***
— Открой глаза. Я подчинилась властному голосу. Веки, словно налитые свинцом, с трудом, но открылись. В глаза ударил слабый свет. Я не знаю сколько прошло времени, но я привыкла к темноте. В ней я не чувствовала ни липкого страха, ни боли, сводящей с ума. Там было так тихо, так спокойно. Я была не против остаться там навечно. Но этот смутно знакомый голос разбудил меня. Фокусировка и само зрение вернулось ко мне, я могла рассмотреть место, где была. Каменные стены, факелы на них, небольшие окна, занавешенные полупрозрачными бежевыми шторами. Странное место. Сюда решетки подошли бы больше. — Как ты себя чувствуешь? Я обернулась на голос. В другом конце комнаты спиной ко мне стоял мужчина в красном пальто. Высокий, с длинными черными волосами, собранными в легкую косу. Его стальной голос не отталкивал. Возможно из-за ноток беспокойства, которые я все же уловила. — Голова болит. — ответила я, — Я ведь мертва? Тогда почему мне больно? — Ты живее всех живых. — сказал голос и замолчал. Я не видела чем, но мужчина явно был чем-то занят. В комнате был полумрак, я слышала только звон стекла, бульканье, и чертыхание мужчины. Мне показалось это... милым, что ли? Невольно я улыбнулась. Улыбалась ровно до того момента, как по комнате не раздался приглушенный шепот. Слова разобрать было сложно, но я поняла одно. Чернокнижник. Во мне все похолодело. Липкий, мерзкий страх пробирал до самых костей. У темных магов во все времена была дурная слава, которая шла впереди их. Прямо как у меня... — Боишься? — спокойно спросил маг, закончив шептать заклятье. Мужчина подошел ко мне с круглой склянкой в руке. Я смогла рассмотреть его лицо. Золотистые, уставшие глаза, длинные черные ресницы, светлая кожа, прямой нос. Через левую бровь шел тонкий шрам. Выглядел лет на тридцать. Очень даже симпатичный. Страх немного отступил. — Вы ведь чернокнижник? — неожиданно смело для себя, спросила я. С замиранием сердца под пристальный взгляд я ждала ответа. — Да. — односложный ответ. — Как тебя зовут? Было заметно, что мужчина немногословен и болтать попусту не особо любит. — Сяо Лило. А вы? — Адам. На этом разговоры окончились. Он напоил меня чем-то непонятным, сказав, что он не для того меня спасал, чтобы травить. Я попыталась выпить это залпом, но это было таким горьким, что я все выплюнула. Мужчина снова пристально на меня начал смотреть. Я поспешно извинилась. Он вздохнул и протянул платок. Вот теперь я его точно не боялась. Было странное чувство, будто он безобиден. По крайней мере для меня. В этой комнате я провела две недели. Было немного одиноко, когда Адам оставлял меня тут совсем одну. Я все еще сомневалась, что была жива. И этим вечером я решилась проверить это. Уверенная, что я не почувствую боли, и не будет крови, я порезала запястье ритуальным ножом, что Адам оставил на столе. Сначала я ничего кроме небольшой боли не чувствовала, но потом стало хуже. Кровь текла не останавливаясь, все тело словно сжигали изнутри. Руку, что порезала, от запястья и до плеча я не чувствовала. Словно ее и не было вовсе. Рот начал наполняться слюной. Так обычно было, когда я была очень голодна, и передо мной поставили тарелку с аппетитным мясом. Я не понимала причину этого голода. Внезапно в комнату влетел Адам. Его узкие золотистые глаза были в два раза больше обычного. Быстро оценив ситуацию, он подлетел ко мне и начал что-то шептать. Из его рук исходило золотистое свечение. По виску чернокнижника стекали капли пота. Смотря на его напряженное лицо, я мгновенно пожалела о своем поступке. Было заметно, что маг истощен, но теперь он снова тратит свои силы на то, чтобы помочь мне. Стало стыдно. — Простите меня. — искренне извинилась я, когда