Не злите кукловода

~Проста нашей психики сложность, Ничуть не сложнее, чем прежде: Надежда — важней, чем возможность Когда-нибудь сбыться надежде.~ ☆И. Губерман

Говорят, что надежда умирает последней. Многие считают эти слова всего лишь красивой фразой, но Катара знала им инстиную цену. Она надеялась тогда, когда никто не осмеливался, с придыханием слушала рассказы Пра-Пра об Аватаре, не обращая внимание на выразительное скептическое фырканье Сокки, а потом взяла и нашла этого самого Аватара в огромной льдине. Нашла, но потеряла... Надежда умирает последней. Так почему сама Катара до сих пор жива, почему так живы и остры её злость и ненависть? Потому что надеяться, наверное, вошло в привычку, даже когда уже не знаешь на что. Не на что. Этот холодный и чёткий приговор читался в безумных глазах Азулы, которая однажды заглянула в тюрьму - полюбоваться пленниками и потешить самолюбие. Все её резкие отточенные движения, очаровательный оскал, будто выточенный резцом - вся она походила на молнию. Ту самую молнию, от которой никому не спастись... даже Аватару. "Мерзкая трусливая тварь! Она ударила его в спину, исподтишка! Потому что боялась. Тьфу, тоже мне воин! Убийца!!!" - подумала Катара, едва улыбающаяся принцесса подошла к её клетке, рассматривая пленницу со скучающим интересом, будто экзотичного зверька в зоопарке. Как бы Катаре хотелось, чтобы каждое слово, прозвучавшее в её мыслях, чётко отразилось на лице, как бы хотелось сказать это вслух и сразу же показать то, чему научилась за пару бессонных ночей и дней, но... После изнурительных тренировок она вымоталась и исчерпала всю свою магию настолько, что даже мышцы лица будто одеревенели. Тем не менее, результат очевиден: например, мерное биение сердца принцессы и ток её грязной крови по телу Катара ощущала очень хорошо. Соблазн показать "сюрприз" несмотря на усталость был высок... но нет, она не имела права на ошибку, ведь где-то рядом Сокка и Тоф. - Вижу, ты уже не такая смелая. - улыбка принцессы стала ещё более самодовольной. - Не волнуйся, осталось подождать чуть-чуть, и тебя ждет та же участь, что постигла надоедливого лысого мальчишку, продырявленное тельце которого я выкинула на корм рыбам. Хотя нет, он подох моментально, а для вас я хочу подготовить что-нибудь поинтереснее, чтобы другим неповадно было. Мелкие разряды тока, пока мозг из всех отверстий не потечёт? Кислота, которая послойно снимает кожу? Или, может, ещё что в таком духе. Думаю, ещё денёк, и я определюсь. Уже соскучилась по землякам? Будь уверена, увидишь их всех, налюбуешься... на Центральной площади. Пожалуй, из всей вашей компании немного жаль только твоего смазливого братца - у него хотя бы подобие мозгов есть, раз план вторжения придумал. Провальный, ха-ха! Потому что маги Огня всегда на десять шагов впереди. Азула упивалась ощущением абсолютной власти над кем-то поверженным, но не сломленным: это приводило в трепет и немного возбуждало. Восхитительное чувство! Катара держалась из последних сил. Мелкая дрожь как раз-таки разрядами тока жалила каждый туго натянутых нерв, и только чудом взгляд оставался мертвенно-равнодушным, как у статуи. Когда Азула заметила, что пленница по-прежнему равнодушна к её словам, вернулось раздражение, не покидавшее весь день и накатывающее каждый раз, когда она снова сталкивалась со снисходительным пренебрежением отца по отношению к её успехам. А в этот раз все лавры и вовсе достались поганцу Зуко. Впрочем, она, кажется, сама этому поспособствовала?.. тем не менее, хотелось на ком-нибудь сорваться, а заставившие её изрядно помотаться пленники, ныне гордо поджимающие сухие и бледные, как мел, губы - подходили для этого лучше всего. Во дворце помимо Зуко был ещё кое-кто, подходящий не меньше, но глумиться над бессознательным обессиленным существом банально невесело, даже если ранее он изрядно доконал. Сокка упорно молчал, ни единым звуком не подавая признаков жизни, Тоф - плевалась отборным ядом, как гидра, но всех интереснее в качестве потенциальной точилки для когтей и зубов казалась вот эта водница. Азула прямо нутром чувствовала, что объявленная во всеуслышание смерть Аватара больнее всего ударила именно по Катаре. Жадной до чужих острых эмоций принцессе казалась, что запах боли и отчаяния в этой камере пропитывает каждый вдох, и что невидимые раны всё больше расползаются по обессиленной пленнице, как кровоточащие рваные дыры. Так оно и было, но откуда ей было знать, что в Катаре живёт волчица, которая за свою стаю вырвет печень даже на последнем вздохе?.. Азула не могла этого знать, она полностью сосредоточилась на том, чтобы расколоть каменную маску, застывшую на лице мага воды, ещё глубже ранить её душу, вырвать из горла полный страданий крик. Принцесса вполне искренне наслаждалась страданиями врагов. Они заглушали её собственные. Но Катара по-прежнему молчала, кажется, даже не дышала. Азулу больше всего бесило именно такое наглое показное равнодушие. В конце концов, она пришла повеселиться! - Что, и ты молчишь? - снова жестоко улыбнулась принцесса. - Пожалуй, я всё же прямо сейчас устрою себе небольшое развлечение. Заодно и молнии потренирую. Ну что, кому первому хребет пробить - братцу или слепой? С вашим дружком мне этот трюк очень понравился. Маска таки сползла с лица Катары, расходясь множеством трещин, но выпустила наружу не ожидаемый ужас и бессильную злобу, а чистую ненависть. Правильные черты исказились, заострились, стали какими-то хищными, а взгляд... Если бы Азула поймала на себе такой в какой-нибудь другой ситуации, то чисто на инстинктах отреагировала бы ударом пламени, но она и подумать не могла, что это стоило бы сделать и в случае с беззащитной пленницей, которая страшным взглядом и сухой усмешкой будто забивала гвозди в гроб. Принцессу так и подмывало сделать какое-нибудь ядовитое замечание на этот счёт, но она не успела: вдруг почувствовала, что собственное тело больше не подчиняется ей. Даже голосовые связки. Даже внутренний огонь. В жизни Азулы было много страшных моментов, но такой безумной паники она не испытывала, пожалуй, никогда. Всё функционировало, грудь механически вздымалась при дыхании, но ни единый мускул больше не подчинялся разуму и сознанию Азулы. Зрачки Катары сузились до мельчайших точек, вся она выглядела совершенно дико, и вся - от ногтей до кончиков волос - походила на провод под высоким напряжением. Мгновение, противоестественный хруст, похожий на щелчок, тихо упавшее безжизненное тело - и пути назад больше не осталось. Мёртвые, не успевшие закрыться золотые глаза принцессы с навечно застывшим в них удивлением медленно, будто нехотя стекленели. Осознание произошедшего обухом ударило по голове: Катара в ужасе отшатнулась от трупа, инстинктивно прикусив внутреннюю сторону ладони, чтобы не закричать, и удержалась на подкашивающихся ногах только благодаря тому, что налетела спиной на стену. Душа разрывалась, но мыслей в голове не осталось, только пульс бешено стучал в висках. Испуг вытеснил всё, поэтому когда заглянул стражник, обеспокоенный долгим визитом принцессы, маг воды и крови действовала по инерции, прислушиваясь к пробудившемуся зверю. Тихий недоумённый хрип, поворот ключа - замок и кандалы со звоном упали на холодный пол, страж - туда же. Пора уходить. ... Сколько бы Сокка и Тоф ни пытались выяснить, каким образом Катаре удалось освободиться и освободить их самих - не получалось. Девушка довольно успешно уходила от ответа, переводя тему на составление плана спасения других пленных магов воды из тюрьмы "Кипящий камень". Морально раздавленный Сокка этим буквально бредил те две недели, что они готовились, поэтому практически не обращал внимания на странности сестры, а вот Тоф провести было не так-то просто. И хотя всех троих связывала общая боль, и хотя всем было очевидно, что Катаре ещё сложнее, чем остальным смириться с гибелью Аанга, Тоф всё равно заподозрила что-то неладное и пару раз даже следила за подругой, когда та неожиданно отлучалась на несколько часов ночью или днём. Катара задолго узнавала о её приближении, поскольку слышала биение сердца и ток крови. Первое время она продолжала бояться своей магии, этого нового зверя внутри, а осознание убийства грызло её нечеловечески (особенно когда думала о том, как отнёсся бы к этому Аанг), пробивая на бесконечные кошмары, угрызения и слёзы, но где-то в глубине души она знала, что не имеет права отказаться от оружия, которое, возможно, перевернёт ход войны. Иначе выходит, что всё напрасно. Зная это, она тренировалась... прятала боль, ужас и слёзы... и молчала. В итоге Тоф ничего не узнала, и пока они с Соккой планировали вторжение в тюрьму, юный Мастер магии Воды Катара училась магии крови на животных. Тренируясь до полного изнеможения, она научилась использовать эту магию в любое время суток, кроме того, количество контролируемых за раз всё увеличивалось, к концу второй недели после освобождения уверенно приближаясь к сотне. Разумеется, такие темпы не могли не сказаться на физическом состоянии девушки: вскоре она уже напоминала бледное приведение с кругами под глазами, поэтому на операцию спасения Сокка решил сестру не брать. Той ночью она осталась в разбитом ими маленьком лагере одна. Одна со своей отчаяной надеждой.