время мечты

проходит время, но не лечит

Наверное, самое нелепое, что можно было сделать, Изуку сделал: он не пошел домой, останавливаясь на полпути. В принципе, как и во всем в своей жизни. Даже его разговор с Шинсо так и остался незавершенным отрывком. Мидория это понимал, но что с этим делать совершенно не знал. Ему нужно… А что ему нужно-то? Может достаточно просто вынырнуть из всего этого океана дерьмовой жизни, в который он сам себя загнал. Сейчас, сидя на скамейке около дома своего учителя, Изуку думал, что это неплохая идея. Просто отвлечься, поговорить с кем-то. Тодороки казался идеальным для этого кандидатом. Он никогда не лез с лишними вопросами, он всегда внимательно слушал и рядом с ним было комфортнее, чем с любым другим взрослым в его жизни. Он был взрослым, в конце концов. Для Мидории Тодороки успел стать чем-то вроде старшего товарища, которого у него никогда не было. С ним было спокойно и надежно. Он не позвонит родителям, как сделал бы любой другой школьный учитель. Тодороки стал для Изуку чем-то большим. Он, конечно, не заменил ему отца, хотя бы потому, что Мидория откровенно побаивался любого проявления этого слова, но явно не остался в статусе учителя по математике, который один раз застал на крыше за курением и помиловал. Старший друг. Кто-то взрослее, а оттого и надежнее. Умнее и спокойнее. Кто-то, кто может его защитить. Полная противоположность тому, что он получает дома, и именно поэтому сейчас он сидит на хлипкой скамейке около чужой парадной, давится сигаретным дымом и понимает, что здесь намного приятнее, чем дома. *** Это уже становилось больше похожим на какой-то анекдот. Куда бы Шото не пошел, Мидория будто неосознанно преследовал его. Вот и сейчас, издали видя подростка возле своего дома, Тодороки не был уверен ни в чем. Особенно в том, куда это все его приведет. ― Ты пропустил математику, ― Тодороки садится на скамейку, пряча руки в карманы. На небольшой площадке возле его дома безлюдно и тихо. ― Ага, ― парень рядом кивает, не поднимая глаз. Шото видит, как Изуку давит сигарету носком кроссовка и поджимает губы. Мужчина сглатывает, ощущая неприятное волнение, будто он собирается сделать что-то плохое. Он же не собирается? Шото отводит взгляд и не знает, что говорить. Наверное, впервые в его жизни тишина доставляет ему дискомфорт. ― Можно у вас побыть? ― вопрос звучит довольно резко и надрывисто, а Шото замечает, как Изуку сжимает в карманах руки. ― Уже почти вечер, дома не схватятся? ― Тодороки спрашивает просто чтобы что-то спросить, зная ответ. ― Меня там не ждут особо, ― Изуку пожимает плечами, вскидывая взгляд перед собой. Сидя вот так на скамейке, ссутулившись, спрятав от мира руки и бездумно глядя перед собой, Изуку кажется каким-то совсем безразличным и маленьким. Бледный как кукла и с выразительными кругами под глазами, тонкой шеей, на которой проступают при легком повороте все жилы, курчавыми волосами, на которых почти выцвела краска. Шото смотрит во все глаза и сжимает челюсть. ― Съездим на Эносиму? Мидория удивляется всего на секунду, в его глазах загорается огонек, но быстро пропадает, и подросток просто кивает: ― Ага. Тодороки с полуулыбкой выталкивает из груди воздух, качая головой: ― Идем, оставишь вещи. ――― Людей было мало, так что в вагоне они были едва ли не вдвоем. За все это время Тодороки так ничего больше и не произнес, а Изуку уже успел задремать, устроив голову на плече мужчины. Непривычная тяжесть давила на плечо, а Шото только сидел и думал, глядя на скользящую за окном морскую гладь, не выглядят ли они слишком странно со стороны. Мужчина глянул на Изуку, который развалился в кресле и прикрыл глаза. Сейчас он казался совсем беззаботным, тогда как почти все время до посадки молчал, спрятав руки в карманы и глядя себе под ноги. Тодороки понимал его состояние, ему была не особо интересна причина, сколько результат. Сейчас Мидории нужна поддержка, а Шото может ее дать. Чтобы получить взамен то, в чем нуждается. Поезд мягко остановился, а в вагоне раздалось объявление конечной остановки. ― Эй, Изуку, мы приехали, ― негромко оповестил Тодороки, чуть подталкивая подростка плечом. Мидория открыл глаза, сонно оглядываясь по сторонам. Было похоже на то, что парень не особо понимает, где сейчас находится. ― А я думал, что мне приснилось, ― Изуку усмехнулся, поднимаясь с кресла. Тодороки был