Шесть! Бед Магического мира не счесть! Семь…
Ривен проснулся раньше, чем новая строчка всплыла в его памяти. Неохотно специалист разлепил глаза и с удивлением посмотрел по сторонам, не узнавая обстановки. Куда-то пропали убогие серые стены общежития и жалкая мебель, успевшая пережить несколько династий. На место привычной убогости, что оправдывалась Салладином стремлением приучить мальчиков к стеснению, пришло нечто, что в теории могло тянуть на роскошь, но, по большей части, являлось лишь отблеском истинной сущности солярийских интерьеров. «Ах, да, я дома…» — Ривен протяжно зевнул. Короткая дрема, посетившая его буквально на пару часов, совсем перемешала мысли. На какой-то момент специалист даже забыл о том, кем он является и что здесь делает. Увесистая книга, один из многих бесполезных подарков Радиуса, послужила отличной подушкой для объятий. Мягкая кожа, обволакивающая твердую обложку, оказалась на порядок приятней ужасных фонтановских подушек. Ривен зевнул снова и посмотрел на подарок. Формально книга по истории, на деле же сборник солярийских легенд, жемчужина раннего искусства, задорно поблескивал в тусклом свете ламп, что звездами усеивали высокие стены. «И зачем мне это вообще?» — Специалист потянулся, позволяя костям звучно хрустнуть. Недолгое сновидение отразилось на сознании легким туманом в голове, да слабой болью в спине. Неторопливо поднявшись с места, Ривен уставился на массивные солнечные часы, такой же подарок короля. Не смотря на то, что истинное солнце Солярии успело укрыться в синюю парчу неба, тонкая теневая полоска зачарованного механизма безошибочно застряла на актуальном времени. Про себя Ривен хмыкнул. Солнечные часы… О, Дракон, какая же эта древность! Особенно в их время! Специалист взглянул на телефон, на чьем экране застряло оповещение об отправленном сообщении. Значит, Дарси весточку все же получила. Специалист повернул заспанное лицо к овальному зеркалу. Как и ожидалось, писанного красавца там обнаружить не удалось, но ничего. Сила прохладной воды была способна на чудеса, иногда недоступные даже магии. Про себя Ривен хмыкнул. Вот чем Солярия не была обделена, так это водой. Здесь конкурировать мог лишь Андрос, да и то, с рядом оговорок. Все же общее количество соленой воды заметно превалировало над источниками с пресной. «Хоть в чем-то нам повезло!» От заспанности шаги специалиста были чуть шаткими, словно неуверенными. Потирая лицо, Ривен едва не влетел в тумбу, что коварно расположилась на входе в ванную комнату. Такая же не очень богатая по меркам дворца (у некоторых высоких слуг условия и то лучше), но шикарная в сравнении с клоповниками «Красного Фонтана», ванная показалась огромной ложкой меда после целой бочки дегтя. Смотря на раковину, вычищенную к его прилету на все сто процентов, Ривен почти и забыл о тех позорных бочках, что массово стояли в самом лучшем училище для будущих воинов. Тут даже работали все два крана и температура воды регулировалась без каких-либо проблем. Вдоль спины Ривена прошла стая мурашек, едва его пальцев коснулась горячая, действительно обжигающая вода, так не похожая на мутное противно тепловато-холодноватое нечто, что текло из рукомойников в «Фонтане». Как же жаль, что фестиваль скоро закончится и специалист будет вынужден вернуться в ту подвесную крысиную нору на ближайшие несколько месяцев. Или, при более сомнительном течение обстоятельств. Специалиста будет ждать тюремная решетка. Опять, окончательно и бесповоротно. Ривен съежился. Он, конечно, догадывался, что на пути осуществления его плана возникнет пара преград, но перевод Айси в школу фей — это даже не форс-мажор. Это фениксова неожиданность, которая требовала срочного решения! Но, только вот, какого? Безмятежность, подаренная коротким сном, ослабла, уступая место раздражительности. Нечто внутри Ривена сжалось, однако специалист достаточно быстро задушил внутреннее смятеннее. — Айси ничего не скажет. — Ривен ткнул пальцем собственное отражение. — Ей не нужны проблемы. Не смотря на уверенность, что сквозила в голосе, сам специалист до конца не был уверен в