Сессия в условиях Талига

Вид сурового северного края, в котором я оказался, навевал на унылые мысли о том, что здесь везде высокие горы с заснеженными вершинами, холодный ветер, дующий в лицо от начала осени до середины весны. И, что самое забавное, размышлял таким образом я довольно долго, пока не услышал от новоявленного дядюшки Эйвона Ларака, грустного человека средних лет, иногда приезжающего в замок, волшебное слово «юг». Надежда тут же воспылала в моей душе — значит незачем беспокоиться. Когда-нибудь попаду в тепло. Хотя, думать об этом было до сих пор странно. Первое время я не верил в то, что очутился в другом мире и говорю на другом языке. Каждое утро, прежде чем открыть глаза, я мысленно надеялся, что проснулся где-нибудь в другом месте. Но увы, прохлада, достающая меня из-под тонкого одеяла и жесткость матраса, то есть перины, давали понять, что ничего не изменилось. А перемены не собирались приближаться. Только вот различные неудобства, вроде холода и скудной еды, которые, по словам эрэа Мирабеллы, должны закалить мой боевой дух, еще не беда. А вот всяческие занятия — проблема куда существеннее. Для человека, несколько лет обучавшегося фехтованию, орудовал шпагой на занятиях я вполне посредственно, и то благодаря тому, что в прошлой жизни какое-то время был ролевиком-реконструктором. Однако с этим я разберусь. Гораздо важнее то, что я сразу понял, осторожно наведя справки из книг, куда угораздило влипнуть. Занесло меня в страну Талиг, провинцию Надор, хозяином которой я и являюсь. Точнее не я, а герцог Ричард Окделл, предоставивший мне это тощее и костлявое тело. Тот еще подарочек. Как я понял позже, настоящим «подарочком» оказалась моя новая мать. Ну как новая? Старой у меня и не было, потому что жил я с отцом. Из детских воспоминаний остались только голос и женская фигура в темном строгом платье. А потом, когда мне было около пяти лет, она исчезла. Отец сказал «умерла», но слишком часто уж отводил глаза. Потом он злился, когда я начинал расспрашивать. Интересно, а будет ли эта «матушка» возмущаться, если я заговорю об отце Ричарда? — Смерть вашего отца принесла нам много потерь, — печально и строго ответила эрэа Мирабелла, — как моральных, так и вещественных… О да! И не поспоришь, поглядев на голые серые стены. Наверное, на них было полно украшений, вроде роскошных гобеленов и картин, висевших в каждом из таких замков, но увы, забрали все. Со слов Мирабеллы и охов-вздохов Эйвона я узнал, что разграбили замок люди короля, ища вещественные доказательства мятежа. Найти не нашли, но ценные вещи и не вернулись в замок. — Увы, бесчестные люди Оллара не пожалели ничего. Но вы же помните, кто истинный виновник этого? — Да, конечно, — кивнул я как ни в чем не бывало. — Это хорошо, герцог. Ваша цель — приложить все усилия к тому, чтобы Великая Талигойя возродилась, — скорбно произнесла Мирабелла, глядя в пол. Следующие знания, вывалившиеся на мою голову, оказались не менее ценными: Эгмонта Окделла убил на дуэли какой-то Ворон, а я должен мстить за смерть отца. Что за тарабарщина? Ричард Окделл, может и должен, но меня эта ерунда занимала меньше всего. И, с напряженными мыслями о том, в какой переплет угодил, я стоял и смотрел вслед удаляющейся из зала Мирабелле. Она вышла тихо, аккуратно прикрыла за собой дверь, а сидевшая на скамье с вышивкой девица примерно моего возраста насмешливо фыркнула. Девицу звали Айрис и она, судя по всему, являлась единственным звеном между сохранением моего рассудка и этим непонятным миром. Кроме того, она походила на меня не меньше, чем Эдит на Дейдре. Странная генетика этого мира удивила меня еще в первые дни пребывания тут. Однако сейчас, спустя примерно месяц, когда я более-менее привык ко всему, навалились новые неожиданности. — Что эта женщина несет? — вздохнул я, опускаясь на скамью и дрожа от холода. — Бред, — Айрис пожала узенькими плечиками. — Как