Трудо выебудни

Вообще с детства всем внушается, что служебные романы — дело неэтичное и некрасивое, и что их надо избегать. Однако Саше было на это, в общем-то, все равно. Вообще-то в теории факт их со Звездкиным отношений никак не должен был повлиять на работу. Ведь их магазин — не самое людное место в городе, а они оба — уже не подростки, которым необходимо обжиматься каждую минуту. Но это так только казалось. Потому что Даша, например, догадалась, что они встречаются, уже через полчаса после начала их первой общей смены. Саша не знал, что ей на это указывало — возможно, то, как лип к нему слишком уж тактильный Звездкин или то, как неуловимо поменялись их постоянные словесные перебранки — но решил не спорить. И это открыло Даше невероятные просторы для подколов, которые иногда абсолютно выводили из себя. Но Васю это совершенно не смущало. Его вообще мало что в этой жизни смущало, а уж мнение подруги по этому поводу — так тем более. В одну из смен к ним привезли какую-то новую коробку, которую Даха, многозначительно стрельнув глазами, сказала им вдвоем разобрать. Беличенко вообще ненавидел учет и приемку товаров, но все-таки не так сильно, как инвент в конце каждой недели, в результате которого с каждого продавца стабильно списывали по тысяче-две за украденный товар. Поэтому смысла спорить ради одной коробки не было. Вася поднял коробку со склада и, недовольно кряхтя и корчась от тяжести, с громким стуком поставил её на стол. Это уже была не обычная картонка, а какой-то странный пластиковый ящик с красиво набитыми иероглифами. Если бы это видела Сашина мама — она бы точно восхитилась и попросила оставить ящик себе для непонятных целей, и он провалялся бы у них на антресолях веками, но сам Беличенко, к сожалению или к счастью, не был настолько хозяйственным. Звездкин снял скотч со шва ящика, раскрыл несколько пластиковых задвижек и вскрыл коробку. Стажер со вздохом приготовил планшетник, чтобы записывать туда товар. Эта часть разбора товара была самой интересной — никогда не узнаешь, что привезли им на этот раз. Сейчас ящик был полон всяких разных зажимов, кляпов, ошейников и прочих атрибутов для депривации, а еще каких-то штук для порки. Вася смотрел на это все профессионально-бесстрастным зорким взглядом, искал среди иероглифов англоязычное название и диктовал его, чтобы Саша поставил галочку, а затем писал маркером инвентарный номер. Процесс был медленным и довольно скучным, поэтому взгляд невольно бегал по оставшимся товарам, рассматривая их, чтобы хоть как-то себя развлечь. Беличенко отложил планшет, вытащил очередную телескопическую шлепалку и озадаченно глянул на нее.  — Интересно, зачем так много разных штук для битья? — задумчиво хмыкнул Саша. Звездкин отвлекся от товара, посмотрел на коллегу иронично и, покопавшись, протянул ему несколько разных игрушек на вытянутых руках.  — Ну они же все по-разному бьют, — наставительным тоном заявил Вася, указывая на различающиеся наконечники, — Флопперы — шлепают, хлысты — собственно, хлестают, плети… плети — не знаю, короче, типа до синяков бьют. Стажер задумался еще сильнее, рассматривая кончик девятихвостой плетки с узелками. Сам он очень уж боялся сильной боли и не представлял, как кто-то может получать от нее удовольствие. Возможно, в этом и был какой-то смысл, что-то возбуждающее, но сама мысль о боли заставляла передернуться.  — Хочешь попробовать? — издевательски промурчал Звездкин, подаваясь ближе к нему через стол и заставляя Сашу вздрогнуть, выпадая из собственных мыслей.  — Нет, это ж больно, — жалобно скривился стажер, отодвигаясь от парня подальше.  — Я несильно, просто, чтоб ты понял разницу, — ухмыльнулся Вася, обходя стол, — Вытяни ногу. Беличенко немного помялся, но потом все же неуверенно подчинился и сел на край стола, вытягивая вперед ногу и зажмуривая глаза. Послышался шорох кожаных ремешков и шуршащих упаковок, заставивший сжаться. Парень морально приготовился к неприятным ощущениям, но вместо этого Звездкин лишь невесомо провел кончиком флоппера по его шее и груди, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Мягкий пластик щекотал кожу даже через одежду, гоняя мурашки по спине и заставляя жмуриться еще сильнее. Еще неожиданнее Вася сделал первый удар. Он замахнулся довольно значительно, но все равно Саша почти не почувствовал боли. То ли дело было в том, что парень очень хорошо знал, как добиться такого эффекта, то ли в том, что игрушка была сделана специально для этого, но по ноге разлился лишь небольшой жар. Звездкин ударил его еще несколько раз в разные части бедра, а потом отложил стек, беря деревянную дощечку. Она оказалась намного тяжелее и больнее. Как будто на ногу свалилось несколько толстых книг, однако, ощущения, что на месте ударов появятся синяки, не было. Как глухой удар обо что-то мягкое. Однако за дощечкой пошел хлыст, от которого тут же захотелось вывернуться и сбежать. Несколько несильных ударов стеком заставили шумно втянуть воздух сквозь зубы, но глаз Саша все равно не раскрыл из-за душащей неловкости. Вася, поняв, что это достаточно болезненно, довольно быстро отложил игрушку. Но лучше это не сделало, ведь за хлыстом последовал кнут. Это была не самая страшная из всех плетей: без узлов, пластиковых или железных вставок и всего с одним хвостом, но зато с мелкими кожаными отростками на конце. Но все равно била она сильнее всего остального. Несмотря на преграду в виде толстых джинсов, кожу на месте ударов все равно жгло и, кажется, кое-где даже оставались синяки. Изо рта вырвался громкий вдох, и Саша невольно распахнул глаза. Он хотел было попросить парня прекратить, но Вася уже и сам остановился, вместо ручки кнута вдруг взялся за его плечо и влажно поцеловал в губы. Он был непривычно властным и напористым, но Саше даже нравилось. Беличенко больно ударился скулой о чужие очки и удобнее повернул Васину голову вбок, медленно отвечая на поцелуй. Звездкин положил одну руку на чужое бедро, шагая ближе к сидящему на столе коллеге, вставая куда-то меж его ног и приподнимая его голову на себя. Не отрываясь от Сашиных губ, коллега вновь слабо ударил его плетью, заставляя громко втянуть воздух. — Тебе нравится? — издевательски улыбнулся в поцелуй Вася, нависая над парнем, — Я могу тебя хоть каждый день пиздить, мне несложно. — Очень мило с твоей стороны, — усмехнулся Беличенко и положил руки на чужую шею. Звездкин только открыл было рот, чтобы ляпнуть еще что-нибудь, как его перебил звук громко хлопающей о стену двери. В проеме показалась растрепанная Дашина голова с пучком на голове, взволнованным лицом и съехавшими на нос очками. Кажется, этот человек никогда не научится стучать в двери. — Кстати, я сказать хотела… — начала девушка, а затем глянула на прилипших друг к другу коллег, на разбросанные шлепалки по столу, и её улыбка сначала сникла, а потом стала лишь шире, — Оу, дамы, прошу прощения! — Просто… закрой дверь, ладно? — попросил Саша, пряча покрасневшее лицо в чужом плече. — Хорошо-хорошо. Вам принести презиков? — Даш! — воскликнул Беличенко, до боли жмурясь. Девушка рассмеялась и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Саша нахмурился и оттолкнул от себя парня, ощущая липкий стыд на душе. Однако Звездкину, видимо, это чувство было неведомо. Он еще раз чмокнул парня в губы и отошел обратно к ящику товаров. — Ну ладно, в следующий раз закончим, — преспокойно улыбнулся он. Но дверь снова пронзительно