Последователь Дракона.

      Их казнят. В этом Некс не сомневался. О, Дракон, как же так вышло, что он, в целом толковый парень с надеждами, закончит свою жизнь так рано и глупо? Никто ведь не мог этого предсказать! Никто! Даже какие-нибудь ясновидцы с Залсторы не могли прочесть меж линий ту судьбу, что поджидала верного слугу Зенита за поворотом. Тимми успокаивающе примял волосы товарища. Отвратительный рыжий парик сидел на Нексе так плотно, что ежесекундно телохранитель ощущал острую потребность хорошенько почесать голову, но было нельзя. Церемониальные одежды на проверку выдались тяжелыми и душными. Жару также прибавляло щедро украшенное покрывало, чей вес составлял несколько килограмм. Золотые нити задорно поблескивали при свете ламп, и Некс был готов поклясться, что комната жениха в этот момент превратилась в натуральную усыпальницу. К изящной софе его давила смесь ткани и драгоценного металла, что уже отчасти напоминало гроб. А еще это маска на половину лица!       Тимми обмотался тканями с пяток и до макушки. Слеповатые глаза блестели голубизной купленных линз. И близко не похожий на Некса телосложением, чаровник ловко сокрыл свой силуэт с помощью очередной неясной машины. Тимми казался значительно больше и крепче, нежели это было на самом деле. Вот же лгун! Про себя Некс безнадежно застонал. К нелепой одежде добавились такие же нелепые головные уборы, пропитанные целебными маслами. Смоченные ткани полностью облепили лицо, скрывая большую часть черт под собой. Это и играло на руку, и бесило неимоверно. Некс чувствовал себя дорогим мечом, который засунули в праздничную коробку. Аромат целебных трав сводил с ума. Запахи, в сущности, приятные, стали невыносимыми из-за непосредственной близости к носу. — Ой-ой-ой, бедный господин. — Тимми скорбно шлепнул носом. — Слечь с лихорадкой и в такой день! — Тебя все равно женят. — Прошипел Некс. Эти минуты свободы были для него последними. После того, как в покои ворвутся высокопоставленные чины, жизнь полностью изменится. Или оборвется. Как повезет. — Слышишь меня?! Женят! — Все мы когда-нибудь женимся. — Тимми потрепал искусственную шевелюру. — Нужно это принять как должное. — Это я тебе должен говорить, придурок!       Тимми промолчал, но Некс ясно видел, как блеснули его глаза. Что-то острое уткнулось в плечо лже-представителя Зенита. Напрягшись, Некс увидел ее… Золотую безлимитную карту одного из центральных зенитских банков. Личная золотая жила Тимми заманчиво блеснула в свете примитивных огненных ламп. — Как жаль, что тебе так плохо, мой господин.       Теперь умирать было нельзя. В любом ином случае Некс бы отказался… Ладно, это было ложью. Некс никогда не отказывался от денег. Никогда. Особенно от халявы. Золотая пластинка укрылась в складках традиционного наряда так быстро, что Тимми даже удивился. — Умираю. — Неожиданно севшим голосом отозвался телохранитель и запрокинул голову вверх. — Сейчас пену изо рта пущу… — Без крайностей.       Дважды повторять не пришлось, хотя Некс даже приуныл. Вдохновленный бесконечным фондом в своем кармане, телохранитель уже приготовился на полную катушку отрабатывать чужую щедрость. Стоило страстям утихнуть, как огромная резная дверь раскрылась без какого-либо предупреждения. Солярийцы-дикари иначе не могли. Некс прикрыл глаза и страдальчески застонал, имитируя вой больного при лихорадке. Тело его мелко затряслось, а на лбу совершенно естественно проступил пот. Проклятый парик!       Блум еще никогда ранее не приходилось видеть такой суматохи. Вдоль разукрашенных коридоров активно сновала прислуга, от стен то и дело отлетали глухие шепотки, полные страха и переживаний. Ее бы снесло в потоке снующих и испуганных людей, если бы не близость к Стелле, чьи волевые шаги оказались куда сильнее всеобщего помешательства. — Это дурной знак. — Что же нам уготовил Дракон?! — Это кое-что напоминает…       Но стоило Блум попытаться прислушаться к чужим голосам, чтобы собрать картину самостоятельно, как все тут же стихло. Спину огненной феи словно обдало холодом. Там, впереди, облаченная в дорогие одежды, гордо стояла она. Блум была готова, что с этой женщиной она не встречалась ранее, но меж тем девичья грудь резко сжалась. Дышать стало трудно. Ривен, шедший сзади, едва не споткнулся на месте.       