время мечты

Lovin' you is like a fairytale Любить тебя — словно попасть в сказку, I just can't pick up the phone again Я просто не могу снова взять трубку. This time, I'll be on my own, my friend На этот раз я сам по себе, мой друг, One more time, I'm all alone again В который раз я снова совсем один… Spotlight (оригинал Lil Peep feat. Marshmello)

Какие у него отношения с Мидорией? Шинсо валялся на кровати, закинув ногу на ногу, и пялился в потолок. У них вообще есть отношения? Подросток затянулся, выпуская сизый дым. Он старался не задумываться о таком, ведь каждый раз, стоило просто промелькнуть этим вопросам в его голове, Шинсо начинал напоминать сам себе девушку, боящуюся неизвестности. Что его вообще не устраивает? Они целовались, дрочили друг другу и Мидория его не отталкивал — не сказать, что Хитоши этого было достаточно, но лучше, чем ничего. Ведь если бы не было и этого, то Шинсо бы просто задохнулся от жмущегося в груди чувства, которое способно было заставить его либо парить в небесах, либо падать в пучины сомнений, переживаний и ревности. И все это в одно мгновение. Ни в одних отношениях, которые были до Изуку, Шинсо не чувствовал чего-то подобного. Пусть было их немного и Хитоши никак не претендовал на звание любовного гуру, но все же малую выборку он сделать мог. Да, его партнеры были ему интересны, его к ним влекло, но, в основном, после пары раз все заканчивалось. Они просто молча переставали общаться. И никаких тебе объяснений и выяснений. Хитоши привык к такому. Ему казался глупым сам факт — спрашивать у кого-то, встречаются они или нет, расстались они или нет, но с Мидорией почему-то хотелось выяснить этот вопрос. От этого становилось тяжело. Шинсо не знал, как задавать такие вопросы, нормально ли это, а еще хуже — он не знал, что делать, если ответ будет отрицательным. Все останется таким же? Или они перестанут общаться и вовсе? Шинсо совсем не хотел такого исхода — перестать целоваться с Изуку, трогать его. Хотелось большего и большего, а не того, чтобы это все прекратилось. Подросток просто не мог понять, что творится у него в голове и почему так волнительно видеть Изуку. Особенно в последнее время. Хотелось осознать это все, и поэтому он дошел до единственного, как ему казалось, верного пути: Шинсо решил побыть с собой наедине. Хитоши хотел все обдумать, а мелькающий рядом Мидория этому не способствовал. Шинсо закурил еще одну сигарету и переключил на ноутбуке музыку на какое-то лоу-фай радио, погружаясь в собственные мысли. Но сколько бы он ни думал, куда уж там ему до осознания того, что чувствует к нему Изуку, если он сам себя понять толком не может? Он будто бы стоял посреди огромного поля совершенно один под лучами огромного прожектора, а все его чувства были у него на ладони. Вот только прожектор так ярко слепил своими бликами, что разглядеть хоть что-то, кроме белесых пятен, не получалось, сколько ни жмурься. Было видно, что Мидории комфортно рядом с ним, что ему нравится обниматься и чувствовать на себе прикосновения Шинсо, но почему тогда в душевой он отказался от большего? Почему потом побежал посреди ночи к Тодороки-сенсею? Это было обидно. Шинсо даже ждал его какое-то время, но потом просто вырубился. С каким другом он гулял в понедельник? Шинсо не знал, что у Мидории есть еще друзья. Может, кто-то из класса? Но Шинсо вроде не припомнит, чтобы Изуку там с кем-то общался так близко. *Шинсо* 16/5 19:56 Так что, прогуляемся сегодня? *Мидория* 16/5 20:07 Извини, я в гостях еще Давай завтра? Я после школы зайду *Шинсо* 16/5 20:08 Ок Шинсо тупил взгляд во вчерашнюю переписку, и вроде бы ничего страшного, но пальцы выстукивали неровный ритм. Завтра наступило, Хитоши решил прогулять школу, а ответ на интересующие его вопросы он так и не нашел, а оттого и не знал, стоит ли вообще видеться с Мидорией. Прикрывая глаза, он затушил бычок в стоящую на полу пепельницу. Может, лучше и вовсе оставить