Три шага

      Утром Харуми проснулась из-за настойчивого телефонного трезвона. Но ведь сейчас было только шесть утра... В выходной! А смартфон всё продолжал и продолжал издавать свою противную мелодию как не в себя. Кинув взгляд на тумбочку, девушка увидела незнакомый номер и не спешила отвечать на звонок. А если честно, то её руки и ноги полностью не подчинялись разуму и желанию двигаться вперёд. Двигаться вперёд? Так, двигаться вперёд, верно? Телефон смолк. Звонок был сброшен, не дождавшись ответа со стороны Аихары. Её комната была ярко освещена лучами солнца, но по какой-то причине Харуми всё ещё не была в состоянии что-либо увидеть. Спустя семь часов сна она вновь была опустошена. Вчера девушка была растоптана словами Хотару, а затем... Что произошло затем?       Сакуса Киёми предпринял попытку словесно её собрать. «Сакуса?» — приоткрывая голубой глаз подумала Аихара, — «С чего бы я думала о нём с утра?».       Вчера Харуми хотела увидеть завтрашний день. Сегодня же она не хотела ровным счетом ничего. Не было никакой страсти к волейболу, к жизни... Что вообще такое это слово «страсть?»       В течении пяти минут двадцати четырех часового дня, Аихара задала себе больше вопросов, чем за последний год своей жизни. И это всего лишь очередное утро. Харуми чувствовала себя потерянной и то, что абсолютно ничего не может поделать с этим. Она окружена мыслями, что больше не сможет появиться на волейбольной площадке. Аихара хотела поделиться этим, но в её жизни был такой человек? Подруги из команды девушку не поймут, а мама так вообще была против тренировок своей дочери. «И зачем пытаться, если меня уже сняли со счетов?»       Комнату снова наполнила противная мелодия телефона. И снова тот же незнакомый номер. Девушка не понимала, кому так рано от неё что-то понадобилось. Но она всё-таки лениво потянула руку к смартфону и, смахнув блокировку, ответила. — Я слушаю, — тихо сказала Харуми, приложив динамик к уху. — Привет. Это Сакуса. Не хочешь выйти в парк на пробежку?       Аихара сначала опешила, затем потеряла дар речи примерно на минуту, а потом, на смену этого всего, пришла злость. — Во-первых, откуда у тебя мой номер? — спустя некоторое время молчания, взъелась Харуми, — А во-вторых, это не смешная шутка, Сакуса-сан! Какая пробежка, ты в своём уме? Или это издёвка?! — Нет, — спокойно отозвался Киёми, — У тебя на странице в Фэйсбуке был указан номер. Так что, идёшь? — Сакуса-сан, извини за резкость, но ты сошёл с рельсов! — Нет, — вздохнул в трубку парень, — Или не ты вчера мне сказала, что станешь лучше, чем сейчас? — Ты что, меня на слабо берёшь? — прошипела Аихара, — Ты где? — У школы. — Я буду через пятнадцать минут! — вскрикнула Харуми, сбрасывая вызов.       Стоявший у дверей спортзала Киёми подпёр стену спиной и слабо усмехнулся. Правда, за маской этого было не видно. На самом деле, идея позвать Аихару бегать с собой пришла спонтанно: Сакуса случайно наткнулся на её страничку и вспомнил, что вчера, после встречи с капитаном женской команды, девчонка выглядела очень подавлено. У неё был талант в волейболе и Киёми посчитал, что не может дать ему пропасть.       В это же время Харуми быстро, насколько ей позволяла её нога, собиралась. Натянула потёртые спортивные чёрные штаны и ветровку, завязала волосы в небрежный хвост. Когда девушка впихивала ноги в кроссовки, к ней подошла сонная мама и недовольным тоном спросила, куда она собиралась так рано. Аихаре пришлось соврать, что у её подруги завтра тест и она просит помощи. Мама махнула рукой, мол, иди куда хочешь, только будь аккуратна, и ушла в свою комнату. Харуми схватила железные костыли и покинула квартиру.       