Бесконечное лето: истории

      Шел третий день моей очередной смены. Вечерело. Я лежал на своей кровати и читал сборник стихов Маяковского, в этом же домике находилась и вожатая, с ее стороны доносилось ровное посапывание — Ольга явно дремала. Тиканье часов отчеканивало каждую секунду, и порой даже этот незначительный звук начинал оглушать, но не так, как это сделала помощница вожатой:       — Ольга Дмитриевна! Шурик пропал! — закричала Славя, ворвавшись в наши с вожатой покои.       — Что?! Шурик пропал?! Ты, должно быть, шутишь! — Ольга буквально слетела с кровати и теперь ошалело смотрела на блондинку.       — Да как можно над таким шутить? Нет, конечно! Я серьезно! Его еще на завтраке не было, а сейчас уже почти время ужина. Сережа Сыроежкин его сегодня тоже нигде не видел.       — Да? Тогда нужно срочно его искать!       «Ей богу, что за цирк вы здесь устроили? — подумал я и продолжил читать книгу. — В шахте ваш Шурик, ночью приведу его вам».       — А ты что разлегся? Неужели тебя не беспокоит судьба товарища?! — развернувшись, вожатая посмотрела на меня, как на изверга.       Пришлось снова опустить книжку и поднять взгляд.       — Скорее всего, он пошел за деталями. Если к ночи не вернется, то пойду искать его. Вы лучше вон, за Алисой след… — я запнулся. «Сегодня же только третий день! Тогда какого черта Шурик пропал именно сегодня?»       — Да как можно быть таким безответственным?! Ты же пи… — все распылялась Ольга, однако ее голос уже отошел на второй план.       «Может, Славя просто плохо ищет? Тогда мне самому стоит проверить, а под конец, если все же Шурика я не найду, поищу его в шахтах». Наспех обувшись, я вышел из домика, не обращая внимания на разъяренные, а после и удивленные возгласы вожатой.       …       Уже была глубокая ночь, когда я наконец выбрался из шахт — последнего места, где мог быть глава кружка кибернетики. Думаю, и так уже понятно, что Шурика мне найти не удалось. Приземлившись на ближайшую скамейку, я оперся локтями о колени, а голову положил на руки. На площади уже давно никого не было, и только редкий бумажный мусор выдавал недавнее проведение здесь дискотеки. На ужин я так и не попал, лишь у столовой спросил у Слави про Шурика. Только сейчас я задался вопросом, зачем же я понесся искать этого дурачка. И ответ почти сразу нашелся — потому что здесь, где смены практически точь-в-точь повторяют друг друга, что-то новое воспринимается в десяток раз сильнее. Я никогда не видел, чтобы Шурик пропадал в третий день, поэтому подумал, что вот оно — начало перемен.       Живот заурчал. «Да, ты прав, не помешало бы и поесть… — согласился я со своим пищеварительным органом. — А не пойти бы мне к Славяне?» Так и сделал. Вскоре я уже стоял на пороге домика помощницы вожатой. Отчетливый, громкий стук. Шаги по ту сторону двери. Щелчок замка, и передо мной предстала Славя.       — Ну что? Нашел? — спросила она с надеждой в голосе.       — Нет… — виновато ответил я, опустив глаза.       — Плохо… — понурила голову девушка, но тут же снова взбодрилась. — Ну ничего, еще завтра поищем! — сказала она с поддельным оптимизмом в голосе. Кажется, мы оба уже понимаем, что Шурика больше искать смысла нет. — Ты, должно быть, голоден?       — Да, если честно, то очень…       — В столовой должно что-то остаться. Пойдем туда, только подожди секундочку — я ключ возьму.       Через десять минут мы уже находились в столовой и пили оставшийся с сонников кефир, Славя также принесла и булочки, но к ним никто из нас до сих пор так и не притронулся. Девушка сидела напротив меня и смотрела куда-то в угол — все думает о пропаже Шурика. Я протянул руку за булочкой, и именно это, кажется, заставило Славю вновь прийти в себя.       — Как ты думаешь, только честно, — начала девушка, — у нас получится найти Шурика?       — Я завтра обязательно его еще поищу, он же не мог испариться.       — Ты не ответил на вопрос, — все настаивала блондинка. Мы оба знаем, что Шурика, скорее всего, нам найти не удастся. Но оба ждем, чтобы об этом сказал кто-то другой.       — Я думаю, что нет, — все же решился я.       — Вот и я так думаю… — поддержала девушка, тяжело вздохнув. Впервые я вижу Славю в настолько подавленном состоянии. Нужно ее как-то отвлечь.       — Как дискотека прошла? — спросил я, вспомнив о своем пребывании на площади.       — Не знаю — меня там не было, да и никто из нашего отряда там не присутствовал. Разве что Ульяна и Мику, но они до сих пор не знают о пропаже Шурика.       — За детьми следили другие вожатые?       — Да, Ольга помогала нам в поисках, поэтому попросила других вожатых заменить ее.       — А где сейчас остальные ребята?       — Должно быть, спят уже. Время позднее, хотя насчет Электроника не уверена — он никак не соглашался с нашим решением прекратить поиски ночью. Как бы с ним ничего не случилось…       — Я загляну к нему на обратном пути.       — Спасибо, — благодарно улыбнулась Славя.       Мы еще немного посидели, пока я доедал булочку, а потом ушли из столовой. На площади я попрощался с девушкой, а сам пошел проведать Электроника. В лагере была полная — я бы даже сказал — мертвая тишина, и даже светлячки, которые, казалось бы, должны сейчас вовсю стрекотать, сейчас молчат.       Вскоре я оказался у двери в домик двух кибернетиков. Постучав, я стал ждать, пока мне кто-нибудь откроет, однако никаких звуков внутри не было. «Может, он уснул?» — подумал я и обошел домик сзади, дабы через окно посмотреть в комнату. Но и так мне не удалось обнаружить парня. Очень хотелось отправиться на его поиски, но усталость брала свое. Тело понемногу начинало слабеть, а разум — затуманиваться. Я решил, что сейчас уже ничего не смогу сделать, поэтому пошел к себе.       …       Утро меня встретило ярким солнцем и тихой обстановкой. «Так хорошо! — подумал я. — И Ольга не подняла ни свет ни заря!» Я посмотрел на часы –двенадцать часов дня. Вожатая уже давно должна была меня разбудить, однако мое пробуждение в столь поздний час говорило об обратном.       Я оделся и вышел на улицу. Первым делом я вспомнил про Электроника, поэтому и пошел к нему, однако дверь была все так же закрыта, а в его комнате все было по-прежнему. «Еще и Сережа пропал… Да у нас тут целый комплект!» — подумал я раздосадовано, однако все же решил проверить клуб кибернетики.       По дороге мне встретилась Славя, увидев меня, она подошла ближе и поздоровалась:       — Привет, Сем, — сказала она как-то грустно.       — Доброе утро, Славь.       — Что там с Сережей? Вчера дошел до него? — спросила девушка обеспокоенно.       — Его не было в домике, да и сейчас тоже нет… Вот шел в клуб проверить.       — Можешь не идти — я уже там была…       — И что? — спросил я, хотя и так уже знал ответ.       — Нету…       — Слушай, ты сегодня Ольгу видела? — спросил я, вспомнив о вожатой.       — Нет… О том же собиралась спросить тебя, — лицо девушки совсем скривилось, а на глазах появились слезы, из-за чего она закрыла лицо руками. Послышался сдавленный плач.       — Тише, — полушепотом произнес я, прижав к себе девушку, — не бойся — я с тобой.       …       Время подходило к ужину. Славя решила собрать наш отряд в одном домике, чтобы постоянно быть на виду друг у друга. Общим домиком оказался мой, да и я не был особо против. Девушки пришли сюда уже со своими вещами. Теперь нас было шестеро (Женя пропала где-то около четырех часов дня, и, как уже понятно, ее мы также не нашли), и спальных мест явно не хватало. Пришлось тащить матрас из домика Лены и Мику.       Вскоре прозвучал горн на ужин. Когда мы пришли в столовую, то не обнаружили обычного скопления народа. Ряды пионеров сильно проредели, и сейчас оставшиеся ребята занимали не больше половины столовой.       — Как непривычно тихо, — заметила Славя, когда все уселись со своей едой за стол.       — Да-а, — протянула Алиса, — соглашусь с тобой… Как-то это все странно. Даже если бы у нас в лагере завелся маньяк, под силу ли было ему устроить такое массовое вымирание пионеров без единого следа?       