«Когда кровь любовника, лирика и эстета смешается воедино, добавь ты от души слез девицы невиновной и быстрее поспеши обряд провести черный. И сблюди ты мой совет: мудрый, верный, спешный — лишь запенится, прими. Младой ты будешь вечно. »
Три вида крови смешались в малой серебряной чаше. Руны, высеченные внутри, слабо загорелись. Это порадовало. Магическая формула обрела право на жизнь. Знал бы Дракон, сколько сил и труда потратила Гриффин для того, чтобы достать слезы невиновной девушки. Пришлось хитрить, едва ли не ломая жизнь несчастной, чтобы получить те самые чистые слезы невинной жертвы. Едва прозрачная капелька коснулась багряной жидкости, как розовая рябь прошла по поверхности. Ведьма восторжествовала, ведь даже непросвещенный знал о значении розового цвета. — Молодость, моя счастливая молодость, — тихо пропела директор, обхватывая костлявыми ладонями чашу. — Я уже и забыла, когда в последний раз смотрелась в хорошие зеркала. Предвкушение заставило горло пересохнуть. Пальцы рук ели дрожали. Нельзя допустить того, чтобы хоть капля ценного зелья упала на грязный пол. Подняв чашу над головой, ведьма бегло проговорила заклятие и сделала первый глоток. Острая боль пронзила старое тело, вызывая неконтролируемый поток слез. В голове Гриффин стали мелькать самые обидные и горькие воспоминания. Каждая ошибка, каждый промах превращался в уродливый рубец, как напоминание о совершенных злодеяниях. Чаша упала из ослабевших рук и на полу появилось огромное багряное пятно. «Опять не тот состав!» — с досадой подумала ведьма, стараясь подавить искусственную истерику. — «Я точно проклята!» В большую дверь постучали. — Леди Гриффин, — послышался глухой голос профессора Заратустры. — У нас посетитель.«Как не во время»
Сидя на неудобном диване в комнате для ожидания, Фарагонда никак не могла заставить себя смотреть в одну точку. Чудаковатые ведьмовские украшения так и притягивали к себе внимание феи, заставляя порождение света сомневаться в выборе собственной стороны. Может, ведьмой быть не так уж и плохо? Каждый день контактировать со всякими темными артефактами и изменять мир на более тонком уровне, — что же может быть лучше? На самом деле Фарагонда просто пыталась отвлечься, забыть на мгновение о своем визите в это мрачное место на встречу со старой знакомой. После произошедшего едва ли Гриффин можно было назвать подругой. Узкая ладонь феи легла на острое плечо. Там, под слоем нежно-фиолетового платья, скрывалась отвратительная рваная рана, до сих пор доставляющая проблемы директрисе Алфеи. Подумать только, прошло целых шестнадцать лет со дня последней битвы, а исправить магическое вмешательство никто до сих пор не сумел. — Не думала, что тебе хватит совести явиться сюда. Фарагонда вздрогнула от неожиданности. Гриффин осуждающе смотрела на бывшую напарницу, нервно стуча каблуком. Да, столько времени прошло, а никто из них так не претерпел никаких изменений. — Я не хотела тебя тревожить, — зажав пальцами край жакета, директриса Алфеи постаралась улыбнуться. — Прости, если доставила неудобство своим присутствием. — Ты всегда можешь избавить меня от этого самого неудобства, вернувшись в свой розовый улей, — отозвалась ведьма, пройдя к двери в свой кабинет. — Но раз кишка не тонка явиться сюда, значит что-то произошло? Без лишних слов Фарагонда встала с места и оглянулась по сторонам. Подозрительные тени виднелись за углом. Молча махнув головой, беловолосая женщина спешно прошла в кабинет директора. Гриффин захлопнула за собой дверь. — Нас могут подслушать? — Обижаешь, это же кабинет директора. — Славно, — Фарагонда облегченно выдохнула, после чего серьезно посмотрела на собеседницу. — Давай забудем прошлые обиды. — Тебе от меня что-то нужно? Фея стушевалась. Все же ведьмы прекрасно разбирались в желаниях и намерениях, выворачивая души наизнанку в угоду собственным интересам. В бледно-зеленых глазах прекрасно читался еще больший укор. Мог ли кто подумать, что ведьма на полном серьезе будет осуждать фею? — И да. И нет. Просто, кажется начинается сбываться одно пророчество? Напряжение сошло с лица ведьмы быстро. Под глазами возникли маленькие