все как есть? Зачем так сильно заморачиваться? Телефон призывно завибрировал, и Хитоши дернул рукой, подхватывая его, и не глядя открыл чат. *Мама* 17/5 12:45 Сынок, прости, мы с папой еще на неделю задержимся Сколько денег тебе скинуть? Подросток расслабленно выдохнул. Хорошо, что сейчас написал не Изуку. Подумав немного, Шинсо набрал первую цифру, и Т9 тут же подсказал все число, которое и отправилось одним единственным сообщением. По сути, почти любая переписка Шинсо с родителями состояла из таких сообщений. Если их не было дома, то они всегда задерживались еще на пару дней и спрашивали, сколько еще нужно денег, а Хитоши просто отвечал. Но сейчас Шинсо не спешил закрывать сообщения, а пару минут держал пальцы над клавиатурой. Наверное, можно было бы спросить совета у родителей, но не слишком ли это резко — вдруг написать что-то типа: «Как разобраться в своих чувствах и выяснить с кем-то отношения?» Да и разговор это был бы далеко не быстрый, а ведь что у мамы, что у папы свои заботы. Так зачем их отвлекать? Поэтому Шинсо просто вышел из диалога, снова отложив телефон. Скоро должны закончиться уроки, а значит, и Изуку вот-вот придет. Шинсо прикрыл глаза, удобно сцепив руки под головой. У него еще есть время подумать. *** Мидория быстрым шагом вышел из магазинчика, на ходу запихивая две пачки чипсов в рюкзак. До дома Шинсо оставалось еще немного, примерно столько же, сколько и времени у Изуку, ведь почему-то именно сегодня Урарака все-таки решила куда-то его позвать. Подросток откровенно не понимал, чего одноклассница так настойчива, но подумал, что легче будет поскорее разделаться с этим. Поэтому сейчас Мидория перебирает ногами, уверенно двигаясь к знакомому заборчику. Была б его воля, он бы просидел у Шинсо не всю жизнь, но целый день уж точно. Он коротко нажимает на звонок и, стоит Хитоши появиться на улице, приветственно улыбается, подняв руку. К счастью, рана на щеке уже не такая колючая. Изуку проскальзывает в дом, спешно скидывая с себя обувь и куртку. — Ты куда так спешишь? — Шинсо усмехается, закрывая дверь. — А, — Изуку поворачивает голову к другу, замирая, — я? Да нет, никуда не спешу, — парень аккуратно выравнивает кроссовки, пододвигая их к стенке. Мидория подхватывает рюкзак за лямку и, проходя мимо кухни, говорит: — Возьми миску, я чипсы купил. — Я уже. Так и знал, что ты притащишь что-то, — Шинсо обходит вперед и поднимается на второй этаж. — Ну, в гости и с пустыми руками? — Мидория задумчиво трет затылок, чуть нахмурившись, будто и правда думает о том, насколько это плохой тон. — Да хоть вообще без рук, — Хитоши чуть усмехается, заходя в комнату, где играет все то же лоу-фай радио, только немного громче, чем обычно. Изуку проходит вперед, замечая на столе надпитую бутылку вина рядом с ноутом. Он кладет рядом с ней чипсы и пренебрежительно откидывает рюкзак в сторону. Примерно полминуты хватает на то, чтобы аккуратно пересыпать закуску в миску и шагнуть на кровать, где Мидорию уже ждет развалившийся Шинсо. — Ты как? — интересуется Хитоши, слыша расслабленный вздох. — Я устал, — честно признается Изуку, подпихивая под спину подушку. Мидория не до конца понимает, от чего именно, но чувство усталости прожигает изнутри, словно он разрядившаяся батарейка. Подросток набирает в легкие побольше воздуха, грудная клетка расходится, а спина все еще немного неприятно ноет, но сейчас не хочется отвлекаться на это. — Шинсо-о-о-о, — на выдохе тянет Мидория, — я хочу тебе рассказать кое-что. Шинсо не отвечает, а только фокусирует свой взгляд на Мидории. Почти незаметно, но в Хитоши чувствуется статика. Изуку решает не тянуть и спокойно произносит: — Кацуки вернулся. И все. Сухо и кратко. Математическая константа. Настолько обыденно, что упоминание по имени звучит почти болезненно. Для Шинсо. Он понял, что это тот самый друг, но почему-то во фразе Мидории услышал слишком много. Больше, чем сам Изуку в нее вкладывал. — И