Полумёртвый Бог

***

      Звонки, уведомления, постоянное беспокойство — сводит с ума, чуть ли не до ручки. Это так не похоже на Артёма, но он полностью отгородил себя от какого-либо контакта с людьми, ему было больно от прошлой ночи. Он не мог выбросить этот случай из головы, ведь, в отличие от Глеба, он помнил абсолютно все. Он действительно в глубине души хотел этого. Все эти гейские шутки на протяжении всего времени, как тревожный звоночек звенели в его груди, зазывая и призывая утолить эту жажду близости с Голубиным. Все знали образ Шатохина, как ловеласа, сердцееда и похитителя сердец у прекрасного пола. Однако, никто не заставал его за постоянными отношениями. За этим крылась постоянное внутреннее противоборство Артёма. У него уже был сексуальный опыт с мужчиной, когда-то давно, он был на месте Глеба, причем, постоянно и полностью отдавая себя парню, которого знал как своего собутыльника. Артём не хотел, чтобы кто-либо знал, что он бисексуал, а может даже, и гомосексуал. Шатохин боялся встретиться лицом к лицу с гнетом, травлей и поливанием дерьмом в его адрес со стороны рэп-тусовки и всего, что с этим связано. Рэпер — гей? Это постыдная и ужасная тайна, которая ни за что не должна всплыть наружу. Но Шатохина так тянет к Голубину, что он в отчаянии надеется, что это повторится, что каким-то образом, Глеб вспомнит, как им было хорошо в ту ночь, как сладостно их губы соприкасались, срывая этот долгожданный, терпкий, грешной поцелуй. Как Глеб смотрел на него, еще будучи невинным, в этом отношении. Эти мысли врезались в голову и заставляли Артёма снова и снова прокручивать ту безумную страстную ночь. Артём закричал и бросил все со стола, включая и телефон. Он просто хотел раствориться, исчезнуть, провалиться сквозь землю. Его мучила жажда раскаяния, но больше всего, его мучила жажда признания. Он хотел, чтобы его поняли и приняли таким, какой он есть. Вряд ли, Артём с легкостью воспримет холод со стороны полюбившегося ему блондина. Вряд ли, он сможет противостоять этому. Вряд ли, у них что-то получится.       Артём знал, что не получит ни одной весточки от Глеба, и даже не заглядывал в свой гаджет. Он просто лег на пол, закрыл ладонями свои глаза, которые были готовы вот-вот пролить реки слез и стал громко кричать во все горло. Он был не нужен блондину, и эта назойливая мысль уничтожала его изнутри. Он боялся, что тот больше никогда не захочет его видеть. Шатохин совсем забыл, что сегодня 7 мая и он должен быть на дне рождении Бумагина вместе со всеми. Однако, вряд ли после содеянного — он туда сунется.       Голубин же, надел огромную толстовку с капюшоном, чтобы спрятать «метки шлюхи» на своей шее. Ему не хотелось привлекать внимание на этом. Он вообще не любил излишнее внимание к своей персоне. В подарок Бумагину, он взял несколько редких раритетных виниловых пластинок и стереосистему, потому что вспомнил, что Даниил жаловался на неисправность своей. Голубин знал, что Бумагину все готовят вечеринку-сюрприз с кучей конфетти и неожиданно появляющихся близких людей. Глеба мучила мысль, что там будет Артём и им придется пересечься. Он не знал, чего от себя ожидать. Не хотелось портить чужой праздник какими-то недомолвками, отчуждением, и возможно, дракой. Глеб не хотел видеть приятеля в ближайшие пару дней, он вообще не знал, хочет ли его когда-либо видеть. Все будто случилось не с ним и в какой-то параллельной вселенной, полной безумства. Глеб себя успокоил и просто поехал на праздник их общего друга.       