скрипнула, послышался женский смех, и в комнату отдыха залетела с размаху коробка презервативов и врезалась в Васину спину. Он потер ладонью место удара, поднял коробку и швырнул ею уже в Сашу, который еле успел отгородиться руками. Да еще и упаковка большая такая, на пятьдесят штук. Беличенко бессильно простонал в свои ладони, смущенно жмуря глаза. Ночные смены со Звездкиным, когда вы в отношениях — это не так плохо, как ночные смены со Звездкиным, когда вы не в отношениях. Казалось бы, ничего особо не поменялось в самом процессе работы, однако, почему-то стало спокойнее и приятнее. Как будто между ними появилось что-то, чего раньше не хватало для полного комфорта. На самом деле, это даже немного походило на свидание — которых у них вообще-то так и не было — вот только в довольно специфической обстановке. Вместо свечей — подсветка на витрине с вибраторами, вместо изысканного ужина — две чашки с черепашками ниндзя, полные растворимым кофе, вместо прекрасной дамы — сонный Вася в растянутом красно-черном свитере и с прищуренными сонными глазами. Романтика, да и только. По крайней мере, Беличенко нравилось то, что они остались лишь вдвоем в спокойной полуночной атмосфере. Ну, как вдвоем, еще были редкие покупатели-полуночники. Звездкин ходил вдоль полки и активно объяснял какой-то ночной покупательнице, как правильно достичь клиторного оргазма, ежесекундно зевая и потирая большими пальцами глаза, а Саша лишь лежал на софе и с интересом наблюдал за ним. Просто эту лекцию продавец читал с таким энтузиазмом, что невозможно было отвести взгляд. Ведь всегда приятно смотреть на людей, которые занимаются тем, что им нравится, даже если это — консультирование клиента в сексшопе.  — Представим, что моя рука — это ваше влагалище! — устав объяснять в теории, Вася вскинул вперед согнутую в локте руку. Беличенко вздохнул, все-таки отворачивая голову от странных Васиных манипуляций с собственной рукой, и отпил кофе. Они были в отношениях уже около недели, и за это время Саша так и не смог понять, почему Звездкину настолько нравится его работа, хоть они и стали значительно ближе. Стажер уже давно перестал так сильно смущаться всей атмосферы их магазина, но, тем не менее, такого удовольствия от всего этого не получал. Что приятного в том, чтобы слушать про чужие предпочтения в постели, да еще и рекомендовать, чем лучше эти предпочтения исполнить? Саше казалось, что все это — слишком личное и ему об этом знать ну вообще не обязательно. Хотя, возможно, он просто чего-то не понимал. Продав женщине тюбик лубриканта и вибратор, Вася захлопнул кассу, запер дверь и упал рядом с коллегой на диван, ложась на кусочек свободного места рядом с ним. Саше пришлось двигаться, чтобы парень смог улечься головой где-то возле его плеча и перекинуть ноги через подлокотники, закидывая на него одну руку. Беличенко задумчиво уставился на чужую макушку с уже заметными отросшими черными корнями и медленно провел по ней ладонью.  — Не понимаю, — рассеянно хмыкнул парень, все же убирая руку с Васиной головы, — Почему тебе так нравится эта работа? Звездкин приоткрыл слипшиеся веки и неуверенно пожал плечами, утыкаясь лицом в чужую грудь, отчего очки жалобно выгнулись, упираясь в плотную ткань толстовки и ребра под ней. С минуту парень молчал, о чем-то лениво думая, а потом вздохнул.  — Не знаю, просто… — поджал губы продавец, снимая с себя за дужки очки, — Многие люди такие несчастные и стесненные приходят, вообще ни в чем не разбираются. Секс — это все-таки для многих как табу, и ты… ну, ты как бы помогаешь им лучше понять себя. Беличенко ненадолго задумался, чувствуя, как под боком возится в тесноте Вася. В целом, в этом был смысл. Для многих — по крайней мере, для тех, кого забанили в гугле — консультанты в сексшопе становятся единственными помощниками в секспросвете. Даже за свой недолгий стаж работы стажер успел увидеть и мужчин, которые не знают, что такое клитор, и женщин, которые думают, что на члене тоже есть какая-то девственная плева. Да и, в общем, это многим помогает раскрепоститься… Кажется, Вася уже начал окучивать Беличенко так, чтобы он полюбил работу хуеторговца, потому что эта профессия начала казаться все более и более привлекательной.  — Ладно, с твоих слов это даже красиво звучит, — усмехнулся Саша, вновь гладя парня по голове, пропуская мягкие волосы сквозь пальцы.  — А ты думал, я просто ебанутый извращенец, который любит слушать про чужие письки? — рассмеялся Звездкин, кидая на него издевательский взгляд.  — Ну… до сих пор иногда так думаю, — признался Беличенко.  — На самом деле я ебанутый извращенец, но с ноткой философии, — важно заключил парень, — Я метаизвращенец. Саша засмеялся, одной рукой обнимая коллегу и утыкаясь лицом в его волосы. Саша уже привык ночевать в комнате соседа. Теперь, возможно, это была и его комната тоже, по крайней мере, он даже перетащил в нее часть своей одежды, чтобы не ходить за ней через всю квартиру. Ему вообще нравилось спать в одной кровати со Звездкиным, нравилась сама спальня, и нравилось то, что кошка обычно обитала только здесь. Было что-то уютно-семейное в том, чтобы просто платонически спать в одной постели, некрепко обнимаясь под теплым одеялом. По крайней мере, душу это точно грело. Поэтому после очередного рабочего дня парень без всякого смущения пришел в Васину комнату и сел на кровать, ожидая своей очереди в ванную. После очередной ночной смены парень ощущал себя странно: спать уже как-то перехотелось, энергии было еще полно, но все тело ломило от томительной усталости. Хотелось, если не спать, то точно прилечь и никогда не подниматься. Саша поправил Васино покрывало, отпил глоток чая из Васиной кружки и поставил телефон на, опять же Васину, зарядку. Ему ничего не жало пользоваться чужими вещами, к тому же, Звездкин сам постоянно таскал одежду соседа прямо у него из-под носа. Так что они, вроде как, даже были в расчете. Саша гладил кошку, лениво листая ленту в ВК. Калькулятор уже более-менее привыкла к нему и теперь сама лезла на колени, подставляла голову под ладонь и терлась боками. Беличенко был ужасным кошатником, но хозяйка на прошлой квартире запрещала заводить домашних животных, и он даже успел подзабыть, как это на самом деле классно. Он сел, опираясь спиной на стенку, и уложил кошку к себе на живот, почесывая её уши. За общением с Калькулятором парень даже не услышал, как в душе перестала литься вода, и как скрипнули половицы под чужими ногами. А возможно, это Звездкин слишком тихо ходил. В любом случае, Саша испуганно вздрогнул, когда прямо перед ним громко скрипнул матрац от приземлившегося на него коллеги. Кошка тут же подскочила и испуганно умчалась с его ног, но это место быстро занял Вася. Парень переполз к нему на колени, обхватывая Сашу ногами и утыкаясь лицом в его плечо. Как стажер уже успел заметить, Звездкин обожал забираться ему на ноги и крепко обхватывать всеми конечностями. Беличенко на автомате обнял соседа в ответ, прижимая его чуть ближе к себе и гладя по спине. Вася вжался носом в чужую шею и шумно выдохнул, ерзая по коленям.  — Саш… — еле слышно донеслось до Беличенко. Чужие искусанные губы тут же мягко легли на Сашину шею, горячо её целуя. Воздух застрял где-то в горле, и Беличенко порывисто выдохнул, кладя руки на затылок парня. Он был все еще теплым и влажным после душа, волосы пахли каким-то кондиционером, а с их кончиков до сих пор немного капала вода, моча чужую рубашку. Звездкин был просто отвратительно хорош в этот момент. Настолько, что даже все принципы и заботы вдруг вылетели из головы. Руки сами собой опустились ниже, на его лопатки, на спину и на бедра, проводя по вздрагивающим мышцам. Вася оторвался от чужой шеи с тяжелым вдохом, а затем вновь полез с поцелуями, но теперь в выступ острой кости черепа за ухом.  — Блять, я не могу так больше, — пробормотал Звездкин, — Пожалуйста, я тебя хочу… мы уже даже встречаемся. Саша не дал соседу договорить, он поднял его голову от своей шеи и без слов поцеловал в губы, обхватывая руками под бедра и прижимая ближе к себе. Вася почти что лип к нему, целовался так влажно и уверенно, что кружилась голова. Его руки потянулись к чужой клетчатой рубашке, осторожно расстегивая пуговицу за пуговицей, не разрывая поцелуя. Его похолодевшие пальцы скользили по краю рубашки, отчего по спине бегали мурашки. Оторвавшись от чужих губ, Звездкин опустил взгляд прямо на соседа, расстегивая третью сверху пуговицу. Его глаза были такими горящими и полностью черными, и Саша немного завис, забираясь руками под чужую футболку. Уж чем-чем, а внешностью Васю природа определенно не обделила. Он был ужасно красив со своими влажными крашенными волосами, голыми ногами ниже края боксеров, раскрасневшимся лицом. Если честно, все вменяемые мысли уже давно вылетели из Сашиной головы. Звездкин провел ладонями по чужой горячей груди, громко вздыхая и прикрывая глаза.  — Блять, знаешь, что бывает, если много заниматься анальным сексом и мастурбацией? — прошептал парень прямо в губы коллеге.  — Жопа отвалится? — предположил Беличенко.  — Не только, — усмехнулся Вася, расстегивая рубашку дальше, — От возбуждения начинает тянуть уже не в члене, а в простате. Это, блять, просто невозможно терпеть. Звездкин скинул чужую рубашку, влажно целуя Сашину худую грудь. Щеки Беличенко густо залились краской, и он резко потянул вверх футболку соседа, стягивая её на постель. Грудь у Васи была абсолютно неженской: бледной и плоской, но, кажется, так было только лучше. Наверное, на такую грудь удобнее ложиться головой, удобнее опираться на нее руками, придавливая парня спиной к постели. Беличенко даже без особого разочарования признал сам себе, что в данный момент мужчины, возможно, интересуют его намного больше, чем женщины. Блядский Звездкин.  — Я щас, — оторвавшись от чужой кожи, пробормотал Вася, вскакивая с чужих коленок. Парень распахнул дверцу шкафа, вытянул с какой-то из полок флакон смазки и швырнул на кровать рядом с соседом. Саша проследил за ним взглядом. Звездкин, видимо, на себе не экономил: смазка была дорогая, не простая дюрексовая из супермаркета, а с каким-то фруктовым вкусом и, вроде бы, охлаждающим эффектом.  — У тебя есть презики? — спросил сосед, нетерпеливо прикусывая губу.  — Да нет, я давно не покупал, — чуть подумав, покачал головой Беличенко.  — Блять… — пробормотал Звездкин, тем не менее, продолжая раздеваться. Бросив на соседа быстрый взгляд, он стянул с себя черные боксеры, скидывая их на пол и легко перешагивая через них. Захлопнув дверцу шкафа, он подошел ближе к парню, останавливаясь у края кровати и кладя руки ему на плечи. Беспокойный взгляд Звездкина бегал по чужому лицу, голой груди, разобранной постели. Саше пришлось задрать голову, чтобы хотя бы видеть его. — У тебя татушка на заднице? — еле сдерживая смех, спросил Беличенко. — Лучше не спрашивать об этом, — вздохнул Вася, нависая над ним, — Это темное пятно в моей биографии. — Ты сидел в тюрьме для геев? — предположил парень. — Хуже, — рассмеялся Звездкин, — Бухал с факультетом психологии. Васины губы вновь легли на губы соседа, а руки потянулись к поясу его