время мечты

Take me to the rooftop Отведи меня на крышу, I wanna see the world when I stop breathing Я хочу увидеть мир перед тем, как не смогу дышать, Turning blue Погружаясь в тоску. listen before I go (оригинал Billie Eilish)

Тот, кто сказал, что лучше обсуждать проблемы, явно не так понимал жизнь или себя в ней. Шинсо попытался. Он согласился на разговор с Мидорией тогда, хоть и в душе чувствовал, что делать этого не стоит. И что в итоге? Правильно, ничего. Ничего лучше не стало. Шинсо винил себя, винил Мидорию, винил ситуацию, которая так сложилась, да и вообще, винил весь мир в том, что с ним происходит. Может не стоило сбегать? Может стоило попытаться проглотить слезы и договориться хоть до чего-то? Сейчас, лежа на кровати, Шинсо мог бы рассмотреть такой вариант, но на крыше это было немыслимо. Шинсо помнит, что еще бы немного и не выдержал бы. Он помнит, то напряжение, застрявшее комком в горле и расползающееся ниже, сковывающее грудь и заставляющее сердце биться быстрее, чтобы противостоять силе давления. Еще бы чуть-чуть и он бы выблевал свои внутренности прямо на бетон. Хитоши прикрывает глаза ладонью, пытаясь прийти в себя. Подкатывает даже от воспоминаний. Он назвал Мидорию эгоистом, но сам, наверное, тоже недалеко ушел от этого. Хотя какая теперь разница? Он все равно уедет в конце недели из этого города и все это закончится. ― Хитоши, пойди поешь, ― из-за двери глухо слышится голос тетки. ― Позже, я не хочу, ― давит из себя парень, тяжело поднимаясь с кровати. Он не столько не хочет есть, сколько не хочет никого видеть. Шинсо не хочет видеть мать в инвалидном кресле, которая кое-как пытается поднести ко рту ложку, не хочет видеть тетю, которая в итоге решает покормить сама. Наблюдая за этим, Хитоши чувствует какую-то злость внутри, поэтому ему легче проскользнуть на кухню ближе к ночи, когда все уже спят. Шинсо открывает окно своей комнаты. На улице уже совсем тепло. Совсем лето. Он упирается виском в откос, скрещивая руки на груди. Какое-то чувство незавершенности пробирается изнутри, но подросток надеется, что это уйдет с переездом. Он еще раз спокойно выдыхает, оглядывая комнату. Пора бы паковать вещи, наверное. Телефон на тумбочке пиликает и Шинсо хмурит брови. Кто ему мог написать? Он надеется, что это не что-то из общего чата класса, потому что там либо грузят учебой, либо скидывают крайне тупые мемы. *Неизвестный номер* 10/06 17:45 Нужно кое о чем поговорить. Через 15 минут на набережной. Ни привет, ни пока, и Шинсо даже не знает, стоит ли на это отвечать как-то. Он не знает, кто собрался с ним разговаривать и о чем. Брови сошлись к переносице, пока Хитоши пытался вспомнить, договаривался ли он с кем-то, но "незнакомый номер" говорит само за себя. Может ли это быть Мидория? Тогда почему номер незнакомый? И нет, это точно не он. Изуку так не пишет. Или вообще кто-то ошибся? Потупив в экран пару минут, Шинсо еще раз смотрит через окно, выглядывая, будто у его дома кто-то может караулить. Сообщение интригует все-таки. ――― От его дома до набережной было недалеко, поэтому Шинсо остался в домашних спортивках, сменив только футболку. Тетя Рика пыталась спросить, куда он так резко собрался, но Шинсо ответил, что просто хочет нагулять аппетит. Хитоши шел к месту назначения без особых мыслей о том, кто же его там может поджидать. В конце концов, не может же это быть какой-то бандит, как минимум потому, что с криминалом Шинсо никогда не связывался. Скорее всего, это просто кто-то из его одноклассников решил подшутить. Правда в чем смысл такой шутки, Шинсо не