Алиса все говорила верно, если раньше я догадывался, то сейчас почти уверен в том, что это не дело рук одного человека, здесь замешано что-то посерьезней. Лагерь понемногу умирал, это было заметно по его потускневшим краскам и по природе в общем. Птицы практически не пели, а насекомых я вообще не слышал.       «Как же так вышло? — думал я. — Вчера утром же еще ничего не подозревал. Спокойно читал книжку, никого не трогал… Мне казалось, что так будет всегда. Ха, видимо, и у вечности есть свой предел».       — Чего задумался? — спросила Алиса, положив мне руку на плечо.       Я оглянулся и понял, что остался один с недоеденным ужином.       — Вы идите, я вас догоню, — сказал я и принялся активно работать вилкой.       — Нет уж, — ответила Лена, — мы лучше тут тебя подождем.       …       Уже была глубокая ночь, однако наша компания не спала, и лишь Ульяна, измотавшись, дремала на кровати, раньше принадлежавшей вожатой; Славя сидела рядом с девочкой и поглаживала ее по спине; Лена лежала на своем матрасе, облокотившись о ножку стола, и читала книгу; Мику и Алиса что-то обсуждали, валяясь на моей кровати. Я же, позволив себе немного расслабиться, вышел из домика и, закрыв за собой дверь, сел на крыльцо. Впервые за долгое время захотелось курить. Я достал из нагрудного кармана пачку сигарет, которую достал себе из сторожки на лодочной станции, и, вытащив из белой картонной пачки промокшую от большой влажности сигарету, закурил. «И как я это вообще мог терпеть?» — подумал я про себя, сделав затяг и скривившись от этого так, что лицевые мышцы аж заболели. Однако главную задачу эта сигарета выполнила: разум немного заволокло дымкой, и мне удалось расслабиться.       — Кхе-кхе, — манерно закашлял кто-то у меня над головой, по голосу это была Алиса, — ну и что мы тут делаем?       — Травим себя, — ответил я, немного подвинувшись, давая возможность Алисе сесть рядом со мной.       — Мику улеглась спать, у Лены тоже уже глаза слипаются, хоть она и старается не подавать виду, — сказала девушка, сев рядом со мной.       — Если хочешь спать, то тоже можешь идти. Я посторожу вас.       — Да нет, успею еще… — Алиса посмотрела на меня, а затем на мою сигарету в руках. Намек был понятен.       — И ты хочешь потравиться?       Девушка опустила глаза и еле заметно кивнула. Я достал еще одну сигарету и протянул ее девушке.       — Спасибо… — кротко поблагодарила рыжая.       — Я помогаю тебе убивать себя, а ты благодаришь меня, — улыбнулся я и выбросил свой окурок в мокрую от ночной росы траву.       Алиса ничего не ответила, а лишь пожала плечами и сделала затяг, из-за чего сразу закашляла.       — Не курила до этого?       — Курила, но это… Это просто невыносимое дерьмо! — девушка, все еще откашливаясь, выбросила почти целую сигарету куда-то в кусты.       Неожиданно дверь открылась, и на крыльце показалась Славя, почти сразу же поморщившись от запаха табака.       — Что это вы тут развели? — спросила она недовольно. — Семен, ты что, куришь?!       — Не ори, народ же спит, — я поднял руки в знак примирения. — В такое время грех не вспомнить прошлые вредные привычки.       «Упс… Кажется, сболтнул лишнего…» — заметил я про себя, однако Славя, к счастью, не стала обращать на это внимания, а лишь развела руками и недовольно сказала:       — Позовете, когда весь этот дым развеется, — блондинка ушла в помещение и закрыла за собой дверь.       — Кажется, мы ее разозлили, — сказала Алиса, даже не скрывая свое ехидное выражение лица.       — Думаю, сейчас не время ссориться.       — И все же… — однако Алиса не успела договорить, ибо дверь резко распахнулась, и Славя снова предстала перед нами.       — Семен, Алиса! Т-там… Ульяна пропала!       Я забежал внутрь и увидел, что девочки действительно не было в комнате. Окно было закрыто, так что Ульяна не могла выскользнуть из него, да и незачем ей убегать. Алиса упала на пол и заплакала. Лена и Мику проснулись и не сразу поняли, в чем дело, однако, когда до них все же дошло, их лица побледнели, а у японки даже закружилась голова, и она бы рассекла ее об спинку кровати, если бы не моя вовремя поставленная рука.       — Видимо, люди пропадают, когда мы теряем с ними зрительный контакт, — сделал я вывод. — Придется присматривать друг за другом.       Девушки ничего не ответили, а лишь молча кивнули. Я посмотрел на Мику: девушка была в полуобмороке, поэтому я аккуратно положил ее голову на подушку и спросил, нужно ли ей воды. Получив отрицательный жест головой, я оставил японку в покое и подошел к Славе.       — Тебе нужно поспать.       — Но как же сейчас заснуть? — возмутилась Славяна.       — А что сейчас еще делать? На данный момент мы бессильны. Я за вами присмотрю, через два часа сменишь меня.       Блондинка недобро взглянула на меня, а потом легла рядом с Мику и отвернулась к стенке. Я подошел к еще всхлипывающей Алисе и положил руку ей на плечо.       — Я понимаю твое горе, мы с этим обязательно разберемся, но сейчас тебе нужно вздремнуть.       — Но…       — Никаких «но», — перебил ее я, — сейчас нет смысла что-либо обсуждать.       Девушка злобно стрельнула в меня глазами, а потом ушла на матрас к Лене. Они обе обнялись и замолчали. Странно видеть их вот так вместе, но общая напасать сближает. Кровать, где еще недавно спала Ульяна, осталась всеми проигнорирована, и я их понимаю: не по себе ложиться туда, где еще буквально пять минут назад спал человек, которого только что не стало. Однако я был уже «закаленный», поэтому сел на кровать и облокотился о стену.       …       Ночь прошла очень плохо. То и дело я просыпался, чтобы удостовериться, что дежурная девушка не спит, поэтому, когда пришла моя очередь, отдохнувшим я себя не чувствовал. «Высплюсь, когда все обойдется», — утешал себя я, однако, чем чаще повторял про себя эту фразу, тем больше уверялся в обратном. С семи утра мы все на ногах, сейчас уже около девяти. За это время мы успели обойти весь лагерь, но так никого и не нашли. В столовой тоже никого не было, даже повара пропали.       — Я приготовлю что-нибудь, — вызвался я, разминая кисти рук и заходя на кухню.       — А я тебе помогу! — воскликнула Славя и пошла за мной.       В кладовке оказалось много разных продуктов, однако я решил не заморачиваться и сварить макароны с сосисками. Славя неодобрительно посмотрела на меня, но, пожав плечами, смирилась и начала наливать воду в кастрюли.       Вскоре вода в кастрюлях начала кипеть, и я закинул в одну из них сосиски, а в другую — макароны. Славя что-то напевала себе под нос, пока заваривала чай; кипящая вода тихо побулькивала; из зала то и дело слышались голоса девушек, что-то мирно обсуждающих. Все эти звуки так ласкали ухо, что я ненароком прикрыл глаза и улыбнулся. Все так спокойно… Раньше я так желал этой тишины, а теперь, когда ее получил, молюсь, чтобы все стало как прежде.       Прошло еще немного времени, и завтрак был готов. Мы со Славей вынесли тарелки и чашки в зал, Лена принесла столовые приборы, Мику протерла стол, а Алиса опустила нам стулья.       — Приятного аппетита, — сказала Славя и принялась есть, давая тем самым «зеленый свет» остальным сидящим за столом.       Все молча принимали пищу, и лишь одна Алиса, положив свою голову на руку, возила вилкой по еде. Я быстро это заметил и обратился к ней:       — Алис, ты чего не ешь?       — Знаешь, — будто проигнорировала мой вопрос девушка, — Ульяна не раз мне говорила, как мечтала бы вот так оказаться в пустом лагере… Без людей, — ее голос начал сбиваться, а на глаза стали наворачиваться слезы. — Чтобы никто не контролировал… Чтобы можно было брать все что хочешь. Интересно, что бы она сказала, будь она сейчас рядом?       Лицо девушки стало совсем красным, и она разревелась, закрыв лицо руками. Славя и Лена принялись успокаивать Алису, а Мику в растерянности перекидывала взгляд то на меня, то на плачущую девушку, то на свою еду. Я хотел тоже подойти и поддержать Алису, но внезапно осознал, что сказать мне ей нечего. Какие слова поддержки может сказать человек, сам потерявший надежду?       …       Прошло около двух часов, а мы все так же сидели в столовой. От волнения захотелось двигаться, я встал из-за стола и, бросив что-то типа «сейчас вернусь», покинул помещение. Улица встретила меня палящим солнцем и неприятной духотой. Позади послышался звук открывающейся двери.