Штормовое предупреждение

Дом оказывается не таким заброшенным, как она ожидала. Даже наоборот — аккуратный, простой, относительно чистый и пахнущий уютом, он окутывал чувством защищенности. Вчера, когда они с Алеком ворвались в прихожую замерзшие и измотанные, на пороге их уже ждали заботливо перенесенные Магнусом сумки с вещами, а в помещении, Клэри готова поклясться, витал запах свежей выпечки. В итоге, тщательно проверив все комнаты на двух этажах, они к своему легкому огорчению не обнаружили и следа какой-либо еды, но Клэри все равно была уверена, что за созданную иллюзию уюта в старом доме им стоит благодарить мага, который хоть как-то попытался скрасить их вынужденное пребывание здесь. Приняв горячий душ и переодевшись в сухую одежду, Клэри, умевшая готовить постольку поскольку, долго неловко топталась посередине кухни, не зная, с чего начать. Не зная, оставили им вообще хоть что-то съестное или решили, что недельная голодовка послужит им хорошим уроком. Страх подтолкнул ее начать обследование холодильника и шкафов, поэтому она не сразу заметила, когда и как именно к ней присоединился Алек, прислонившись к дверному косяку и наблюдая за ней с отстраненным любопытством. — Я нашел в кладовке кое-какие запасы, — негромко докладывает он ей. — На случай, если твои поиски продовольствия не увенчаются успехом. Удивленно обернувшись, Клэри застывает с полной коробкой хлопьев в руках и чуть хмурится. Ей кажется или Алек действительно пытается успокоить ее тем, что голодная смерть им не грозит? Полуухмылка сама расцветает на губах. — Не о чем беспокоиться. Здесь куча еды, — она обводит довольным взглядом кухню, легко перекатываясь с пятки на носок. — Либо о нас так хорошо позаботился Магнус, либо Совет все же решил, что мы не сможем разобраться со своими внутренними конфликтами на пустой желудок. Чуть пожимая плечами, Клэри ставит коробку с хлопьями на столешницу и пару раз хлопает по ней ладонью. Напряженно закусывает губу. Воздух буквально пропитан неловкостью, она уверена, Алек тоже это ощущает. Но ни один из них не знает, как с ней бороться. — Магнус ничего мне об этом не говорил, — Алек кивает в ответ на ее слова, обводя изучающим и слегка настороженным взглядом маленькую кухню, окна которой выходят на пляж. — Мы вообще с ним давно не разговаривали, — зачем-то добавляет он, подходя к окну и задергивая простенькие желтые шторы. На улице давно стемнело, и чернота, смотрящая извне, кажется опасной. Он вообще-то не собирался говорить с девчонкой по душам, но о чем с ней говорить, помимо обучения и подготовки к бою, он не знал. Да и в принципе Алек никогда не был особенно разговорчивым. У него всегда были Иззи, Джейс, а теперь и Магнус, которые брали большую часть разговора на себя, болтая без умолку. И он знал, что Клэри тоже была той еще любительницей поболтать. Но не в его присутствии, что значительно осложняло ситуацию. Ради их общего благополучия ему стоило бы найти к ней подход, чтобы она наконец расслабилась рядом с ним и начала забавно трещать, заполняя неуютную тишину и успокаивая его. Он, вероятно, мог бы отыскать свой неповторимый путь к ее доверию. Проблема заключалась лишь в том, что он понятия не имел, как ему преодолеть обратный путь и отдалиться, отказаться от ее компании и теплых улыбок, когда они покинут это место. А сделать это было необходимо, потому что никто не понял бы их изменившихся отношений. И в первую очередь он сам не знал, что с ними делать. Кажется, все сходилось к тому, что он не знал слишком многого. — Магнус, он особенный… И вы, кажется, хорошо ладите, если не сказать больше, — немного расслабившись, Клэри по-хозяйски уверенным жестом ставит кипятить чайник, попутно размышляя над тем, к чему приступить дальше, а затем на короткий миг оборачивается и задорно подмигивает Алеку, в шутку пытаясь смутить его. Однако реакции, на которую она рассчитывает, не следует — у парня лишь нервно дергается кадык и в недоумении слегка взлетают густые брови, поэтому она тут же переключается на другие мысли и принимается за готовку овощей, доставая из холодильника все необходимое. Чего она не ожидает, так это того, что Алек ответит на ее несерьезный выпад. — Магнус и правда особенный, — держа руки за спиной, он подходит ближе, с оттенком любопытства заглядывая поверх плеча Клэри. Делая это — контролируя процесс скорее по привычке, зная о том, что Иззи совершенно не приспособлена для готовки. И будто бы желая сравнить. Узнать, умеет ли готовить