Стелла резко остановилась и выставила руку в сторону, давая приказ тормозить. Блум была готова поспорить, что вся процессия, что шла по следам принцессы, всколыхнулась, прямо как воды беспокойного моря. Стелла нарочито гордо выпрямилась и подняла подбородок так высоко, как ей только позволял статус и здравый смысл. — Принцесса Луна!       Низенький человек в смешных одеждах поклонился так сильно, что массивное перо нелепой шляпы коснулось самого пола. Его примеру последовали и прочие сопровождающие. Блум с трудом сдержала подступающий к горлу ком. В памяти зарябило. Неясные картины, так или иначе связанные с произошедши после торжества на Эраклионе, замерцали перед глазами. Ноги чудесным образом ослабли. — Приветствую, мама.       Видеть подобную официальность у Стеллы было крайне непривычно. Принцесса Солярии в этот момент мало походила на себя прежнюю. Звонкая и веселая девчонка уступила место иной, практически незнакомой Блум особе. Стелла пыталась соответствовать ситуации, а именно — предстать истинной хозяйкой грядущего торжества. Это желание, почти смешное, диктовало все. От жестов до норм поведения. Кроме этого в дочери Радиуса волком выла обида. Этим важным вечером мама не пришла, хотя традиции настаивали на обратном. — И вам щедрого вечера, принцесса.       Иногда Блум ссорилась с Ванессой, но все эти стычки казались сущим лепетом на фоне этого холодного противостояния. Мать и дочь смотрели друг на друга с вызовом. Стелла, что не странно, быстро проиграла. Недостаток опыта и общий склад характера быстро сделали свое дело. Стелла словно обмякла при взгляде родительницы. На Блум или Ривена внимания монаршей особы обращено не было. Отчасти это разозлило специалиста, но, с другой стороны, уж лучше было оказаться бледной молью на цветастом покрывале солярийского одеяния, чем Стеллой. Ривен едва ощутимо коснулся бледно-голубой ткани самодельного платья, пытаясь хоть оказать поддержку.       Со скрипом двери в чужие покои отварились, и Блум увидела их. Воистину странные люди стояли в комнате. Один, замотанный с головы до пят, страдальчески лежал на кровати. Одетый даже слишком нарядно, потенциальный жених вызывал ассоциации с Землей, арабской культурой и персидскими сказками. Сердце заныло от невнятного чувства ностальгии. Второй человек, на ногах, с первого взгляда был здоров. Тоже покрытый тканями с ног до головы, он смиренно стоял у головы своего господина. Сквозь узкую полоску между носом и лбом виднелись пронзительные карие глаза. Блум резко остановилась. Этот взгляд был ей знаком.       Тимми сглотнул, стоило одной из его учениц недоверчиво сощуриться. Блум было открыла рот, но представитель Зенита отрицательно кивнул. Ткани странного одеяния зашевелились. Преподаватель уложил палец на губы, призывая Блум к молчанию. Художница недовольно развела руками в стороны, словно пытаясь донести мысль через жесты, но Тимми опять кивнул, как бы намекая, что не сейчас. — Что произошло?! — Принцесса Луна не стала разбрасываться формальностями.       Ее прекрасное лицо было искажено гримасой гнева. Некс, замотанный как мумия, мысленно умер. От волнения тело охранника Тимми запотело лишь сильнее. Проклятое покрывало-гробница превратилось в единственный оплот спасения. Хотелось верить, что богато украшенный кусок материи сумеет сокрыть несчастного Некса от чудовища, чье имя отличалось особенной поэтичностью. Стоило мысли о спасении мелькнуть в голове, как бывшая Солярийская Королева решительно ухватилась за край покрывала и приготовилась потянуть его на себя. — Не стоит.       Глаза Луны и Тимми встретились. Блум была готова поклясться, что между ними произошел немой разговор. Лицо бывшей королевы исказилось лишь сильнее, но все же пальцы ее ослабли, и полотно оказалось брошено. — Что это все значит? — Да, что происходит?! — Стелла протиснулась вперед и схватила Некса за слабо выглядывающую руку. — О, Дракон, что же с тобой стало?       