худшая вещь на свете, решает Рей. Ей одиннадцать, и она слишком юна, чтобы её слово хоть что-то значило, поэтому всё вокруг неё меняется само по себе, пока Рей пытается хоть немножко прийти в себя. Её бабушка Пэдди появляется у них дома в тот же день, что и полиция — примерно через шесть часов. Она обнимает Рей, и обе долго плачут, а утром Рей собирает сумку, и они летят из Аризоны в Северную Калифорнию, где живут тётя, дядя и кузен Рей. — Всё будет хорошо, — говорит бабуля Пэдди, и Рей ей почти верит. Голос у бабушки ровный и спокойный. А ладонь, которой она держит Рей за руку, мягкая и прохладная. К тому же, с самого рождения Рей каждое лето проводит в Калифорнии, а каждую зиму её родные приезжают в Аризону. Она любит тётю Лею и дядю Хана, но ей они не родители. Единственный лучик света во всём этом — теперь она будет жить с Беном. Бен всегда был её лучшим другом. Они — единственные дети в семье, и разница в возрасте у них всего несколько месяцев. Видеться с Беном дважды в год для Рей, которая всегда мечтала о брате или сестре, — это лучшее событие из всех. Но она променяла бы их всех, если бы так смогла вернуть своего папу. Мужчина, которого она никогда прежде не видела, обращается к собравшимся и говорит так, словно знает Люка. Он уверен в том, что где бы её папа сейчас ни был, ему там хорошо. Лея купила Рей новое платье — чёрное, само собой, и Рей уже знает, что больше никогда в жизни его не наденет. Может, после всего этого у неё получится его сжечь. Ей не хочется здесь находиться. Она не хочет заниматься этим сегодня. Вдруг чья-то рука скользит по её руке — ладонь прижимается к ладони. Она смотрит на Бена. Он плачет; все, кроме Рей, рыдают. Но на этой неделе она и без того много ревела. Бен сжимает её ладошку, когда тело Люка опускают в землю.~
В Северной Калифорнии невероятно зелено. Её новый дом построен на склоне заросшего деревьями холма и смотрит он прямо на океан. Дороги узкие, извилистые и совсем как сказочные. Рей видит океан из огромных окон своей новой спальни; дом словно подвешен, он будто вот-вот рухнет со скалы. В комнате столько стекла, что она невольно чувствует себя словно в аквариуме или, быть может, в какой-то лодке. Все её вещи здесь — очередная проблема, о которой ей не пришлось задумываться, это просто случилось. Тут её книжки, игрушки, одежда. И новые вещи тоже: кровать побольше, такая же большая, как у папы дома, новый школьный рюкзак, а на столе компьютер. Она понимает, что у Леи и Хана денег больше, чем было у папы, и всё же странно видеть, как они тратятся на неё. При мысли об этом у Рей сжимается горло. Ей отчаянно хочется домой. Она думает, что было бы, попытайся она пробраться в деревянный ящик прямо к папе. Что было бы, получись у неё пролезть туда. Что бы это значило. В основном песок в лёгких. Она снова начинает плакать. Невероятно, что у неё остались слёзы, но они есть, и ей больно. Рей даже не слышит, как открывается дверь, но вдруг кто-то садится рядом с ней. Кажется, Бен испуган. Он высокий и худой, и волосы у него растрёпаны; должно быть, он уже лежал в постели. Наверное, она его разбудила. — Мне жаль, — тихо говорит Бен. — Рей, мне очень жаль. Знаю, это ужасно, но обещаю тебе, я буду с тобой. В любой день, когда тебе понадоблюсь. Рей не знает, что ответить, поэтому просто прижимается к Бену и плачет ему в плечо. У тебя остался Бен. Он не умер. Не врезался в дерево, он даже водить не умеет. Он здесь, рядом с тобой. Бен обнимает Рей, пока она не перестаёт плакать, пока её дыхание не становится ровнее. — Можно, я посплю в твоей комнате? — когда снова может говорить, спрашивает она. В ярком свете луны, отражающемся от водной глади, Бен выглядит невероятно серьёзным — сплошные тени и грани. Он кивает, берёт её за руку, выводит из комнаты и ведёт по коридору. В спальне Бена из одного окна открывается вид на склон холма, а из другого — на океан. Отсюда совсем не кажется, что дом может сорваться со скалы, и Рей немножко успокаивается. У Бена тоже большая кровать — прямо для взрослого — и она этому рада, потому что вместе они легко помещаются; если бы захотели, можно было расстелить постель, но они этого не делают. Она остаётся рядом с ним — держит его за руку, вслушиваясь в шум океана внизу.~
