— Я злюсь. Потому что не понимаю этих отношений.
Несмотря на всю недосказанность. Несмотря на её секреты. Несмотря на допросы полицейских и того человека в костюме. Несмотря на потерю друга. Несмотря на проблемы и трату времени на её скрытные дела. Я всё равно позвонил бы домой и остался в больнице. Всё равно поцеловал её и позволил залезть под кожу. И всё равно злился. Как на неё. Так и на себя. За то, что не мог позволить легкомыслия, что не мог подставиться, по её словам, под удар из-за семьи. Не мог быть как Алек. После целого дня суматохи с полицейскими, врачами и зеваками, на закате туристов и просто посетителей пляжа можно пересчитать по пальцам. Волны стали спокойнее и перестали интересовать сёрферов. В том числе и этих двоих. Даже дыхание отказывается быть ровным. Запрет посещать пляж не мешал Алеку дожидаться девушку на траве. Усмешка мельком проходит по губам. Взгляд всё же останавливается на парочке больше минуты. Ким улыбается, от радости пойманных волн глаза полные счастья. Пытается собрать мокрые волосы в подобие пучка, но доска в её руке только мешает. И Алек забирает её себе, с такой же улыбкой ей что-то говорит, отчего девушка смеётся. Вижу, как её тело застывает, когда его рука убирает с плеча водоросли, а затем возвращается туда же в лёгких поглаживаниях. Больше, чем дружеское подбадривание. Перила под пальцами скрипят: сжал слишком сильно. А когда разжимаю, суставы сводит от боли. Усмехаюсь: не имеешь права, Джейк. Либо нужно было говорить о вас раньше, чтобы не так быстро смогла найти другого. Телефон на столике внутри вышки жалобно звенит, сообщая о входящем вызове. Отличный способ переключиться и не заметить дальнейших действий Ким. И всё же перед тем как ответить, замечаю: как по-дружески она хлопает по его ладони своей, а затем отходит, сбрасывая руку. Алек садится на траву у края пляжа, только хочет выбесить сильнее. — Слушаю. — Джейк Браун? — голос по ту сторону строгий, как если бы говорил очередной мудак в костюме, и уставшие нотки только подтверждают мои предположения. — Да. Ким становится в очередь в кафе возле пляжа, можно заметить, как губы шевелятся, когда она заказывает напитки и еду навынос. Как притаптывает в неведомый такт ногой и бросает беглый взгляд на Алека. — Коул Спэрроу, Департамент чрезвычайных ситуаций.— Всё в рамках закона, обещаю.
Взгляд на Ким становится более пристальным, она, словно чувствуя его, съёживается, потирая плечи руками. — У нас уже всё тихо, — понятия не имею, что нужно говорить, когда тебе звонит кто-то сверху. Настолько сверху, что за облаками и не видно. — Нет, — смешок от собеседника бесит. — Я по другому вопросу. Ким Тайлер работала у вас совсем недавно. Выдыхаю и сжимаю телефон сильнее. — Уволена, — тон уже жёстче, как если бы я мог уволить и его. — Уверен, это легко решаемо, — его голос также становится тверже. Без компромиссов. Разговор окончен, и кладу телефон обратно на стол. Ким уже со стаканчиками и пакетом возвращается к Алеку. Желание догнать её и выбить это чёртово признание затуманивает сознание. Злость подпитывается от шутливого прикосновения Алека губами до её ладони, когда он забирает свою часть. И всё же она поворачивается к вышке. Её взгляд спокоен, но полон тоски и вместе с тем той же злости внутри меня. Кто ты, чёрт тебя побери, такая, Ким? Чтобы мне звонили. Чтобы устраивали допрос. Чтобы ты гналась за наркоторговцами. Чтобы я оставался у твоей койки в больнице. Чтобы не сдерживался и целовал. Чтобы не говорил о ключах сразу. Чтобы позволил пробраться под кожу и в мысли. Чтобы ревновал. И под всем этим было облегчение: малое, но ясное. Если звонили из Департамента, значит, и вправду, всё законно. Значит: не всё потеряно?***
— Конечно, ты можешь узнать его заново, но не звони мне. И ты уволена.