Пока солярийская принцесса думала, что жених находится прямо перед ее носом, Блум поймала себя на мысли, что Ривен больно напряженно следит за Луной и Тимми. Бывшая королева хмыкнула, явно не одобряя действия дочери, а педагог как-то странно, почти виновато, потупил взгляд. Стелла, тем не менее, этого не заметила. Все внимание солнечной феи было приковано к тому, кто в теории должен был стать ее нареченным. — Он плохо себя чувствует. — Заметил Тимми, умышленно снизив себе голос.       Ответ Луну не устроил. Толстая складка легла вдоль высокого бледного лба. О, Дракон, Блум только сейчас заметила всю бледность чужой кожи. Казалось, стоит только надавить, и кожный покров оголит вены, сосуды, кости… Воистину голубая кровь! — Насколько плохо? — Голос бывшей королевы с трудом не упал в откровенное шипение.       Тимми замолчал, забегал глазами и глубоко выдохнул. Закатив глаза, представитель Зенита развел руки в сторону: — Вы и представить себе не можете. — Когда была моя церемония, я едва стояла на ногах из-за орчьей лихорадки. — Луна важно сложила руки на груди. — Моя кожа лопалась из-за волдырей, из носа текла кровь, а от обилия гноя я вообще ничего не видела.       Стелла отвлеклась от ощупывания будущего мужа. О хорошем — этот парень имел все конечности. Страх выйти за неполноценного уродца, как двоюродная бабка — исчез. О плохом — мать опять припоминала эту историю. Мысленно принцесса Солярии была готова поспорить, что именно с этого момента Луна выбрала свой путь взятия крепостей напролом. Немногим позже она выйдет на поле боя и мечом в животе победит несколько батальонов тьмы, заполучив в свои руки скипетр.       Принцесса Солярии мельком взглянула на величественную мать, на чьей оголенной спине красовалась тонкая полоска шрама от того сражения, потом на свои руки. Понимание того, что Луна в подростковом возрасте сумела выжечь несколько десятков черных пришельцев в то время, как Стелла проиграла каким-то ведьмам, больно впилось в сознание. Фея солнца и луны мрачно усмехнулась. — Вы — это Вы. — Уклончиво заметил Тимми. — Боюсь, не каждый может похвастаться такой целеустремленностью.       Впервые за долгие минуты лицо Луны смягчилось. Нашлось место даже для лукавой полуулыбки. Заметно расслабившись, бывшая королева Солярии пошла к Тимми. Ривен напрягся всем естеством. Подозрения касательно этого странного парня возникли еще в тот момент, когда специалист его только-только увидел. Сейчас мрачные мысли укрепились. Кем именно был загадочный человек, который позволял себе так открыто льстить уроженке Айсиса? Карие глаза незнакомца лукаво блеснули. Луна спешно ухватила руки Тимми и переплела свои пальцы с его. — И все же, какая настоящая причина внезапного недуга дорогого гостя?       Вдоль спины Некса прошел табун мурашек. Всем естеством Луна указывала на ничтожность телохранителя Тимми. Склонив голову в бок, преподаватель Алфеи сначала пересекся взглядом с другом, потом посмотрел в глаза Луны. Больше бывшая королева не злилась. Гнев задушила жажда правды. — Вы знаете, что за все время ни я, ни мой Господин не смели нарушить вашего доверия. — Складки ткани у лица исказились. Тимми улыбнулся. — Будьте уверены, причина его недуга действительно есть.       Это было так… Странно? Блум напряглась, искренне не понимая, почему подобные разговоры шли при свидетелях, а не где-нибудь в укромном кабинете. Эти двое вообще понимали, что за ними наблюдают? — Ладно. — И Луна скинула чужие руки, прямо как грязные тряпки. — Если вашему господину настолько плохо, то пусть будет так. Эх, никогда бы не подумала, что зенитцы… такие слабаки.       Тимми прикрыл глаза и благодарно поклонился, прижав руку к сердцу. — Ваше великодушие не знает границ, моя королева. Луна довольно хмыкнула. Все же ей нравилась чистая лесть этого странного мальчишки. — Только не думай, что в следующий раз так выйдет отвертеться.

