Sleep don't visit, so I choke on sun And the days blur into one And the backs of my eyes hum with things I've never done Sheets are swaying from an old clothesline Like a row of captured ghosts over old dead grass Was never much but we made the most Welcome home Welcome Home, Son — Radical Face
2007
Лея уделяет Рей время. Лея уделяет Рей время так, как не делал её отец. С Люком Рей находила общий язык, съедая мороженое прямо из ведёрка и не ложась спать до полуночи. То были украденные моменты, роскошь, которая всегда казалась мимолётной. Держись за это, — думала Рей, пока они пересматривали «Крепкого орешка» и «Робокопа». Лея уделяет Рей время; она забирает её из школы пораньше, чтобы отвести на маникюр. Раз в месяц водит её по магазинам, настаивая на покупке вещей, о которых Рей никогда прежде даже не задумывалась. Например, дорогие джинсы с вышивкой и свободной посадкой, или мягкие топы, которые даже с виду дорогущие. Поначалу Рей пытается отказываться, но вскоре понимает, что это не обсуждается. Лея взрослая, решение всегда за ней. Ей очень важно, чтобы у Рей были красивые вещи, чтобы она сама была красивой, и чтобы ногти её были в порядке, а волосы отмелированы. И Рей не возражает. Может, это и не совсем то, что она выбрала бы для себя, но так ей удаётся побыть с Леей наедине, и впервые в жизни Рей чувствует, что у неё есть мама. — Всегда хотела себе дочь, — признаётся однажды Лея, с искоркой во взгляде глядя на Рей, пока они пьют чай в небольшом магазинчике с кучей висячих растений. А я всегда хотела себе маму. Она не произносит этого вслух. Ей кажется, что это было бы предательством по отношению к её настоящей маме. Женщине, чьё лицо она знает только по фотографиям, чей голос она никогда не слышала. Лея её обожает — она демонстрирует это при каждом удобном случае. Хан тоже, но он показывает это иначе. Например, позволяет ей стащить побольше печенья. Разрешает выбрать фильм, который они будут смотреть, и одобрительно улыбается, когда она выбирает ужастик, из-за чего Лея закатывает глаза и угрожает уйти из комнаты. Рей чувствует себя частью чего-то большего, и ей это нравится. Они с Беном расставляют на полу кресла-мешки, насыпают в огромные миски попкорн, а Хан подкидывает туда конфетки. И вот так, все вместе, смеясь и крича, они смотрят фильмы. Это не похоже на полуночные посиделки с её папой, но есть в этом какой-то трепет, который ей не под силу распознать. Некое чувство единения.~
Рей с Беном всегда имели пристрастие к шалостям. Будучи совсем маленькими, они были куда хуже: без конца подстёгивали друг друга умыкнуть сладости или стащить дорогущие шёлковые простыни Леи, чтобы построить во дворе крепость. И это настроение до сих пор искрит между ними; последние тёплые месяцы года они проводят, исследуя после школы ручей и лес. Рей очарована жуками и лягушками. А Бену нравится, как играет свет, проникая сквозь кроны деревьев. Одной солнечной субботой в конце октября она впервые понимает: что-то не так. Они с Беном проводят день вместе, гуляя по сырому лесу, собирая жуков и играя в догонялки, и домой они возвращаются грязнущие, уставшие и с улыбками на лицах. Продолжая смеяться, они тащатся к холодильнику за содовой, когда внезапно в кухне раздаётся голос Леи. — Что ты делаешь? — Н-ничего, — отвечает Бен, пожимая плечами. — Ты растащил грязь по всей кухне. Рей смотрит вниз: так и есть, они и впрямь наследили. — Я всё уберу, — предлагает она, пытаясь разрядить обстановку. — Нет, — отвечает Лея, даже не глядя на неё. Её взгляд прикован к Бену, и Рей это не нравится — ей это совсем не нравится. — Бен всё уберёт. Он виноват, и сам это знает. — Ну правда, я могу... — Достаточно, — говорит Лея, наконец, взглянув на Рей. И взгляд её моментально смягчается. — Ты тут не при чём, Рей. — Мам, я не... — Просто убери, — говорит Лея. — Нет! — упирается Бен. — Это нелепо, я же не нарочно... — Я сказала достаточно! — срывается она, но Бен не отступит, Рей это чувствует. В руках