В три часа ночи я сидела на кухне над стаканом коньяка, который был куплен только для такого случая. Вместо снотворного. Надо мной словно нависла Шелли и, недовольно цокая языком, говорила: «Да, выпей его уже!» Но я не пила. Вчера утром на пляже нашли тело мужчины, выброшенное на берег. Уже днём мне позвонил Майкл. Сообщил, что это был один из телохранителей губернатора Флориды. А вечером мы с Алеком сёрфили (точнее, я, а он не мог ступить на пляж из-за уговора), в то же время осматривалась в тщетных попытках найти улики или зацепки. Но и не новое дело не давало мне заснуть. Майкл знал, что меня не примут обратно в спасатели. И, как и говорил, подстраховал. Несколько долбанных коротких фраз. Я даже струсила брать трубку, когда высветился номер Джейка, который я помнила наизусть. — Это Джейк. Возвращайся. Завтра, как всегда, в шесть. Ответа не требовалось, но я всё равно позвонила. И напоролась на голосовую почту. Словно мы были из плохой романтической истории. — Это Ким. Буду. А затем он оставил: — Жду. И всё: в три часа ночи я сижу над народным лекарством от бессонницы. В итоге сдаюсь и одеваюсь. Едва ли не по привычке ухожу через пожарную лестницу. Вряд ли ночью я напорюсь на Джейка, а потому ухожу в кои-то веки через дверь. Круглосуточный магазин встречает меня с распростёртыми объятиями, а ночной воздух холодит, то пламенное негодование, бурлящее в душе. Утром к Штабу прихожу первой вместе с энергетиком. Несмотря на ночь без сна, на удивление я полна сил и кофеина. Затем приходит Зои и с улыбкой до ушей и фразой: «Я так и знала!» — обнимает меня. Калеб просто кивает, Райан усмехается и подкалывает, а Хлои садится рядом и хоть и недовольно говорит, что я устроила себе мини-отпуск, сразу раскрываю её притворство. Джейк приходит под самое начало совещания. Сухо говорит о мерах предосторожности в связи с недавним возможным убийством и сообщает кто на какой вышке. Моя — третья. Словно я и не уходила, так привычно было слышать: — Ким, останься. Привычно было кивнуть Зои и закрыть дверь, развернуться и наткнуться на равнодушного Джейка, сидящего за столом. — Звонили из департамента. За всю планёрку спасатель ни разу не посмотрел на меня, зато сейчас впился взглядом, ожидая ответов. А я только кивнула, как если бы иначе и быть не могло. — Ты не пыталась вернуться, да и заинтересованности не проявляла, — его голос всё ещё спокойный, почти уставший. — Почему не позвонила сама? — Ты сказал не звонить, — парирую. Джейк усмехается, хотя скорее улыбается с нотками грусти. Проводит рукой по волосам, и мне хочется повторить это движение. Хочется поправить взъерошенные волосы. — Ты знаешь, о чём я. Спасатель изучающе обводит меня взглядом, и я отвожу взгляд как раз туда, где мы стояли в прошлый раз. Где я обняла его, а он поцеловал в ответ. Это оказалось труднее. — Ты бы взял меня обратно? Он молчит, обдумывая вероятность такого исхода. Джейк проводит ладонью по лицу, пытаясь разогнать усталость, и мне до садизма приятна мысль, что не я одна не спала этой ночью. — Не взял, Джейк, — подсказываю я. — Накричал — да. Потребовал объяснений снова — да. Что угодно, но не вернул меня. Мне хочется развернуться и уйти, но вопрос возникший в голове так и вертится на языке. Спокойствие, с которым он говорит, совсем не то, чего я ожидала. Может, немного криков — да. Господи, к чему я привыкла? — Тебя расстраивает это? — всё же удивление проскальзывает в голосе. Джейк смотрит на меня, внимательно и всё ещё спокойно. Он кажется расслабленным, несмотря на явный ворох, что я устроила. — Нет, — мне хочется, чтобы это была ложь, — просто удивляет. Спасатель встаёт из-за стола и несмотря на то, что разговор исчерпал себя, он явно хочет что-то добавить. Надеюсь, не то, что он говорит следом: — Не создавай проблем. — Идёт, — киваю. И выхожу. На пляже слишком много зевак. Слишком много вопросов о теле. И слишком много слухов. Конкурент губернатора. Власти. Любовница. Муж любовницы. Мафия. Ну, хоть в воду никто не лезет. Вечером не имея планов, оттого моё удивление и было огромным, с вышки меня забирает Алек. Проводит до Штаба и ждёт, когда я переоденусь. На мой вопрос: «Куда мы идём?» — он лишь загадочно улыбается.— Человек, от которого я просил держаться подальше и о котором предупреждал, знает?!