Через пятнадцать минут, как девушка и обещала, она уже плелась к ждущему Киёми. — Ну я пришла, — выдохнула девушка, останавливаясь рядом с парнем, — Дальше-то что? — Дальше мы пойдём бегать, — словно маленькому ребёнку, объяснил Сакуса. — Ага. Заодно проверим, как далеко я на костылях убегу. Засекай, Сакуса-сан, — печально усмехнулась Харуми, — Объясни, зачем ты всё это делаешь? Зачем вчера заступился за меня? Если это жалость, то я лучше пойду домой. — Я не заступался, — пожал плечами Киёми и, сделав несколько махов руками, легко побежал к выходу из школы.       Харуми отчётливо почувствовала, как её левый глаз нервно дёрнулся. И что это было? Он сам позвал её и убежал? Аихара злобно смотрела в его спину и ударила костылём по асфальту. — Ты убегаешь от разговора или от меня? — выкрикнула она ему вслед, но с места не сдвинулась, — Зачем ты меня позвал?       Парень остановился и обернулся через плечо. — Ты так и будешь стоять на месте? — он выгнул бровь и поманил девушку рукой.       Она вздохнула и поковыляла к нему. — Давай костыли, — потребовал он, протянув руку. — Сакуса-сан, мне кажется, что ты реально сошёл с ума, — подозрительно протянула Харуми. — Давай костыли, — повторил он и сам забрал у неё один, — Для начала, ты должна научиться передвигаться самостоятельно. Я это на форуме прочитал, когда лодыжку потянул. — Чего? — глаз снова нервно дёрнулся, — Перелом и растяжение — это разные вещи. Держу в курсе.       Сакуса выдернул второй костыль из её рук. Аихара пошатнулась и, не устояв, полетела вперёд, чудом успев вцепиться в Киёми. — А теперь иди, — попросил он, перехватывая костыли в одну руку, а другой отцепил от себя девушку.       Ему было непривычно, что кто-то настолько близко к нему находится. И чувствовать дыхание другого человека на себе было немного… омерзительно? Не то чтобы прямо нетерпимо, но от осознания, что эта девчонка сейчас передаёт ему своих бацилл, становилось не комфортно. Но в этот раз Сакуса немного потерпит. Соберёт всю мужественность в кулак и выдержит эту близость. Наверно. — Ты дурак? — не выдержала Харуми, — Я стоять не могу! А ты просишь меня идти!       Сакуса задумался, на время замолчав. А Аихара уткнулась носом в его плечо, держась за туловище. Она отметила, что от него вкусно пахнет: чем-то лесным, а может даже морским. Харуми в запахах плохо разбиралась, но этот ей понравился. — Сегодня ты должна сделать три шага самостоятельно, — вдруг изрёк Киёми, — Не сможешь — неделя без твоих тренировок, если это можно так назвать, конечно. — Ч-что? — нервно пролепетала девушка, удивлённо посмотрев в его непроницаемое лицо, — Где твоя рассудительность? Я не смогу сделать то, о чём ты просишь! — Ты не пробовала, — припечатал Сакуса и сумел отцепить волейболистку от себя, но затем резко склонился к её уху, — Я буду идти за твоей спиной и подстрахую, — шёпотом сказал парень, — Давай, вперёд.       Она испуганно вцепилась в его куртку, когда Киёми постарался отойти. Тело пробила дрожь и она стыдливо опустила голову вниз. — Я… не смогу. — Ты не пробовала.       И Сакуса окончательно отошёл от неё, оказываясь за спиной.       Тело Харуми сковали холодные нити паники и страха. Затылком Аихара чувствовала меланхоличный взгляд волейболиста. Ноги словно приросли к земле и ей казалось, что если она сделает шаг, то упадёт прямиком в тартарары. А Сакуса смотрел выжидательно, мысленно твердя одно единственное слово — «иди». Но прошло пять, десять, а за ними и пятнадцать минут, но Аихара так и не могла сдвинуться с места. — Ты лишь накрутила себе эти страхи. Ведёшь себя, словно маленький, несмышлёный ребёнок. Мне кажется, что тебя зря назвали одной из лучших. Возможно, я сильно ошибся в своих вчерашних словах. Почему ты не идёшь? — безучастно поинтересовался Киёми, постукивая костылём по асфальту.       