не прочь ответить, что и сам не может понять, не сон ли это. Когда они вышли со станции, на небе синела луна. Сейчас солнце заходит быстро, но такая почти ночная темнота была даже к лучшему. Морской ветер задувал в уши, немного заглушая мысли и освежая, особенно после дороги. Тодороки вел Мидорию за собой к пляжу, на котором когда-то бывал. Мужчина не оглядывался назад, поэтому не видел, как Изуку смотрит в сторону океана и как разносятся ветром его волосы. Сам Шото смотрел себе под ноги, пиная нередкие камушки, попадавшиеся на пути. Его все еще напрягало молчание, но здесь все же переносилось оно немного легче: за них говорил океан. Шум перебивал любой поток слов и требовал внимания. ― Спустимся на тот пляж, ― указал Шото, махнув рукой в сторону. Он говорил чуть громче обычного, хоть и был уверен, что Мидория пошел бы за ним и без указаний. Пляж ― вытянутая вдоль чернеющей воды, тонкая полоса белого песка ― пустел без людей. Шото спустился по каменным ступенькам, вымощенным на склоне, и за несколько больших шагов уже оказался у воды. С последнего визита сюда, пляж одичал, но сейчас сторожевые башенки спасателей явно были бы лишними. Шото сел на песок, кладя руки на колени, прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Рядом послышался едва различимый шорох песка, быстро смешавшийся с плеском волн, удерживающих сушу на месте. Или это суша удерживает воду? Щелкнула зажигалка, на мгновение осветив лица. Горький запах табачного дыма смешался с запахом рыбы и водорослей. Океанский бриз уносил за собой серебристый дымок, а над их головами медленно загорались звезды. Изуку лег, раскинув руки и почти закопав их в шершавый песок. ― Тодороки-сан, ― позвал он, ― а вы когда-нибудь любили? Шото замер, глядя как набранный мгновение назад песок сочится из сжатой ладони, песчинка за пещинкой падая на небольшую горку. Мужчина открыл рот только чтобы выпустить дым и набрать новую порцию. Вопрос не выбил его из колеи, не показался странным. Это был обычный детский интерес и ничего лишнего. Он повернул голову к Изуку, скользя взглядом по мерно вздымающийся груди в его футболке, и остановился на чуть приоткрытых губах, вновь сжимающих сигарету. Еще дома Тодороки успел подумать, что на Изуку хорошо смотрится его одежда. Широкая и большая для подростка, она будто скрывала за собой загадку. Шото был рад, что Мидория сам попросил переодеться. ― Наверное, ― Шото пожал плечами, обращаясь обратно к темной океанской воде. Он врал, такого чувства с ним точно не было. ― А ты? ― Я не знаю, думал, вы подскажете. ― Ты запутался? ― Шото просидел не долго, вскоре опускаясь спиной на песок. Зарылся затылком глубже и последний раз затянулся. ― Я запутался, ― на выдохе ответил Изуку. Небо ― красивое и яркое ― увлекло Шото, звездной пылью осыпаясь в глаза. ― Ты про того парня? С которым дружишь? ― Мы не дружим, ― Изуку зарыл бычок. ― Мы… Были вместе какое-то время, ― его голос посмурнел, а затем тихо добавил: ― Наверное. Тодороки не ожидал такой честности, но от этого стало как-то спокойнее. ― Бакуго? ― зачем-то спросил он. ― Нет, с Каччаном мы действительно… ― парень осекся, прикусив губу, а потом и вовсе зажмурившись и закрыв глаза ладонями. ― Было бы легче, если бы я не существовал. ― Может и было бы, ― Шото спустился чуть ниже, чтобы быть на одном уровне с Изуку, ― а может и нет. Ты не можешь знать, ― мужчина потянулся, слабо перехватывая запястья подростка и отнимая от глаз руки. ― Чего ты хочешь? ― Я… ― Изуку задержал дыхание, глядя на Тодороки, ― я не хочу остаться один, ― на одном выдохе произнес он. Мидория вновь сел, обнимая колени и утыкаясь в них лбом. Ему была совершенно неинтересна окружающая красота, он будто хотел спрятаться от всего. Тодороки поднялся на локтях, глядя на проступающие сквозь ткань позвонки. ― Тебе не холодно? ― он коснулся напряженной спины. ― Нет, ― глухо ответил Изуку. ― Я спрашивал любили ли вы, потому что я не знаю, люблю ли я. Какого это? ― А тебя любили? ― Нет… не знаю, ― Мидория повернул голову назад, смотря на Тодороки. На его глазах блестели слезы, а щеки краснели на фоне бледной кожи. Изуку смотрел честно, словно агнец, надеясь на помощь. На секунду Шото прошибло от отвращения к себе и тому, чего он хочет. ― Если не знаешь, значит нет, ― Шото провел пальцами вдоль позвоночника. ― Но иногда в том, чтобы пользоваться другими нет