Позабытые клятвы

В четверг утром, проснувшись в пустой постели, Драко нахмурился и привстал. Дверь в ванную комнату была открыта, сообщая о том, что она пуста. — Я здесь, — донесся голос Гермионы, которая сидела на подоконнике, энергично исписывая лист пергамента. — Работаешь? — спросил Драко. Он не сразу понял, что она была занята. — Не совсем, — ответила она, откладывая в сторону перо с пергаментом и направляясь в сторону кровати. — Мне просто было необходимо изложить некоторые свои мысли, — она сделала глубокий вдох, — Я нервничаю по поводу встречи с родителями. Иногда я думаю, что нам не стоит им ничего рассказывать. То есть, все складывается так хорошо, словно мы ничего и не забывали. Драко хранил молчание, зная, что за этим непременно последует «но». Гермиона обреченно вздохнула. — Но затем я вспоминаю об обещании, данном самой себе, больше никогда не вычёркивать их из своей жизни. И я знаю, что было бы правильным все им рассказать. Драко ободряюще ей улыбнулся — по крайней мере, он надеялся, что улыбка получилась ободряющей, так как он не привык заботиться о комфорте окружающих его людей, и понятия не имел, как это делается — и подозвал ее ближе. Без каких-либо слов, она присела рядом с ним, и он заключил ее в свои объятия. Нежно повернув ее голову, поцеловал ее в губы. — Ты отлично справишься. Мерлин, Гермиона, разве не ты сражалась с Сама-Знаешь-Кем? Разве не ты стояла во главе Сопротивления и многого другого? И не ты ли встретилась с моими родителями лицом к лицу? — Которые оказались невероятно милыми людьми, — отметила она. — Но до встречи тебе этого не было известно. Кроме того, я уверен, что твои родители так же невероятно милые, — Драко скривился, — Кстати, не стоит моему отцу слышать, как ты называешь его «невероятно милым». Я сомневаюсь, что он расценит это как комплимент. — Так и расценит, но он сумеет это хорошо скрыть, — Гермиона широко улыбнулась, а затем нахмурилась, — Эй, ты сменил тему. Мы говорили о моих родителях. Драко ухмыльнулся. — Я пытаюсь тебя отвлечь. И я могу придумать для этого разные способы…, — он замолчал и наклонился, чтобы поцеловать ее. Она отдалась его поцелуям на несколько мгновений, прежде чем отстраниться. — Я не хочу, чтобы меня отвлекали, Драко. Я хочу поговорить об этом, — Гермиона была не из тех, кто охотно отвлекался; только не в том случае, когда у нее имелась проблема, требующая обдумывания. Когда-то Гарри сказал, что она без чьей-либо помощи в состоянии найти решение любой проблемы, даже если сама ее для себя и создала. — Разговоры переоценивают, — пробормотал Драко, предпринимая новую попытку. — Драко. — Что? — Ты совсем не помогаешь, — немного расстроено сказала она. — Я не знаю, как тебе помочь, Гермиона! — вдруг рявкнул он раздраженно; стало так обидно, что она оттолкнула его. — Ты же знаешь, что я не хорош в том, чтобы заботиться о комфорте кого бы то ни было, и у меня нет ни одной чертовой подсказки, что тебе сказать. Я приношу извинения за глупую попытку отвлечь тебя и за одну лишь мысль о том, что это могло помочь, — произнес он с сарказмом. — Все, что от тебя требуется — это выслушать меня! — раздраженно прокричала Гермиона, — Лишь выслушать меня, Драко, неужели это настолько… — Выслушать? — перебил он ее с недоверием, — Ты имеешь в виду, слушать тебя и ждать, когда ты расплачешься. — Я не плачу. — Но будешь. Девчонки всегда так поступают. Ты сама сказала, что можешь легко разреветься. Ради Мерлина, иди к Джинни, и проведите с ней отличный слезный сеанс. — Эгоистичный ублюдок, — Гермиону трясло от негодования, она встала и с силой сжала кулаки. Будет неправильно, если Ральф увидит своего отца с большой красной отметиной на щеке, — Все, чего я прошу, так это чтобы ты выслушал меня и хоть как-то откликнулся на мои переживания, но тебя волнует лишь то, получишь ли ты свой утренний перепих. Драко встал, возвышаясь над ней. — Я пытался тебе помочь! — прокричал он яростно, — Я никогда бы не подумал, что ты предпочтешь беспокоиться о чем-то, что, вероятнее всего, окажется не настолько плохо, как ты думаешь! — Даже если все окажется не настолько уж плохо, я все равно переживаю, так что наименьшее, что ты можешь сделать — это проявить сочувствие! — прокричала Гермиона в ответ. — Ну, а как насчет такого варианта? Я НЕ сочувствую! Я считаю, что об этом бессмысленно беспокоиться, и хватит глуп… — Я не глупая, ты, высокомерный мерзавец! Ты эгоистичный, упрямый и бесчувственный, — она собрала свои вещи и направилась в ванную. — Дай мне знать, когда будешь готов к разговору. — Лишь тогда, когда