Жить с Соло приятно. Рей почти удаётся притвориться, что это её обычное лето — словно, как и в любой другой год, она проводит самые жаркие месяцы у океана. По утрам Хан высаживает их на пляже — с рюкзаками, полными сэндвичей, "Гаторейда" и батончиков. Покрытые солнцезащитным кремом, они загорают на солнце, играют в догонялки и брызжут друг в друга водой, и Бен пытается показать Рей, как нужно сёрфить. — Терпеть не могу эту часть, — на доске, лёжа на животе, жалуется она, следя за волнами через плечо. — Такое ощущение, что они ко мне подкрадываются. Бен барахтается в воде рядом с ней. С мокрыми волосами его уши выглядят так глупо! Рей от этого в восторге. — Тогда будь наготове, — отвечает он и, когда подходит волна, толкает доску. Рей позволяет воде овладеть собой; вскакивает на ноги, чувствуя, как нарастает инерция, и не слышит, как, перекрывая шум воды, кричит Бен. Но Рей знает, что так и есть, и впервые за несколько недель она смеётся.~
Они отправляются в Диснейленд. И чтобы добраться туда, им приходится провести в машине десять часов — что вроде бы не так плохо, раз уж в машине Леи есть DVD-плеер, но это ужасно, потому что Бен считает: пукать, пока все окна подняты, это смешно. Они с Ханом сговорились закрыть окна прежде, чем Рей смогла среагировать. Но когда они добираются туда, божечки. Рей обожает это место до чёртиков! Американские горки — её любимый аттракцион. Бен дважды катается с ней, а потом, побледнев, качает головой. — Я пас, не то меня на тебя стошнит. Поэтому она отправляется кататься в одиночестве, но без Бена уже не так классно. Она тащит его в ту часть парка, где полно уличных аттракционов, и выигрывает ему плюшевого осьминога. Бен прижимает игрушку к груди и придуривается, будто шмыгает носом. — Это лучший подарок из всех, что мне когда-либо дарили. Рей шутливо шлёпает его по руке, и они бегут к «Пиратам Карибского моря».~
Большая часть лета проходит в тишине и спокойствии. Рей и Бен валяются у бассейна и слушают музыку, а ещё Бен читает ей «Голодные игры» — страшную, но очень годную историю. И Рей почти забывает, почему она здесь. Почти. Ведь проводить лето в Марине легко — этим она занималась всегда. Поэтому, когда однажды Лея возвращается домой и сообщает, что на осень Рей зачислена в школу, у неё сводит живот. — Ваши ровесники переходят в среднюю школу, так что ты не будешь единственной новенькой в классе; и для Бена вся школа будет целиком и полностью в новинку. — Ясно, — отвечает Рей. Через мгновение Бен оказывается рядом с ней. — Всё будет хорошо, — заверяет он, уловив её настроение прежде, чем Рей успевает даже подумать о том, какое лицо состряпать — может, ей стоит притвориться счастливой. Рей не очень-то умеет притворяться. Она кивает Бену, который воспринимает это как знак, что с ней всё в порядке. — Тогда, может, пиццу на ужин? — предлагает он, зная, как Рей обожает пиццу. — Пожалуйста! Улыбнувшись, Лея берёт телефон. Чаще всего Рей спит в комнате Бена; она не уверена, почему не может спать в собственной кровати. Матрас такой же, как и у Бена. Сторона дома та же. Но у себя она просто лежит без сна, страшась закрыть глаза. Зная, что когда, наконец, сделает это, то увидит лицо папы — иногда вскидывающего руки, когда его ослепляют фары. Иногда без улыбки, но со смешинкой во взгляде смотрящего на неё сверху вниз. Иногда он плачет. Она не видит его, когда рядом с ней Бен.~