все? — настороженно сглатывая комок внутри, уточняет Хитоши. — Да, — Изуку кивает, подтягивая под себя ноги, — а ты что думал? Расскажи, — подросток легко улыбается, заглядывая Шинсо в глаза. — Да так, думал, что тебя исключили, — отшучивается Шинсо, щелкая Изуку по носу, отчего тот недовольно кривится, чуть отстраняясь, и утыкается лицом в сгиб между плечом и шеей, резко выдыхая. Хитоши вздрагивает от неожиданности такого напора теплого воздуха и рефлекторно чуть не уклоняется, но в последний момент остается на месте, легко перехватывая Мидорию за талию, поглаживая подушечками пальцев поясницу сквозь школьную рубашку. Изуку устраивается поудобнее, вытягивая ноги. Он и не думал отстранятся, удобно укладывая руку на плечо Шинсо. Предложение выпить рождается в тишине само собой, и вот Мидория, не особо беспокоясь, отпивает вино прямо из бутылки, чуть морщась от терпкого вкуса на губах. Подросток покачивает ногой в такт спокойной музыке и все еще отдыхает на груди Шинсо. — Изуку, — негромко произносит Хитоши и смачивает горло вином, попутно отставляя бутылку на пол, и Мидория чуть хмурится. Раньше друг никогда не называл его по имени. Изуку чувствует, как выстукивает сердце, но все равно прислоняется ухом чуть ближе к чужой груди, будто пытаясь понять истинную природу звука. Он молча выжидает, стараясь даже дышать тише. — Я не знаю… Я думал долго, в общем, — пальцы Шинсо подрагивают, и он чуть сжимает покрывало кровати, брови постепенно сползают к переносице, а воздуха не особо хватает, ведь легкие сами по себе сжимаются и не хотят раскрываться. — И я… — он неожиданно для себя давится собственным вздохом, тихонько прокашливаясь. — Чего ты так волнуешься? — Изуку приподнимается и опирается на плечо Хитоши, непонимающе глядя на растерянное лицо напротив. — Что-то случилось? А Шинсо отдал бы сейчас все, лишь бы сбежать от взгляда этих зеленых глаз, в которых не может понять ни единой эмоции. Он и не представлял, что это будет так тяжело. — Давай встречаться? Снова все. Шинсо сидит с прикрытыми глазами и чуть опущенной головой, чувствуя легкое давление на плечо. И это все, что он чувствует. Ничего другого словно и не осталось. Ни плохого, ни хорошего. В ожидании ответа даже время не чувствуется. Изуку сидит напротив, беспорядочно бегая глазами из стороны в сторону и глупо моргая. Он смотрит на Хитоши, пытаясь словить в своей голове хоть одну мысль, но как-то пусто. Мелькает желание встать и уйти, оказавшись дальше от Шинсо, но он все же остается. Изуку скользит рукой, аккуратно укладывая ее на щеку Шинсо, чтобы через еще одну вечную секунду притянуть к себе, накрывая чужие губы своими. Шинсо чувствует, как внутри все загорается, он распахивает глаза и смотрит прямо на огромный прожектор, который слепит все больше и больше, но так не хочется отводить взгляд. Не осознавая происходящие, он — в подтверждение реальности — сцепляет руки на поясе Мидории, который ловко пересаживается ему на бедра. Изуку обхватывает руками лицо Шинсо, подтягиваясь ближе и прижимаясь грудью к груди. Он прикусывает нижнюю губу, чуть оттягивая, и потом сразу же зализывает припухлость, сталкиваясь языками с Хитоши. Изуку углубляет поцелуй, лаская чужое нёбо. Подросток чувствует, как его рубашку вытягивают из брюк, заползая руками под белую ткань, и по телу расходятся мурашки от легкости прикосновений к коже. Отрываясь от Шинсо, Изуку тяжело дышит, и какое-то время они оба просто молчат. Не меняется ничего: ни их поза, ни положение рук, ни клокочущие внутри чувства — оба просто стараются отдышаться, принять действительность и себя в ней. — Ты хочешь? — Шинсо первый подается вперед, невинно прикасаясь губами к мягкой коже на шее. Вопрос звучит, хоть и тихо, но Изуку все равно почему-то чувствует, как к лицу приливает кровь. Он прикрывает глаза, чуть откидывая голову вбок и зарываясь ладонью в волосы Хитоши. Он хочет? Изуку пытается вычленить из смещавшийся