— Околачиваться возле Штаба… — Не запрещал. Пляж — да, под запретом. Но так и быть. Я стою возле выхода. Джейк не видит меня, стоя спиной, а вот Алек замечает, хоть и не даёт этого знать. Лишь раззадоривает спасателя, когда поднимает руки и переходит на другую сторону пешеходной дорожки. — Тут лучше? Не видя лицо Джейка, могла дать руку на отсечение, что он сжал зубы от злости. Его руки сомкнулись в кулаки и явно чесались. Эти двое не выносили общества друг друга. И о чём думала я, когда привела Алека сюда? — Несомненно, — больше прошипел, нежели произнёс Браун. Быстро подходя к разъярённому начальнику, я, не думая, обхватила его кулак рукой и произнесла: — Успокойся, — тихо только для него, и громче для Алека: — Уже уходим. Джейк вырывает руку, но тон становится чуть теплее. Его взгляд отдаёт пониманием, но пламя гнева всё ещё пляшет в глубине. — Нужно было догадаться, что ты его привела. — Джейк… — я не нахожу слов. — Всё: мы уходим. Алек же складывает руки на груди и с усмешкой говорит: — Подожди, я хочу ещё немного насладиться ревнующим спасателем. Я качаю головой и бросаю взгляд на Алека: — Не веди себя как мальчишка. И всё же вихрь воспоминаний проходит в голове. Джейк же пропускает эти слова, обращаясь ко мне: — Возвращайся в Штаб: твоя работа ещё не окончена. — Моя смена… Непонимание на моём лице легко читаемо, а эмоции как в колесе фортуны мечутся от злости до заботы. — Работа ещё не окончена, Ким, — повторяет. И всё же я повинуюсь, кивая Алеку. Возвращаюсь не из-за его злости или страха, нет. Джейк никогда не позволял себе перейти чёрту работы и личного. Дело было в чём-то ещё. — Отрываешься на других? — всё, что я услышала напоследок перед тем, как зайти в Штаб. Десять минут, что я провела в кабинете Брауна, казались вечностью. Несколько раз обошла коморку по периметру, осмотрела: кучи бумаг, брошенную майку спасателя, фотографию с сестрой, сертификаты и дипломы, чеки и счета, коих было больше. А когда он вернулся, то казался в несколько раз умиротворённее. — Устроил разнос? — Успокаивался, — признался мужчина. Джейк прошёл к столу со стопками бумаг, и, видимо, искал нужную. Когда прошло две минуты поисков, на вид тщетных, я спросила: — Так зачем я тебе? — Не для красоты же, — он не поворачивался, а затем упёрся руками в стол. — Сколько раз я просил держаться от него подальше? Твоё расследование завершено, так почему он ещё здесь? — Я, — запнувшись, недоумённо смотрела в спину спасателя, сменившего тон. — Он прав? Ты ревнуешь? Чёрт меня дёрнул за язык, но слова уже были произнесены. Его спина тут же напряглась, он смолчал, продолжив искать бумаги, а когда нашёл, развернулся и протянул их мне. — Документы о приёме на работу и пара отчётов, с которыми я хочу, чтобы ты разобралась. — В мои обязанности это не входит. — Что ж, считай бонус. Используй планёрку. А затем вышел чёрт знает куда, но разговор окончен, ответы не получены, а работы прибавилось. Лишь спустя пять минут, когда я подписала все документы и отодвинула в сторону, я благодарила его всеми фибрами души. Отчёты, точнее, копии, касались найденного вчера телохранителя. Предварительные, но всё же. Чёрт бы тебя побрал, Джейк. Спасибо.***
— Справлялся раньше и сейчас справлюсь.