он закончил шептать. Мужчина взял ладонями за мое лицо. Не поднимая глаз, краем зрения заметила, как стремительно приблизилось ко мне лицо Адама. Раз — и моя голова снова болит от столкновения лбов. Я согнулась, потирая больное место. Со слезами на глазах посмотрела на мага. Он сидел на корточках у кровати и держался за лоб. Ему явно не менее больно, чем мне. — Ты же мудрая женщина, но творишь такую... Как ты вообще смогла так долго жить среди простых людей? Я с удивлением смотрела на мужчину. Не зная, как реагировать на его слова, я решила пропустить их. — Я, правда, не хотела причинять вам неудобства. Просто не верила до конца, что все еще жива. — Да, и решила проверить это ритуальным ножом. Который четко показал мне твою сущность через кровь. — хмыкнул чернокнижник. — Хотя, признаться, я удивлен. Никак не ожидал, что человеческая женщина окажется из тех, кого почти не осталось. Маг приобрел задумчивый вид. Я отмалчивалась, сожалея о своем поступке. Адам стал выглядеть еще бледнее, если не серее. Я долго сверлила его взглядом в попытке узнать человек он или нет. Мужчина не выдержал и прямо спросил, чего я в нем дыры сверлю. Я ответила, но, по-моему, вышло слишком прямо. На какой-то миг Адам завис, а после рассмеялся. Теперь уже зависла я. Его смех был тихим и таким завораживающим, что хочется слушать его вечно. Знать бы еще, что может рассмешить или обрадовать чернокнижника. И его улыбка. Вроде сдержанная, но... Я не знаю, как это объяснить. В этот момент будь тут полно шикарных мужчин, я вряд ли заметила хотя бы одного. Кроме Адама. Он притягивал взгляд. Мужчина перестал смеяться. С легкой улыбкой на губах он, погладив меня по волосам, сказал, что я любопытная варвара. — Но ты права, я не человек. — мужчина подошел к столу, что-то взял с него и вернулся обратно к постели. В его руке оказался очень красивый серебряный гребешок для волос. Он сел около меня и стал расчесывать мои каштановые волосы, — Если хочешь, можешь угадать кто я. Я чувствовала в его голосе смешинки. Сейчас он не казался мне злым магом-чернокнижником, которого я испугалась в первые несколько часов. В голосе все еще были те стальные нотки, но интонация была иной. — Дракон? В комнате повисла тишина, а рука с гребешком остановилась. Мужчина шокировано смотрел на меня. Положив голову на мое плечо, он вновь затрясся от сдерживаемого смеха. — Лило, ты бесподобна, — простонал маг, — Это интуиция, или тебя родители так великолепно обучили? От упоминания о родителях, вспомнила о брате и минуту замолчала. — Интуиция, наверное. У меня не было родителей, только старший брат, но о нем я ничего не знаю уже несколько лет. Я старалась говорить как можно беззаботнее, но голос дрогнул. Это не укрылось от мага. К счастью, он ничего не сказал, только продолжил расчесывать мои волосы. Меня это успокаивало. У этого мужчины такие нежные руки. Он расчесывал мои волосы настолько осторожно и аккуратно, что я ни разу не почувствовала боли. Он ни волоска не дернул. Так я не заметила, как заснула. Утро наступило для меня часов в шесть, если верить моим внутренним часам. Я открыла глаза. Увидев перед собой лицо чернокнижника, честно, опешила. Для достоверности проморгалась. Не галлюцинация, не мерещится, самый настоящий, спящий Адам. Я не знала, как мне реагировать. Ко всему прочему, он крепко прижимал меня к себе во сне, обняв одной рукой. Мои руки лежали на его груди, а нога оказалась каким-то чудесным образом закинута ему на бедро. Вторая рука мага лежала на этой самой ноге. Поза самая компрометирующая! Я честно попыталась убрать ногу и немного отодвинуться, но Адам поморщился и крепче прижал меня к себе. Так и не проснулся. Это невероятно смутило. Но я