массы что-то одно, что помогло бы понять. Он полностью отдается ощущениям, концентрируясь на собственном теле. Шинсо, воспринимая это как разрешение, продолжает оставлять на шее небольшие мокрые пятнышки, которые не успевают засохнуть, постоянно обновляясь. Хитоши плавно перемещает руки со спины на ягодицы, оглаживая обе половинки. Он притягивает Изуку еще ближе, выпрямляя спину, и рвано выдыхает, когда прикасается пахом к паху. Неловко толкаясь вперед, Мидория находит ответ на вопрос, издавая едва слышный стон и чувствуя, как в штанах неприятно тянет от тесноты. Ощущение горячего дыхания на шее дурманит, заставляет спустить руки на плечи Шинсо, сжимая ткань футболки. Стоит Шинсо оставить поцелуй на скуле, Изуку перехватывает его губы, целуя уже более мокро и свободно. Не отрываясь, он тянет школьный галстук, развязывая его и откидывая от себя красную ткань. Подхватывая чужой язык, Изуку играючи проводит по зубам, чтобы следом снова толкнуться в рот Шинсо. Шинсо неспешно начинает расстегивать пуговицы на рубашке, оголяя все больше и больше тела. Он не пропускает момента, проводя пальцами по груди вниз и цепляясь за кромку брюк. — К-как эт..? — Изуку отстраняется, не успевая задать вопрос до конца, и тихо вздрагивает, когда Хитоши мягко целует в ключицу, тут же прикусывая кожу на месте поцелуя. Шинсо поднимает взгляд на Мидорию, коротко касаясь губами щеки, словно пытаясь успокоить: — Не волнуйся, я все сделаю. И Изуку расслаблено выдыхает, позволяя расстегнуть брюки, чтобы почувствовать приятное облегчение. Нельзя сказать, что подросток не волнуется, но это волнение сейчас совершенно приятно и только добавляет желания, заставляя томиться от ожидания. Он стягивает с Шинсо футболку, оглаживая руками лопатки. — А что мне делать? — Изуку, провокационно усмехаясь, выдыхает слова на ухо и с силой прикусывает мочку. Шинсо шумно втягивает воздух сквозь сомкнутые зубы, чуть отводя голову в сторону. — Расслабляться, — он снова касается губами щеки Мидории, проводит руками выше по спине, чуть сжимая. Изуку недовольно шипит, чувствуя, как руки Хитоши располагаются аккурат на синяках, напоминающих о себе в такой момент. Мидория роняет голову на плечо Шинсо, оседает и чуть горбит спину. — Извини, — взволновано звучит над ухом, и руки спешно спадают ниже. Но это не особо влияет. Изуку усмехается почти до слез, возвращаясь в реальность, в которой совсем не хочет, чтобы кто-то видел, насколько он жалкий и беспомощный. Сразу же появляется желание запахнуть рубашку обратно, но этого не дает сделать Шинсо, который ловко запускает руку ниже, поддевая резинку трусов. Мидория рвано выдыхает, и все мысли засвечиваются, будто старые пленочные фотографии. Изуку сам спускает брюки с бельем ниже и толкается в теплую ладонь Шинсо, который уверенно ласкает его член. До всего остального сейчас не должно быть дела. Только он, Шинсо и легкий бит из ноутбука. Изуку стягивает с себя штаны с боксерами, кидая их на пол, наблюдает, как Хитоши подходит к столу, вынимая из шкафчика презервативы и смазку. Он сглатывает в ожидании, скорее даже машинально надрачивая себе. Внутри все колотит и кипит, Изуку, не выдерживая, упирается макушкой о стену, прикрывает глаза и хрипло постанывает. Последний звук теряется на языке Шинсо, который навис над Мидорией, упираясь рукой на уровне его головы. — Ложись на живот, — он отрывается от Изуку, томно выдыхая слова ему в уста. Мидория послушно поворачивается, немного неловко опускаясь на кровать. Он подтягивает под себя колени и чуть разводит их в стороны. Подросток утыкается лбом в локоть, стараясь не представлять, как он сейчас выглядит со стороны. — Будет немного неприятно, — с этим словами Шинсо легко надавливает на поясницу, убирая рубашку чуть выше, и Изуку прогибается еще сильнее. Он закусывает губу, пытаясь отвлечься от того, как холодный палец кружит вокруг плотного колечка мышц, едва заметно надавливая. Когда один палец