Это был жест слабого раздражения. Он почти впервые пытался кому-то помочь, и в его глазах эту помощь принимать будто бы отказывались. — Да что ты знаешь о моих трудностях? — прошипела Харуми, — Что ты знаешь о моих страхах? Да что ты можешь знать о моих чувствах?! — закричала она, резко оборачиваясь к Сакусе и толкая его в грудь.       Он спокойно отошёл на два шага назад, но Аихара, не сознательно, сделала большой шаг к нему ближе. — В тебя верят все, а в меня теперь никто не верит! Тебя не зовут инвалидом и не тыкают в это! И главное, ты можешь спокойно прыгать и атаковать, наслаждаясь этим чувством — чувством собственного полёта, чувством очередного забитого очка, чувством, когда ладонь так сильно горит от удара по мячу. А у меня это отняли! Отняли, понимаешь?       Сакуса сделал ещё один незаметный шаг назад и внимательно смотрел в разноцветные глаза напротив, в которых горела нескрываемая ярость. — Ты не в праве, чёрт возьми, осуждать меня за что-то! — истерично выкрикнула Харуми, делая второй шаг навстречу Киёми.       Так же резко, как она начала кричать на него, девушка замолчала. Старалась перевести дыхание, сжимая пальцы в кулаки до побелевших костяшек. В чёрном глазу отражались лучи солнца, а в голубом эти лучи пропадали. На лоб спадала чёлка, развеваемая лёгким осенним ветром. — Тебе осталось сделать ещё один шаг, — Сакуса скучающе отвёл взгляд в сторону и лёгким движением руки поправил на лице маску, — И перестань кричать. На нас уже смотрят. Я не люблю внимание людей, когда нахожусь вне площадки. — Подожди, — выпалила девушка, — Что ты сказал? — Тебе осталось сделать последний шаг и мы можем пойти в зал, отрабатывать передачи… ну или чем ты там занимаешься, — отмахнулся Сакуса, — Не переспрашивай, — он оборвал её попытку заговорить, как только заметил, что Аихара открыла рот, — Догадайся сама.       Она закрыла рот и на лице наглядно отобразился мыслительный процесс. Спустя пару минут Киёми понял, что она так и не догадалась, в чём же было дело. Он тяжело вздохнул и снова натянул маску на лице повыше. В чёрных глазах мелькнул огонёк раздражения, и Сакуса кинул костыли перед — в какой раз — опешившей девушкой. Чтобы их поднять, ей придётся сделать шаг вперёд. Он выжидающе смотрел на неё, а на губах играла полу усмешка, скрываемая тканью маски. — Я буду ждать тебя в зале, — кинул Сакуса и неторопливо пошёл обратно к дверям спортзала. — А пробежка? — возмущённо вскрикнула Харуми, стоя на месте. — Я уже побегал, — пожал плечами парень.       Когда высокая фигура волейболиста пропала с глаз, Аихара перевела взгляд на одиноко лежащие костыли.       Один шаг. Харуми и её извечных «помощников» разделял лишь один шаг. Если она сможет это сделать, то подберёт костыли и будет иметь возможность спокойно ходить (если это можно так назвать, конечно). Девушка напряжённо выдохнула и снова кинула злой взгляд в сторону спортзала, где её ждал Сакуса. — Чего он добивается? — шикнула Аихара себе под нос.       Она совершенно не понимала, что творилось в голове у этого парня. Чего он возился с ней, а не посвящал время своим тренировкам? Харуми вообще было обидно, что кто-то стал помогать ей. Она считала, что помощь — это доказательство её слабости. А тут Сакуса со своим «если что, я подстрахую». Это бесило Аихару. Сейчас она возьмёт эти костыли и пойдёт в зал только для того, чтобы высказать Киёми, что у того с головой не всё в порядке! А после сразу же пойдёт домой.       