собственных словах. Айси, как бы каламбурно это не звучало, была самой отмороженной ведьмой из всех, кого Ривен когда-либо знал. Опять-таки, она первой согласилась на безумную авантюру с кражей артефакта, когда Сторми и Дарси подтянулись несколько позднее. Айси нуждалась в солярийском скипетре также сильно, как сам Ривен, что говорило о многом. Однако, кто знал, насколько хорош был замок, сковывающий почти бескровные губы? Нависшая неизвестность как пугала, так и злила. Ривен не знал к чему именно ему придется готовиться, когда настанет его судный день. Холодок проскочил вдоль позвоночника, но Ривен сумел взять себя в руки. Что ж, бывали куда более худшие времена и если Айси все же что-то скажет, то ей поверят далеко не сразу. Отведенного времени вполне хватит для спешного бегства куда-нибудь на задворки Магического Измерения. Ривен снова плеснул холодную воду в лицо и мрачно уставился на парня, что отражался по ту сторону зеркального стекла. Уже не такое страшное заспанное чудовище, но все еще недостаточно хороший, чтобы предстать перед многочисленными представителями высших сословий, мальчик-сирота, сын сбежавшей кухарки мало тянул на того, чья судьба лежала к солярийскому трону, однако, иного пути не было. Либо скипетр перейдет к нему, либо дуреха Стелла в компании треклятого пришельца с Зенита пустит все по одному месту. Гибели планеты Ривен не хотел, но и исполнять роль посмешища вселенского масштаба также не желал. Солярия слишком долго воспринималась представителями иных планет как место, созданное калеками для калек. Да и Радиус на троне больше походил на большого доброго плюшевого медведя, а не на правителя величайшей державы. Луна и то внушала больше священного страха и уважения. «Великая, но поехавшая.» — Ривен шумно вздохнул и отошел от зеркала. Солярия, для планеты, что якобы была любима Драконом, содержала в себе великую массу проблем. Иногда даже казалось, что вся любовь создателя — это очень изощренная издевка, которая только чудом закрепилась в общественном сознании, породив массу пустых мифов. Ладно, с Айси можно разобраться позже. Ривен стремительно покинул ванную комнату и прошел к шкафу. Вещи, что прямо сейчас были на нем, утратили былую свежесть. Стоило надеть что-то достаточно привлекательное и составить план того, как лучше подкатить к странной рыжеволосой девчонке. Дело требовалось срочно сместить с мертвой точки и, наконец, получить тыл достаточно крепкий, чтобы осуществить задуманное. Думая о своем, Ривен и не замечал, как за окном клубится блестящий дым.***
Стоило Блум заскучать и устать, как наваждение спало с нее, подобно сну. Огненная фея медленно осела на пол, даже не замечая, как ее «партнерша по танцам» начала покачиваться из стороны в сторону, подобно маяку. Формально Нова была все еще здесь, в пределах солярийского дворца, но фактически сознание этой феи находилось где-то совсем далеко, на уровне вечных звезд и темных космических глубин. Перед глазами Новы загорелись и гасли вечные огни, вырастали и исчезали деревни, рождались и умирали целые нации, о которых древние писали в примитивных книгах. Едва вино утратило силу в девичьем сознании, как Блум словно очнулась. Мир перед глазами обрел четкость и ясность, а странноватая девица с морковными волосами перестала восприниматься как нечто нормальное. Впрочем, то же самое можно было сказать о серии картинок, что мелькали в девичьей голове с завидной скоростью. Подумать только, там были даже маленькие круглые оконца земного дома с видом на настоящую галактику! «Мне нужно меньше пить!» — Не то печально, не то раздосадовано Блум покачала головой. На вкус солярийское вино оказалось до непозволительного хорошим! После него все то, что Блум когда-либо пила на Земле, меркло, превращаясь в подслащенную водицу. Головные покачивания потихоньку перешли в тряску. Желудок завязался в узел, но выстоял перед бурей, что зародилась где-то внутри. Жалкие остатки хмеля колыхнулись в сознании, но теперь представляли из себя нечто совершенно безвредное. Огненная фея постучала себя по щекам в надежде привести мысли в порядок, но