Клэри. Хотя и понимает, что сравнивать их по определению бессмысленно. — Но он слишком на меня давит, — на выдохе заканчивает он свою мысль, ловя взгляд обернувшейся Клэри, глядящей на него, сильно задрав голову вверх. На секунду в его голове мелькает осознание того, что ей должно быть так неудобно — постоянно смотреть на него, как на возвышающуюся над всеми статую, прикладывать столько усилий. — Прямо как ты на меня сейчас? — с ехидством выпаливает она, не отводя от него глаз и ничуть не смущаясь их близости. Зато он сам только сейчас понимает, что отвлекся настолько, что почти прижал ее своим телом к кухонному прилавку. — Прости, — не краснея, но покрываясь чуть розоватыми пятнами, Алек широко отшагивает назад, со свистом выдыхая. Ему следовало помочь ей с готовкой, а не зажимать прямо на кухне. Или где-либо еще. Тряхнув головой, он проводит рукой по волосам и тут же морщится от этого непривычного жеста, напомнив самому себе Джейса с его неизменным желанием выглядеть идеально. Уж он-то наверняка смог бы развести Клэри на непринужденный разговор и на бог весть что еще. Вновь скривившись от дурацких мыслей, настырно лезущих в голову, Алек сжимает челюсть до стука зубов, вызывая тем самым вопросительный взгляд со стороны рыжей, которая за время его мысленных дебатов успела переместиться к плите. — Все хорошо? — ее аккуратно очерченные брови сдвигаются к переносице, и взгляд Алека сам собою скользит ниже. — Алек? — Да, — коротко отвечает он, пытаясь сконцентрироваться. Но отказавшись от привычной холодности рядом с ней, он собственноручно дал зеленый свет мыслям и порывам, прежде прятавшимся в тени четко выстроенных границ и правил. — Просто подумал о том, что тебе сейчас было бы куда комфортнее рядом с Джейсом. Сам того не ожидая, Алек говорит ей правду, умалчивая лишь о деталях. Как-то грустно усмехается и добавляет: — Тогда все было бы на своих местах. Две семьи в разных домах. Клэри сразу же меняется в лице. Приоткрывает рот и убирает ложку, которой помешивала свое варево, в сторону. — Мне жаль, что ты не можешь быть сейчас рядом с Иззи. Если бы я могла поменяться с ней, я бы так и сделала, правда. Несмотря на… — она резко осекается, будто сама пугается застывших на кончике языка слов. Но Алек, зацепившись за эту деталь, не собирается так просто отпускать ее. Он с какой-то затаенной сладостью мазохиста желает услышать то, о чем пока только подозревает. Ему необходимо это услышать. Только он пока не понимает зачем. — Несмотря на что? Клэри сглатывает, коротко улыбается, затем и вовсе хмурится. Словно пытается в спешке подобрать нужную маску, но с треском проваливается, как студент, не подготовившийся к экзамену. — В чем дело, Клэри? — настойчиво напирает Алек, снова подходя ближе. Было куда проще делать вид, что он ненавидит Фрэй. Потому что теперь, когда они оба ясно понимают, что это не так, он находится у очень тонкой и опасной грани, которую довольно легко переступить. Не обращая внимания на его напряженность и пружинящие шаги, Клэри обхватывает себя руками в защитном жесте и отводит взгляд в сторону, поджимает губы. Совсем как… Алек неожиданно широко улыбается, даже не пытаясь сдержать сиюминутный порыв. — Что смешного? — насупленно интересуется она, глядя на него снизу вверх. — Просто сейчас ты очень похожа на маленькую девочку, — не скрывая своего веселья, открыто заявляет Алек и тянется, чтобы потрепать Клэри по голове, но та возмущенно отклоняется. — Прекрати. Сколько раз тебе говорить, что… — Клэри, я знаю твое имя, — доверчиво сообщает ей Алек и вместо предыдущего своего жеста просто заводит рыжую прядь ей за ухо. — Поэтому лучше расскажи мне то, чего я еще не знаю. Его намеки слишком очевидны, но Клэри, собравшись с духом, уверенно кивает, как будто собирается исповедоваться. Только теперь уже сам Алек не знает, готов ли он услышать то, что она хочет разделить вместе с ним. — Все дело в Джейсе. Ну, разумеется. Алек едва сдерживается, чтобы не закатить глаза. Стоило догадаться, что в голове у маленьких девочек всегда лишь симпатичные мальчики. Даже если они их братья. — Я хотела сказать, что мне было бы непросто, окажись он сейчас на твоем месте. Не представляю, как выдержала бы целую неделю с ним наедине. Только не сейчас, когда он старательно избегает меня и не подпускает к себе. — Со стороны совсем не кажется, что он избегает тебя. Алек хотел, чтобы это прозвучало подбадривающе, но на деле тон выходит почти что обвиняющим, заставляя его