Средняя школа — самый настоящий отстой. По какой-то причине именно это, помимо всего прочего, добавляет её ситуации реальности. Лея высаживает их перед огромным зданием. Бену и Рей приходится задрать головы, чтобы разглядеть крышу. Она всегда училась в одном кабинете, у одного учителя, а теперь их шестеро. Уроки начинаются в одном крыле здания, а заканчиваются в другом — и в течение дня ей приходится бегать туда-обратно очень много раз. У неё с собой список с номерами классов, имена учителей и карта школы. Всё это чересчур. С Беном у неё три урока, но все они после обеда, так что первую половину утра она проводит в панике. Лея была права насчёт детей, пришедших сюда из разных школ, но все они, кажется, знакомы друг с другом, так или иначе. У каждого есть кто-то, на кого можно опереться, с кем пошептаться. Было бы совсем неплохо, если бы у них с Беном были одни и те же уроки. К обеду она с облегчением замечает его в дальнем углу огромного кафетерия. Он сидит рядом с невысоким смуглым мальчиком и рыжим, повыше. Трое ребят разговаривают, прижавшись друг к другу, но, заметив её, Бен улыбается и машет рукой. С застенчивой улыбкой Рей садится напротив них. — Это моя кузина, Рей. Это По и Хакс, — он указывает сначала на мальчика пониже, а потом на рыжего. Рей машет рукой, здороваясь. — Рей, твой день такой же нелепый? Вопрос задаёт По, что её удивляет. Его улыбка легка, и Рей ловит себя на том, что улыбается ему в ответ. — Просто ужасный, — признаётся она. По широко улыбается ей, а Хакс начинает махать кому-то рукой. Невысокая темноволосая девушка в рваных джинсах садится рядом с Рей. — Что за день сегодня такой! О, привет, я Роуз, — говорит она, протягивая руку. — Ты, наверное, Рей. Бен постоянно о тебе трещит. Мысль об этом согревает Рей. — Да, это я. Приятно с тобой познакомиться. Повернув голову к мальчикам, Роуз морщится. — Знаете, Пейдж сказала, что мне нельзя с ней разговаривать, — заявляет Роуз, качая головой. — Сестра Роуз, вон там, — кивнув, показывает Бен. Все обращают внимание на столик, заполненный восьмиклассниками. Те ребята не намного старше, но выглядят они взрослыми. — О, Пейдж, — вздыхает По, не отводя от столика взгляда. — Когда же она поймёт, что всегда была в меня влюблена? — В твоих мечтах, — закатив глаза, отвечает Роуз. Кажется, она взбесилась. Рей от неё в восторге. — Как будем отмечать после занятий? — спрашивает Хакс. — Мороженое? — предлагает Рей. — Девчонка шарит, — подмигнув Рей, заявляет По. Бен улыбается, выглядя при этом счастливым, непринуждённым. Ясно, как день, что Рей в компании его друзей — это источник спокойствия. Его глаза светятся, когда он переводит взгляд с неё на своих друзей. Учебный день заканчивается тремя уроками с Беном, а также с Роуз и Хаксом, так что всё не так плохо, как было утром. К концу дня она чувствует себя лучше. По крайней мере, она разобралась, где проходят уроки, а где обед. После школы они собираются у флагштока, а потом всей толпой идут по лесистой извилистой тропинке, пока не добираются до небольшой площади. Рей до сих пор под впечатлением от такого количества деревьев. В Марине самые большие деревья в мире, сказал ей Бен. На улице тепло, и мороженое — долгожданная передышка после долгого дня. Бен сидит рядом с Рей на краю фонтана возле магазина. Хакс гоняется за Роуз, а По смеётся. — Я очень рад, что ты здесь, — тихо говорит Бен. Рей поворачивается к нему. Его взгляд полон значения. Он точно знает, что именно привело Рей сюда. Она не должна говорить этого — слова эти кажутся богохульством, словно она признаёт, что так и вправду лучше, что она не променяла бы эту жизнь с Беном на возвращение папы. Но он смотрит на неё так, что у Рей не остаётся другого ответа. Поэтому она отвечает шёпотом. — Я тоже.