ты будешь готова к разумным доводам, — выпалил Драко. Он схватил свою одежду и разъяренный пошел в другую ванную. Он поверить не мог, что Гермиона обвинила его в том, что он желал просто секса. Он честно, честно пытался помочь ей, и это была вся благодарность, которая ему досталась за его усилия. Действительно ли она так про него думала? Завтрак прошел весьма напряженно. Ральф с вполне счастливым видом говорил о грядущей встрече с бабушкой и дедушкой, а его родители в это время наблюдали друг за другом поверх своих чашек с кофе. Оба медлили со завтраком, так как ни один не желал быть обвиненным в "побеге", пока Гермиона не поняла, что у нее осталось десять минут на то, чтобы добраться до офиса. Проклиная своего мужа, она помчалась наверх, чтобы почистить зубы, а Драко тем временем читал Ральфу лекцию на тему привилегий владения собственной компанией. Ссора длилась весь день. Во время ланча Гермиона вызвала Дживса и поручила ему подготовить Ральфа к моменту окончания ее рабочего дня, чтобы они сразу смогли отправиться к её родителям. Она не хотела рисковать наткнуться на Драко в Мэноре в случае, если он заглянет туда перед встречей с друзьями. Если бы Гермиона смогла честно признаться, то она бы сказала, что гнев по отношению к Драко смог разбавить её беспокойство, но точно не улучшить настроение. Предприняв невероятные усилия, она взяла себя в руки. В конце концов, она скоро увидится со своими родителями. Как и многие вещи в жизни, которых Гермиона опасалась и которыми мучилась, все оказалось гораздо более приятным, чем она ожидала. Её тепло встретили, хотя она и могла рассмотреть намёк на озабоченность во взглядах родителей. Как только она осознала это, миссис Грейнджер увела Гермиону, чтобы они смогли поговорить наедине, не опасаясь быть услышанными Ральфом. Она привела дочь на кухню, чтобы та помогла ей с обедом. — Итак, дорогая. О чем же ты хотела с нами поговорить? Гермиона сделала глубокий вдох. — Больше месяца назад мы с Драко проснулись, и мы… — она замолчала и с трудом сглотнула, заметив озабоченность на лице своей матери. — Мы не могли вспомнить, что были женаты. Мы помнили друг друга по школе, но не могли вспомнить, что были влюблены. Мы потеряли часть наших воспоминаний. Если Люциус и Нарцисса Малфой рассмеялись, миссис Грейнджер ахнула в шоке. — Но в школе вы ненавидели друг друга! — И мы проснулись, ненавидя друг друга. Я сбежала в дом Гарри и поговорила с Джинни. Она сказала, что мы женаты на протяжении нескольких лет… Я думала, что мы напились и в итоге… — её лицо стало ярко-красным от мысли о том, что она едва не произнесла при своей матери. — То есть, я не знала, что и думать. А потом Джинни рассказала мне о Ральфе… и, Мерлин, я почувствовала себя ужасно, ведь я забыла собственного сына. К своей чести, миссис Грейнджер не стала упоминать о тех нескольких месяцах, когда она позабыла свою дочь. Вместо этого она спросила: — Но что случилось? Почему вы потеряли память? — На юбилейной вечеринке Гарри и Джинни мы с Драко о чем-то спорили, и Джордж подлил каждому из нас зелье, которое должно было заставить нас забыть о причине спора, — начала объяснять Гермиона, — Оно взаимодействовало с выпитым нами алкоголем, и в конечном итоге заставило нас забыть наш брак, — она поморщилась и покачала головой. — Он еще не смог найти противоядие. Мы с Драко продолжаем надеяться, что проблема решится сама собой, именно поэтому я вам ничего не рассказала раньше, но я... Я не хочу еще раз исключать вас из своей жизни. — О, Гермиона, — миссис Грейнджер обняла свою дочь, — ты сделала то, что посчитала правильным. Со слезами на глазах Гермиона обняла мать. — Это тяжело, и так расстраивает, — призналась она тихим голосом, — Трудно делать вид, что все нормально, но мы должны постараться ради Ральфа. Я не уверена, знает ли он, что что-то не так. А иногда все это кажется нереальным. Как я могу иметь сына? Как я могла воспитать его таким прекрасным мальчиком? Я! Я не мать. — Матерью никто не рождается, — отметила миссис Грейнджер, и уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке. — Ты стала матерью, когда появился Ральф, а уже затем ты научилась быть хорошей, превосходной мамой. Ведь обучение — это то, в чем тебе нет равных. Гермиона молчала, осознавая то тепло, которое она нашла в словах матери. Она знала, что это правда. — И как вы с Драко ладите? — с любопытством спросила миссис Грейнджер. Гермиона слегка усмехнулась, выскальзывая из объятий матери, чтобы смахнуть слезы. — В самом начале все было ужасно. Мы ненавидели друг друга. Мы