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Славя.       — Да нет, ничего. Просто устал сидеть.       — Но мы должны приглядывать друг за другом! — девушка строго посмотрела на меня, и, когда я уже думал, что она отправит меня обратно, она выдала: — Я пройдусь с тобой.       — Хорошо… — удивленно ответил я и, подождав пока девушка спустится, пошел в сторону пляжа.       — Алиса вообще никакая… — как бы невзначай начала девушка.       — Гм?       — Она очень сильно подавлена.       — Да-а… — протянул я, тяжело вздыхая. — Если она и не пропадет, то убьет себя сама…       — Что ты такое говоришь?! — возмутилась Славя, резко остановив меня.       — А что ты хочешь, чтобы я говорил?! Что Алиса сильная девушка? Что она справится? Я видел ее потухший взгляд, слышал ее речь — этого достаточно! — я больше не мог сдерживаться, эмоции сами вырывались из меня. Мы уже отошли на достаточное расстояние от столовой, поэтому Алиса не должна услышать мои крики.       Взмах руки. Удар. Боль в щеке.       — Нельзя так говорит о своих друзьях! Я возвращаюсь! — выпалила девушка и быстрым раздраженным шагом пошла обратно.       Первой мыслью было догнать ее, но потом я передумал и пошел дальше. «Все мы сейчас на нервах, ей тоже нужно охладиться», — подумал я, по факту, лишь оправдывая свое нежелание возвращаться обратно.       Пляж принял меня ослепительными бликами воды и не менее ослепительным желто-белым песком. Звук разбивающихся о берег небольших волн ласкал уши. На пляже было абсолютно пусто, я такого не видел уже очень давно. Сев на песок, я опустил голову на колени и направил взгляд на реку. «Можно вечно смотреть на три вещи…» — подумал я и улыбнулся.       Понемногу плохие мысли стали отступать, оставляя место в голове священной пустоте. Начал сказываться плохой ночной сон — глаза закрывались все чаще, и все медленней открывались, пока не перестали открываться вовсе.       …       Я лежу на кровати в темной замусоренной комнате, в моей комнате. Уже при виде этого я осознал, что нахожусь во сне. Такое мне снится все чаще. Да, как бы не был хорош этот лагерь, но родной дом ничто не способно заменить. После таких снов я всегда просыпался разбитым, поэтому уж очень не хотелось просыпаться.       Я встал и подошел к компьютеру, не сразу нащупал кнопку включения, но в конечном счете мои пальцы дотронулись до заветной кнопочки. Я нажал… Однако ничего не произошло. Я попробовал еще и еще, однако компьютер упорно не хотел включаться. «Что же, — подумал я, — видимо, мой мозг уже не в состоянии вспомнить, как работает мой компьютер». Я посмотрел в окно: всюду так давно не виданный мной вживую снег, серые хрущевки, безлюдные белые дорожки, размытые в очертаниях площадки. Захотелось выйти на улицу, но если я так сделаю, то сон непременно закончится — такое было уже не раз. Поэтому оставшуюся часть сна я решил побродить по квартире.       Узкий коридор, маленькая сероватая ванная комната, кухня, освещаемая желтоватым светом. На стене мелкие картины и такие же по размеру фотографии. Я снял одну из них и вгляделся в изображение: на фотографии было двое взрослых и один ребенок. Да, эта фотография была сделана, когда я был маленьким, а эти двое взрослых — мои родители. Их лица были размыты, я провел по ним пальцем, будто пытаясь очистить фото от этой мыльной грязи, однако безуспешно.       Я еще несколько раз прошелся по квартире, и, когда мне это дело надоело, я присел за компьютерный стол. Руки невольно легли на стол, а пальцы левой тут же заняли позиции на «q», «w», «e», «r» и «space». Осознав это, я одернул руки и тут же посмотрел на них. «Сколько же времени прошло, а эта привычка так и осталась…» — подумал я, вставая из-за стола. Пора выбираться, а то просплю так до глубокой ночи.       