Бесконечное лето: истории

      — Привет, ты, наверное, только что приехал?       Как часто я слышал эту фразу из уст девочки-активистки… Я уже так долго нахожусь в этом проклятом лагере, что сбился со счета, сколько раз Славя произнесла эту фразу. Слово в слово, буква в букву. Сначала это было забавно, потом раздражительно, и, в конце концов, вовсе невыносимо! В один прекрасный момент во мне что-то щелкнуло (наверное, сломалась очередная шестеренка в моем и без того сломанном мозгу), и это стало отправной точкой моего «захватывающего» путешествия в никуда.       …       — Привет, ты, наверное, только что приехал? — улыбаясь, поприветствовала меня девчонка.       — И снова здравствуй, мой любимый-ненавистный лагерь!       Лицо девушки поменялось с приветливого на удивленное, потом на недовольное, а потом и вовсе на испуганное. И все это по мере того, как я подходил к ней!       — Ч-что ты собираешься делать? — дрожащим голосом спросила блондинка, когда я встал почти вплотную к ней.       Но я ничего не ответил, а лишь заглянул в пустые голубые глаза. Голова активистки уже спустя полторы секунды познакомилась со статуей пионера, окрашивая белый камень в безупречный темно-красный цвет. «Еще дышит», — заметил я и тут же сломал шею ничтожной кукле. Раньше бы я оставил ее медленно умирать или бы продолжал разбивать ее голову о белый камень, любуясь вытекающей из нее алой жидкости, так напоминающей по цвету дорогое вино. Однако сейчас решил просто не мучать и без того обиженную жизнью куклу. Неужели во мне просыпается что-то человеческое? От этой мысли сморщился и смачно плюнул на тротуар.       — Чем бы мне себя занять в эти семь дней? — спросил я сам у себя, проходя через ворота.       «Ну, поиграть в детектива у меня не получится — подозрения сразу же падут на меня. А может, устроить на них охоту? Выслеживать по одной кукле, а затем убивать… А может, устроить с ними войну? Давно я не разминал кулаки!.. Не-ет, это все мне осточертело! Может, снова вспомнить прошлое, замутить с какой-нибудь куклой… — от этой мысли у меня начались рвотные позывы, поэтому эту идею я тут же отбросил. — Фу, блять! Лучше уж сотню раз сдохнуть, чем еще раз переспать хоть с одной из этих!»       После этих мыслей я даже видеть не хотел этих жалких недолюдей, поэтому я решил пойти к бане — его компания мне нравится много больше, нежели это стадо болтливых коров.       …       Лезвие топора со свистом рассекало воздух, выписывая на лету причудливые фигуры. Да-а… За столько лет я в мастерстве овладел этим универсальным орудием. А что более странно, так это преобразования моего тела: мышцы стали более крупными, кости — более крепкими, кожа — более твердой, а сам я стал более выносливым. Лагерь будто бы извиняется, пытаясь подстроить мое тело под мой «образ жизни», однако даже так я его ненавижу.       Отвлекшись на свои мысли, я слишком слабо подбросил топор, и тот моментально меня наказал за невнимательность, глубоко разрезав мою кожу. Больно. Как же я давно не чувствовал ничего подобного! Я посмотрел на свою левую руку, оглядел пальцы. «Интересно, что будет, если я отрублю себе руку? Такого я еще не делал…» — я уже замахнулся топором, как вдруг сзади раздался женский голос.       — Стой! — прокричала девушка.       Рука с топором остановилась, и я обернулся на источник звука. Кричавшей девушкой оказалась Лена.       — Чего тебе? — мой голос хрипел из-за долгого молчания.       — Я… Я… Не знаю… — кукла оторопела и попятилась назад. Неужели, испугалась меня? Еще секунда, и Лена, развернувшись, быстро убежала.       Я снова посмотрел на свою руку и только сейчас осознал, что хотел сделать… «Эта шавка… Спасла меня? — стало паршиво на душе. — Только подумать! Меня спасла никчемная кукла!»       — Ах-ха-ха-ха! АХ-ХА-ХА-ХА! — боже, это так смешно и одновременно УЖАСНО. «Я ПОТРОШИЛ их раз за разом, а они меня СПАСАЮТ!»       Топор выпал из рук, а сам я упал на землю, прислонившись спиной к стене бани. Я посмотрел на свои руки — они тряслись; в глазах помутнело, а сердце стало чувствоваться в десять раз сильнее. Силы стремительно покидали меня, я закрыл глаза.       …       Я гуляю со Славей по ночному лесу, мы держимся за руки, Славя что-то весело щебечет. На душе спокойно и тепло. Секунда, и я уже стою посреди поляны, вокруг меня валяются ошметки чьего-то тела, кажется, это то, что осталось от блондинки. По рукам стекает кровь, немного щекотя кожу. Мне стало не по себе. Я моргнул.       И окружение резко сменилось. Теперь я стоял посреди вечернего пляжа. Мимо меня прошла парочка. Это были Алиса и Семен. Они сели на песке и, обнявшись, стали смотреть на закат. И тогда я понял, что это МЫ сидим и любуемся закатом, в моей голове тут же всплыли картины минувших дней. Я лишь на секунду закрыл глаза, и тут же раздался крик.       — Семен, прошу, не надо! — выла рыжая пионерка.       Я открыл глаза: прошлая пара исчезла, и теперь мимо меня прошел Семен, волоча за волосы Алису. Та держалась за его руку, пытаясь хоть как-то ослабить боль; ее бедро было пробито, и из него быстрой дорожкой текла кровь, из-за чего девушка оставляла за собой неровный кровавый след на песке.       — Семен, отпусти, это уже не смешно!       — Ах-ха-ха! — засмеялся в ответ прошлый я. — Ты же так хорошо плаваешь, давай устроим соревнование!       Дойдя до реки, мой двойник бросил девушку в воду. Та лишь успела вскрикнуть, и вода поглотила ее всю. Спустя пять секунд голова девушки показалась над водной гладью, но Семен тут же схватил ее за лицо и буквально вдавил в воду. Я подошел ближе и увидел свою безумную улыбку, отчего даже мне стало не по себе. Я снова моргнул.       Теперь я находился в бункере. Напротив меня стояла Юля.       — И что ты собираешься делать теперь? Твой единственный шанс выбраться уехал, а ты здесь…       — Я останусь с тобой, — я не контролировал себя, не управлял своим телом, эмоциями.       Я снова начал чувствовать симпатию к этой девочке-кошке, однако что-то меня тревожило… Будто бы я уже это проживал, будто бы я знаю, что будет дальше.       — Будем с тобой вместе навеки? — улыбнулась Юля.       — Да, — без тени сомнения ответил я.       И тут во мне что-то щелкнуло. Я получил контроль над своим телом, мыслями. И теперь отлично понимал, что снова переживаю тот переломный момент, тот момент, что послужил отправной точкой моего путешествия в никуда. В эту оболочку вернулся нынешний я. «Это из-за нее я остался тут навечно, это из-за нее я стал таким. НЕНАВИЖУ!» Топор подстать оказался прямо под рукой; я, не раздумывая, схватил его, и мертвую бункерную тишину нарушил свист лезвия топора и вскрик девочки-кошки. Девушка успела среагировать, однако не успела полностью увернуться — я задел ее ребра. Да-а, нервы здесь особенно чувствительны.       — НЕНАВИЖУ! — я со всей силы пнул девчонку в живот, из-за чего та упала спиной на край койки, выгнувшись в спине. Даже такая гибкая, как девочка-кошка, не сможет пережить без травм такое резкое падение. Глаза заслонила красная пелена. «Это из-за нее… ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА НЕЕ!» Я поставил ногу Юле на грудную клетку, чуть ниже шеи, чтобы та не смогла улизнуть. — Ты отобрала у меня свободу, это ты виновата в том, что я стал ТАКИМ!       — Но ты сам… отказался от выхода… Я ничего п-плохого тебе не сделала…       — Заткнись!       Я взмахнул топором, и лезвие с чавканьем и хрустом прошло сквозь шею кошкодевочки, застряв в матрасе койки.       — Это ты виновата. ЭТО ТВОЯ ВИНА!       …       — Семен! Семен!       «Это был сон… Успокойся… Все нормально…»       — Ты слышишь, что я говорю?! Сначала пионерке угрожал, а теперь спишь здесь?!       «Благо, я проснулся… Ненавижу такие сны — после них ужасно болит голова».       — А ну-ка вставай! Иначе будешь всю смену у меня пахать!       «Что за назойливая муха?»       — Эй! — назойливой мухой оказалась вожатая. Все глотку рвет, пытается меня напугать. Вот бы залить ей в горло свинца.       — Заткнись, иначе заставлю, — ответил я и встал, принявшись отряхиваться, от земли, что прилипла ко мне, пока я спал.       — Что?! Да как ты смеешь?! — кукла схватила меня за плечо и тряхнула. Неприятно.       «Да как смеет эта погань трогать меня?!» Я схватил куклу за запястье и сдавил его до такой степени, что ноги вожатой подогнулись. Лицо Ольги моментально изменилось, а на глазах показались слезы. Вот она — показушная сила, сохраняющая свою иллюзию до того, пока никто не решит проверить наверняка.       — Еще раз меня тронешь — руки вырву!       Девушка ничего не ответила, а лишь молча кивнула. Я разжал пальцы, и Ольга упала на колени, хватаясь за свое посиневшее запястье. Я покинул это место, прихватив с собой топор и пальто. «Этот сон напрочь убил все настроение, как же я ненавижу такие сны!» Я решил пойти туда, где меня никто не потревожит — в старый лагерь.       …       Вечерело. Солнце уже было достаточно низко, чтобы тени деревьев доходили до здания старого лагеря. Этот корпус такой обветшалый, милый, РОДНОЙ… Половицы скрипели под моими ногами, некоторые даже прогибались, все наровя сломаться. На втором этаже третья комната справа, моя комната. В ней стоят: старый шкаф с наполовину отвалившейся дверцей, почерневший стул с оторванной спинкой и без одной ножки, а также потертый матрас с парой выскочивших пружин. Я прошел мимо мусора, лежавшего на полу, кинул пальто на стул и, положив топор рядом с собой, лег на матрас.       «К чему же был этот сон?..» — все думал я, закинув руки за голову. В голове вертелось множество мыслей, и так прошло много времени. Уже луна освещала ночной лагерь и его окрестности. Стояла абсолютная, мертвая тишина, ровно до того момента, пока луч лунного света не упал на дверной проем, в котором показались босые ноги. Это могла быть только одна девушка.       — Вспомнишь… — хотел съязвить я, но был перебит Юлей.       — Семен, — тихо, но твердо сказала она, чем заставила меня замолчать в удивлении. — Может, хватит? Что плохого тебе сделали эти девушки? Зачем ты так с ними?       — Ты снова за старое? В этот раз я не промахнусь, будь уверена.       — Семен… — снова начала она. Я не видел ее полностью — лишь ноги, освещаемые лунным светом, да кошачьи глаза, сверкающие во тьме. Однако даже так я мог сказать, что она сама была готова уйти, но что-то ее держало. — Семен… Я… Я… Была не права, нужно было насильно запихнуть тебя в тот злосчастный автобус. Это я виновата, Семен, это моя вина в том, что ты остался здесь навечно. Прости меня, Семен.       — Да… Ты права… Это ты виновата… Это твоя вина! Я тебя ненавижу!.. И я тебя не прощу.       Тело напряглось, я резко схватил топор и метнул его в дверной проем. Взвизг. Я сорвался с места, но споткнулся о какой-то мусор и упал на пол. «Блять!» — заорал я и вскочил на ноги. Секунда, и я уже стою в дверном проеме. Топор застрял в стене, так и не задев эту бестию.       — Будь ты проклята! — заорал я.       Вынув орудие, я уже собирался идти обратно, как вдруг услышал женский плач. Это определенно была Юля, я побежал на звук, однако, куда бы я ни пошел, источник звука никак ближе не становился. Она снова надо мной издевается! Если найду, прикончу! Оказавшемуся рядом столу не повезло попасться мне под руку, и теперь тот был разбит в щепки. Я поплелся обратно в свою комнату. Вонзив топор в подоконник, я снова лег на матрас, однако сон все никак не хотел приходить ко мне.       …       Всю ночь я провел, ворочаясь на матрасе. Заснуть мне так и не удалось, и теперь к голоду прибавился недосып. К слову о голоде, не помешало бы поесть. Я поднялся на ноги, вынул топор и побрел обратно лагерь.       Когда я дошел до столовой, куклы только заходили на завтрак. Сейчас показываться — не самый лучший вариант, я слишком устал. Улегшись в кустах, я принялся ждать окончания завтрака. Глаза закрылись сами собой, и я провалился в дрему.       …       — Эй… Ты спишь? — женский голос. Снова Лена?       — Да, а тебе-то что? — ответил я, открыв глаза и передвинув руку поближе к топору. Убить ее всегда успею, а вот ее поведение меня заинтересовало.       — Н-ничего… — замялась девушка.       — Слушай, ты вчера спасла меня от необдуманного решения. Почему?       — Ну как же. Товарищ не может бросить товарища в беде… — стандартный ответ. И на что я надеялся? Мои пальцы уже начали обхватывать топорище, как вдруг Лена неожиданно продолжила: — На самом деле, я не хотела тебя останавливать, ведь каждый волен сам решать, что делать со своим телом. Однако если бы я тебя не остановила, ты бы действительно отрубил себе руку и, скорее всего, умер бы от болевого шока.       — Ну и умер бы, тебе какое дело?       — Твой труп и так бы нашли, только, скорее всего, уже разложившейся. И, не дай бог, дети. Представь, какая у них будет травма на всю оставшуюся жизнь? Да и сразу побегут всем рассказывать. Да и если я сама обо всем расскажу, то все равно подозрения падут на меня. И тогда все сойдется: ты убит мной, Славя тоже погибла от моей руки.       — Хм… — я даже немного оторопел от услышанного. Такого раньше не было. — И почему убийство Слави бы повесили на тебя?       — Так я встретилась с Ольгой, когда шла к клубам, а Славя как раз в это время пошла тебя встречать, да и я с ней вчера повздорила. И все сходится: я убила Славю, а потом догнала и устранила тебя как свидетеля.       На самом деле, я уже начал забывать, насколько пугающей бывает Лена. Теперь уж точно вспомнил… И заодно придумал, как можно развлечься.       — Ты меня не боишься? — спросил я, вставая на ноги.       — Н-нет… — Лена снова начала заговариваться.       — Не бойся. Я не причиню тебе вреда, — увидев ее взгляд, полный недоверия, я добавил: — Я никогда не вру!       — Л-ладно…       Повисла тишина на десяток секунд. Пора бы и действовать.       — Слушай. А тебе не кажется, что все окружающие тебя люди — лишь жалкие гадюки, готовые ради собственной выгоды воткнуть в спину нож?       — Н-нет, — ответила девушка с опаской. — Не думаю, что здесь есть такие.       — Да? А почему же ты тогда мне говорила, что на тебя бы повесили убийства? Разве могут так поступить люди, доверяющие тебе?       — Ты спрашивал о другом.       — Нет, я спрашивал именно об этом.       — Т-ты обманываешь.       — Я никогда не вру. И я говорю, что все люди жалки — они предадут любого, лишь бы только спасти свою жизнь. Они словно животные, а разве таким животным есть место в нашем светлом будущем?       — Я не могу со всем этим вот так просто согласиться.       — А я могу доказать! Пошли со мной.       Я взял Лену за руку и потащил за собой. Сначала Лена сопротивлялась, но потом поравнялась со мной. Мы пришли к зданию клуба кибернетики, Электроник в это время должен быть где-то рядом с библиотекой. Шурик — идеальный вариант для демонстрации моей правоты. Главное, неожиданно вогнать его в стрессовую ситуацию.       — А теперь смотри, — сказал я и сжал топор покрепче.       Девушка кивнула и немного отошла. Я сделал шаг назад, сделал глубокий вдох… А затем резко выбил дверь. Послышался ошарашенный вскрик, я тут же повернул голову на источник звука: Шурик стоял возле своего робота и смотрел на меня ошалелыми глазами. Я тут же перемахнул через верстак и ногой толкнул парня на соседний стол. В полете я успел ухватить свободной рукой почти пустую стеклянную бутылку с прозрачной жидкостью. Парень попытался встать, но я с размаху разбил об него бутылку, в помещении запахло химией. Я схватил Шурика за грудки и спросил как можно более устрашающе:       — Кто убил Славю?! Отвечай!       — Я… — испуганно начал парень, но не успел он договорить, как я треснул его топорищем по носу.       — Ты думаешь, я с тобой шутки шучу?! Отвечай сейчас же! — я занес над ним руку с топором.       — Лена! Это бы Лена!       — Это не могла быть она! — для устрашения я тряхнул Шурика, и тот затараторил.       — Это точно она! Я сам видел, как она на Славю кричала, а потом начала бить ее о статую!       В этот момент кто-то резко схватил меня за лицо и оттолкнул от Шурика. Послышался крик парня.       — Лена?! — прохрипел парень.       Когда я вернул взгляд на главу кружка кибернетики, то обнаружил его с ножом в сердце, а над ним Лену, прижимающую его к столу.       — Видишь? — начал я, стараясь подавить свою улыбку. Все прошло даже лучше, чем я ожидал. — Я же говорил, что в лагере живут лишь животные, готовые подставить другого, лишь бы только сохранить свою шкуру. Теперь ты сама в этом убедилась.       — Да… — тихо ответила Лена и, вынув нож из мертвого тела, посмотрела на меня глазами, в которых смешалось все: и безумие, и холод, и ненависть, и даже любовь. — Ты открыл мне глаза.       — Все люди здесь — крысы, а ты знаешь, что нужно делать с вредителями?       — Уничтожать, — коротко, но уверенно ответила девушка, из-за чего у меня даже холодок прошелся по спине.       «Да-а, в этот раз я повеселюсь на славу!»       — Да, ты права, — улыбнулся я. — Однако не нужно спешить, если начнем резню днем, нас быстро схватят. Ночью, ближе к часу, подходи к старому лагерю.       Я перемахнул через окно и оказался на улице, повернулся и добавил:       — Если не явишься, то в моих глазах ты станешь таким же ничтожеством.       — Поняла, я приду.       — Ничего другого и не ожидал услышать.       …       Когда я дошел до столовой, мой голод вновь дал о себе знать. «Да, со всей этой беготней я совсем забыл о еде». Запрыгнув в открытое окно кухни, я закинул оставшиеся на плите котлеты в пакет, закрепил на поясе нож и вдобавок забрал две сетки нечищеной картошки. С такими запасами я вновь перемахнул через окно и скрылся в лесу.       Старый лагерь вновь поприветствовал меня своими разбитыми окнами и упавшей в нескольких местах крышей. Будучи в своей комнате, я закинул картошку в шкаф, а сам, сев на матрас, отобедал уже успевшими остыть котлетами.       «Нужно выспаться, ночь будет насыщенной, в этом можно не сомневаться» — с такими мыслями я лег, снова закинув руки за голову. Усталость взяла свое, и я провалился в сон.       …       Мне ничего не снилось, поэтому я проснулся отдохнувшим и полным сил. Я встал и посмотрел в окно: по расположению луны на небе мне стало понятно, что сейчас не больше одиннадцати-двенадцати вечера. У меня есть еще, как минимум, час до прихода этой куклы сюда. Я потер руки в ожидании и, взяв топор, пошел на улицу, дабы размять мышцы.       Когда я тренируюсь, бывает так, что я слишком сильно увлекаюсь и перестаю обращать внимание на окружение. Так и сейчас я не заметил, как подкралась Лена, поэтому, когда она подошла и поприветствовала меня, я вздрогнул и чуть не разрубил ее, остановив лезвие топора буквально в паре сантиметров от ее шеи.       — Готова? — спросил я, опустив топор.       — Да, — решительно ответила кукла.       — Отлично! — я обошел Лену, закинул оружие на плечо и зашагал в сторону лагеря. Вскоре послышались и шаги девушки, поэтому я чуть прибавил шаг.       Когда до лагеря оставалось идти несколько минут, я завел разговор с Леной.       — В лагере знают о смерти Шурика?       — Да. Теперь ночью ходят физрук и охранники, некоторые мужчины-вожатые также не спят.       — Должно быть, и комендантский час ввели… — я все пытался навести Лену на мысль, которая меня интересовала, а именно, каким образом Лена смогла уйти, не вызвав подозрение у окружающих и Мику в частности.       — Да, ввели. Теперь после девяти мы должны сидеть у себя в домиках, поодиночке на улицах не появляться, за своим соседом присматривать.       — И как у тебя получилось выбраться?       — Пришлось… Устранить свою соседку.       — Понятно, — коротко ответил я и, не скрывая, улыбнулся.       Тем временем мы подошли к домику Лены. В конце этой улочки находится жилище вожатой. Я посмотрел на Лену, она поняла меня без слов и, кивнув, отправилась «в гости» к Ольге. Я же хотел убедиться, что Лена не врет: вскрыв дверной замок, я зашел внутрь. Мику лежала у себя в постели под одеялом. Я подошел к кукле и откинул одеяло, улыбнулся: девушка действительно была мертва — в груди зияла глубокая рана с еще не запекшейся кровью. Судя по всему, Лена сделала всего один удар, но какой! Точно в сердце. «Такими темпами я и сам начну тебя бояться…» — подумал я и посмотрел в сторону, где должен быть домик Ольги. Снова укрыв тело, я вышел из домика и, закрыв дверь, поспешил к Лене: хочется увидеть своими глазами, как психопатка расправится с вожатой.       Дверь в домик была открыта, я бесшумно проник в помещение и снова удивился: Лена, зажав вожатой рот, держала воткнутый в грудь нож. Наблюдал я за этим недолго — вскоре Лена убрала руку, зажимающую рот вожатой, и обернулась.       — Я тебя не услышала…       — Потренировать бы слух тебе, — скрестил руки я. — Займись нашим отрядом, а я позабочусь об охране.       — Хорошо.       Лена прошла мимо меня и скрылась в ночи — когда я вышел, ее уже не было видно. Конечно, я ей соврал. Мне хотелось, чтобы она все это сделала сама, но для виду нужно и убить одного.       Долго искать не пришлось: физрук, скрестив руки, стоял посреди площади и озирался по сторонам.       — Кого ищешь? — спросил я, выходя из кустов.       — Видимо, тебя, — басом ответил мужчина, больше похожий на медведя или, в крайнем случае, на грозного вышибалу, но никак не на преподавателя физкультуры у детей.       — Подмогу позвать не хочешь?       — Нет, я с тобой и один справлюсь, сопляк.       — Ну что же, уравняем шансы, — ядовито сказал я и отбросил топор.       Это подействовало на физрука, словно красный флаг на быка: амбал носорогом помчался на меня. Конечно, я не в силах остановить такой локомотив, однако поезда же у нас по рельсам ходят. Я отпрыгнул в сторону, и мужик промчался мимо меня. Остановившись, он развернулся и, зарычав, бросился в повторную атаку. Я увернулся и подбил амбалу ногу, что-то хрустнуло, физрук упал на колено. Я улыбнулся.       — Может, все же позовешь? — наклонился к нему я.       — Аргх! — он попытался меня схватить, но я вовремя уклонился. — Тебе конец!       Топор лежал аккурат подле него. Он схватил оружие и вновь попытался ударить меня, стоит ли говорить, что у него ничего не вышло?       — На какого-то сопляка с топором? — театрально развел руками я. — Да ты бесчестен!       — Убью!       Он еще раз отмахнулся топором и попытался встать, но я вновь ударил по ноге, а рукой зарядил прямо по затылку.       — Неприятно? Потерпи, скоро для тебя все закончится.       Он снова попытался попасть по мне, однако в этот раз удар был намного более слабым и менее прицельным, поэтому я с легкостью остановил его руку, а в следующий момент вновь ударил по затылку, из-за чего хватка амбала ослабла, и я забрал топор.       — Какой же ты защитник, если даже не смог одолеть простого пионера?       