Некоторое время я чувствовала безосновательное чувство вины перед Хлои. Несмотря на то что жила она в Майами побольше моего, друзей, кроме общества спасателей, у неё не было. И собрав нашу небольшую разношёрстную кучку, я долго не могла отделаться от мысли, что оставляю Хлои за бортом, при этом ничего ей недолжная. Поэтому на следующий вечер, когда мы собираемся в «Ананасе», как она и предлагала, моя совесть впервые спокойна по этому поводу. Что вовсе не означает, что она молчит. Джейк подрабатывал тем принцем стриптиза, которого страстно ждала четвёрка. И только я знала об этом. Чего я не знала: работает ли он сегодня. Но возбуждение Хлои о хорошем исходе не говорило. Кайла грубо кладёт руку на моё колено, заставляя его остановиться. Оказывается, я нервно притоптывала ногой. И совсем не в такт музыке. — Выпей и прекрати нервничать, — девушка протягивает мне коктейль и улыбается: — Чего нервничать в таком платье — ума не приложу. Я усмехаюсь, но приступаю к уничтожению коктейля. Сладость газировки и горечь алкоголя никак не помогают расслабиться. Да, и облегающее платье не способствует этому. — Кстати, о нервах, — Хлои поставила коктейль на столик и, наконец, отвернулась от сцены, — мне показалось или Джейк сегодня был спокойным? — Ким вернулась, — улыбнулась Шелли. Мы втроём — я, Зои и Хлои — засмеялись, помня о его пристальном наблюдении за моей работой. Об очередной бессмысленной задержке в планёрке. И о том, что сегодня он дал мне шестую вышку. — Она как громоотвод: забирает все бури на себя, — смеётся Зои. Кайла закатывает глаза: — О господи, давайте только не о своих спасательных делах. — Кстати, о работе, — Шелли поправляет завитушки, откидывая их за плечо и привлекая не только наше внимание, но и взгляды за соседним столиком. — Сегодня полчаса на полном серьёзе обсуждали целесообразность покупки новой центрифуги и найма дополнительного работника. То, что работы перед выпуском стало в разы больше, босса не волновало. — Херня, — Кайла махает рукой, — Джейк и твой пуська начальник — просто лапочки. Алек как-то заставил меня грести на доске руками по песку. — Кайла, — я смеюсь, — ты тогда проиграла спор. Подруга усмехается, притворно оскорбившись: — Конечно. Когда проигрываешь ты, он просто улыбается, — она серьёзно осматривает меня и выносит вердикт: — Мне нужно такое же милое личико. — Не в обиду Ким, — я качаю головой на слова Хлои, — но у тебя оно в разы сексуальнее. Кайла улыбается как кошка. — Хочешь поговорить об этом? — Тебе лишь бы эго погладить. Дальнейший разговор смазывается. Хлои и Кайла разговаривают на грани дружеского флирта, а Зои и Шелли обсуждают продукты косметики. В животе образовывается ком и страх, что в клубе недостаточно темно, а сидим мы слишком близко. Если представление Джейка каждый раз в одно и то же время, то оставалось не больше двадцати минут. Меня мутит, и я, извиняясь, встаю из-за столика. — Ты снова что-то подсыпала? — бурчит Шелли сёрфенгистке. — Эй, почему сразу я? — молчание и, скорее всего, переглядывание длится около минуты — Тот раз не считается. Это был мой коктейль. В туалете меня мутит сильнее, но свет даёт прийти в норму, как и холодная вода из-под крана. Тональная основа смывается к чертям собачьим. Косой взгляд от дамочки я пропускаю мимо. Смотрю на часы: прошло пять минут. Стоит ли его предупреждать? У меня к тому же было дело к хозяину заведения. Десять минут на работу и пять на Джейка — решаю. Возле предполагаемого кабинета охраны нет. Я не стучусь, сразу открываю дверь, и та поддаётся. Мужчина лет сорока с тёмными волосами и видом, будто ему принадлежит всё, явно не меня ждал. — Кто ты? — а затем словно узнавание прошлось по его лицу. — Никаких приватов, дорогуша. Видимо, заходили в его кабинет