Я, не одеваясь, открыл входную дверь и вышел за порог, еще раз оглянулся на свою квартиру: уютный желтоватый свет в прихожей так и манил обратно, это место будто не хочет меня отпускать, да и я сам очень часто не хочу отсюда уходить… Однако сейчас мое место не здесь. Я закрыл дверь и, сунув руки в карманы, стал спускаться по лестнице, ведущей во тьму.       …       — Семен! Семен! — кто-то упорно будил меня, тряся за плечо.       — Да встал я, встал, — скрипучим голос ответил я будящей меня девушке.       «Как и ожидалось. Улица все так же заперта для меня…» — подумал я с некой грустью, вставая и потирая плечо, за которое меня трясли буквально несколько секунд назад.       — Семен! У нас происшествие! — будящей оказалась Мику. — Алиса исчезает!       Это подействовало на меня, как ведро холодной воды. Я подорвался с места и помчался, не зная усталости, к столовой. Мику, задыхаясь, что-то кричала, но я не слушал. «Если повезет, я успею до того, как станет слишком поздно! Но пока Мику нашла меня, пока разбудила… Должно быть, прошло уже слишком много времени!»       — Алиса! — крикнул я, буквально выбивая дверь в столовую. Лена и Славя повернулись на меня, на их лицах был страх. Я посмотрел на пол рядом с ними и ужаснулся: на плитке лежал тускло светящийся белым силуэт тела Алисы, и лишь лицо ее еще оставалось нормальным. Она вяло взглянула, улыбнулась, по ее лицу протекла небольшая слезинка, и тотчас лицо побелело, оставив только очертания, а после и вовсе вся Алиса будто взорвалась миллионами маленьких белых огоньков. — Алиса! — лишь успел крикнуть я, но было уже поздно.       «Так вот как вы все исчезли…» — подумал я. И сел на холодный пол. Так много вопросов, и практически полное отсутствие ответов.       В помещении царила мертвая тишина. Каждый находящийся здесь был шокирован до глубины души. Первой нарушила тишину Мику.       — В-вот так мы все и погибнем? — спросила она дрожащим голосом, однако ей никто не ответил.       Японка закрыла лицо руками и заплакала. Я перевел свой взгляд на Славю, а потом и на Лену: они тоже были готовы в любую секунду сорваться и зарыдать, забившись в угол. Да и я тоже был на грани срыва, чего уж там говорить о помощи другим? И все же в этот раз я решил не оставаться в стороне и подошел к Мику, успокаивая ее.       …       Была уже глубокая ночь, когда мы все же решили покинуть столовую. Лена настояла направиться на пляж, хоть Славя сначала и упиралась, объясняя свою позицию тем, что ночью на холодном песке можно легко простудиться, но Лена так посмотрела на блондинку, что та тут же замолчала и, понурив голову, тихо сказала: «Ладно, идем…»       Мику стало совсем нехорошо: она еле перебирала ногами и постоянно спотыкалась. Я увидел это и предложил свою помощь, но она отказалась, поэтому мне оставалось только идти рядом с ней и присматривать, чтобы девушка не разбила себе нос. Я слышал ее тяжелое дыхание, слышал, как она шаркает обувью. Шаг. Шаг. Туфля девушки цепляется за немного выступающую тротуарную плитку, и Мику падает. Я хотел было поймать японку, но ее тело прошло сквозь меня, а на моих руках осталась лишь тускло светящаяся белая пыль.       — Мику! Мику! — закричал я, пытаясь дотронуться до упавшей девушки, однако мои руки снова прошли сквозь нее.       Лена и Славя обернулись, ахнули и тут же подбежали ко мне.       — Мику! Мику! — кричали мы наперебой, однако девушка не отвечала, она закрыла глаза, а ее тело почти полностью потеряло очертания, став белым светящимся силуэтом. Подул холодный ветер, и тело девушки развеялось по воздуху.       «И вот еще одной не стало…» — подумал я и тяжело встал.       — Пошли, нам здесь больше нечего делать… — сказал я, похлопав по плечу девушек. Те встали и лишь молча пошли за мной. Может, они держат злость на меня за мою «бессердечность», однако я больше не мог там находиться.       Пляж встретил нас прохладным ветром, яркой луной и шумом воды. Девушки разулись, и я сделал то же самое; ноги тут же обдало непривычным холодом, из-за чего я не сразу пошел, а еще с десяток секунд простоял на одной ноге.       — Лена, ты куда? — крикнула Славя, из-за чего я даже вздрогнул.       