ничего страшного. Ну или в том, чтобы пользовались тобой. Так устроена жизнь. ― Я… ― Рано или поздно ты это поймешь, ― Шото оперся на руки, откидываясь назад. ― Лучше раньше. Тодороки верил в то, что говорил. Он хотел, чтобы Мидория сам принял его правду. ― А если ты этого не понимаешь, то не стоило и начинать, ― сухо добавил Тодороки, наблюдая за тем, как мальчишеские плечи подтянулись ближе к ушам. ― Я дурак, ― через время отозвался Изуку. ― То, что ты будешь так говорить о себе, ничего не изменит. Закрой для себя эту тему и забудь о ней, ― Шото вдохнул, наслаждаясь прохладным запахом моря, ― так будет легче. ― Тодороки-сан… ― Можешь называть меня просто Шото, когда мы вдвоем. ― Я замерз. В подтверждение своих слов Изуку обнял себя руками, шмыгая носом. Тодороки снял с себя куртку, накидывая на угловатые подростковые плечи, и взял Изуку за руку, поднимаясь: ― Идем отсюда. ― Куда? ― Мидория поднялся следом, сжимая в ответ протянутую руку. ― Куда-нибудь, ― Шото пожал плечами. Мужчина глянул через плечо на совершенно потерянного Изуку, который тянулся за ним, увязая в песке. Тодороки усмехнулся сам себе, и, перехватив через плечо, прижал Мидорию ближе. *** Очако волновалась. Вообще, она хотела поговорить с Мидорией, но его поймать в школе так и не получилось, а писать девушка уже считала бесполезным, поэтому сейчас, сидя в столовой после уроков, она ждала Бакуго. Для нее согласие Бакуго с ней поговорить стало чем-то удивительным, ведь Урарака ожидала, что тот как минимум ее проигнорирует, а как максимум пошлет. Бакуго запросто мог так сделать, учитывая его характер. Урарака надеялась, узнать у него, причины поведения Мидории. С одной стороны она понимала, что Бакуго вряд ли ей что-то расскажет, но сидеть без дела, терзая себя, было в сто раз хуже, чем услышать отказ и пару грубых слов. ― Так чего ты там хотела? ― Бакуго появился рядом совершенно неожиданно, отчего Очако вздрогнула. Девушка выдохнула и набрала в грудь побольше воздуха: ― У Мидории кто-то есть? Самое страшное закончилось. Очако поджала губы и старалась не смотреть на Бакуго прямо. ―Бля, ты меня из-за этого позвала что ли? ― Как видишь, ― Урарака ожидала такого ответа, но все же надеялась. ― Я не требую сказать, кто она, я просто хочу знать да или нет. Бакуго замолчал, недовольно цыкнув, и задумался. ― Я бы сказал, примерно, ― через пару секунд все же ответил он. ― То есть, у меня шансов нет? ― Не в обиду, но ты немного не его типаж, ― Бакуго хохотнул. Урарака посмотрела на парня, ожидая увидеть насмешку в его взгляде. Девушка понимала, что особой красотой не отличается, так еще и полнее большинства одноклассниц. Но Бакуго, судя по взгляду, действительно не имел ничего такого ввиду. ― Чего пялишь? Это все, что ты хотела? ― Ага, ― Очако слабо кивнула. ― Я тебя поняла, больше не буду к ему лезть. Но Бакуго, пожалуйста, не говори никому, что я… ― Я похож на трепло? ― Бакуго перебил ее, и в его голосе послышалось раздражение. ― Просто забей, не твоя он судьба. Бывает. Урарака благодарно улыбнулась. Она думала, что должно быть неприятно и тяжело такое услышать, но отчего-то стало немного спокойнее. Потом девушка обязательно скажет спасибо Джиро, которая подтолкнула ее к такому шагу. ― Наверное, надо извиниться перед Мидорией, ― задумчиво произнесла Очако, переводя взгляд на руки, сложенные на коленях. ― Я его так доставала. Глупо. ― Можешь не заморачиваться, ему не до этого сейчас, ― отмахнулся Бакуго. ― Ну или я передам, ― парень прыснул со смеху. Урарака неожиданно для себя, поддержала его смех, и тут же задумалась, насколько давно она не смеялась . ― Ты хороший друг, Бакуго. Мне так кажется. ― Ебать, и это ты со мной только пять минут поговорила, ― Бакуго самодовольно усмехнулся. ― Ты куришь? ― Н-нет, ― Урарака не ожидала такого вопроса и немного замешкалась с ответом. ― А я да, поэтому пошел на перекур, ― Бакуго поднялся со скамейки и похлопал Очако по плечу. ― Бывай. ― Пока, ― Урарака помахала ему рукой вслед и свободно выдохнула. На деле Бакуго оказался не таким злым и страшным, как Урарака думала. И он действительно показался ей хорошим другом для Мидории. Они совсем разные, но, наверное, на этом и сошлись. Урарака еще раз улыбнулась, удивляясь резкому облегчению. Сегодня вечером она точно позовет домой девочек, чтобы поесть пиццы и пересмотреть в сотый раз "Гарри Поттера".