Только бы... сделать этот проклятый шаг.       Больная нога чуть шаркнула по асфальту навстречу костылям. За ней последовала другая. А потом раздалось громкое безэмоциональное замечание, заставившее Харуми вздрогнуть и повернуть голову в сторону спортзала. Из дверей торчала половина тела Сакусы. — Ты должна сделать нормальный шаг, как до этого. Иначе я не поленюсь, снова отберу костыли и отложу их ещё дальше, чем сейчас. — Да не могу я! — Ты уже смогла. — Когда?! — истерично выкрикнула Харуми, вскидывая руки к небу.       Сакуса достал из кармана телефон и взглянул на время. — Почти пять минут назад, — сказал Киёми и полностью вышел из зала, облокачиваясь на стену, — Придётся стоять тут и наблюдать за тобой. — Боже, — страдальчески застонала девушка, пряча лицо в ладонях, — Просто зачем я согласилась придти… Лежала бы себе дома, пересматривала матчи и всё было бы в порядке. Но нет же! — Ты только тянешь время, — подал голос Киёми, скучающим взглядом смотря перед собой. — Молчал бы, изверг!       Смотревший куда-то себе под ноги Сакуса, резко вскинул голову и смирил Аихару взглядом, но на этот раз недовольным. — Я просто хочу помочь, — пробормотал себе под нос Киёми, осознавая, что сказал это вслух и Харуми всё прекрасно слышала.       Девушка очень удивилась такому признанию и поражённо посмотрела на волейболиста. Ей даже показалось, будто она ослышалась, несмотря на то, что проблем со слухом у неё никогда не возникало. Аихара сделала тяжёлый вдох, собираясь с силами и, посмотрев на солнце, сделала шаг к костылям. Неуверенный, но шаг. Встала на колено здоровой ноги, подбирая костыли, а затем, опираясь на них, медленно поковыляла к Сакусе. Он, кстати, выглядел удовлетворённым, правда из-за маски этого в очередной раз было не видно. — Что ж, доволен? — спокойно осведомилась она, проходя мимо парня. — Вполне. Завтра ты будешь делать пять шагов, а пока отрабатывай приёмы. Я буду тебе подавать, — вкинул Киёми, пропуская её в спортзал. — Завтра? — нервно переспросила Харуми, забираясь за ступеньку, — Ты о чём, Сакуса-сан? — Теперь мы будем встречаться каждый день и каждый день прибавлять по два шага без костылей.       Аихара исподлобья наблюдала за тем, как Сакуса снимал с себя ветровку, а потом маску. После положил свои вещи на трибуны и взял из корзины жёлто-синий мяч Микаса. Парень неторопливо прошел за линию волейбольной площадки и подал силовую в прыжке, отправляя мяч на другой конец поля. Затем Киёми взял ещё один мяч и повторил эти действия.       А Харуми стояла не дыша и наблюдала за Сакусой. Ни одного лишнего движения: идеальный прыжок, правильный размах руки, сильный удар и в конце — изящное приземление. Она старалась запомнить каждую деталь его подачи, каждое изменение в мимике, а потом представляла себя на месте Киёми. Он это делал так легко, а Аихара… она теперь не может. Ничего не может. — Ты очень красиво подаёшь, — восхищённо выпалила девушка, в голосе которой читалась зависть, — Мне нравится. — Ага, — откликнулся Сакуса, делая очередную подачу, — Только я не вижу, чтобы мяч приняли. Не делай так, что я зря трачу на тебя своё время.       Харуми поджала нижнюю губу и отвела взгляд в сторону. Он так говорил, словно она хотела находиться тут. Стоп… «А хочу ли я уйти отсюда? Пойду ли, если Сакуса-сан скажет уйти? Нет… Я ведь не уйду. Я останусь и буду упорно двигаться дальше. К тому же…» — Харуми ковыляла на противоположную сторону сетки от Сакусы, не сводя с парня глаз, — «К тому же, теперь я точно уверена, что в меня верят». — Подавай! — крикнула Харуми, откладывая костыли, — Я постараюсь принять, — уже тише договорила она.       