Однако Лена молчала, и лишь продолжала движение к воде. Вот ее стопы погружаются в воду, девушка останавливается на секунду, но тут же продолжает движение. Вот она уже по колено в воде, и я замечаю еле заметный белый блик под водой.       — Лена? — повторила блондинка.       Вот подол юбки касается воды, вот девушка уже по пояс в воде.       — Лена?! — надрывисто заорала Славя.       Вот намокла рубашка, вот Лена уже по горло в воде. Тут она легла на спину, и я увидел, что уже вся ее нижняя часть тела полностью белая.       — Ле-ена! — еще раз закричала Славя и хотела было побежать за Леной в воду, как я в последний момент схватил ее за руку.       — Ты уже ничем не поможешь…       — Пусти! — попыталась вырваться блондинка, но я лишь усилил хватку.       Между тем Лена начала погружаться в воду, а ее тело стало полностью белым. Еще секунда, и расплывшуюся, будто облако песка, девушку уносит течение. Славя упала на колени и закрыла лицо руками. Послышался сдавленный плач. Я подошел и обнял блондинку, она не сопротивлялась, и только прижалась ко мне.       — Как же так, Семен? Неужели, все мы жили для того, чтобы вот так просто исчезнуть? — спросила Славя тихо.       Я промолчал. Просто не нашел нужных слов. Я был напуган не меньше ее, но нужно быть сильным, или хотя бы казаться таким… Прижав к себе девушку еще сильнее, я сказал ужасно клишированные слова:       — Все будет хорошо.       — Конечно… — еле слышно произнесла девушка.       …       Мы просидели так около получаса, я уже собирался встать, как Славя остановила меня.       — Давай останемся здесь, прошу… — ответила она на мой вопросительный взгляд.       — Ладно… — я опустил глаза и снова принял удобное положение.       — Семен? — неожиданно снова заговорила блондинка.       — Да?       — Кем бы ты хотел стать в будущем?       — Хороший вопрос… — у меня давно уже был заготовлен ответ для каждой из девушек, но именно сейчас я хотел ответить честно, поэтому задумался. — Наверное, врачом. Да, определенно врачом. Доктора спасают жизни людей, без них не было бы и нас. Я тоже хочу помогать людям, спасать их.       — Отличная профессия… Твоя мечта заслуживает уважения, — похвалила Славя. — А я хочу стать краеведом. Я очень люблю СССР, люблю его природу — именно поэтому хочу знать и оберегать ее.       — Значит, обязательно станешь краеведом.       — Если выживем… — тихо молвила Славя. — Семен, я себя что-то плохо чувствую.       — Это ты себя накрутила, Славь.       — Да нет же… Смотри! — девушка указала на свою ногу, которая понемногу начала белеть. — Семен, мне страшно. Я… Я н-не хочу умирать.       Я оторопел. Славя молила меня ей помочь, но я был бессилен. Руки начали дрожать, и я, стараясь не показывать виду, прижал девушку еще сильнее.       — Семен! — девушка начала плакать. Ее руки крепко обхватили меня, а ногти больно впились в кожу.       Однако я терпел, да и боль эта была невелика по сравнению с тем, что я переживал душевно. Между тем вся нижняя часть тела Слави побелела, а стопы уже начали распадаться на маленькие светящиеся песчинки, уносимые ветром. Еще немного, и живот девушки тоже начал разлетаться. Славя упала сквозь меня на песок. Я тут же перевернул ее и положил свою руку ей под голову, второй же рукой взял ее ладонь.       — Семен… Семен… — плакала девушка. В груди все сжалось. На моих руках умирает человек, и я ничем не могу помочь. Ужасное чувство — быть беспомощным в такой ситуации. Но внезапно девушка успокоилась, закрыла глаза, через несколько секунд открыла. — Семен, прощай… — и улыбнулась, а по ее щеке прокатилась большая слеза.       Секунда, и вся девушка покрылась белым светом и тут же распалась. Ее улыбка — последнее, что мне удалось увидеть. Я посмотрел на свои руки, на которых буквально несколько секунд назад была Славя, и закричал. Никого не осталось, только я. Несколько раз я пытался встать, но, будто сшибаемый ветром, вновь падал на песок. В конце концов я смирился и закрыл глаза. «Интересно, как скоро я исчезну…» ....       История Семена из лагеря «Гамма», третьего из четырех основных лагерей.