***

      Чем это было, если не чудом? Стелла спешно переоделась. Сшитое платье полетело вглубь зачарованного сундука. Странная смесь из облегчения и обиды навалилась на принцессы. С одной стороны, сегодня невестой ей не быть. И завтра. И послезавтра. Отсрочка в целый год заставила сердце трепетать от легкости. Но, в то же время люди не поймут и по Солярии снова пойдут слухи о негодности королевской дочки. Морально стоило подготовиться к общественному порицанию.       Простое, но безумно красивое оранжевое платье аристократки средней руки село на Стеллу, прямо как влитое. В знак протеста принцесса стащила все голубые аксессуары. Пусть этой ночью следы матери исчезнут. Повесив на шею массивное ожерелье из солнечных камней, ненаглядная дочурка Радиуса покрутилась у зеркала и довольно улыбнулась. Яркий макияж, парик на голове и цветные линзы превратили самую яркую звездочку Солярии в комету обыкновенную. Казалось, самая обычная дворянка. Таких — уймы, если не больше. — И все же хорошо, что хорошо кончается. — Пропела Стелла, смотрясь в зеркальное стекло. — Я уже думала, что будет хуже. — Видишь, удача на твоей стороне. — В горле Блум запершило. Остро хотелось сказать, что слугой при уважаемом после был хорошо знакомый педагог, но меж тем губы словно слипались меж собой. Огненная фея напряглась. Не наложил ли на нее деятельный учитель заклятие? — Какая там удача? — Ривен, до этого лежащий на диванчике, вскочил на ноги. — Эти парни мутные. Вы хоть видели, как второй говорил с Ее Величеством?! — Может, они близки? — Блум внимательно посмотрела на специалиста. — Хах? Близки? — Ривен зло рассмеялся. — Да кто он вообще такой, чтобы быть ей близким?!       Последнее слово сочилось свежим ядом.       Отчасти в специалисте говорила ревность. Он рос с принцессой Стеллой, он бегал под ногами Луны от рождения и до самого низвержения ее с престола, он, в конце концов, был отпрыском личной служанки бывшей королевы, однако это совершенно никак не повлияло на монаршею особу. Она не одарила Ривена и мимолетным взглядом, хотя именно по ее вине несколько часов специалиста тошнило от сыворотки правды. Банально хотелось посмотреть в ее глаза и понять: почему бывшая супруга Радиуса взяла какого-то жалкого охранника за руки? Чем был продиктован этот телесный контакт? — Очередной посланец. Ты же знаешь, как мама к ним относится.       Стелле хотелось звучать безразлично, но обида вцепилась и в ее сердце. Вопросы, схожие с вопросами Ривена, крутились в голове. За весь прошедший день мама даже волос не поправила, но вот другого парнишку за руки во всю облапала. Противно. — Если так, то почему парень из Линфеи чуть не ушел с копьем в заднице? — Ривен зло фыркнул. — Ах, да, конечно, куда же какой-то мелкой захолустной нищей Линфее до царства этих…       Зубы предательски заболели и Ривен запнулся. Неожиданно возникшая злость развязала язык, но опустошила голову. Остро захотелось обозвать обитателей Зенита, но в самый нужный момент фантазия иссохла. Пришлось обойтись самым безобидным: — …Этих Безбожников! — А тебе какое дело до Линфеи? — Стелла обернулась к стражнику. — Ты же их терпеть не можешь.       Ривен скривился. Истина, естественно, в словах принцессы была, но не полностью. — Они мне все противны. — «Дракон в том числе». — Но если выбирать между кучкой примитивных крестьян и уроженцем этой магической свалки, я бы выбрал крестьян. — Чтобы лифиец и на солярийском троне?!       