Сакуса не изменился в лице. Лишь взял ещё один мяч и молчаливо подал аккурат на Аихару. Настолько точно подал, что Харуми скривилась от такой точности, но приняла, отправляя снаряд к потолку. Резина, чуть шероховатая на ощупь, приятно скользнула по рукам. Девушка проводила взглядом летящий мяч ровно до того момента, как он соприкоснулся с полом. — Что это было? — недовольно спросила она, сложив руки на груди и вскинув подбородок, — Это было настолько точно, что аж противно. И даже не в половину твоей силы, Сакуса-сан. — У тебя хороший приём, несмотря на то, что ты даже не согнула колени, — похвалил Киёми, — Я читал, что ты не любишь принимать и всегда отдаёшь своё место либеро, если стоишь на задней линии. Это странно, учитывая технику твоего приёма.       Теперь Аихара поняла, что Сакуса подал слабо и точно, только для того, чтобы проверить её способности. Девушка вздохнула и посмотрела на свои ноги. — Меня тренировали разносторонним игроком. Либеро, связующим, доигровщиком и диагональным. Но полностью освоилась я только на позиции диагонального: я чувствовала себя уютно в воздухе и понимала, что моей силы хватит пробить блокирующих и заработать очко. Несмотря на это, меня обучали и другим умениям и, в случае чего, ставили на замену. Кроме позиции либеро, конечно. С блоками у меня всегда были проблемы и ставила я их чисто на интуитивном уровне, не заботясь о том, пробьют меня или же нет, — Харуми, подобрав с пола костыль, дотянулась им до мяча и подкатила ближе к себе, — Я всегда стараюсь страховать команду и мне пришлось научиться принимать должным образом. Но я, действительно, не люблю принимать. — Ясно, — беспристрастно отозвался Сакуса, — Я видел твои подачи. Они впечатляют. — Я ими не горжусь, — заметно поникнув, выдохнула девушка и, подбросив мяч в воздух, ударила по нему.       Удар был расслабленным, но достаточно сильным, чтобы он долетел до Киёми. — На силовую прыжок-подачу я потратила почти четыре года тренировок. При том, бить приходиться боковой, ниже «экватора» мяча. Но планирующая далась мне легко. — Четыре года? — переспросил Сакуса, принимая её подачу, — Вакатоши-кун освоил её за два года. Я за два с половиной. — Ты… — начала Аихара, но запнулась, прикусив губу, — Ты немного не понял. Четыре года мне понадобилось для того, чтобы отработать её в идеальном виде. Ты сказал, что смотрел мои матчи, верно? — Киёми слабо кивнул на её вопрос, — Сколько раз я не попадала или попадала в аут и сетку со своих подач?       Он задумался, припоминая моменты с игр женской Итачиямы. Бывало Сакуса в живую наблюдал за девушками, потому что сокомандники оставались и его просили. Но Киёми вдруг вспомнился момент матча женской команды Шираторизавы и Итачиямы на прошлогодних Национальных. Тогда Харуми была лишь первогодкой, но её уже замечали. — Ты ни разу не промазывала, насколько я помню, — лениво пожал плечами парень, — Это ведь сложно — всегда попадать. — Мышечная память делает всё за меня, — усмехнулась девушка, — Делала, если быть точнее. Вряд ли я сумею заново осилить прыжок-подачу после такого долгого перерыва.       Сакуса не ответил. Лишь снова подал силовой, на этот раз сильнее, но снова точно в Аихару. Она вовремя среагировала, прикрывая лицо локтями и ими же отбила мяч. Место удара больно прижгло и она яростно посмотрела на преспокойного Киёми. — Ты что, убить меня вздумал?! — развопилась Харуми, замахав руками, — Ты хотя бы предупреждай, когда подаёшь! — Предупреждаю, — отозвался Сакуса, снова разбегаясь для прыжка, — Подаю.