Призраки Эхо

— Все живы? Где малыш? — крутил по сторонам головой Эркюль, пытаясь протереть линзу шлема и отряхнуть пыль. — Чико, я не тебя имел в виду.  — Да вон он, твой кошак! Хануман! — успокоил укротителя мартышек Шварценберг, рывком поднимая на ноги Синеглаза. — Что ему станется? У него ж девять жизней! Ты лучше скажи мне, где Пэгги и Дольф? Пока княжич, борясь с дурнотой, пытался сохранить вертикальное положение, а Эркюль и кэп оценивали потери, Левенталь и его люди начали осторожно разбирать завал, чтобы вытащить пострадавших. Среди тех, кого пришлось буквально откапывать, оказались оба недостающих члена отряда Шварценберга и боец, который первым обнаружил подземный ход.  — Аслан, ты жив? — пытался дозваться до него Цветан, прикидывая, как бы освободить товарища из каменного плена, еще больше не навредив.  — Нога не движется, — делая слабые попытки пошевелиться, выдохнул Аслан. — И бок болит. А где Смбат?  — Да здесь я, папа! — бросился к завалу сын. — Меня Гу Синь и Супер-Лев ко входу оттолкнули, — пояснил он ломким мальчишеским баском, указывая на еще двоих участников погони, отличавшихся военной выправкой.  — Мы с Гу Синем тебя лишь у самого выхода подхватили, — поправил парнишку Супер-Лев.  — А из-под камнепада тебя твой отец вытащил, — добавил Гу Синь.  — Только сам увернуться не успел, — умиротворенно улыбнулся Аслан. Синеглаз невольно представил, как бы в такой ситуации повел себя князь Ниак, и ему сделалось грустно. Возвращаться домой совсем не хотелось.  — Что это было? — громыхал Прокопий, с остервенением ворочая здоровенные глыбы. — Коктейль Шикомару, — осмотрев следы на камнях, определил Супер-Лев. Синеглаз даже присвистнул. Горючий состав, известный в Сольсуране также как огонь Хоала, обладал поистине сокрушительной силой. Одной бутылки хватало, чтобы уничтожить целое войско или разрушить город. Шварценберг однажды применил его, пытаясь вырваться из ловушки, которую ему устроили товарищи Командора в краю болот, и потом царица Серебряная долго возмущалась, объясняя, что в Содружестве это вещество входит в число запрещенных. Жители города под куполом ее мнение разделяли. — Они что там, совсем долбанулись — такое ядреное месиво в замкнутом помещении использовать? — возмутился Цветан, простукивавший стены в попытке определить, насколько велика площадь завала и нет ли угрозы нового обрушения.  — Хайнц иных и не держит, — отозвался Гу Синь. — Скажи спасибо, что мы свою взрывчатку на склоне оставили. Если бы и она сдетонировала, накрыло бы всех. — И что теперь будем делать, кэп? — ожидаемо растерялся Чико, который неловко мельтешил в проходе, пытаясь помочь в освобождении Дольфа, но только путался под ногами.  — А ты как думаешь? — задал Шварценберг вопрос, на который не собирался дожидаться ответа. Синеглазу иногда казалось, что старый пират терпит в команде бестолкового парня, только чтобы иметь возможность объяснять всем подряд очевидные вещи. Впрочем, на этот раз княжич недоумение незадачливого абордажника разделял. Хотя он продолжал слышать зов несчастной принцессы, попавшей из огня да в полымя, он прекрасно понимал, что на ту сторону гор силой мысли не перенестись.  — Ну, мы же должны как-то догнать похитителей, — неуверенно предположил Чико.  — Вот именно, что как-то, — хмыкнул Шварценберг. — И делать это придется, кажется, на своих двоих. Танк в подземные ходы не пройдет. Только, если мы останемся здесь разгребать этот гребаный завал, ублюдки с «хамелеоном» донесут до города наш ключ и устроят нам с Марки полную задницу!  — Может быть, есть какой-то другой тоннель? — предположил Эркюль, который вместе с Прокопием и Цветаном вынес на поверхность Дольфа и теперь споро включился в освобождение Пэгги, оказавшейся в самом эпицентре взрыва. — Нормальные герои всегда идут в обход! — согласился с Обезьяньим богом Шварценберг.  — Да есть там тоннели, есть! — простонал Аслан, которого тоже наконец освободили и несли к выходу. — Только мы их, кажется, завалили!  — А этот почему оставили? Простодушие Чико не переставало удивлять.  — Да никто его не оставлял! — обиделся Цветан, который как раз давал Пэгги координаты для выстрела. — Только вы попробуйте сделать наводку на глаз и без расчетов!  — Тем более, этим ходом никто не пользовался уже лет двадцать, — вступился за товарища Гу Синь. — Он удлиняет путь до города раза в четыре, да и угодить там под обвал легче, чем пристыковаться к орбитальному терминалу, — пояснил Супер-Лев.  — В любом случае, прежде чем двигаться к городу через перевал, надо еще раз проверить тоннели, — подытожил Левенталь, который наравне со своими людьми участвовал в раскопках. — Тем более, время у нас терпит. Пока шел разбор завалов, Синеглаз стоял у стены, стараясь никому не мешать. Иной помощи он оказать не мог. Ужасно болело плечо. Хотелось лечь в темном уголке, свернуться калачиком, прикрыть морду хвостом с кисточкой и, опустив острые уши, на сутки погрузиться в блаженные грезы сна роу-су. Однако, когда речь зашла о поиске обходного пути, княжич взбодрился и собирался уже лезть дальше в горы. Должен же кто-то защищать неожиданно разросшийся отряд от медуз. Но Эркюль заверил его, что тут и без них достаточно опытных горняков, а темных тварей жители города научились отпугивать с помощью каких-то мудреных приборов.  — Но там же принцесса! — с трудом переставляя ноги, простонал Синеглаз, ощущая, каким все более далеким и почти неразличимым становится зов Савитри.  — И мы ее обязательно спасем, — заверил княжича Эркюль. — Местные надеются, что вход в более короткий тоннель завалило не полностью, и хотят там все проверить. С ними сейчас Шака отправился. А он отмахал отбойным молотком на шахтах полжизни, пока к нашему кэпу в команду не попал. Пойдем, малыш, пока там без нас все припасы охотников не съели! Как выяснилось, Синеглаз оказался не единственным, кому требовалось передохнуть и подкрепить силы. Откликнувшись на просьбу школьного друга, Шварценберг, проявив невиданную для него щедрость, позволил бойцам обоих отрядов расположиться в кабине танка, куда до этого уже перенесли всех раненых. Наиболее серьезные травмы получили Дольф и Аслан. Еще троих бойцов из отряда Левенталя задело во время перестрелки.  — Не надо тут ничего дезинфицировать, — возмущалась Пэгги, которую местные поначалу приняли за человека. — Поменяйте мне топливо, и все органические ткани регенерируют за полчаса!  — А какой у тебя тип реактора? — спросил ее житель города, выглядевший старшим ровесником Левенталя и Шварценберга. Почтенного старца звали Джошуа Грином, и, несмотря на возраст, он считался лучшим специалистом по ядерной энергетике. Сейчас он что-то мудрил с движком танка, на чем свет стоит костеря охотников за небрежение к технике. Двое молодых бойцов ему помогали, привычно пропуская стариковское ворчание мимо ушей. Пэгги развернула вирт-окно с рядами цифр и значков, и Джошуа Грин удовлетворенно кивнул, давая понять, что просьба боевого андроида вполне выполнима. Его помощники закрыли линзы шлемов и увели довольную ПГ-319 в реакторный отсек. В это время какая-то девушка из отряда Левенталя, используя походный анализатор и различные чудодейственные лекарства из арсенала вестников, оказывала помощь Дольфу и остальным раненым. Эркюль настоял, чтобы она осмотрела и Синеглаза.  — Да он же совсем ребенок! Ему еще в школу надо ходить! — всплеснула целительница руками, помогая княжичу освободиться от экзоскелета, чтобы проверить, не сломаны ли задетые камнями плечо и ключица.  — Это наш гардемарин, — представил подопечного укротитель мартышек, вновь давая свободу своим питомцам. При виде целой оравы забавных зверьков строгая целительница издала неопределенно-восторженный возглас и поскорее убрала подальше хрупкие инструменты и лекарства. Хотя девушка даже в кабине танка продолжала дышать преимущественно через ребризер, закрывавший нижнюю часть ее лица, Синеглаз отметил, что она почти также прекрасна, как принцесса Савитри, и при этом чертами схожа с Левенталем.  — Это Кристин, моя дочь, — представил красавицу конструктор, от которого не укрылось, как откровенно пялится на нее Шварценберг. Княжич тоже оценил и янтарный оттенок стянутых в строгий узел волос, и лучистый блеск глаз, и достоинства ладной фигуры, которые и не думал скрывать обтягивающий комбинезон. Все-таки женщин надзвездных краев не просто так считали богинями. Разве только цвет кожи Кристин Левенталь выглядел чересчур бледным, и под глазами залегали глубокие тени. Но ведь девушка родилась и выросла в мире, незнакомом с солнечным светом, и недавно совершила изнурительный переход.  — Хорошо, что предупредил, Марки, — осклабился пират, со смаком облизывая пальцы, измазанные в жире кутулуха. В танке у охотников нашлись не только концентраты, но и мясные консервы местного производства, дразнившие Синеглаза дивными запахами. — Потому и предупредил, что замашки твои лучше, чем кто-либо из присутствующих, знаю, — кивнул конструктор, переводя взгляд с пирата на занятую пациентами дочь. Следовало заметить, что, хотя старые товарищи общались настолько просто и непринужденно, будто расстались лишь вчера, каждый пытался показать свою значимость, а заодно прощупать почву, словно пробирался между камней по дну илистой реки.  — Ты еще, Марки, скажи, что у тебя уже и внуки есть, — добродушно поддел друга Шварценберг, наблюдая, как Кристин хлопочет возле Синеглаза, обрабатывая антисептиком его синяки и ссадины. Поначалу княжич хотел возмутиться: маленький он, что ли, чтобы над ним квохтать? Переломов и вывихов нет, а остальное и само собой заживет. Но руки Кристин успокаивающе пахли травами, а прикосновения снимали боль лучше всяких лекарств. В конце концов, даже взрослым воинам требовалось немножечко тепла и заботы.  — Внукам порадоваться пока не довелось, — развел руками Левенталь. — Но, если выберемся из этой передряги, все возможно. Он указал на ладного кудрявого бойца, который, разложив на приборной панели замысловатое операторское оборудование, увлеченно копался в коде системы. Шаман следил за его действиями едва ли не с благоговением, временами забывая дышать. На лице Шварценберга появилось давешнее выражение неприкрытой неприязни. Будто мясо оказалось протухшим, а горячий, тонизирующий напиток, который вестники называли кофе, превратился в жижу гнилых болот. Этот человек, несомненно, был ему знаком. В это время боец обернулся, чтобы бросить взгляд в сторону Кристин, и Синеглаз тоже узнал в нем возмужавшего пасынка Семена Александровича, знаменитого Пабло Гарсиа.  — А я тебя, Задира, предупреждал, — усмехнулся Левенталь, явно наслаждаясь произведенным впечатлением. — Наш оператор — парень горячий. — Ты бы, Марки, прежде чем вести речь о внуках, сначала убедился, что твоему будущему зятю в плену ничего не оторвали, — пытаясь за привычной похабщиной скрыть досаду, сердито буркнул Шварценберг. — Их же тогда с Командором на Раване, кажется, отымели во все дыры. Видел я их сразу после освобождения — в гроб краше кладут. Синеглаз подумал, что в Сольсуране за подобные слова, да еще сказанные в присутствии любимой женщины, воины травяных лесов спрашивают с обидчиков кровью. Пабло Гарсиа тоже вскинулся, чтобы вмазать по наглой пиратской морде. Левенталь его остановил.  — Насколько мне известно, — проговорил он невозмутимо, — эти замордованные пленники тоже неплохо поимели тогда весь Альянс, сломав хребет «Панна Моти». А насчет всего остального Кристин виднее. Ты же знаешь, современная молодежь нашего мнения не спрашивает.  — Если бы этот гусь пролетный взломал мне код от «Эсперансы», — примирительно проговорил Шварценберг, — я бы ему не только Кристин — свою дочь отдал, которой у меня, впрочем, нет. Хотя Кристин благоразумно сделала вид, будто ничего не расслышала, озорной взгляд, которым она обменялась с оператором, красноречиво говорил о том, что идея пирата ей по душе. Мать на отца, увы, никогда так не смотрела, опасаясь лишний раз глаза поднять. Зато маленькая царевна нередко так поглядывала на Синеглаза, одобряя его шалости и идеи совместных проделок. — Хочу тебе напомнить, Задира, — сверкнул огненными карими глазами конструктор, — что «Эсперанса» — это мой корабль.  — На который ты все равно не можешь попасть, — парировал пират. — Не переживай, Марки, у меня и «Нагльфар» пока на ходу, его бы только слегка подзарядить. Если ты поможешь мне перекачать в мои емкости энергию из аккумуляторов «Эсперансы», я, так уж и быть, возьму на борт не только тебя с твоей куколкой, но даже этого фраера из межсети. Хотя, заметь, с псами Содружества мне связываться нет никакого резона, мне совсем не улыбается, чтобы в мою систему, как в прошлый раз, жучков-червячков навешали. Синеглаз, которому Эркюль после осмотра торжественно вручил банку консервов, едва не подавился попавшимся ему слишком жилистым куском. Подобной наглости он даже от Шварценберга не ожидал.  — Саавиле, а ты вообще в курсе, что из системы Эхо не смог выбраться еще ни один корабль? Оказывается, Левенталя все-таки можно было удивить.  — Ну, ты же для чего-то перестраивал «Эсперансу», — мигом вспылил Шварценберг. — Я сорок лет в большом космосе и выбирался из таких кротовин, которые считали непроходимыми даже Семма-ии-Ргла. Да и «Нагльфар» далеко не такая рухлядь, как может показаться на первый взгляд. Ты смотри, Марки, я предложил, но могу и передумать. Ты мне еще не объяснил, для чего тебе понадобилась эта полудохлая шмара, которую тут величают принцессой Савирти. Решил тоже на старости разбогатеть?  — Мое богатство пока со мной, — с достоинством отозвался Маркус Левенталь, подняв руку к седовласой голове, а потом красноречивым жестом указав на Кристин и Пабло Гарсиа. — А еще на этой планете есть город, за который я считаю себя в ответе. Поэтому, хотя на «Эсперансу» я тебе попасть помогу, а вот твоим щедрым предложением вряд ли воспользуюсь. И даже буду рад, если ты не только покинешь систему, но и увезешь отсюда принцессу Савитри. Шварценберг разразился чередой невнятных междометий.  — Потроха Великого Се! Знал я всегда, Марки, что ты долбанутый бессребреник. Но добровольно соглашаться похоронить себя заживо в этой дыре ради каких-то ублюдков, которые тебя выперли из города, это уж слишком. Что-то ты тут темнишь! Ибо в здравости твоего рассудка я пока не готов усомниться.  — Да что тут темнить, — пожал плечами Левенталь. — Я построил город, в котором теперь окопалась альянсовская мразь во главе с бывшим членом совета директоров «Панна Моти» Шатругной Нарайаном. Этот зарвавшийся упырь хочет свалить отсюда на моем корабле, заграбастав все чертежи и прихватив в качестве приза не только клона своей невесты, но и мою дочь. И вновь Синеглазу пришлось спешно глотать непрожеванное мясо, чтобы не подавиться, узнав об аппетитах правителя Сансары. Впрочем, асуры всегда отличались алчностью, да и не только они.  — Я бы на месте Нарайана поступил так же, — отсалютовав смутившейся Кристин, признался Шварценберг.  — При этом он намеревается лишить этот мир последней надежды, уничтожив в городе генераторы воздуха, — пропустив мимо ушей реплику пирата, приберег на конец главный козырь Левенталь.  — А если черная звезда не выпустит его? — потрясенно взъерошил и без того всклокоченную бороду Шварценберг, который, сколько Синеглаз его знал, никогда не забывал о тылах. — Куда же он тогда вернется? — Потому я и говорю, что этого сумасшедшего надо остановить, — тихо, но веско вымолвил Левенталь.  — У тебя, Марки, как я полагаю, уже есть готовый план? — выжидающе глянул на старого друга Шварценберг.  — Скорее, запасной вариант, — развел руками ученый. — Раз в игре с ключом инициативу у нас перехватили, предлагаю лишить самозваного принца Сансары присвоенного не по праву корабля.  — Долой эксплуататоров Альянса! — поднял кверху кулак с бананом Эркюль.  — Лишить корабля, — хмыкнул Шварценберг. — Ты так говоришь, будто твой хваленый оператор придумал, как взломать гребаный код от защитного поля.  — Он уже его расшифровал, — едва не прослезившись от умиления, доложил Шаман, стараясь говорить тихо и не делать лишних движений, дабы не отвлекать Пабло Гарсиа от работы. — Мы теперь пытаемся создать зеркало, чтобы в городе не сразу узнали об утрате контроля.  — Пожалуй, Марки, я все-таки вывезу твоего зятя в большой мир и помогу тебе город спасти, — покачал головой Шварценберг, полагая, что его слова сойдут за похвалу. — Зачем искать гребаный ключ от сокровищницы, когда есть такой взломщик.  — А как же принцесса Савитри? — в один голос вскричали Синеглаз и Пэгги. После замены топлива боевой андроид вновь воспрянула духом, ее многочисленные раны затягивались буквально на глазах, и она была готова ради подруги не просто пройти через горы, но и вручную срыть весь хребет, предварительно открутив голову Шварценбергу. Тем более что, по словам вернувшихся разведчиков, короткий путь через тоннели оказался свободен: завал перегородил тропу немного в стороне от входа.  — Думаю, в этом предприятии нам стоит разделиться, — уловив посыл ПГ-319, примирительно предложил Левенталь. — Тем более, на танке в городе все равно нечего делать. Пока одна группа попытается еще раз перехватить принцессу, мы сумеем помешать планам Нарайана, вернув контроль над моим кораблем.  — Но хватит ли нам людей? — засомневался Джошуа Грин, который, узнав о планах конструктора, почему-то очень забеспокоился. — У нас пятеро раненых. К тому же экспедиция на «Эсперансу» может затянуться. К тем, кто вернется в город, возникнут вопросы. — Мы все равно не сумеем правдоподобно объяснить, откуда у простых проходчиков, отправившихся исследовать новый шурф, появились плазменные ранения, — насмешливо сверкнул узкими, как два изогнутых клинка, глазами Гу Синь, который только что вернулся из разведки и одним из первых выразил желание продолжить погоню.  — Все, кто покинул город ради поисков потерянного ключа, знали, на что идут, — согласился с ним Аслан, делая попытку приподняться, опершись на руку сына.  — Те, кто не хочет подставлять близких под удар, как раз могут вернуться, воспользовавшись легендой о разведке нового участка шахты, — подытожил Левенталь.  — