Дракон и Демон

- Вилл, успокойся, мы сможем победить, рано или поздно - Стражница огня пыталась быть рассудительной. - Я больше не могу, он доводит меня. Он угрожает моей семье, моим друзьям, постоянно превращается в Мэтта - Вилл начала с надрывом плакать. Её вполне можно понять: Огромная ответственность, каждый день ставить свою жизнь на кон, теперь еще и враг, который терроризирует ее близких. Что ни говори, но ненавидеть Шегона, было неразумно. Являясь одним из Рыцарей Гибели, он питался эмоциями, а конкретно - ненавистью. - Да пошло оно к черту! - В гневе крикнула Вилл - Почему мы? Почему нас выбрало сердце? Если бы не оно, то никто бы не пострадал! Звонкая пощечина прервала её. - Что за чушь ты несёшь? - Ужас в глазах Корнелии был смешан с гневом. Ей ранее не приходилось бить кого-то, но все бывает впервые - Ты еще смеешь сомневаться? Ты хоть понимаешь сколько людей мы спасли? Никто другой не смог бы так же. Зачем думать о том, что могло бы быть? Позаботься о том, что происходит сейчас. -Ты… Ты права… Не понимаю, что на меня нашло. Это была минутная слабость - Сказала стражница, потирая щёку. Её голос стал спокойнее. Остальные стражницы стояли в ступоре. Такие ссоры были редки - не потому, что они лучшие подруги, а потому, что каждая такая ссора рушит их единство как команды. А сейчас им как никогда нужно быть сильными. Все разошлись по домам. Вилл холодно поприветствовала мать и пошла в свою комнату. Ей не давали покои мысли о том, что, раз сердце выбрало ее своим хранителем, значит она должна иметь достаточно сил, чтобы решить все сама. Она принимает опасное решение. Забрать силу арамеров, чтобы сразится с Шегоном. Да, это опасно, но разве это - не лучший исход? Забрать силу всех стражниц. Уж она то знает, как ею пользоваться. Вилл стало не по себе из-за того, что она сомневается в подругах. У нее появился тот, кого она ненавидит больше чем Шегона - это она сама. Ангел ненависти беззвучно завис за окном, он испытывал к стражнице очень теплые эмоции. Ни дня его не проходило без посещения Вилл, пока та спала, видя кошмары. Нет, это была не любовь. Это самая настоящая страсть, желание обладать ею. Это была зависимость, как от наркотиков. О, сколько раз он мог похитить сердце Кондракара, или убить стражницу, пока та спала, но терять столь ценный источник ненависти было, как минимум, расточительно. Шегон поднял раму незакрытого окна и медленно проник в комнату девушки. Приняв более компактный облик Мэтта, он стоял и наблюдал за ней. Сейчас, будучи в человеческом облике, Ангел стал поддаваться романтике происходящего. Он медленно поглаживал ее красные волосы и даже позволил себе дважды коснуться ее аккуратного лица. Он не понимал, почему это делает. Возможно, дело было в его высокомерии и чувстве полного контроля, и так он выражал свою власть над ситуацией. Но, возможно, где-то там, внутри Шегона, Мэтт все еще влиял на него. Имея одно сознание на двоих, они стали перенимать привычки друг друга. Хотя, скорее, перенимание опыта было односторонним. Ангел стал менее циничным чем в момент своего рождения. Но хватит уже наблюдений, пора и честь знать. “Мэтт” выпрыгнул в окно, попутно изменив облик на свой родной, и скрылся в темноте ночи.