***
За одной неприятностью тут же последовала другая. Флора едва ли успела отойти от массового нападения божьих коровок, как под боком тут же нарисовались другие страждущие. Фея цветов со смесью страха и ужаса наблюдала за растерянными, беспомощными прихожанами, на чьи души летели немногочисленные феи. Флоре невольно стало стыдно за собственную слабость. Даже здесь, на Линфее, в кругу своих соратниц, фея в розовом платье ощущала себя кем-то вроде пылинки. Прочие феи, куда более сильные и выносливые, не позволяли себе стоять на месте, понуро опустив руки, а делали все что можно, лишь бы урегулировать ситуацию. — Не стой! Плющ вырвался из-под земли и обвил Флору за талию. Один сильный, но мощный рывок потащил Флору назад. На том месте, где виднелось очертание подошвы, тут же возникла мощная зеленая лапа, покрытая рубцами. — Не спим, Фло! Не спим! — Вокруг Джесси заплясали искры. — Укрощение строптивого! Дикий богомол, существо, которое не должно водиться в городской черте, издал беззвучный, но отчаянный крик, подзывая к себе помощь. Зря. В тот же момент дикое насекомое встрепенулось. Через огромную острую голову скользнуло лассо из плюща. — Джесси, нет! — Джесси, да! — И обладательница толстых каштановых кос прыгнула на корпус богомола, заливисто хохоча. Не помня ни боли в колене, ни страха, Джесси вскинула руку вверх. — Ну давай, негодник! Покажи на что ты способен! Это было опасно и для матерых егерей, знающих леса как все свои пять пальцев, так что стоило говорить о совсем молодой, пусть и одаренной магией девушке? Сердце Флоры тревожно забилось от одного только созерцания наездницы. Феникс, Джесси умудрилась упасть и с божьей коровки, так что стоило говорить о разъяренном богомоле?! Насекомое встало на дыбы. Острая лапа секанула по плющу и лассо значительно ослабло. Богомол дернулся и Джесси полетела вверх. Ее испуганные глаза были той последней каплей, которой Флоре не доставало. Голова, ранее ощущавшаяся чем-то пустым, резко наполнилась воспоминаниями касательно занятий в Алфее. Голоса преподавателей начали наседать со всех сторон, подавляя сознание. И лишь один голос, ласковый и добрый, попал куда-то в сердце. — Не знаю, что ты хотела сделать, но все получится. В сердце разгорелся пожар, ни похожий ни на что, что Флоре доводилось испытывать. Искры. Сотни, тысячи, миллионы. Вдоль всего тела прошла волна, что сконцентрировалась на кончиках пальцев. Энергия внутри пусть симпатичного, но все же смертного тела взболталась, подобно шипучке в банке. Флора стремительно взметнула в воздух и в тот же момент место, куда было уготовано упасть Джесси, изменилось. Дорога, иссушенный и обесточенный кусок почвы, больше похожий на камень, покрылась сетью глубоких трещин. Флора вложила в заклятие всю новоявленную мощь, все свое хотение и сотворила заклятие, не прибегая к магической формуле. Заветные слова осели на губах, но все же мир изменился. Из трещин резко пророс гигантской высоты цветок. Его чашечки оказалась как раз столько, чтобы туда поместился живой человек. Флора удивленно округлила глаза, а цветок все продолжал расти. Стебель его креп, лепестки расширялись, а Джесси, растерянная и испуганная, начала задыхаться от обилия пыльцы вокруг себя. Там, где был один цветок, появились и другие растения. Огромные мощные корневища поспешили поймать всех, то так или иначе стремился причинить вред. Диковинное чувство посетило сознание феи. На мгновение, жалкую секунду, Флоре показалось, что она видит с помощью цветов. Почти мифическое состояние накрыло девичье сознание. Каждый листочек, каждый лепесток, каждый усик корня исполнял роль полноценного органа чувств. Флора хватала взбесившихся насекомых корневищами, защищала несчастных листьями и пользовалась силой, что на проверку превосходила все лимиты. Однако, стоило на горизонте замерцать красивым крыльям фей-хранительниц, как тут же чудесная магия иссякла и Флора стала… Просто Флорой. Трансформация рассеялась и цветочная фея рухнула вниз, не чувствуя собственного тела.***