только по этому вопросу. Я кривлюсь и тянусь к клатчу, достаю удостоверение. — Александр Грей, полагаю? — он напрягается. — Можно просто агент Ким. Мужчина складывает руки на груди, не веря, и подходит ближе. А я показываю удостоверение. С серьёзным лицом продолжая: — Мне нужны ответы. — Какого рода? — спрашивает он, когда понимает, что я, правда, из ФБР. Александр проходит к бару и опрокидывает стопку чего-то в себя. Явно понимая, почему я пришла. — Вы нашли тело Джорджа Николсона, — он усмехается, но не перебивает. — Вы на быстром наборе в его телефоне. К тому же последние звонки, пропущенные, от вас. Когда с алкоголем покончено, он прислоняется к столу и смотрит на меня в ответ. Я понимаю, что он может умолчать о многом, не рассказать и просто отказаться отвечать. Но он говорит: — Мы должны были встретиться возле Южного пляжа. Джордж взял несколько дней за свой счёт, даже в конфликт с губернатором вступил. — Вы близкие друзья? Александр оценивающе смотрит на меня: туфли, облегающее фигуру чёрное платье, волосы, передние пряди которых я заколола назад. Не тот взгляд, которым оценивают агента на компетентность и не тот похабный взгляд у бара. Он смотрит так, как если бы мог смотреть на женщину, при этом прикидывал, мог ли довериться этой женщине. — Официально — да. Только для вас — нет. Любовники. — Представляете лицо губернатора, когда его лучший телохранитель сказал, что сваливает на несколько дней к любовнику? — он усмехается. — Я бы хотел посмотреть. Политики боятся всего. Вот и огласки, что в его окружении человек с нетрадиционной ориентацией, он побоялся. Люди не настолько готовы к этому. Я сглатываю. Понимая, о чём он говорит. Президент — женщина, ещё как-то шло в народ. Президент — чёрный, уже вошло. А вот с ориентацией была проблема. — Думаете из-за этого его убили? Мужчина пожимает плечами. — Понятия не имею, — он отворачивается и, словно между делом, спрашивает: — Видели его тело? — Ещё нет. Два дня как мне дали это задание. Завтра должны были быть отчёты по вскрытию, и только тогда я планировала посетить морг и ФБР. — Что ж. Его тело вздулось словно он несколько дней провёл в воде, а кровь вытекала и застыла из глаз, ушей, носа и рта. Он посинел. А глазное яблоко уже выдрала чайка. Думаете, мы настолько не нравимся людям? Я не ответила, живописно представляя, как Александр нашёл своего любовника на пляже. Как не мог поверить в находку и как судорожно вызывал скорую и кричал. — Ещё что-то? Александр качает головой и берёт мой номер телефона на всякий случай. — Спасибо, — чувство, словно я пользуюсь чужим доверием, обжигает, — но могу я кое-что попросить? Я не расскажу о вашей близости, но мне нужно, чтобы Джейк Браун не выходил сегодня на сцену. Грей хмыкает, но кивает. — Если задумали приват — ответ тот же. Пропускаю мимо ушей и стараюсь смягчить будущий гнев от Джейка. — И вы ему заплатите. Александр усмехается, возможно, сомневаясь в том не подделала ли я документы. Но вновь кивает и толкает меня к выходу. — Что ж, пойду предупрежу его. Мужчина уходит в гримёрку, а я хоть и должна вернуться к столику, решаю выйти на улицу. Я иду мимо людей, благо с прошлой погони за Джейком, знаю, где здесь запасной выход. Бетонная стена холодит кожу. Ветра нет, но прохлада приятно обволакивает. Пытаясь резюмировать всё то, что рассказал Александр, теряюсь в мыслях. Когда тяжёлая ладонь опускается на моё плечо я готовлюсь к худшему. Но, видно, выглядела я так себе, если вместо гнева, меня встретила забота. — Паршиво выглядишь. Подобие заботы — поправляю я. — Бывает. — Нужно было сразу понять, что ты причастна к отмене выступления. Но как мне на тебя теперь злиться? Поднимаю взгляд и встречаюсь с тёплыми глазами Джейка. Он раздражён, но теперь и