~Чтоб быть справедливым возмездье могло, Лишь злом воздавать подобает за зло~ ☆Фирдоуси
Кап.Кап..
Кап...
В горле пересохло невыносимо, а судорожное глотание искусственно высушенного воздуха ничуточки не спасало и походило на попытку проглотить песчанную бурю в пустыне. Лёгкие жгло огнём. Но даже это странным образом проходило мимо мыслей, задевая их разве что по касательной. Куда сильнее болело что-то неясное и неведомое, глубоко внутри. Душа. Подумав об этом, висящая на кандалах в металлической клетке Катара уронила ещё две стеклянно-прозрачных слезы. Вспомнился зал аватаров в храме воздуха, сотни статуй... "Дух Аватара перерождается в одном из четырех народов, совершая цикл. - думала она. - Но его уже не будет. Точнее, Аанг останется в вечности мальчиком-подростком, а в племенах воды родится другим человеком новый Аватар..." И это будет уже не он, а кто-то другой. Почему?! Сердце подпрыгнуло от новой мысли - воспоминания о судьбе Воздушных кочевников как народа. Катара знала, что её народ будет следующим. Впрочем, теперь уже никто не будет жить спокойно, кроме граждан Страны Огня. Теперь, когда сопротивление потерпело крах. Катара редко бывала чересчур самонадеянной, и даже в такую скорбную минуту пыталась быть объективной. Она понимала, что "Команда Аватара" - всего лишь подростки, что при всей своей мощи Аватар мог оказаться бессильным перед стихией войны, но... Она помнила то смиренное отчаяние, что охватывало силы сопротивления до того, как он объявился. Люди устали и потеряли ориентиры, походя на обречённых, однако с возвращением Аанга будто открылось второе дыхание. Больше всего в таких ситуациях людям нужна вера, а он был её символом. Когда она была маленькой, таким символом, абстрактным образом спасителя он был и для неё. Впрочем, в какой-то мере и остался, но обрёл лицо. И она всем сердцем привязалась к нему не как к Аватару, а как к человеку. Размышляя об этом, Катара уверенно признавалась себе, что, скорее всего, он был бы ей таким же дорогим другом, как сейчас, даже если бы был не Аватаром, а, например, просто жителем племени Воды. По правде говоря, иногда она подсознательно разделяла для себя немного страшноватый в своей мощи, потусторонний и непостижимый образ Аватара и образ Аанга - милого, веселого, смелого мальчика, так прочно вошедшего в её жизнь и принесшего столько всего... яркого, светлого, что сложно теперь с уверенностью сказать: Аватар или Аанг стал её последней надеждой. Для мира - ответ очевиден, а вот для неё самой?.. Как бы то ни было, всё кончено. Теперь каждый раз, когда она закрывала глаза, перед глазами мелькал синий огонь и страшная белая вспышка. Молния, буквально проломившая хребет гибкому, тренированному, но явно не готовому к такому удару подростку. К такому вообще нельзя было быть готовым. Она помнила - как в замедленной съёмке - затухание его глаз, горящих мощью аватара, как погасла в них последняя искорка жизни. Помнила и думала об этом каждую секунду. Был ли он ей светом в конце тоннеля? Другом? Или даже... кем-то ближе? Скорее всего, всё вместе. И когда только успел стать?.. Кажется, только вчера они с братом неожиданно вытащили из айсберга наивного отважного мальчишку с широченной улыбкой, сумасшедшей энергией и недетской мудростью. "И хотя его искусство покорения воздуха было велико, ему предстояло ещё многому научиться. Но я верила, что Аанг спасёт мир". А теперь?.. Она в клетке, где тщательно следили, чтобы у неё не было ни малейшего шанса воспользоваться магией, а Сокка, Тоф и Аппа - кажется, тоже где-то неподалеку, но в такой же ситуации. Азула - не Зуко: эта тварь лично следила за каждым их вздохом, только