джинсов, неуклюже расстегивая ремень. Саша поймал его руку в свою, разрывая поцелуй со странным влажным звуком. — А в аптеку ты, что ли, побежишь? — цокнул языком Беличенко, — Презервативов нет же. Парень раздраженно простонал в потолок, вырывая обратно свою руку, кривясь и забираясь обратно на чужие колени. — Включи мозг, нам необязательно прям ебаться, — закатил глаза Вася, уже стягивая штаны с соседа, — Слышал ли ты о петтинге, мальчик? Саша недовольно нахмурился и хотел бы ответить что-нибудь едкое, но его рот быстро заткнули поцелуем. Впрочем, он был и не особо против. Ветер колыхал распахнутую форточку, бьющуюся об откос окна, за которым было раннее утро. Саша лежал вдоль холодного подоконника и прикрывал ладонью лицо, пытаясь хоть так отгородиться от вонючего сигаретного дыма. Потому что прямо поверх него лениво валялся Звездкин, курящий куда-то в сторону форточки. Его ноги были согнуты в коленях и лежали между чужих ног, а макушка находилась прямо под Сашиным подбородком, отчего дым, естественно, попадал прямо в его нос. Но как-то менять положение не хотелось вообще. В светлых лучах солнца Звездкин сонно щурил глаза и зевал, да и в целом выглядел вполне умиротворенным и затраханным. На его шее и щеке краснели совсем свежие засосы, а на руках все еще виднелись следы от чужих ногтей. Беличенко совсем недавно легко царапал его кожу по этим следам, щекотал чувствительные бока и бедра. Вася даже не удосужился одеться, лишь накинул на себя Сашину рубашку — своей наготы он, очевидно, совсем не стеснялся. Парень протянул руку вверх, кладя расцарапанное запястье на край форточки и осторожно стряхивая пепел на улицу. Он вновь затянулся, а потом медленно переложил голову, задумчиво глядя во внутренний двор пятиэтажки. — Короче, я обещал тебе рассказать же… — неуверенно начал парень, с каждым словом выдыхая немного дыма, — Я уехать хочу. Вася даже не смотрел на него. Лишь сказал, что хотел, и ждал реакции, как будто Беличенко должен был дальше сам все понять. Однако Беличенко вообще ничего не понимал. — В каком плане? — напряженно уточнил он. — Из Барнаула переехать, — вздохнул Звездкин, оборачиваясь на парня и выбрасывая тлеющий окурок в окно, — Мне тут дико неприятно, не знаю… возможно, переезд хоть как-то поможет. Мне еще психичка советовала раньше, но щас я как-то подумал, что действительно хотел бы. Саша откинул голову на стенку, прикрывая глаза. С одной стороны, Беличенко его понимал: их город не самый привлекательный на свете, но с другой: это ведь просто бегство от проблем. Но ведь, в принципе, в бегстве же нет ничего такого, если парню от этого станет легче. Саша не знал, как все это оценивать. Все казалось чем-то жутко неправильным и сложным. — И… куда ты собрался ехать? — тихо спросил Саша, нервно сжимая пальцы, до этого спокойно обнимавшие чужой живот. — Да в Говносибирск, наверное, — пожал плечами Вася, прикусывая губу, — Хотелось бы в Питер, но это слишком сложно будет, — но, оглянувшись на соседа, парень расстроенно нахмурился, — Ты… недоволен, да? — Конечно же, я недоволен, — возмутился Беличенко, — Где ты собираешься жить, работать, что делать? — Вася открыл было рот, чтоб ответить, но Саша бесцеремонно перебил его, бормоча уже совсем тихо в чужую макушку, — …Да и обо мне ты подумал? Звездкин совестливо опустил взгляд, обнимая парня за шею. Он прижался ближе к соседу полуобнаженным телом и уткнулся в плечо носом. Чужое дыхание обжигало кожу, оно было горячим и прерывистым. — Единственные, из-за кого я сомневался по этому поводу — несколько моих друзей и… ты, — грустно пробормотал Вася, — А, ну, и маман еще. Саша обнял парня крепче. Собственно, это и была одна из причин, почему Беличенко сомневался, стоит