и всегда. Но ты это впервые заметил. — Правда? Ну… — тут я ненадолго завис, соображая, как бы получше не спалиться. — Я долго думал над правильностью ее слов. И как-то несуразно все. Отца убили на дуэли, то есть в честном поединке, замок разграбили солдаты, но мстить я все равно должен Ворону. — Дуэль дуэли рознь, — туманно пояснила сестрица. Пришлось срочно напрячь мозги и вытаскивать из памяти все, что я знал о дуэлях. Увы! В моей голове сохранились лишь названия, имена, даты, но не более. Но даже если и вспомню что-нибудь, то какой в том смысл? Здесь все какое-то неправильное и неоднозначное. Вот, к примеру, Надор. Горами, холодом и туманом он похож на Англию, а местные жители больше всего смахивают на россиян. Дело даже не в нас, Окделлах, а в других надорцах. Бледная кожа, серые и голубые глаза, светлые и русые волосы — вот примерный портрет обычного жителя этой провинции. — Ладно, разберемся. — Ты не будешь мстить Ворону? — озадаченно поинтересовалась Айрис, наморщив лоб. — Пока не разберусь, в чем суть, вряд ли. Месть — это блюдо, которое подают холодным, — изрек я важно. — Никогда не слышала, — призналась сестрица. — Это мой принцип, — врать нужно с умом. — А с матушкой ты соглашался… — недоверчиво протянула она. — Попробуй с нашей матушкой не согласиться! — я не удержался от восклицания. — Верно! Бледное лицо Айрис озарила нерешительная, но счастливая улыбка. И я понял, что уже давно не видел здесь улыбающихся людей. Все хмурились, отводили взгляд в сторону, когда приветствовали других, но не показывали радости. Быть может потому, что ее и не было? И после этого разговора потянулись длинные и серые дни, что, тем не менее, становились теплее. На смену холодной весне с частыми ливнями неспешно приходило долгожданное лето. Нахождение в чужом теле становилось все привычнее для меня — я в какой-то момент перестал ужасаться собственной болезненной худобе, когда переодевался. И выучил несколько новых названий и имен. Талигойя, сейчас называвшаяся Талигом, являлась одним из государств, раньше относящейся к Золотой империи. Прежде этой страной правили Раканы, но их внаглую сверг некий Оллар. Тот самый, чей потомок развалился сейчас на троне и ни кошки не делал. Хм, интересно. Олларианство — та религия, о которой вопрошала преподша на истории. Черт! Откуда она вообще знала про название религии из паралелльной вселенной? Но ладно, это я уже вряд ли когда узнаю, значит нужно смотреть в будущее, а не в прошлое. Пока еще не возникало особого желания покидать замок — стоило появиться возле приоткрытых тяжелых дверей, холодом веяло так сильно, что сразу возникало желание вернуться обратно. Но на фехтовании это не сказывалось — занимался я каждый день с должным старанием. Под дождь, конечно, не гоняли, но и отлынивать не позволялось. — Герцоги не бегают от трудностей, — как-то выдала Мирабелла. Эта фраза вызвала у меня легкую усмешку. Значит, всем остальным бегать позволительно? Ну да ладно, оставлю эту женщину один на один с ее странной логикой. Ничего больше раздражающего в Надоре я не обнаружил, кроме, пожалуй… солдат. Изредка эти вооруженные мужчины в черно-белом появлялись здесь, дабы проверить, что в замке по-прежнему холодно, пусто, и никакой крамолы мы не прячем. — Зачем? — спросил я однажды, после одной из таких «инспекций» у мрачной Мирабеллы, — я занимаюсь фехтованием? Вы хотите, чтобы я в конце концов напал на них и сразился с отрядом? — Герцог Окделл, — она поджала губы, — не стройте из себя дурака. Вы все узнаете, но в свое время. — Окей, — беззвучно прошептал я, вздохнув и отойдя в сторону. Радостное настроение мигом отступило — стоило посмотреть на мечтательное выражение лица матери, и я сразу догадался, что она готовит мне судьбу похуже, чем погибнуть в схватке с олларовским отрядом. А бывает хуже? Проверим. Все равно личность Ворона интересовала меня сейчас куда сильнее.