решила обнаглеть и воспользовалась предоставленной возможностью получше рассмотреть мужчину. За это время он не стал менее прекраснее. Кожа разве что все такая же бледная, нездоровая. Щеки немного впали, а скулы заострились. Это не то, чтобы его портило, но и симпатичнее не делало. Я не удержалась и коснулась скулы. На удивление, я не поцарапалась, как ожидала. Под ладонями ощущались мышцы. Я чувствовала мерное биение чужого сердца. Уверенна, маг давно не упражнялся, полагаясь лишь на свои магические силы. Но ведь бывают ситуации, когда магия не работает, и не остается ничего другого, как использовать физическую. Хотя если судить по тому, как он меня к себе прижимает, его нельзя назвать слабаком. Несмотря на внешнюю худобу. Я проморгала тот момент, как Адам открыл глаза. Я, не обратив на это внимания сначала, продолжила рассматривать его глаза. Красивые. Очень. Словно расплавленное золото. Немного раскосый разрез, и усталость в глубине самих глаз. Он давно не отдыхал нормально, по человечески. Возможно, он без перерывов работал около полугода. Если не больше. Дальше были губы. Легкая улыбка.. стоп. Какая еще улыбка?! — Вы... К-как давно вы п-проснулись? — запинаясь, спросила я. Я была ужасно смущена ситуацией. — Недавно. — уклончиво ответил чернокнижник. Я сразу же поняла, что трындит он все. Проснулся как минимум после того, как я коснулась его щеки! Смущенная, я не могла и слова выдавить. Попытка спрятать лицо под одеялом успехом не увенчалась. Я привыкла, что если нахожусь с мужчиной в одной постели, то они, естественно, обнаженные, вот и не обратила внимания, что мои ладони лежали на голой груди Адама. Под одеялом он был так же не особо одет. Нет, на нем были тонкие брюки, но они были слишком тонкими! Вся пунцовая я в секунду вынырнула из под одеяла. Все это время, что я провела здесь, я всегда спала одна, так с чего бы это чернокнижник сегодня уснул со мной?! Чувствуя, что Адам немного расслабился, я воспользовалась этим. Резко вскочила с кровати, из-за чего чуть не поплатилась, страстно поцеловав пол. Затылком. К счастью, или нет, но руки мужчины оказались на моей талии быстрее, чем я оказалась на каменном полу. В действительности, оказалось, что эти несколько секунд я не дышала. — Ну и ну, — чернокнижник улыбнулся, — зачем же так вскакивать? Я же не кусаюсь. — К-кто вас з-знает? — я недоверчиво посмотрела на него. Уверенна, я была все еще красной. Казалось бы, с чего бы мне смущаться? Я ведь все еще помню то время, что провела с братом и во дворце. Помню те мерзкие взгляды, которые так и норовили раздеть. Помню липкие лапищи, касающиеся моего тела и самых сокровенных мест. Не забыла и отвратительные губы, язык, слюни, что покрывали все мое тело. Эти жирные ублюдки без зазрения совести смели целовать меня, трогать где им вздумается, проникать в меня, в то время, как в соседней комнате были их жены. Они не стыдились того, что всем стадом насиловали хрупкую девушку. Но теперь я чего-то смущалась. Возможно того, что Адам был первым мужчиной за многие года, кто не использовал мое тело, не видел его... Хотя на счет видел ли, я сильно сомневаюсь. В тот день, когда я потеряла сознание, и была стопроцентно уверена в своей смерти, я шла несколько дней. Никаких озер или же небольших речек мне не попадалось, расчески я с собой не брала. Я точно выглядела не лучше бродяжки. А в тот день, когда я очнулась, на мне было легкое, но чистое платье. Волосы были расчесаны и убраны в расслабленную косу, чтобы она не мешала мне спать. Уверенна, он меня обмыл от пыли, грязи и пота. Теперь, когда я думала об этом, меня смущало и стыдило еще сильнее. На теле на тот момент так и не сошли последние синяки и прочие следы "страсти" дворцовых ублюдков. И этот человек, кхм, дракон, увидел это унижение. За время моих размышлений и предавания воспоминаниям, Адам не сменил положения. Я все так же стояла, удерживаемая объятиями мужчины. Тот и не подумал, суды по всему, меня отпустить. Не то, чтобы я была так уж против, очень даже за, но все же. — Адам?! Я вздрогнула, услышав резкий писклявый окрик сзади себя. Обернулась в руках Адама, который даже сейчас не выпустил меня из своих объятий. У дверей стояла разодетая в черно-алое женщина. Лицо, наверняка симпатичное, сейчас искажала гримаса ярости и ревности. Губы в алой помаде сжались в тонкую линию, взгляд зеленых глаз полон презрения направлен на меня. Белокурые волосы уложены в какую-то немыслимо-сложную прическу, на голове бордовая шляпка с черной вуалью, прикрывающей левую стонону лица до щеки.Часть 1
11 апреля 2019 г. в 14:21
Вокруг все в огне. Бывшее когда-то процветающим королевство превратилось в руины. Люди подняли восстание против правящего тирана. Я смогла спасти несколько невинных жизней, проведя их по подземному ходу, известному лишь королевской семье и их приближенным. Спасти себя я не пыталась. У меня только два варианта: либо меня убьют повстанцы, либо я убью себя сама. Будучи не единожды изнасилованной собственным братом, и проданной королю, меня сломали. Наигравшись со мной, этот тиран отдал меня на растерзание советникам и остальным жаждущим дворянам. Последние два года я чувствовала себя выдрессированной сукой, у которой круглосуточно была течка. Я не хотела и дальше так жить, постоянно желая лечь под любого, кто будет рядом. Я была уверенна, что многие знали о моей "славе". Повстречай я повстанца, меня снова изнасилуют, и я, ненавидя себя и свое тело, буду подмахивать ему. А затем меня убьют. Не позволю, не дамся. Только я могу забрать свою жизнь.
Я без помех вышла из столицы. С этого высокого холма был виден весь замок, охваченный огнем. Подумать только: такое со столицей сделали жители этого места, а не захватчики иного. Когда-нибудь это все равно бы случилось. Запечатав эту картину в памяти, я пошла дальше. Не хочу умирать рядом с этим местом.
Через два дня я была около границы. Ужасно хотелось есть и пить. У меня были деньги, я могла купить себе пропитание, но я стойчески держалась. Изморить себя голодом и жаждой казалось мне не самой худшей смертью. Внезапно мне в голову прилетело что-то твердое. Левый висок раздался болью. Я упала на зеленую траву, не в силах устоять. Коснулась виска — на пальцах остались пятна крови. Рядом со мной лежал окровавленный камень. Я улыбнулась. Тоже неплохая смерть. Закрыв глаза, я слушала шум листвы, когда ветер проходил через кроны деревьев. Где-то недалеко пели птицы. Я слушала это и чувствовала умиротворение.
— Ты хочешь жить? — спросил откуда-то сверху мужской голос.
Кто ж не хочет? Никто не желает умирать, но то, что меня ждало нельзя было бы назвать жизнью. Уж лучше смерть!
— Я могу дать тебе совершенно иную жизнь, чем то, что тебя ожидало.
Какие сладкие речи. Перед смертью об этом можно хотя бы помечтать. Хотела бы я, чтобы все было совсем не так. Я любила своего брата, ведь он был моей единственной семьей, но он сделал со мной то, что сделал. Мне нравилась работа горничной во дворце. Моим телом попользовались все, кто этого хотел. Я была совершенно одна в этом мире, помощи или поддержки искать было негде.
— Если пойдешь со мной, ты больше никогда не будешь одинока. — мягко произнес голос.
И я поверила. Точнее, захотела в это поверить. Ладно, это всего лишь мои предсмертные галлюцинации, пусть будет по их. Я все равно уже практически мертва.
— Я... сог...ласна... — нашла в себе силы прошептать это и отключилась.