Народу было действительно много, все ожидали именинника, и как только раздался звук ключа в замочной скважине и торопливые шаги — все выскочили из своих убежищ, крича: «сюрприз». Однако, вся эта тема с кричалкой и прыжками — не в духе Глеба, поэтому, он просто отсиделся в другой комнате, ожидая, когда же все это пройдет. Когда очередь поздравлять Бумагина дошла и до Голубина, состоялся неприятный разговор, в ходе которого, Глеб занервничал: — Блин, спасибо огромное за подарок, мне очень понравился! То, что надо. И спасибо, что пришел. Кстати, не знаешь, почему Шатохин не пришел? Он вроде собирался. — Эм, нет, без понятия. — Просто, вы же вчера были вместе. Вот я и подумал, что надо у тебя спросить. — Вместе? В каком плане? Спросить у меня? — напрягся Глеб, думая, что кто-то проболтался и уже пустили слух. — Ну да, вы же ездили в тот коттедж, нет? — уточнил Даниил. — Ааа, ты про это… Не знаю, я его там сразу же потерял и долго не стал засиживаться, уехал обратно домой. — Тогда понятно, ну, веселись! — Еще раз, с днюхой, брат. — Спасибо.       Долго пробыть на этой вечеринке Глеб не смог, он просто не мог спокойно расслабиться. Какая-то тяга к самобичеванию не могла оставить его в покое и он решил удалиться. Однако, уже направляясь к выходу, его остановила у дверного прохода высокая брюнетка и начала незатейливый разговор. Глеб не особо в такое ввязывается, но кокетство с ее стороны и вчерашняя ситуация — дали о себе знать. Он просто поддался ситуации и решил остаться с ней. Время тянулось, он со временем вытянул из себя даже больше фраз, чем поначалу. Голубоглазая брюнетка все также скалилась и наливала им обоим еще и еще. Вскоре, они уже упоительно над чем-то смеялись, и нагнувшись, она прошептала на ухо, что здесь слишком шумно. Голубин понял намек и увлек за собой красотку в ближайшую пустую комнату. В ней они с удовольствием провели время, но дверь была заперта не настежь. Когда Голубин стоял спиной к двери, а брюнетка обвила его своими ногами и впивалась в его спину своими ногтями — раздался щелчок камеры. Голубин тут же прервался и обернулся, чтобы увидеть, кто настолько вторгается в его личное пространство на данный момент. К несчастью, злоумышленник скрылся и даже выбежал из квартиры. Голубин заматерился и просто разочаровался во всех последних неудачных вывозках. Брюнетка принялась его утешать и приобняла сзади, сказав, что ничего страшного не случилось. Однако, чаша терпения у Глеба вышла из-под контроля и он попросил ее одеться и выгнал вон. Напоследок, она назвала его «чсвшной мразью», и ушла с гордо поднятой головой. Голубину было не до этого. Ему казалось, что его безупречная репутация, которая с годами была таковой — теперь находится под угрозой, на грани распятия его как рэпера. Он просто не хотел верить, что все настолько плохо. Уехав наконец с этой вечеринки, Голубин закурил у себя на балконе и вглядывался в проезжую часть. Его не посещали мысли о суициде, но в этой высоте было что-то опасно красивое. От чего, он затягивал сигарету и просто глядел вниз.       И тут, как гром среди ясного неба, раздались звуки бесконечных уведомлений. «Началось» — сказал про себя Голубин и разблокировал свой айфон. Он увидел ту самую сегодняшнюю фотографию и подпись строчками из его песни: «Мой кайф». Тут же, собралось куча мемов и шуток от диванных критиков и хейтеров в стиле: «Я был девственником 5 минут назад», «Скр, скр — скрипела моя кровать».       Поняв, что теперь это пятно останется надолго в сети и на его репутации, он просто выдохнул и бросил телефон обратно в карман.       Тем временем, новости дошли и до Шатохина, который так усердно пытался отгородить себя от социальной паутины лжи и лицемерия. — Решил доказать себе, что все еще мужик, охуенно. — сказал Артём и закинул телефон в ящик стола. Шатохин испытывал лютую, непонятную ему, ревность и боль. Ему казалось, что его предали, хотя Голубин был с ним - просто под веществами. Артём знал, что не найдет отклика на свои чувства и он просто пытался себя собрать. Перед ним стояла дилемма: рассказать хотя бы кому-то из близких, что он не совсем по девочкам, либо, просто сделать вид, что сам ничего не помнит, ничего между ними никогда и не было, и это просто, чистой воды — случайность. Это настолько терзало его, что он не знал, куда от себя деться. Ему хотелось все между ними прояснить.