постепенно проникает внутрь, Мидория совсем теряется от непривычного ощущения внутри. Сердце на секунду сбивается с ритма, и Изуку силится отодвинуться, но Шинсо подавляет эту попытку, удерживая свободной рукой на месте. Изуку остается только крепко зажмуриться. Изуку пытается выдохнуть и расслабиться. Он понимает, что ему совсем не нужно сжиматься, но получается не очень. Шинсо действует медленно и аккуратно, но все равно, когда он добавляет второй палец, по телу расходится дрожь, и Изуку забывает, каково это — нормально дышать. Вдохнуть получается через раз, но даже так внутри настолько горячо, что кислород не успевает добраться до легких. Продолжая двигать внутри пальцами уже немного быстрее, Шинсо чуть наклоняется и заводит руку к животу Мидории, заставляя того немного приподняться и упереться локтями. Обхватывая полувозбужденный член, Хитоши проводит рукой по стволу к яичкам, легко сжимает их и перебирает пальцами, вызывая у Изуку блаженный вздох. Шинсо, улыбаясь такой реакции, двигает ладонью вверх и вниз, оттягивает крайнюю плоть от головки, обнажая ее, и проводит большим пальцем по дырочке уретры, собирая проступившую смазку. Он разводит внутри пальцы ножницами, чуть проворачивая, что заставляет Изуку тихонько застонать и податься назад в попытке насадиться глубже. Постепенно вся болезненность исчезает и остается только приятная пульсация, которая отзывается эхом в голове, отчего Мидория неосознанно откликается на каждое, пусть даже короткое, прикосновение. Внизу живота постепенно скапливается тягучее напряжение, которое тут же расползается холодком по телу, наполняя каждую его клеточку, стоит Шинсо вытащить пальцы. Ощущается пусто. Изуку тяжело дышит и впервые за все время отрывает голову от кровати, когда Шинсо касается губами его виска, одновременно с тем медленно проталкиваясь внутрь. Подросток замирает в немом вскрике. Мидория до хруста закидывает шею, упираясь затылком в плечо Хитоши, который тянется к его руке, переплетая пальцы. Изуку тяжело. Вокруг будто все исчезает, перед глазами танцуют белые кружки. Не выдержав, он утыкается лбом в переплетенные пальцы, жмурится до проступившей в уголках глаз влаги и, притираясь задом к паху Шинсо, протяжно и остро стонет. — Ты как? — осторожно спрашивает Хитоши, и его голос единственное, что сейчас четко слышит Изуку. Мидория приоткрывает рот, силясь что-то ответить, но на полпути обрывается, понимая, что просто порциями выталкивает из легких последний воздух, и просто кивает. Шинсо касается губами выпирающих шейных позвонков и начинает как можно медленнее толкаться внутрь, неспешно растягивая упругие стенки. Поначалу Изуку пытается сдержать осипшие стоны, что вылетают каждый раз, стоит Шинсо двинуться бедрами назад, оставляя внутри только головку, чтобы потом медленно толкнуться вперед, насаживаясь до упора. Когда размашистые движения становятся более частыми, а их амплитуда уменьшается, Мидория полностью отдается, даже не различая, принадлежат эти сбивчивые хрипы ему или Хитоши. Все сливается в одно большое пятно, застилающее взгляд своим светом. Болезненно приятные толчки, каждый раз попадающие по сокровенной точке внутри, заставляют прогибаться до хруста в спине и рези в лопатках. Изуку почти не чувствует этой боли, из-за того что все его ощущения стянуты в толстый узел в одном месте и все нервные окончания работают только там. Подросток неловко тянется к собственному члену, и, если бы не рука Шинсо, которая поддерживает поперек груди, Мидория точно завалился бы на бок. Изуку сжимает ладонь, проводя по стволу, лишь бы спустить всё это напряжение, комом осевшее в паху. Движения рваные и грубые, совсем не похожие на глубокие и размеренные толчки Хитоши, но Изуку кажется, что еще немного, и он просто не выдержит. Его будто сжимает и давит со всех сторон, и он вот-вот лопнет, как воздушный шарик. Когда все доходит до кульминации и терпеть становится невозможно, Изуку