растерян. Уже не в костюме, а в простых джинсах и футболке, на плече висела спортивная сумка. — В зале Зои, Хлои, Кайла и Шелли, — после продолжительного полного раздумий взгляда Джейка, говорю: — Пожалуйста. — Что ты ему сказала? — Вежливо попросила, знакомо такое? — Лжёшь. — Совсем немного. Джейк подходит ближе, становясь напротив, и поправляет мои волосы. Я теряюсь: вчера он злился из-за Алека, но помог с отчётами, утром он пассивно злился и задержал из-за какой-то ерунды, а сейчас заботливо касался лица. Он сводит меня с ума, не иначе, это хитрый план. — Раз, я свободен, не хочешь прогуляться? Его взгляд полный теплоты, не то, на что я рассчитывала. Но то, чего желала. Пальцы скользят по его телу, он не сопротивляется, только немного напрягается. — Хочу. Голова кружится не от музыки или выпитого, не от разговора с Александром, а от окружавшего меня Джейка. Внутри, что-то жалобно простонало, напомнив обо всех тех поцелуях и ласках. И я поддаюсь вперёд, обнимая его. Браун тут же обнимает в ответ, а губы зарываются в волосы. Неуловимый запах его тела забивает нос, и мне хочется так стоять ещё очень и очень долго. — Хорошо идём, — усмешка колышет волосы. — Спасибо за вчерашние отчёты. Хотела сказать это ещё вчера, но Джейк словно испарился, а утром уже встретил меня со своей шестой вышкой. — Из-за чего же ещё ты могла вернуться, если не из-за очередного происшествия. — Скоро я начну думать, что ты их устраиваешь у себя на пляже специально. — Знал бы, что это привлечёт такую проблему, как ты, устроил бы на соседнем. Я смеюсь и прежде, чем мы прерываем объятие, коротко касаюсь губами его шеи, замечая начинающуюся россыпь мурашек на мужской коже. Довольная улыбка расцветает на губах, и Джейк мимолётно проводит по ним пальцем. А затем берёт за руку и говорит: — Пойдём. Может, ещё и застанем мороженщика. Я смеюсь и позволяю себе сжать его ладонь сильнее. Мы выходим из переулка на улицу. — Ладно, я понял никакого желатина.***
— Не здесь.
Когда я тяну Джейка на поворот к дому, он недоумённо смотрит на меня, но не останавливает. Я молюсь, чтобы он не взъерошился оттого, что собиралась сказать. Всё то время, что я вылезала в окно на пожарную лестницу, в ушах стояли слова Зои: «Взрослые люди». — Квартира напротив всё ещё пустует, — догадывается Джейк. — Моя — на третьем. Я выдыхаю и жду его реакции. Не понимаю, насколько мы сошлись или помирились. Потому что в моём понимании — это когда вы взялись за мизинцы и произнесли детские магические слова: «Мирись-мирись-мирись и больше не дерись…» Ничего подобного, разумеется, не было. Джейк тяжело вздохнул и перевёл взгляд на другую сторону улицы, избегая смотреть на меня. — Джейк… — Тише, я думаю. Браун покачал головой, и остановился рядом с домом, рука всё ещё держала меня. — Ким, почему я просил тебя не делать этого? Он не просил. Но ответ был очевиден: из-за страха. Дрожь прошлась по рукам, когда я вспомнила тот взгляд. — Ты был зол? — когда он не улыбнулся, я сдалась: — Потому, что я не рассказала тебе о работе?— Я так понимаю, ты не расскажешь, потому что подставишь под удар. А рассказав, подставишь под больший?
— Из-за опасности той работы, которую ты скрываешь. Её больше нет? Я покачала головой, по-моему, только прибавилась. Джейк не продолжает. Брови сходятся на переносице, как если бы ему было невыносимо. Я обнимаю его и смотрю в глаза, упираясь подбородком в его грудь. Браун отвечает на прикосновение, хоть и не сразу. — Хочешь, я съеду? Я не хотела, да и не верила в собственные слова. Попроси он меня, и я разозлюсь, потому что всем сердцем полюбила эту чёртову квартиру. В то же время желая мужчину в моих руках. И Джейк нерешительно качает головой. — Нет, теперь я буду об этом думать целыми днями. Его взгляд полный чёртиков, пляшущих возле костра, пробивает во мне новую дрожь. Облизывая губы, принимаю всю ту гамму чувств, что наполняет меня. — У тебя должна была закончиться смена позже. Он кивает, когда понимает к чему я клоню. Его ладонь поднимается к щеке, согревая кожу. — Должна была. — Джейк, — я касаюсь губами ладони, но не продолжаю очевидную фразу. И он не говорит, опуская губы на мои в лёгком поцелуе. Я почти считаю это завершением вечера, но мужчина сжимает меня сильнее, углубляя поцелуй и проникая языком в рот. Стон срывается с губ, и я отвечаю на напор. Его руки опускаются по телу и останавливаются на ягодицах, я поддаюсь вверх, и он поднимает меня на руки. Ноги скрещиваются на талии, и я обнимаю его за шею, пальцы ерошат волосы, где и остаются. Благо возле дома нет никаких лестниц, и мы заходим внутрь, где Джейк останавливается возле лестницы. Его ладони под тканью платья, которое поднялось вверх неприлично высоко. Он ставит меня на ноги, грозящие подкосится в любой момент. Поцелуй прерывается, но мужские губы тут же накрывают шею, а я только вытягиваю её для ласки. Сумка мешает, и он роняет её на пол. Словно мы уже пришли. — Ты сводишь меня с ума, — его тихий голос будоражит, а сказанное на ухо вызывает мурашки. Пальцы проскальзывают под футболку и прежде, чем сделать шаг на лестницу, короткий взгляд в коридор заставляет меня нахмуриться. Его дверь открыта. А затем мне кажется какое-то жалобное мяуканье. Руки Джейка поднимаются к груди, приятно сжимая. — Джейк, — я стараюсь говорить ровно, но получается полустон. Всё же я упираюсь руками ему в грудь, и он отстраняется, смотря на меня с непониманием, где совершил ошибку и совершил ли. — Помогите! — уже отчётливее слышится из его квартиры. Взгляд Джейка проясняется, а затем поворачивается в коридор. Через секунду он срывается с места, а я хватаю его сумку и бегу следом. Коридор словно бесконечность, через которую я хочу прорваться. А когда залетаю в квартиру, осматриваюсь в поисках беспорядка, крови и других людей. Но на полу лежит женщина, а возле неё сидит Бекки с телефоном в руке. Джейк уже рядом с матерью и быстро набирает 911. — Не могу дозвониться в службу спасения, а мама просто упала плашмя, — Бекки едва не плачет. — Да, нужна скорая: женщина в обмороке. Джейк осторожно осматривает маму и как только завершается вызов, переворачивает её на спину и берёт с дивана подушку, подкладывая под ноги. Проверяет пульс и дыхание. Немного поворачивает голову вбок. Бьёт по щекам, но та не реагирует. — Ким, в ванной аптечка… Он не договаривает, я уже бегу в ванную и быстро нахожу её под раковиной. А когда приношу, не отдаю ему в руки. Джейк выглядит нервно, что не удивительно, но при этом старается сохранять хладнокровие. — Ким… — Подними Бекки, я займусь этим. Взгляд Джейка наконец достигает сёстры, та в панике и с мокрыми глазами всё ещё на полу. Когда я мочу ватку нашатырём, он поднимает её и переносит на диван, стараясь успокоить и узнать лучше, что произошло. Скорая приезжает в тот же момент, когда я подношу ватку с резким запахом к носу и женщина качает головой, немного приходя в себя. Когда становится понятно, что его матери нужно отлежаться и лучше всего под капельницами. Я произношу, глядя на Бекки: — Поезжай. Я присмотрю за ней. Джейк смотрит на меня с облегчением и беспокойством. Врачи уносят его мать на носилках, хоть она и пришла в себя. Бекки слегка успокоилась. А Джейк кладёт свои руки мне на плечи и произносит прежде, чем выйти из квартиры: — Спасибо. Я поняла, что мы подружимся с его сестрой, когда она спустя пару секунд, как её брат ушёл, заметила: — Он должен был тебя поцеловать. Такое неуместное замечание вызывает нервную улыбку на наших лицах.***
— Я могу, попросить тебя объясниться?
Бекки засыпает поздней ночью, мы говорим на отвлечённые темы, но, в конце концов, усталость одерживает верх. Я же заснуть не могу. Кружка с кофе в моих руках немного со сколом. Квартира примерно, как моя: всего две комнаты, но на трёх человек. В раковине гора посуды и это единственная грязь в квартире, которую я быстро устраняю в попытке отвлечься. Его мать устала, как и он сам. А Бекки корила себя. На столе Джейка куча книг, и от нечего делать я перебираю их. Почти не удивляясь, что половина из них по медицине. Что удивляет меня, так это конверт, вылетевший из страниц толстой книги. Все деньги на месте. Он не воспользовался ими. Джейк, вернувшись под утро, находит меня на диване с конвертом в руке. Его взгляд проверяет дверь в комнату Бекки и его матери. Та закрыта. — Как мама? — спрашиваю. Он выглядит вымотанным, но недостаточно, чтобы я не злилась. — Стабильно, они поставили капельницу. Когда я уходил, она уснула, — Браун опускается рядом и спрашивает: — Как Бекки? — По большей части, хорошо. Корит себя, что не могла вызвать скорую. Мне, правда, казалось, что 911 — бесплатный вызов. Джейк зарывается лицом в ладони, а я поворачиваюсь к нему: — Почему? — Не знал, откуда эти деньги. Я отбрасываю конверт на ближайший столик и кладу руки на его плечо и ногу. В этом и моя вина, так? — Если я скажу, ты воспользуешься ими, упёртый ты баран? Джейк хмыкает, но откидывается на спину, готовый слушать. Но вместо этого я достаю из клатча удостоверение и протягиваю ему. Спустя полминуты его руки сжимаются до белых костяшек. — Шутишь? — Нет, — спокойно отвечаю. — Агент ФБР Ким Тайлер. Я жду, но Джейк не спешит и тогда, когда откладывает удостоверение на столик. Смотрит словно в первый раз. Изучает, и мне становится не по себе. Гнев, раздражение, спокойствие, хладнокровие или равнодушие? Что могло выпасть в этот раз? Но Джейк молчит, его руки притягивают меня ближе, почти на колени. Мои пальцы касаются его щеки, но он всё ещё словно в раздумьях. — Ладно. — Ладно? Он кивает, мальчишечья улыбка растягивает губы, и облегчение накрывает меня. Прежде чем свалиться в сон прямо на диване, Джейк успевает лечь и устроить меня рядом. Успевает поцеловать, а я спросить: — Джейк, это меняет хоть что-то? — Мы отталкиваемся от «сейчас» или от отношений, когда я злился, что ты молчала? — Надеюсь: «сейчас». Он вновь целует меня, медленно, почти лениво, но оттого не менее сладко и желанно. — Имеешь в виду: поцелую ли я тебя завтра? Браун дразнит и получает за это в бок. Он усмехается: — Ты мне скажи, агент. И вновь коротко целует. Ответа не требуется, и мы засыпаем. Чувствовать его тело и тепло странно, но так прекрасно.***
— Агент Ким. Не смотрю на куратора и не смотрю на кучу документов у него в кабинете: мои глаза мигом находят открытую папку на его столе. Та словно блестит, как из квеста в игре. Мужчина кивает и улыбается, берёт её в руки и протягивает мне. И я принимаю её, взгляд отказывается фокусироваться на чём-то кроме фотографии Джейка. Майкл уже сделал приписки карандашом в его досье. Джейк Браун второе имя Адам, но он отказался от него несколько лет назад Дата рождения: 19 августа 1991 г. 28 лет Национальность: Американец. Место рождения: Майами. Флорида. США. Выездов за границу нет Среднее образование: Старшая школа Майами. Окончил с отличием, лучший ученик выпуска Высшее образование: Нет. Незаконченный Флоридский международный университет. Получал стипендию, ушёл из-за нехватки времени. Примечательно, что брал он разносторонние курсы. В том числе: биология, медицина для начинающих (вёл приглашённый профессор один год), информационные технологии Военная служба: Год армии по контракту. После школы, обычно, ездят мир посмотреть Прочее образование: Дипломированный спасатель. Сертификат сёрфинга и дайвинга. Участник международных соревнований по сёрфингу. Другое: Водительское удостоверение. Страховка. Не покрывающая расходы на младшую сестру, впоследствии — отказано Доход: меньше 100 тыс. Работа: спасатель на пляже. И куча подработок Мобильный телефон: +18135663498 Домашний телефон: +7 (101-81) 31-78-00-94 Рабочий телефон: 981 01-81-32-42-84 Мать: Лора Лина Браун. 54 года. Образование: среднее. Не работает. Сидит с младшей дочерью-инвалидом Сестра: Бекки Роуз Браун. 15 лет. Образование на дому. Получила травму несколько лет назад. Проходит реабилитацию. Справимся Отец: Билли Сэм Браун. 56 лет. Образование: среднее. Работа: таксист. Бросил семью несколько лет назад Я поднимаю взгляд на Майка: внизу живота от волнения всё скручивает. Но я улыбаюсь, надеясь, что это именно то, о чём я думаю. — Не хватает только вашей рекомендации, агент Ким.