Впервые за время всего диалога Стелла вышла из себя. Крик вышел куда более громким, нежели это планировалось раньше. Убедившись, что возглас остался в стенах покоев, принцесса Солярии нахмурилась. — Ты с ума сошел? Да… Да через мой труп! Ты хоть помнишь, что именно Линфея сделала с нами?! — Как не помнить это позорное покушение? — Ривен, тем не менее, ухмыльнулся под нос. — Эти придурки даже нормально яд не могут использовать. — И почему ты вообще о таком подумал? — не унималась Стелла, сердито сложив руки в боки. — Да, Линфея извинилась и все такое, но вспомни количество жертв, вспомни ту разруху. Мама ведь на поле боя с Древними Ведьмами не просто так пошла. Если бы не Линфея, у нас не было бы проблем ни с феями-защитницами, ни с людьми.       Блум почувствовала себя очень неловко. Чужой, не имеющий к ней самой никакого отношения, спор все же будоражил воспоминания о земной истории. Перед глазами пронеслись корешки учебников по истории. Религиозные бойни, территориальные войны, обыкновенные столкновения политических интересов — это все было до зубного скрежета противно. Блум, сама не зная почему, резко захотела броситься в слезы. Словно все это происходило если не с ней, то с кем-то, кто был ей особенно близок. Это чувство угнетало. Художница посмотрела сначала на свои более чем богатые одежды, потом выглянула в окно — праздничная процессия все еще хозяйничала на улицах столицы, даже не подозревая, что главное событие этой ночи отменено. — Это, конечно, да, но сколько времени прошло? — Ривен взглянул на свои ногти в тщетной попытке не пересекаться со Стеллой взглядом. — Сменилось два поколения. Умер твой дед, умер король Линфеи, большая часть алхимиков из тех мест тоже кормит червей, сама планета — изгой. Нам больше незачем грызть друг другу глотки.       Слова, в сущности, были правдой. Так говорили все. От сторонних королевских семей, до самых позитивно настроенных представителей юной солярийской аристократии. Сама Стелла временами тоже прибегала к этой мысли, но идеи, существующие в воображении, больно сталкивались с реальностью. Принцесса Солярии не винила Флору в ее существовании и, уж тем более, не старалась обвинить ту во всех грехах, но все же, смотря на смуглое от длительной работы на солнце, лицо и раскосые зеленые глаза, на уровне подсознания солнечная фея ощущала неясную угрозу. По ощущениям это напоминало присутствие недружелюбного человека с острым ножом за спиной. — Папа рассказывал, как умирал мой дедушка. — Наконец, собравшись мыслями, сообщила Стелла. — А вообще, я не держу зла на этих людей. Вот совсем. Но, чтобы человек из Линфеи занял трон? Ни за что. Через мой труп.       Внутренне Ривен удивился такой категоричности. Специалисту даже показалось, что перед его глазами находится изрядно помолодевшая королева Луна. Стелла снова посмотрела в зеркало и глухо ругнулась. От переизбытка чувств принцесса Солярии зубами сняла часть помады с губ. — Ты не думаешь в другом ключе. — Ривен не думал отступать. — Люди из Линфеи — глупы. Лучше терпеть возле себя круглого идиота, чем быть марионеткой в руках терминатора. — А чего такой повышенный интерес к моему браку? — Стелла резко покосилась на Ривена.       Сердце специалиста сначала подпрыгнуло вверх, а после камнем обрушилось вниз. Проклятый страх, что что-то принцесса сумеет узнать, зацарапал душу. Сильнее давила не полностью умерщвленная совесть. Все же, отчасти Ривен сожалел о том, что ему придется сделать. Глаза специалиста уткнулись в миловидное колечко, плотно сидящее на загорелом пальце. — Потому что я волнуюсь за тебя, балда. Не очень-то хочется жить под властью королевы-марионетки, знаешь ли. Стелла заметно смягчилась и даже хихикнула, когда Блум почудилось что-то удручающее в чужих словах. Ривен натянуто улыбнулся, когда Стелла обняла того за шею. — Хоть что-то хорошее. — И принцесса Солярии залилась смехом. — Ладно, давай лучше покажем Блум то, как мы умеем веселиться!