ощущает приятную дрожь по всему телу, расходящуюся словно импульсы от центра к периферии. Он чувствует, как невольно замирает, лишь коротко толкаясь бедрами в сжимающую руку, и стонет каждый раз, когда подается назад из-за сумасшедшей пульсации. Пытаясь отдышаться, Мидория поднимает голову и видит, как Шинсо наклоняется и касается губами его ладони, мягко оглаживая большим пальцем запястье. Хитоши притягивается еще ближе и целует в чуть приоткрытый рот. Изуку на автомате закрывает глаза, пытаясь ответить, но сил особо нет, поэтому и получается плохо. Шинсо аккуратно поднимается, выходя из растянутой дырочки, и слышит всхлип. Подросток быстро целует в порозовевшую ягодицу и помогает Мидории удобнее лечь на живот и вытянуть ноги. — В душ позже? — он садится рядом, стягивая использованный презерватив. — Я тебе, кажется, кровать испачкал, — Изуку протяжно выдыхает, поворачивает голову к Шинсо и показывает испачканную в сперме руку, которую тут же роняет на покрывало. Мидория устало улыбается и чуть жмурит глаза, и это зрелище заставляет Шинсо хрипло засмеяться, завалившись на бок и зарываясь рукой в спутавшиеся зеленые волосы. Он смачно целует в висок, отлипая с громким чмокающим звуком. — Ничего страшного. Изуку кивает и согласно мычит. Он с трудом переворачивается на спину, пытаясь для удобства поправить скомкавшуюся белую рубашку. Так хочется избавиться от влажной от пота ткани, но позволить себе этого Мидория пока не может. Подросток принимает протянутую Шинсо салфетку и вытирает руку с животом, после прикрывая глаза. Спокойно дыша, он потягивается, разминая позвоночник. — Ты бы сейчас себя видел, — Хитоши отпивает немного вина, просто чтобы промочить горло. — Ага-а-а, — тянет Мидория. Дотягиваясь до бедра Шинсо, он мягко поглаживает кожу: — Можешь взять мой телефон и написать Урараке, что я не приду? — Урараке? — переспрашивает Шинсо, поднимаясь с кровати и подходя к рюкзаку. — Ага, скажи, что мне надо маме срочно помочь или что-нибудь такое. Да, маме — идеально, — Изуку сам себе кивает, наблюдая, как Шинсо быстро печатает. — Она хотела погулять сегодня, — добавляет он, будто оправдываясь. — Тебе тут еще написали, — Хитоши протягивает ему телефон, и Изуку видит несколько сообщений от Бакуго. Подросток нехотя напрягает руки и заходит в диалог. *Каччан* 17/5 16:15 Деку СРОЧНО позвони Чуть нахмурившись, Изуку недовольно мычит, но все же набирает номер, слыша несколько гудков. — Ты что-то хотел? — Мидория потирает глаза ладонью, удерживая телефон у уха, и его голос звучит слишком несобранно. — Бля, наконец-то-о-о, — голос в трубке недовольно хрипит, и Мидория более чем уверен, что Кацуки только что закатил глаза, пытаясь разглядеть собственный мозг. — Ты написал десять минут назад, уймись. — Похер, у меня важный вопрос. Для статистики, — Бакуго старается говорить как можно более серьезно. — Ну? Я слушаю. — Если бы у тебя был выбор: уметь превращаться в розового фламинго или быстро бегать, но только в шлепках, — что бы ты выбрал? — Хорошо, — Изуку обреченно вздохнул, — насколько быстро бегать? — Быстрее, чем обычный человек без шлепок, — чуть подумав, ответил Бакуго. — А я бы мог летать в виде фламинго? — Изуку поглядывает на Шинсо, который стоит, упершись задницей в стол, и явно мало что понимает в этой ситуации. — Да, но ты бы плохо контролировал свое сознание. — Я могу подумать и сказать позже? — Нет. — Тогда фламинго, — Мидория чуть улыбается в трубку, про себя решив, что позже обязательно узнает, с чего вдруг Каччана заинтересовал такой вопрос. — Доволен? — Спасибо, за ваш ответ. Мы вам перезвоним, — выдав эти клишированные фразы, Кацуки сбрасывает. Мидория наконец расслабляет руки, раскидывая их в стороны, и чувствует, как рядом садится Шинсо. — Какой еще фламинго? — он удивленно смотрит на Мидорию. — Я вас как-нибудь познакомлю, — Изуку со всей серьезностью кивает, но в итоге ему не удается сдержать искренней улыбки.