самого устыдиться сказанного. Он и так едва может поверить в то, что Клэри говорит с ним о делах сердечных. Сотни раз Иззи приходила к нему и вываливала все то, что трепыхалось в ее душе, непонятое никем, и он это спокойно принимал, даже если и не одобрял. Он был хорошим старшим братом. Надеялся, что был именно таким, какого заслуживала Изабель, а именно — самым лучшим. Но Клэри не была его сестрой. И даже не подругой. С ней все было куда сложнее. — Он делает то, что должен. Относится ко мне, как к своей сестре, — жестко отвечает она, смеряя его взглядом, подернутым холодной поволокой. — Но я хочу другого. Хочу прежнего Джейса. Сглотнув горькую правду и смутившись собственных слов, прозвучавших так откровенно в тишине пустого дома, Клэри резко отворачивается от Алека, занимая дрожащие руки последними приготовлениями к столу. Неизвестно, откуда у нее взялись силы озвучить свои неправильные мысли, но она почти не жалеет о сказанном. Тем более, и без того почти все были в курсе ее неоднозначных отношений с Джейсом. Она всего лишь еще раз подтвердила то, о чем наверняка сотни раз шептались другие. В чем сам Алек неоднократно винил ее. Она не сказала ничего нового. Но на душе все равно было довольно паршиво. — Клэри, Джейс… Не уверенный в том, как правильно стоит утешать девушку, которая хочет своего брата, Алек широко расставляет руки в стороны, как сети, пытаясь вновь провернуть недавний трюк с объятьями, втайне надеясь, что и в этот раз это поможет Клэри почувствовать себя лучше. Но она, смотрящая куда-то сквозь него, ловко уклоняется от его рук и ставит тарелки с едой на стол. Алек только сейчас позволяет себе вдохнуть полной грудью и ощущает довольно приятный запах, вызывающий аппетит. Хотя, есть определенно не хочется. Не тогда, когда Клэри нервно заламывает руки и таращится в одну точку, словно его здесь и нет вовсе. — Если ты решишься это попробовать, то приятного тебе аппетита. А я, пожалуй, пойду прилягу. Неважно себя чувствую. Практически на одном дыхании пробубнив не слишком убедительное оправдание, Клэри, не отрывая взгляда от пола, пытается мимо него прошмыгнуть к выходу, но Алек закрывает собой проход. Он не собирается и дальше мучить ее расспросами и разговорами. Отчетливо и совершенно справедливо ощущая свою вину за ее нынешнее состояние, он всего лишь хочет, чтобы она поняла, что ей не стоит избегать его. Ни по какой из причин. — Послушай, Клэри, я не собираюсь осуждать тебя. И я уже давно не лезу в ваши с Джейсом отношения, — Алек пытается сохранить голос ровным и убедительным, но слова все равно дрожат, срываясь с языка. — Я просто хочу, чтобы ты перестала бояться меня. Бояться того, что я не пойму или стану относиться к тебе иначе, потому что… Нет, не стану. Перестав разглядывать свои носки, Клэри неуверенно, но храбро поднимает голову и тут же сталкивается со взглядом Алека, перенасыщенным эмоциями. Его лицо — как одно сплошное произведение искусства. И она не раз рисовала его, внутренне поражаясь тому, как природа сумела создать нечто столь совершенное и колоритное. Алека не просто хотелось рисовать — им хотелось любоваться. Но вплоть до этого момента Клэри не позволяла себе признавать, что он по-настоящему красив. Потому что если бы она хоть частично допустила такую мысль, то уже не смогла бы остановиться и ей пришлось бы согласиться с тем, что Алек на самом деле куда более привлекателен, чем Джейс. А это со временем могло бы стать серьезной проблемой. Поэтому сейчас, отгоняя все прочие отвлекающие мысли, Клэри сжимает губы в жесткую линию и вскидывает подбородок. Она не нуждается в его сожалении, всепрощении или понимании. Не сейчас. — А зря. Потому что это все ненормально. Сдерживая очередную накатывающую волну злости, смешанную с тоской, Клэри вся подбирается и, отталкивая Алека, ослабившего оборону, быстрым шагом добирается до лестницы. Ее шаги на втором этаже слышны какое-то время, но после все затихает, а Алек так и продолжает стоять, прислонившись к стене с закрытыми глазами. Он не винит ее за срыв, ведь он сам фактически подтолкнул ее к краю, заставив открыться себе, прыгнуть в пропасть. Но удержать не сумел. Впервые на его памяти кто-то помимо сестры заботится о нем, готовит ужин, доверяет. А он не способен банально выразить свою благодарность. С раздражением глядя на остывающие на столе тарелки с едой, Алек думает о том, что сохранить гармонию гораздо сложнее, чем создать ее. И о том, что совершенно не заслуживает дружбу Клэри.