у него стакан, и костяшки его пальцев белеют. Рей оборачивается к Бену, кладёт руки ему на грудь. Сейчас они примерно одного роста, она хорошенько подросла за последний год. — Вместе уберёмся, — шепчет она, умоляя его, сама не понимая о чём. Она чувствует, как заходится его сердце где-то за рёбрами. Его кости кажутся хрупкими под её ладонями, словно ей под силу сломать их, если попытается и надавит как следует. Тёмные глаза Бена всматриваются в неё; медленно выдохнув, он кивает. Рей оставляет руки у Бена на груди до тех пор, пока не слышит, как Лея выходит из комнаты. Они вытирают грязь в тишине.~
— Как же вам повезло, что вы едете кататься на лыжах, — ноет Хакс. Они все за своим обычным столом за обедом, и это последний день перед зимними каникулами. Рей пожимает плечами. Она знает, почему они отправляются в эту поездку, ведь обычно на Рождество Соло приезжают в Аризону. Рей почти удалось приспособиться к обычному ритму жизни, не зацикливаться на тоске по отцу, но приближение Рождества вызывает в ней всевозможную гамму эмоций. Услышав, как она плачет утром в душе, Бен дожидается её на кровати, и похож он на побитого щеночка. — Думал, становится лучше, — говорит он. — Я тоже так думала. Рей не может объяснить, почему иногда чувствует себя счастливой, а иногда ей так грустно, что она дышать не может. Не знает, как объяснить Бену свою вину, ведь каждый раз, когда она чувствует благодарность или радость, или осмеливается подумать, что эта жизнь может быть ещё лучше прежней, она ставит на место нечто, что потом не может сдвинуть. Похоже на то, как если бы она только могла восстать против этой реальности, она бы всё отменила. Но разве ей этого хочется? — Рей никогда не каталась, — небрежно говорит Бен, но Рей видит, как пристально он на неё смотрит, как оценивает её реакцию. — Не могу дождаться, когда грохнусь на лицо, — с улыбкой замечает она. — В таком случае, пожалуйста, не забудьте прислать нам фотки, — со смехом говорит Роуз. Бен ей подмигивает. — Вам будет весело, — соглашается По. — Но я нисколечко не завидую. Мы отправимся в Коста-Рику. Пока вы, ребята, будете согревать свои замёрзшие пальцы, я буду кайфовать с обезьянами на белоснежном песчаном пляже. — А мы никогда не делаем ничего такого же весёлого! — надувшись, признаётся Роуз. — Вся моя огромная семья живёт в районе Залива, так что нет повода для путешествий. Хакс сочувственно кивает. Рей очень хочет покататься на лыжах. Просто всю неделю у неё такие странные ощущения, даже когда школа заканчивается, и Хан, переполненный радостной энергией, с улыбкой забирает их домой. Тахо-Сити ближе Диснейленда. В сравнении эта поездка на машине кажется недолгой. На заднем сиденье они с Беном смотрят «Шрека» и хомячат конфеты, и Рей восхищается снегом, когда они поднимаются всё выше и выше. Ведь снег невероятно красивый! Она совершенно ошеломлена. А Бен думает, что это смешно. — Это же просто снег, — говорит он, пока они идут от машины к коттеджу. — А я никогда его не видела, — оправдывается Рей. Бен бросает снежок ей в лицо и смеётся так сильно, что ему приходится остановиться и схватиться за бок. Ну, возможно, Рей не совсем в восторге от снега. В коттедже чистенько, хотя места не очень много, и это значит, что они с Беном разделят комнату. В их спальне даже есть двухъярусная кровать, и Рей восклицает: «Очень круто!» — а потом она отталкивает Бена, чтобы отхватить себе верхнюю койку. Коттедж сделан из дерева, и в нём есть уютные диванчики с большими одеялами, и мягкие ковры, покрывающие почти каждый дюйм пола, а ещё громадный камин. Похоже на иллюстрацию из книжки о Рождестве. Внутри уже стоит ёлка, настоящая, и Лея принесла коробку, полную украшений и гирлянд: едва солнышко сядет, они украсят дерево все вместе. Рей лепит снеговика, а Бен его разламывает. Ей удаётся залепить ему в лицо снежком, и он злится только минутку, прежде чем решает показать ей, как собрать весь снег в огромную кучу и сделать в ней дыру. Они