Сырная луна… Текна отмотала новостную сводку назад, в надежде, что зрение ее подводит, но все повторилось. Известная ведущая новостей совершенно точно произнесла: «сырная луна». Да и снимки, что летали совсем рядом с миловидной женщиной явно подтверждали сказанное. Огромный светящийся материал, действительно похожий на сыр, таинственно мерцал на фоне темного неба. Брендон присвистнул. — Даже боюсь представить, какая вонь стоит на Мелодии… — Брендон хохотнул и тут же замолчал. Лицо феи технологий мало того, что не приобрело и тени улыбки, так еще стало еще мрачней. В бирюзовых зрачках мелькали строчки кода, команд и всего того, что участвовало в мутном и затяжном процессе обдумывания. Текна отмотала репортаж опять. Система начала шалить под натиском нового, ранее отчаянно отвергающегося протокола чистого удивления. Информация, накапливаемая годами вкупе со здравым смыслом вступила в яростную схватку с реальностью, что творилась прямо сейчас. Фея технологий знала многое о многом. В ее разуме хранилась информация касательно рациона диких гномов, перечень всевозможных ядовитых газов, набор алгоритмов для управления детьми и, феникс ее подери, починки того древнего недоразумения, что Блум называла будильником. Но, видит Дракон и ему подобные, все это меркло перед сырной луной, которая мало того, что создана из сыра, так еще и умудрялась светиться в темноте, при этом не имея рядом источника света достаточного, чтобы эта самая луна могла его отражать в полной мере. Текна зло моргнула и картинка на экране телевизора остановилась, вызывая у Брендона новый восторженный возглас. Фея технологий закусила губу. Изображение растянулось вдоль всего телевизора. Отдельная область стала значительно ближе. Ну да, с виду — сыр. Обычный светящийся сыр, который просто летает над Мелодией. — Нелогично. Да и невозможно. Слишком много законов было бы нарушено, чтобы гигантский кусок сыра летал в воздухе, источая при этом све… — Это точно сыр! — Картинка засеменилась и секундой позднее калейдоскоп цветных квадратов собрался в новое изображение. Вместе с ведущей по ту сторону экрана сидел человек. Брендон присвистнул, заметив знакомое лицо. Мамин приятель с Солярии, высокий тучный мужчина с густой каштановой бородой уверенно сидел в кресле. Маленькие карие глаза с орлиной зоркостью смотрели в объектив камеры, нагоняя на потенциального зрителя острое чувство напряжения. Отчасти хотелось смеяться от убойного контраста между напряженным лицом и традиционным солярийским нарядом, пестрым, будто карнавальным. — Как вы думаете, что же произошло? — Озабоченно поинтересовалась ведущая. — Совершенно точно могу вам заявить, что за всем этим безумием стоит Линфея! И, словно по волшебству, телефон Брендона зазвонил опять. Телевизор пошел рябью. Первое экстренное включение перебилось вторым. Молоденькая девушка с микрофоном у рта замерцала на фоне густой растительности. Брендон сначала подумал, что действия репортажа происходят на Перле, планете широко известной своей совершенно дикой природы, оттого удивление юноши оказалось велико, когда в углу замелькала плашка «Линфея». — Ты снимаешь?! Снимаешь! Кхм, тут происходить нечто невероятное! — Голос журналистки напряженно дрожал. — Долорес, родная, здесь происходит нечто невероятное и я говорю вовсе не об этом буйстве растений! Камера задрожала. На заднем плане показалась сильная толкучка. С десяток экипированных людей стояли напротив вольеров, откуда раздавался дикий вой. — Подумать только. Этим утром на самой обычной ферме произошло чудо. Магиволки, самые крупные представители породы псовых, отрастили крылья! — А вот это чушь! — Брендон поспешил козырнуть своими знаниями. Несчастная тройка по взаимодействию с живой средой в свое время отняла у специалиста многое. Ночи сна, самооценку и уважение в коллективе на несколько недель. — Магиволки вообще-то не могут летать! У них в скелете крыльев не заложено вообще! Текна его игнорировала. Фея напряженно пялилась в экран, все еще не веря своим глазам. Оператор поспешил направить объектив камеры в вольер, минуя многочисленных ученых и тут же отшатнулся, когда взрослый самец магиволка с тяжелыми перьевыми крыльями наперевес поспешил кинуться навстречу. Экран задергался опять. Новая экстренная трансляция, третья по счету, перебила собой первые две. Текна и Брендон переглянулись, когда на телевизоре появилось изображение пылающей Алфеи.