Осколки грёз

Ничего. У нее, Юй Цзыюань, что прошла столько церемоний успокоения души, не осталось совсем ничего – ни семьи, ни любви, ни собственной личности. Больно уже не было. В душе – в тех обрывках, что еще хранили ее воспоминания – остались лишь пустота и холод. Она мертва, но ее желание защищать свое, самое дорогое, и отомстить обидчикам ее детей, было слишком велико. Таких, как Юй Цзыюань, не остановит даже смерть – что-то или кто-то любезно поспособствовал такому скорому перерождению женщины. Впрочем, это сложно назвать жизнью – она больше не была той самой Пурпурной паучихой, о которой слыхали многие. Она стала лютым мертвецом. У нее не осталось ничего из воспоминаний о собственной жизни, лишь отголоски тихого звона колокольчика. Женщина смотрит пустым взглядом в стену, ощущает, что рядом, за спиной, кто-то или что-то есть, и медленно, приложив немало усилий, с трудом, но поворачивается. Она видит мужчину. Мертвого. Красивого. Такого... родного? Их одежда в одном цвете, у него на поясе есть колокольчик, который, стоило ей коснуться его, тихо и знакомо зазвенел. Юй Цзыюань все с тем же трудом принимает сидячие положение, слышит какую-то речь вокруг и понимает, что они куда-то движутся. Вероятно, их тела хотят куда-то доставить. Похоронить? Утопить? Сжечь? Этого женщина не позволит. Ее левая рука сжимается в кулак, а правая, к счастью или нет, не поддается. Рядом кто-то суетиться, на нее оборачивается юноша в светлых одеждах с изображением чего-то алого на длинных рукавах и начинает вопить. Раздражает. Такой хрупкий для ее мертвых рук – она сама не понимает, почему и за что убивает этого юношу. Просто хочет убить всех, кто связан с ненавистным солнцем.. «Я.. должно быть этого хотела?» Юй Цзыюань равнодушно смотрит на то, что стало с теми, кто пытался ей помещать, встать на ее пути к свободе. Никого не осталось. Из тех, кого можно было назвать живым, была лишь она – женщина с пустым взглядом блеклых, давно угасших, глаз. Юй Цзыюань касается волос, непослушными пальцами снимая и бросая на землю украшения, потом некоторое время молча ходит вокруг места своей кровавой расправы. Ей кажется, что она слышит откуда-то издалека мелодию флейты? И эта музыка раздражает. Заставляет нервничать, злиться, сильнее сжимать неподатливые пальцы левой руки. Мертвая не хочет реагировать на чей-то зов и сопротивляется, как только может. Она ничего не понимает. Куда ей идти? Что это за колокольчик? Кто мужчина, что был подле нее? Почему она не хочет бросать его тут? Почему просто утаскивает его следом за собой? Найти пещеру оказалось удивительно просто, но еще легче – завалить ее изнутри. Спрятаться, чтобы никто не трогал – ничего не слышать, не видеть, не знать, просто осторожно гладить мягкие волосы, осторожно перебирать тонкие косички и просто рассматривать этого мужчину, чью голову она удивительно осторожно и заботливо опускает на собственные колени. Ничего не зная и не понимая, она просидела практически неподвижно довольно долгое время. Все, чем занималась Юй Цзыюань, – слушала чью-то игру, доносившуюся до нее издалека, и старательно опекала труп человека, который, должно быть, был дорог ей при жизни. Сколько всего прошло времени – ей непонятно. Она хотела сделать что-то действительно жестокое, но что-то останавливало, как будто подсказывало, шептало «еще не время». И она ждала. Ждала до тех пор, пока не поняла, что никто больше не играет. Ждала до тех пор, пока не поняла, что ей нет смысла присматривать за тем, от чьего тела ничего не осталось. Женщина опускает пустой взгляд на кости, внимательно рассматривая их, но ничего не чувствует. Наверное, никогда и не умела чувствовать. Мадам Юй, с трудом заставив себя, прикрывает глаза и разрешает пустоте и холоду полностью завладеть собой. «Просыпайся» Чужой голос вырывает сознание из крепкой хватки многолетнего сна, больно бьет по вискам и заставляет распахнуть глаза. Она едва не подскакивает на месте, но тело не слушается, поэтому Юй Цзыюань просто падает на бок и смотрит пустым взглядом куда-то вперед. Женщина довольно долго приходила в себя, пытаясь снова нормально управлять телом и выбраться на свободу. Она просто шла вперед, шла, пусть и не знала куда. Юй Цзыюань убила нескольких заклинателей, что встали у нее на пути. Почувствовала вкус крови и поддалась желанию убивать. Она не трогала лишь тех, у кого видела на поясе загадочный колокольчик. Не хотела связываться с ним. Хотела немного свободы и в итоге наткнулась на трио детей-неудачников, которые еще пытались ей что-то сделать. Мадам Юй без особого труда выбила меч из рук мальчишки в золотых одеждах, после чего с интересом уставилась на того, как будто пытаясь что-то высмотреть в его глазах. Он был напуганным, но таким живым, словно кого-то ей напомнил, как и тот непонятный мужчина с колокольчиком. Она делает несколько шагов вперед, протягивает руку и удивительно осторожно касается чужих волос неподатливыми пальцами. Зачем? Сама не знает. Но больше ничего не делает, медленно отходит назад и несколько секунд смотрит на паренька, который бросился на помощь мальчишке в золотых одеждах. Юй Цзыюань разворачивается в сторону одного из учеников Ордена Гусу Лань и медленно шагает к нему. На лице юноши отражается гамма разнообразных эмоций, но бежать от проблем не в воспитании этих детей. Женщина шагает не торопливо, без резких движений, и не останавливается даже тогда, когда на нее указывают лезвием меча. Еще несколько шагов и грудь Пурпурной пронзает клинок, но больно ей не было. Лишь в глубине блеклых глаз виднелся слабый огонек благодарности. У нее уже не было ничего, и снова терять жизни оказалось не так и страшно. Теперь она умерла навсегда?