понимал. Однако, на самом деле все оказалось куда неожиданнее, чем все, что мог Хитоши себе придумать. Уже на подходе, он заметил блондинистую макушку на фоне позеленевшей воды узкой речушки. Шинсо успел несколько раз подумать о том, чтобы развернуться и пойти домой, но в итоге все-таки решил узнать, что Бакуго от него понадобилось, и как минимум сказать, чтобы тот ему больше не писал. ― Ты опоздал на пять минут, ― произнес Бакуго, как только Хитоши оперся рядом с ним на перила ограды. Видимо, приветствия не в его стиле, но Шинсо было плевать. Бакуго ему не понравился с первой их встречи и вряд ли его мнение изменится. ― Чего тебе от меня надо? ― Хитоши перешел сразу к теме. ― И откуда у тебя вообще мой номер? ― Слушай, ― собеседник вздохнул, запуская пятерню в светлые волосы, ― я тебя не на разборки позвал, а поговорить, так что попустись. ― И о чем ты собрался говорить? ― Шинсо устало поджал губы. Он уже догадывался, чего от него хочет Бакуго. У них есть только одна общая тема, но он совершенно не хотел этого. ― Ты не думаешь, что тебе стоит поговорить с задротом? ― Задротом… ― Шинсо отвернулся в сторону, рассматривая другой берег, на котором прогуливалась пара с собачкой. ― Ты не думаешь, что лезешь не в свое дело? ― В свое, не в свое ― сейчас не об этом, ― Бакуго закурил, Шинсо почувствовал запах сигарет. ― Но мне надоело смотреть, как Деку изводит себя, и если вы не способны разобраться с этим, то я, как его друг, должен помочь. Не потому, что мне есть дело до тебя, а потому, что мне есть дело до него. ― Как друг? ― Шинсо тихо хохотнул. ― Вы переспали, какая дружба? ― Если тебя это сильно обижает или че-то такое, то могу извиниться, ― в голосе Бакуго не было какой-то вины или раскаяния, поэтому Хитоши решил проигнорировать это. Хотя, Шинсо не мог понять, должен ли Бакуго чувствовать что-то такое. ― Но вы тогда в любом случае не были вместе. "Не были вместе"… Да, сейчас Шинсо сомневается были ли они вместе вообще. Как-то все случилось между ними через жопу. Парень усмехнулся, скорее печально, и снова глянул в сторону Бакуго. ― Ты меня с ним свести пытаешься что ли? В ущерб себе? ― Какой нахуй ущерб? О чем ты? ― Бакуго затер бычок и, прицелившись будто играет в баскетбол, закинул его в урну. Не смотря на маты, парень не казался разозленным. Скорее можно было подумать, что Бакуго был едва раздражен этой ситуацией, но Шинсо искренне не понимал, зачем тот решил поговорить. ― Ну, ты же не сможешь заниматься с ним сексом, если мы сойдемся, ― Хитоши и сам уже чувствовал глупость своего предположения, но отчего-то хотелось уязвить Бакуго. Задеть его за живое, чтобы ему тоже было неприятно от этого всего. ― Блять, ― Бакуго засопел, ― это было один раз, и больше не повторялось. И я не собираюсь больше этого с ним делать. ― Почему? ― Потому что задроту от этого только хуже. Он блять не способен легко относиться к своей жизни, ― Бакуго оторвался от перил, пиная бетонный бортик носком кед. ― Что бы с ним не случилось, он вечно начинает обдумывать по сотни раз, мусолить по кругу. Не удивлюсь, если он ведет какой-нибудь дневник куда записывает все свои размышления и страдания. ― Ты так о нем говоришь… ― Шинсо поджал губы, уставившись на вялотекущую водную гладь. ― Как так? ― Бакуго напряженно выдохнул. ― Он тебе нравится? ― Это не тема нашего разговора, ― отрезал парень, демонстративно сплевывая слюну в воду. Шинсо поморщился. ― Но в любом случае, не так, как ты думаешь. Короче, вам надо поговорить. ― Я не собираюсь с ним сходиться, ― на одном дыхании произнес Хитоши, подпирая лоб. ― И разговаривать тоже, ― твердо добавил парень. Он думал об этом и понял, что нет никакого смысла. Их отношения с Мидорией были странными, Шинсо чувствовал себя хорошо, но после всего, что случилось, у него нет сил и желания продолжать их дальше. Или строить их по новой, или что-то еще. Это все бесполезно, потому что Шинсо боится их развития. Да и все равно, он скоро уезжает из этого города. ― Я не говорил сходиться с ним, придурок, я говорил поговорить. Я шарю, что ты уезжаешь, но, бляха, не думай, что сбежать, как вонючий страус, крутое решение. ― Страусы не сбегают, ―Шинсо удивленно глянул на Бакуго. На самом деле, он совсем не этого ожидал. ― Если ты только это уловил, то ты точно придурок. ― Мы уже говорили, это бесполезно, ― Шинсо не хотел погружать Бакуго в какие-то подробности, но и отмалчиваться не планировал. ― Не так говорили значит. Бакуго оказался очень проницательным, или же Изуку ему все рассказал. Оба варианта злили Шинсо. Его в наглую тыкали в ошибки, как наделавшего мимо лотка кота. Это задевало. Шинсо неразборчиво промычал и добавил, раздраженно качая головой: ― Блять, просто отъебись от меня. Сейчас хочется сбежать от Бакуго куда подальше, потому что этот человек вызывает дискомфорт своей решительностью. Бакуго какое-то время смотрит, сжимая челюсти, и Шинсо кажется, что еще чуть-чуть и его ударят. Ну, может хотя бы после этого оставят в покое. Блондин запихивает руки в карманы и уходит, кинув на последок: ― Какой же ты конченный. Шинсо молча соглашается и радуется, что этот разговор закончился. *** Изуку потягивается на мягком футоне и открывает глаза. Вокруг песочного цвета стены, оббитые панелями, и белый крашенный потолок, на полу татами. Изуку закрывает глаза и открывает их еще раз. Все ровно так же. Значит это не сон. Из открытого окна веет морской влагой, и Изуку прикрывает веки, подставляя лицо под теплые потоки. На расстоянии вытянутой руки, спиной к нему лежит Тодороки. Мужчина еще спит, и Мидория задерживает взгляд на светло-песочной коже, под которой проступают расслабленные мышцы и полоса позвоночника. Вчера они еще немного прошлись по берегу и набрели на отель со свободными номерами. Изуку удивился, узнав, что они останутся на Эносиме на ночь, ведь это значит, что учитель пропустит работу, а он сам школу, но возвращаться домой хотелось меньше всего, поэтому подросток не возражал. Сейчас в голове ощущалась только приятная, сонная пустота. Изуку казалось, что сейчас он в другом мире, где нет его проблем. Такого спокойствия он не чувствовал уже давно. Подросток снова глянул на Тодороки, вспоминая вчерашний разговор. "Пользоваться другими"… Может в этом и есть какой-то смысл, ведь в момент Изуку было хорошо. Он получал свое удовольствие и может в этом и есть весь смысл. Подросток лег обратно на футон, подложив руки под голову, и прикрыл глаза. ― Ты не спишь? Мягкий, низкий голос заставляет веки вздрогнуть, и Изуку поворачивает голову к учителю. Тот сидит чуть в стороне, а перед ним поднос с едой. ― Уже довольно давно, ― он все же задремал и голос звучит немного хрипло. ― Как настроение? ― Тодороки чуть клонит голову, мягко прищуриваясь. ― Хорошее, ― чуть подумав, отвечает Мидория. ― Мы сегодня поедем домой? ― Как скажешь, ― Тодороки безразлично пожимает плечами, потягивая чай из чашки. ― Кушай. ― В смысле, как скажу? ― непонимающе смотрит на него Изуку. ― У вас же работа… ― Все не так сложно, как тебе кажется, ― спокойно отвечают ему. ― Я могу взять больничный. Изуку замолкает, беря в руки тарелку с яичницей. Во все это совсем не верится. ― Твоим родителям действительно так все равно, где ты? ― спустя какое-то время интересуется Шото. Мужчина сидит напротив, накинув на тело легкую, летнюю рубашку, не застегнув пуговицы. Так он выглядит совсем как беззаботный турист. Изуку неразборчиво мычит, сбитый с толку прямолинейностью вопроса, но все же отвечает: ― По настроению, но в основном им интересно, где я, только если надо сорваться на ком-то. Тодороки понимающе кивает, а Изуку неловко улыбается. ― Не думал никогда сбежать? ― Н-неа, ― Изуку неуверенно пожимает плечами, ковыряя вилкой яичницу. Он так и не съел ни кусочка. ― Может позже. ― Почему позже? Боишься? Изуку никак не отвечает Тодороки, отвлекаясь на поедание остывшего завтрака. Сейчас он бы занялся чем угодно, лишь бы избежать этого разговора. ― Извини, я, наверное, перегнул, ― Тодороки усмехается, поднимаясь на ноги. Он проходит к окну, по пути ероша Изуку по волосам. ― Так когда поедем домой? ― Я не знаю, ― неловко мычит подросток, ― потом посмотрим. Позавтракав, Изуку с радостью согласился на прогулку по храмам, которая в какой-то момент превратилась в небольшую экскурсию по океанариуму. Это был первый раз, который Мидория сознательно помнит, потому что все экскурсии в начальной школе уже давно забылись. Изуку даже в какой-то момент стало жалко, что он ничего такого не помнил, потому что внутри было волшебно. Парень будто погрузился в океанскую глубь и по какой-то причине научился дышать. Вода бликами разливалась по полу, а яркие стайки рыб плясали вокруг, прятались в кораллах и водорослях и совсем не обращали внимания на людей. Темнота вокруг поблескивала и скрывала людей от рыб и друг от друга, поэтому Изуку даже не заметил, когда Тодороки аккуратно перекинул руку через плечи, притягивая к себе под бок. ― Осталось еще два часа, чем займемся? ― спросил Шото, протягивая Изуку горячий хот-дог и садясь рядом на скамейку. ― Посидим? ― Изуку пожал плечами, откусив кусок. Впереди их ждало шоу дельфинов, сил ходить уже не было, а уютная беседочка около пляжа располагала к отдыху. Подросток с аппетитом ел, когда внезапная короткая вибрация телефона заставила вздрогнуть. Изуку сразу же напрягся и застыл, почему-то ожидая еще одного оповещения. Он поджал губы, неровно выдыхая и потянулся за телефоном в карман. Мидория прикрыл глаза и попытался спокойно выдохнуть. В любом случае, сейчас все хорошо. *Каччан* 11/06 16:25 ХэЭй Задрот, все норм? Изуку усмехнулся, тут же успокоившись. Это Кацуки. Ничего страшного. Он быстро напечатал в ответ, что все в порядке и он потом расскажет, и спрятал телефон обратно. Совсем не хотелось вступать в долгие переписки, поэтому Изуку отключил интернет. ― Что там? Изуку поймал на себе взгляд Тодороки, почему-то почувствовав себя немного неловко. ― Нет, это Каччан, все хорошо, ― поспешил пояснить он. Шото кивнул, чуть придвинувшись к Мидории, но глаз не отвел. ― Что-то не так? ― Мидория инстинктивно наклонился чуть назад, пытаясь забрать себе немного места. Такая непосредственная близость лица учителя и его взгляда смущали. ― У тебя немного горчицы, ― Тодороки поднес руку и, почти не касаясь кожи, убрал большим пальцем небольшое пятнышко с уголка губ, ― вот тут. Мужчина загадочно усмехнулся, подмигивая Изуку, и облизнул палец так, будто в этом не было ничего такого. После, Тодороки вернулся обратно на место, продолжив есть свой хот-дог. Мидория, не найдя, что сказать, решил и вовсе не обращать внимания, потерев шею. Здесь все еще лучше, чем дома. Подросток глянул на остаток хот-дога в руках и прикрыл глаза: нужно перестать все усложнять.