это мало что дало. Новая дрожь прошла вдоль девичьего тела, однако, слава Всевышнему, на этом все и ограничилось. Медленно, чувствуя, как предательски дрожат колени, Блум поднялась на ноги и прижалась к стенке, дабы не свалиться опять вниз. Странная девушка, выделенная Стеллой для… — А зачем ты мне? — Блум резко поняла, что она не помнит зачем к ней подошла Нова. Вообще. В голове растянулась бесконечно белая плотная пелена. Ответом, впрочем, не последовало. Миловидная рыжеволосая красавица вытянулась и задрала руки вверх, вольно или невольно подражая движению из балетного выступления. Это было бы чем-то прекрасным, не будь столь странным. Со стороны Нова тянула на ту породу людей, которая в обиходе получила название «блаженные». Бледно-зеленые глаза несчастной заволокла тонкая пелена, превращая всякий намек на осмысленность в пустоту. Мурашки прошли вдоль феи огня. Перед ней танцевала не человеческая девушка, а рыба на ножках. Стоило позвать на помощь. — Эй! — Крик разнесся вдоль прекрасных коридоров. — Кто-нибудь! На память пришло нападение на принцессу Диаспро. Огромные, но совершенно пустые покои внутри внушительного дворца, где никто не придет по зову, но Блум хранила надежду. — Кто-нибудь! «Здесь же должны быть стражники!» — Огненная фея закусила губу, взирая на чудовищную пустоту, что раскинулась перед глазами. Резные окна, мозаики на потолке, дружелюбные узорчики — это все померкло. Огромный каменный короб дворца растерял всякое очарование, превратившись в то, чем он, собственно, и являлся. Просто сборище узорчатых кирпичей, где время от времени вальсируют полубезумные девицы. Новая с наслаждением прикрыла глаза. Каждый ее шаг отличался удивительной плавностью, граничащей с чем-то совершенно чудесным. — Славь же! Славь же Всевышнего! — Тонкий девичий голосок колокольчиком зазвонил в дворцовой тишине, давая начало чему-то другому. Нова привстала на носочки и прильнула к Блум. На художницу накатило оцепенение, едва чужие пальцы обвили запястья. Нова продолжала блаженно улыбаться, пока Блум стояла в смятении. Что-то в груди огненной феи встрепенулось, стоило тем самым бледным рыбьим глазам скользнуть сверху вниз. Тревожное безумное выражение на чужом лице тут же поменялось. Нова резко сглотнула и рухнула на колени, отпустив чужие руки. Едва Блум приготовилась сделать шаг назад, как подруга Стеллы вцепилась пальцами в штанину брюк. — Простите, я вас не признала! — Эй, все нормально… — Блум бессильно попыталась поднять не совсем здоровую собеседницу на ноги, но Нова отчаянно противилась. — Не нужно стоять на коленях. — Пожалуйста, простите! Я… Я действительно не сумела вас признать! — Глаза безумной влажно заблестели. — Ох, как же я счастлива, что вы вернулись! Уроки ОБЖ в земной школе говорили, что со всеми странными типами нужно либо не взаимодействовать вовсе, либо вести себя как родная мать. Никаких резких движений, никаких скачков в голосе, ничего такого, что могло в теории спровоцировать новую активность. Блум беспокойно осмотрелась по сторонам. Снова никого. — Но ведь я никуда и не уходила. — Ласково, изо всех сил стараясь придушить накатывающее беспокойство, начала Блум. Огненная фея попыталась приподнять Нову за плечи, но та дернулась, прямо как от раскаленной кочерги. — Нет! Нет! Что вы! — Лицо, слишком бледное для жаркой Солярии, обильно покраснело. Нова накрыла своими руками те места, куда секунду назад клала руки Блум. — Этого и так слишком много для жалкой меня, Светлейший. С каждой новой минутой градус странности полз вверх. Странный, иррациональный страх захватил сознание Блум. Еще на Земле подобные личности вызывали у художницы табуны мурашек. То обожание, что плескалось у самого зрачка в чужих глазах, заставляло сердце сжиматься то от тревоги, то от неожиданной, щемящей нежности. Нова ей была никем. Случайная девчонка со случайной планеты, но прямо сейчас, в эту самую минуту, Блум ощутила связь между ней и собой. Не то далекие сестры, не то потерянные дети. — Ну же, вставай. — Блум удивленно хлопнула глазами. Ее собственный голос еще никогда не звучал настолько нежно, даже по отношению к Кико! — Тебе не стоит собирать здесь пыль. — Вы слишком добры, Светлейший. И Нова потеряла сознание, так и не дождавшись протянутой руки.***