строят снежную крепость и ютятся в ней до тех пор, пока не начинают стучать зубы. Лея кричит, чтобы они зашли домой, пока не околели. Они готовят горячий шоколад и поджаривают на огне зефир. В коробке с игрушками Леи есть украшения Люка... и Рей. Вещи, которые она мастерила для папы в детском саду; палочки от эскимо, на которые приклеен песок и ракушки; раскрашенные вручную глиняные ангелочки. — Вы... Вы сохранили их? — Ну конечно сохранили, — тихо отвечает Лея. Рей никогда бы не подумала об этом. Она вообще не думала о своих ёлочных украшениях, но если бы сделала это, то, конечно, представила бы, что они потерялись. Но они здесь. В груди расцветает тяжесть, да такая огромная, что она паникует, пытаясь не сломаться — и всё же она справляется. Держа себя в руках, Рей улыбается, глаза наполняются слезами, которые не скатываются по щекам. Не сейчас, она не хочет всё испортить. Отвернувшись, она подходит к Бену. Стоит ей обнять Лею прямо сейчас, она разревётся, Рей это знает. А Бен дурачится, притворяясь, что целует игрушечного эльфа, а Хан игриво шлёпает его, и это помогает отвлечься. Такое отвлечение в самый раз.~
Кататься на лыжах тяжело. В первый день Лея заставляет Рей посетить обучающие занятия. Возраст детей в группе варьируется от шести до двенадцати лет, а Рей почти двенадцать, поэтому она учится с самыми натуральными малышами. Позорище-то какое! Чтобы описать, как лыжи должны наклоняться, инструктор использует такие словечки, как «пицца» и «картошка фри». Всё было бы не так плохо, если бы не тот факт, что Бен-то отлично катается на лыжах. Очевидно, он занимался этим всю свою жизнь. Он умеет вихрем носиться с высоченных горок, и он обожает делать это, поэтому Рей занимается одна. В конце концов, ей удаётся спуститься по склону. Первые несколько раз она падает, но после этого у неё начинает получаться. Как и говорил Бен, это в самом деле весело — так же здорово, как летать. Но она до сих пор немножко расстроена из-за того, что Бен носится по настоящим склонам, в то время как она застряла на небольшой горке. Бену явно слишком весело, чтобы по-настоящему скучать по ней. Это жалит её целый день, но назавтра, он, кажется, вспоминает о её существовании и умоляет Рей попробовать спуститься с большого склона. — Ничего безумного, теперь-то ты научилась основам... давай же, Рей. С большого склона ты сможешь спуститься так быстро! Бен умоляет её, а она так скучала по нему вчера; мысль, чтобы кататься на лыжах без него, кажется невероятно скучной. — Ладно, хорошо, — соглашается она, скосив глаза на класс, в котором она должна заниматься. — Но пошли скорее, пока инструктор меня не заметил. Они скользят по снегу так быстро, как только могут, и Бен просто в восторге. Он говорит очень быстро, размахивая руками — энтузиазм из него так и льётся. — Подожди, пока не попробуешь вон тот склон! О, да ты ж перевернёшься! Это же так весело! Рей нервничает, но Бену она доверяет. Склон намного больше, чем тот, где она тренировалась, но здесь не слишком круто, и Рей замечает кучу детей помладше её, поэтому вряд ли тут так уж страшно. В соответствующие моменты она пытается сделать «пиццу» и «картошку фри», но ясно как день: она намного медленнее Бена. Но он, кажется, не слишком возражает; останавливается вместе с ней, когда она теряет темп, и берёт за руку, когда она начинает заваливаться. — Э, вам надо гонять на склоне для сосунков. Бен и Рей поворачиваются к источнику звука. Двое пацанов, примерно одного с ними возраста, остановились, чтобы поговорить с ними. — Нахер пошёл, — говорит Бен. Ответ Бена вызывает в Рей одновременно трепет и ужас. — Какого хрена, чувак, я просто констатирую факты. Это небезопасно, она ж отстойно гоняет. А люди катаются здесь быстро. Рей знает, что Бен собирается что-то сделать прежде, чем он вообще это делает — она это чувствует. — Бен, давай просто... — давай просто уйдём. Но Бен отшатывается, поднимает руки и сильно толкает говорившего мальчика. — Какого хрена ты сказал, урод? — В чём твоя проблема, чувак! — второй мальчик вскакивает и хватает Бена, а Рей кричит. Проходит всего нескольких секунд, и прибегают взрослые, и разнимают ребят. С покрасневшим лицом Бен пыхтит. Рей знает, что они попали. Их сопровождают обратно к Хану и Лее. Ей ведь полагалось быть на своих моднявых занятиях, поэтому она понимает, что тоже получит, или, по крайней мере, Рей так думает, пока не поднимает взгляд, а Хан и Лея оба в бешенстве, и они злятся только на Бена, а о Рей как будто позабыли. Рей чувствует себя ужасно, это она во всём виновата, она должна была отказать Бену. Она ещё не научилась кататься с большого склона, но Хан и Лея даже слушать не хотят. Бен кричит так сильно, что начинает плакать ещё до того, как они возвращаются в коттедж. — Завтра никаких покатушек, целый день ты проведёшь дома, — отрезает Лея, забрав у Бена лыжи и спрятав их в машине. Рей пытается сделаться как можно мельче, когда Лея хватает Бена, тащит в дом и запирает его в спальне. — Он сможет выйти, когда успокоится, — говорит она Рей. — Это всё я виновата... Я пропустила занятия и хотела... — Рей, — качая головой, начинает Хан. — Бен и сам должен всё понимать. Это не первый раз, когда у нас случались подобные проблемы. А если ты не хотела идти на занятия, то нужно было просто сказать нам. В этом нет ничего страшного. — Ему нельзя ввязываться в драки, это опасно и неприемлемо. С Леей Рей не спорит, но и понять не может, что хорошего в отнимании у Бена лыж и доведении его до истерики. — Можно мне с ним поговорить? Пожалуйста? — Нет, — тут же отвечает Лея. — Лея, — вздыхает Хан. У Рей и без того в глазах слёзы, но она пытается выглядеть ещё несчастнее. — Возможно, он не захочет говорить с тобой прямо сейчас, — тихо объясняет Лея. — Если он хочет побыть один, я не стану его донимать, — обещает Рей. Но она знает, что Бен никогда её не прогонит. И он этого не делает. Когда она шёпотом просит впустить её, он открывает дверь. Он выглядит грустным; его щеки покраснели, а губы припухли. Закрыв за собой дверь, Рей обнимает его. — Это всё из-за меня, — шепчет она, но Бен качает головой. — Это не так. Не стоило мне лупить того пацана, и я мог просто извиниться, но... Это всё из-за мамы, она... Она всё только хуже делает. Рей кивает. — Завтра я тоже не буду кататься, не хочу без тебя. Можем весь день не выходить из дома и играть в шахматы, идёт? Бен одаривает её крошечной улыбкой. — Идёт. Так они и делают.~
Через несколько дней Рей осваивается в катании на лыжах. Она может гонять за Беном по средним склонам, главное, чтобы там не было сумасшедших поворотов. Всё тело ломит; в конце каждого дня она валится с ног, и ей это нравится. На Рождество идёт снег. Словно в кино каком-то. В тот день они решают не кататься на лыжах вовсе, вместо этого распаковывают подарки и смотрят фильмы. Рей дарят iPod и цифровую камеру, а ещё новые шмотки и обувь, рюкзак, книги и французские духи. А Бен получает PS3 и кучу новых игр, а также одежду, обувь и рюкзак тоже. Хан готовит вафли с беконом, а Лея дарит каждому открытку с написанным от руки списком всего, что она в них любит, и Рей с трудом сдерживает слёзы, она невероятно счастлива! Внезапно она задаётся вопросом, стоило ли потерять отца ради такой жизни. Теперь у неё двое родителей, и Бен прямо как брат, но только в сто раз лучше, ведь они никогда не ругаются. Кажется, за такую крошечную потерю она приобрела кучу всего. И как только она об этом думает, её начинает мутить. Приходится улизнуть в ванную, чтобы проблеваться. Она молится молча, уверяя Бога, что не имела в виду то, о чём подумала, и просит прощения. Она обещает Вселенной, что сделает всё, что угодно, чтобы вернуть своего папу, даже если ей придётся отказаться от этой жизни. Она повторяет это про себя, пока сама не начинает верить. А потом, когда выходит в гостиную и замечает Бена во фланелевой пижаме, улыбающегося ей во весь рот, она продолжает повторять это снова, и снова, и снова.