оба полагали, что были не в своем уме, раз решили жениться друг на друге, и что мы, скорее всего, находились на грани развода... Мы даже не спали в одной комнате. Но ни один из нас не мог нормально спать, так что, в конце концов, я вернулась в нашу спальню, и это сработало, — она рассказала матери остальную часть истории, но впала в нерешительность, не зная как описать текущее положение дел. — Он принял все легче, чем я. Для меня это словно американские горки, — она покачала головой, — Сегодня утром мы поссорились. Это было довольно ужасно, — Гермиона съежилась, вспоминая те слова, что они наговорили друг другу. Миссис Грейнджер засмеялась. — Вы всегда ссоритесь, и ты всегда так говоришь. Я рада, что не все вещи меняются, — она взглянула на часы на стене и сказала, — Дорогая, пора сервировать стол. Ральф, должно быть, проголодался. Давай продолжим разговор после еды. Обед прошел спокойно. Миссис Грейнджер помогала Гермионе с ответами на вопросы отца, когда тот спрашивал о подробностях ее жизни. Ведь он еще не знал, что она потеряла память. Гермиона хотела спросить родителей, как так получилось, что они смогли ее полностью простить, но решила, что все дело во времени, а так же в Ральфе и Драко. Ее родители обожали Ральфа и, к большому удивлению Гермионы, выяснилось, что Драко нравился им гораздо больше, чем она ожидала. Казалось, они ценят его за то, что он человек, который не только совершил неожиданный поступок и женился на их дочери, но и подарил им внука. — Ты не знаешь, вы с Драко уже обсуждали образование Ральфа? — спросила дочь миссис Грейнджер, когда они убирали со стола после еды. — По-моему, нет, — сказала Гермиона, поискав ответ в воспоминаниях, — Мы много о чем думали. — Знаешь, милая, вы должны определиться в ближайшее время, — сказала миссис Грейнджер, - Ральф определенно уже достаточно взрослый для детского сада. — Да, правда, — Гермиона нахмурилась, вдруг осознав, что действительно не знает об их с Драко планах относительно будущего Ральфа, — Полагаю, он пойдет в подготовительный класс. — Насколько мне известно, Драко предпочел бы для него домашнее образование, которое получает большинство детей-волшебников. Он говорит, что для них очень трудно общаться с обычными детьми и не проговориться, что их родители — волшебники. — Я поговорю с ним об этом, — пообещала она. — Поговори. Хотя, возможно, тебе стоит подождать, пока он не будет в хорошем настроении. Гермиона усмехнулась. — Долго же мне придется ждать. Когда Гермиона и Ральф вернулись в Мэнор, Драко еще не было дома. Она и не ожидала его там увидеть. Он расчистил свое расписание на следующий день, перенеся все встречи на послеобеденное время, а значит, намеревался вернуться поздно. Гермиона помогла Ральфу принять душ и подготовиться ко сну, после чего прочла ему сказки о "Зайчихе Шутихе и её пне-зубоскале" и "Колдуне и прыгучем горшке". Когда он уснул, она прочла документы к своей завтрашней встрече и решила лечь спать пораньше, поскольку мало спала прошлой ночью. Она проснулась спустя несколько часов и увидела крошечную полоску света, пробивавшегося из-под двери ванной. Звук льющейся в душе воды подтвердил, что Драко был там. Она осветила палочкой часы - час ночи, что было не настолько поздно, как она полагала. Она попыталась заснуть снова, но поняла, что теперь ждет его возвращения. После того, как, казалось бы, минула целая вечность, шум воды в ванной стих. Прошло еще несколько минут, в течение которых Гермиона беспокойно ворочалась в кровати, пытаясь устроиться поудобнее. Затем свет погас, и открылась дверь. Драко остановился. — Гермиона? — Ммм, — она не была уверена, помирились они или же нет. — Я разбудил тебя? — спросил он шепотом, подходя к кровати. — Я проснулась, когда ты был в душе. Не могу заснуть. Кровать прогнулась со стороны Драко, когда он на неё лег. — Мне жаль. — Это не твоя вина, — она замолчала, её затуманенное сном сознание пыталось понять, извиняется ли он за ее пробуждение или за утреннюю ссору. Она спросила его. — Полагаю, за все, — ответил он через некоторое время. — Мне тоже жаль, — сказала она. Он кивнул в ответ. Какое-то время они лежали молча, пока Гермиона не спросила: — Как прошел твой ужин? — Все было здорово. Хорошо встретиться со старой компанией, — сказал Драко. — А твой? — Все хорошо. Лучше, чем я думала. Похоже, мои родители тебя любят. — Так же, как и мои любят тебя, — он улыбнулся, — Давай спать, Гермиона. У тебя завтра ранняя встреча. Он протянул руку и приблизил ее к себе, а она охотно приняла эти объятия, вдыхая его свежий аромат.