ли начинать отношения со Звездкиным — он был слишком ветреным, слишком нестабильным и загнанным. Зачем он вообще предложил встречаться, если хотел уехать из города? Беличенко лишь недавно начал испытывать к нему хоть какие-то романтические чувства, уже более-менее уютно устроился в отношениях, а теперь, получается, им придется все это разорвать? И главное, было непонятно, что делать теперь со всем этим. — Вообще-то, — смущенно начал Вася, сглатывая, — Я хотел предложить тебе со мной поехать, — пробормотал он, а потом, спохватившись, добавил, — Конечно, если ты вдруг сам хотел! Саша задумчиво нахмурился, рассеянно перебирая складки на своей же рубашке, надетой на чужие плечи. — А что мне там делать-то? — не понял Беличенко. Звездкин опустил взгляд, смущенно теребя воротник. По его стыдливому выражению лица Саша понял, что парень уже давно все это придумал без него, а теперь вдруг вспомнил, что стоило бы поинтересоваться чужим мнением. — Ну, меня давно зовут консультантом в другие магазины сети, продажи поднимать, — неуверенно начал Вася, — Я бы мог и тебя с собой устроить. Ну, конечно, если ты захочешь. Беличенко запутался еще больше. Если начистоту, терять ему было нечего. В Барнауле у него не было ничего: из универа он давно ушел, все родственники остались где-то в Озерках, равно как и школьные друзья. Единственное, что его связывало с этим городом: работа, съемная квартира, несколько близких друзей и, собственно, сам Вася. Допустим, работа в другом городе у него будет та же, квартира также останется съемной, да и Вася никуда не денется. Проблема была разве что с друзьями. Но ведь общаться можно и в интернете… — Я думаю хотя бы полгода пожить там, посмотреть, как оно. Если жопа, и все плохо, то либо обратно в Барнаул, либо еще куда-то, — продолжал рефлексировать Звездкин, — Хотя я хочу минимум год провести где угодно, но не здесь. — То есть, все-таки не навсегда? — уточнил Саша. — Возможно, что так. Вася плотнее закутался в рубашку, укладываясь на чужой груди. Он все еще был сонный и расслабленный после секса, а его черные глаза отливали на солнце коричневым, и это было настолько красиво, что Саше стало плохо от одной лишь мысли, что Звездкин куда-то там уедет. Именно сейчас вдруг Беличенко стал в полной мере ценить соседа: он ведь действительно был и веселым, и умным, и интересами они совпадали почти идеально. И почему только он раньше на это не обращал внимания? — Прости, я вечно все порчу, — пробормотал Вася, захлопывая одной рукой форточку. Саша перехватил в ладонь чужую руку, сжимая похолодевшие пальцы. Они были усыпаны синячками, мозолями, натертостями и ссадинами, а один из ногтей был сорван почти под корень об гитарную струну. Совершенно мужские сильные пальцы, которые почему-то было приятно держать в своих. — И когда ты хочешь ехать? — вздохнул Саша, поглаживая ранку на чужих фалангах. — У мамы в среду операция будет, — задумчиво начал Звездкин, — Наверное, недели через полторы после этого… в субботу, наверное. — Не слишком ли быстро? — неуверенно нахмурился парень. — Хочу поскорее уже начать, — невесело усмехнулся Вася, — Еще хоть месяц в Барнауле и я вымру. Саша не знал, какие личные счеты могут быть у Звездкина с Барнаулом и почему так важна срочность. И главное, он не знал, что вообще теперь ему делать. От мыслей уже болела голова, и Беличенко оторвал одну руку от коллеги, почесывая свой выбритый затылок под волосами. Но, только захотев что-то сказать Васе, парень опустил взгляд и увидел, что Звездкин мирно дремал, так и разложившись поверх него. Саше ничего не оставалось, кроме как промолчать, поглаживая соседа по голове. За окном холодное солнце уже поднималось над крышами Барнаула.