Мужчина ничего не ответил, а лишь громко сопел и с ненавистью смотрел на меня. Я ногой толкнул амбала на землю, тот спиной грохнулся на каменную плитку. Следом я одной ногой встал ему на грудь и замахнулся топором. Думал, он сейчас взмолится о пощаде, будет унижаться, однако этого не произошло. Он по-прежнему сопел, все так же смотрел на меня, но теперь к этому взгляду добавился и животный страх смерти. Он смотрел на меня, словно зверь, к голове которого приставили ружье. Впрочем, и эта реакция сойдет. Свист лезвия топора, чавканье плоти, хруст костей.       В такие моменты я могу почувствовать себя по-настоящему живым. Ведь они не способны причинить мне особый вред, а я МОГУ. Я поднял топор и стряхнул с него кровь, потом перехватил его поближе к лезвию и побежал в ту сторону, где, по моим догадкам, должна быть Лена.       И я не ошибся — девушка уже входила в домик двух рыжих бестий. Послышался вскрик, но тут же наступила мертвая тишина, а спустя пару мгновений на улице показалась Лена. Девушка закрыла дверь и собиралась уже было скрыться в кустах, как я остановил ее.       — Это последние? — спросил я, стараясь не выдавать своего удовольствия.       — Да, последние из первого отряда, — Лена повернулась и убрала окровавленный нож за спину.       — Поработала на славу, — похвалил куклу я, однако та ничего не ответила. — Пойдем. У нас еще много дел.       Я пошел, за мной последовала и Лена. Звуки ее шагов становились все чаще и все ближе ко мне. Я уже хотел было развернуться, как грудную клетку пронзила резкая боль, я посмотрел вниз и увидел острие ножа, выглядывающее у меня из груди. «Ах ты сучка!» — подумал я и хотел было развернуться и раскрошить ей черепушку, как резкая боль снова напомнила о себе — девушка крепко держала нож, не давая мне двигаться.       — Я тебе показал… Истинную сущность… Этих… Жалких… Крыс… А ты… — я не мог говорить целостно из-за сильнейшей боли при каждом вдохе и изданном звуке, а также от нехватки воздуха.       — И ты такой же, — холодно ответила Лена.       «Значит, куклы все же способны убить меня… Занятно. Но ничего, в следующем цикле ты от меня не сбежишь, Лена…» — даже думать не осталось сил. Девушка вынула нож, и я почувствовал, как моя обессиленная туша падает на землю. Ах, как давно я не ощущал этого! Как давно ко мне своими костлявыми прекрасными пальцами не прикасалась смерть! Как давно я не ощущал ее холодного дыхания на своем лбу! Я закрыл глаза в предвкушении следующего цикла.       …       Привычной духоты не ощущалось, даже наоборот, — было прохладно и сыро. Я тут же вскочил и стал озираться по сторонам.       — Нет, этого не может быть! — я выскочил из автобуса и встал как вкопанный.       Прекрасную до скрипа в зубах погоду сменил густой туман, небо заволокло тучами, что солнечный свет с трудом пробирался сквозь черные облака, освещая землю в итоге тусклым серым светом. Одна дверца от ворот лежала на земле, вторая же держалась на одной петле. Впервые за долгое время я почувствовал страх. Такого никогда не было, и я не знаю, чего ТАМ ждать.       — Ты не рад? — раздался знакомый голос медсестры у меня за спиной.       Я развернулся и попытался ударить женщину, однако никого за мной не было.       — Думаю, прошлый лагерь не соответствовал твоим требованиям, — снова раздался голос Виолы, но уже где-то сбоку от меня.       — Покажись! — заорал я, метнувшись на звук.       — В этом нет необходимости.       — Что за «требования»?       — О-о-о, тебе в прошлом лагере было та-ак скучно. Зато в этом тебе придется применить все свои навыки, ПИОНЕР, — последнее сказанное ею слово было настолько по-другому произнесено, что по моей спине пробежали мурашки.       В этот момент из тумана вышла Славя. Ее одежда была порвана, а руки обезображены ссадинами; за собой девушка волокла противно поскрипывающую по каменной плитке арматуру.       — Привет! — ее лицо исказилось в ужасающей улыбке. — Ты, наверное, только что приехал.       …       История Семена из лагеря «Бета».