Это были дурные знаки. Тут и к ведьме не требовалось идти, чтобы понять раз и навсегда — эта помолвка проклята. Луны, аномалии с животными, неожиданные географические изменения, произошедшие сами собой, да еще блестящее пыльное облако, упавшее на планету. Слишком много тревожных знамений улеглось в один день и час. Сам Дракон не желал, чтобы Стелла шла на столь отчаянный шаг, раз активно посылал подобные знаки. — Папа, я не хочу идти замуж! Стелла давила в себе страхи с самого детства, когда большой посол в смешной фиолетовой шляпе только-только принес согласие на заключение брака. Даже тогда, маленькая и непривлекательная, с прыщиками и уродливыми веснушками, в больших очках, Стелла поняла одну простую вещь — жизнь ее больше никогда не будет прежней. Прошло больше девяти лет, но мысль, что она, принцесса Солярии, выйдет замуж за представителя безбожного Зенита, не успела укорениться полностью. К счастью, один из многочисленных кабинетов не вмещал в себя никого, кроме самой Стеллы и ее отца. Даже стража и та бестолково толпилась во дворе, стремясь справиться со странными последствиями полученного «знамения». Перевоплотившиеся птицы, выросшие до чудовищных размеров, на проверку оказались чудовищно агрессивными. То, что пернатые не решались таранить дворцовые стены, было смесью чуда и человеческого фактора. Один из стражников попытался оседлать пернатого неприятеля, но гигантская птица махнула крыльями и отправила беднягу в полет. Радиус, наблюдавший за этим со стороны, скривился и поспешил отвести взгляд прочь от несчастного окна. Король кашлянул в кулак. Ни одного более-менее здравого объяснения творящимся аномалиям не было. Душа, или что-то смутно на нее похожее, сжалась в предчувствии надвигающейся беды. — Понимаю, милая. «Но сделать ничего не могу». Это не было сказано вслух, но Стелла все поняла. Поняла и закусила нижнюю губу в отчаянной попытке обуздать весь тот страх, что бушевал в душе. — Сам Дракон говорит, что это отвратительная идея! — Если бы. — Радиус перевел взгляд на одну из картин, что висела над письменным столом. Там, заключенный в резной раме, высокий коренастый мужчина, отдаленно похожий на нынешнего правителя Солярии, насаживал на золотое копье болотного змея. — Что-то грядет. — Моя свадьба! Одно событие наслаивалось на другое. Его Величество сжал руки за спиной. Голос дочери звучал так отдаленно, что не каждая буква могла отпечататься в сознании. Пусть тело Радиуса и стояло здесь, в одной из многих переговорных, дух же солярийского лидера был где-то совсем далеко. — Девочка моя, ты же не думаешь, что звезды всех галактик сходятся в одной точке только ради одного человека? Стелла обомлела, стоило до странного печальным глазам родителя застыть на ее лице. Спокойно, все еще сохраняя строгую величественность, такую редкую для его характера, Радиус прошел к дочери и ласково провел большой ладонью вдоль ее щеки. — Не спорю, ты звезда всей моей жизни, но сейчас дело кроется в другом. — Сообщил король Солярии, печально улыбнувшись. — Что-то более страшное, чем простое замужество. Ему было легко говорить! Стелла желала скинуть чужие пальцы со своих щек, но зародившаяся тревога парализовала тело солнечной феи. Интонация родителя вселяла страх. — Что ты хочешь мне сказать? — Когда умер мой отец, твой дед, над небом Солярии пронесся звездный вихрь. Когда воскресли Три Древние Ведьмы и принесли с собой из небытия Валтора, в водах Андроса пробудились морские черви, когда Орител и Марион сгинули в огненной воронке, погасли все звезды… Подобных аналогий в багаже Радиуса было много, но рассказать он сумел лишь о трех. С каждым новым словом сердце мужчины наполнялось болью. Мир, так заботливо созданный Драконом, постоянно оповещал человечество о грядущих изменениях и это, признаться честно, давило не хуже неизвестности. Пока отец говорил, Стелла бледнела. Вот и ее пронзило дурное предчувствие скорой катастрофы.