вот непонятно зачем, ведь проще казнить. Народ Воды ждёт тяжёлое время. А Аанг... Его больше нет. Нет, нет, нет... Это слово гулкими эхом отдавалось в груди. Катара не могла и не хотела смириться с мыслью о потере ещё одного близкого человека, не хотела настолько, что даже такая мелочь, как сомнения в мотивах Азулы (если бы Аанг был мёртв, она бы сразу казнила всех членов его команды, правда?) оставляла маленькую-маленькую, крошечную, смехотворную надежду. Даже несмотря на то, что после таких молний не выживают. И всё же остатками разума Катара понимала, что эта надежда напрасна. Это понимание штормом кипело в крови, закручивалось, как водовороты, и беспощадным льдом хрустело в глазах, куда больше не падало солнце. Маги Огня ошибочно полагали, что именно их стихия - олицетворение ярости, сметающей всё на своём пути. Они бы поняли свою ошибку, если бы увидели то цунами, что бушевало в мятежной душе девушки-водницы. В конце концов, любой пожар гаснет, все вулканы рано или поздно засыпают, а Океан и его волны - вечны... О духи, как же она устала от войны, преследующей её с детства, как чья-то чёрная тень за каждым поворотом! Как же устала от боли и потерь, от страха поднять голову в снегопад и поймать ладонями снег не белый, а чёрный и серый, как пепел...! Как же хочется со всем этим наконец покончить!!! И как же хочется... отомстить! Да, она была сломлена. Но из этого слома, как кровь из раны, под небывалым напором выхлёстывал гнев и ненависть. И пускай каждый вздох давался с трудом - каждый она тратила на то, чтобы найти способ сбежать, вызволить брата и подругу, или чтобы построить в голове план новой битвы, пускай и безнадёжной, последней для всех них. Увы, ни из сухого воздуха, ни из самой себя извлечь воду в достаточном для побега количестве не получалось, воду из священного источника у неё забрали, а между тем с каждым днём, проведённом в клетке и в мыслях о прошлом и будущем, Катара ожесточалась... Нет, не так - зверела. Например, когда к ней подошёл страж, чтобы накормить с ложечки какой-то сухой порошкообразной едой, Катаре впервые в жизни захотелось вцепиться человеку в горло, ногтями распарывая кожу, и свернуть шею, наблюдая, как гаснет огонёк в глазах... Так же, как погас в глазах матери. Так же, как погас в глазах Аанга... Не сдержав гнева и отвращения, девушка плюнула в лицо солдату прямо с недожёванной кашей. От неожиданности тот выронил миску, но уже в следующий миг, грязно ругаясь, отвесил такую оплеуху, что в ушах зашумело. Секунду девушка приходила в себя, а солдат хлопнул металлической дверью и крепко запер, не удосужившись даже поднять миску с рассыпавшейся по полу кашей. Картина его мгновенного убийства так ярко встала перед глазами, что маг содрогнулась, испугавшись самой себя. "Я - чудовище?" - почему-то эта мысль не пугала так сильно, как раньше. Где-то на задворках сознания мелькнула болезненная мысль о том, что уж если она живёт в мире чудовищ, а таким светлым людям, как Аанг, в нём не находится места, то хотя бы ради отмщения ей придётся самой стать чудовищем. Как бы ей ни хотелось отогнать эту ужасную мысль, она неизбежно вернулась и поселилась в голове навязчивой идеей, когда ближе к ночи в её камеру прибежала крыса, которую заманил запах рассыпанной еды. Сквозь мельчайшее окошко в коридоре, а потом и сквозь толстые прутья ненавистной клетки проник тонкий серебряный луч полной луны, которую водница почувствовала всем своим существом, каждой клеточкой. В этот момент Катара приняла решение. Ничего ещё не кончено. Каждый, кто хоть пальцем прикоснулся к её близким, ещё захлебнётся собственной поганой кровью. В прямом смысле.