морщинки. — Пророчество? В это еще кто-то верит? Я думала, что пророчествами и прочими отходами сознания человека занимаются неудачники из Залторы. Гриффин не любила школу экстрасенсорных искусств всем своим сердцем. Не может быть такого, чтобы смертное существо сумело прорвать тонкую завесу космоса и воззвать к чему-то более могущественному, нежели нынешние боги. Во время сражения за Домино бравые экстрасенсы убежали первыми, оставив молодых фей и ведьм на растерзание монстрам. — Я не про них, — поспешила ответить Фарагонда. — Помнишь, еще до вторжения Валтора, по книжным магазинам ходила одна интересная книга предсказаний одной Солярийки. Та книга, где рассказывалось о втором пришествии великого Дракона? Я прекрасно помню, что ты владела одним экземпляром. — Ты про тот сборник нелепец? Неужели в недрах великой и могучей Алфеи не нашлось собрания сомнительных предсказаний одной полоумной девицы? — Ты никогда не думала, что эти нелепицы… — седовласая женщина прикусила язык. В памяти всплыли эпизоды, когда сама фея рассматривала страницы в компании своих подруг и неприкрыто смеялась над выдумками некой обитательницы солнечной Солярии. — Могут оказаться весьма близки к истине? Гриффин засмеялась в голос, вжиматься в мягкую обивку кресла. Смех ведьмы был подобен карканью ворон. Еще чуть-чуть, и на щеках женщины выступили бы слезы. Взяв себя в руки, директриса Облачной Башни внимательно взглянула на заклятую подругу. Маленькая фея, напуганная до глубины души, изо всех сил сжала своими тоненькими пальцами деревянные подлокотники. Пусть Фарагонда и была гордой носительницей почтенной седины, однако молодая душа все еще читалась в глубине синих глаз. — Хорошая шутка, — удовлетворенно заключила ведьма. — Это не шутка, — пискнула фея. — Я говорю серьезно. Несколько дней назад открылся «Драконий Глаз»! Я точно помню, что это событие освещалось в том сборнике! — Это было ожидаемо. Не стоит тратить свое время на это и предавать большое значение. Я бы с радостью поболтала с тобой, — Гриффин взглянула на массивные часы, стоящие в углу кабинета. — Но вынуждена указать на дверь. Через полчаса ко мне нагрянут ищейки с Айсиса по поводу дела о нападении на Солярийскую принцесску. Не до тебя и твоих глупых теорий. — И почему ты говоришь так, словно я ничего не делаю и прохлаждаюсь целые сутки?! — фея вскочила с места. — У меня самой проблемы. — И вместо того чтобы их решать, ты решила притащиться ко мне? — неприязнь дала о себе знать. — И какие проблемы могут быть у тебя, покровительницы зефироголовых феечек? — Настоящие проблемы! Одна ученица едва ли не сравняла с землей классную комнату для ведения практических занятий! — Четверокурсники весьма горячи, ты прекрасно это знаешь. — А это была первокурсница с Солярии. Гриффин удивленно подняла тонкие брови. Фарагонда невесело улыбнулась. — Быть того не может! Ты врешь! — Объясни это гневной толпе родителей и Дю Фор, которая прямо посмела мне заявить об отсутствии нужной компетенции. Она давно собиралась выдвинуться на пост директора Алфеи, но сейчас у нее появился отличный шанс втиснуть свою кандидатуру. Я даже не знаю, что делать. Пострадавших нет, но гневные родственники есть. — На моей памяти, Алфею создавали в первую очередь, как учебное заведение для солдат, разве только с поправкой, что эти солдаты щеголяют с крыльями и в блестящем тряпье. Если они хотят безопасности, то пусть идут в другое место, — заметила Гриффин, массируя лоб. Нынешнее поколение совсем расслабилось. — И разве эта вековая выскочка не могла подстроить этот несчастный случай? Не могу поверить, что девчонка из Солярии сумела подавить внутришкольный барьер. Это абсурдно. Или это все дело рук принцессы? — Слишком много свидетелей. И нет, это не принцесса. Мне самой верится в это с великим трудом, но факты на лицо. Проще говоря, я такая же жертва, как и ты. — Удивительное совпадение. — Просто что-то происходит. И я хочу узнать что. Сейчас им обеим едва исполнилось сорок. Мог ли кто подумать, что частью цены победы станет такая небольшая деталь, как собственная молодость и красота? Гриффин тяжело вздохнула. Впереди был тяжелый день.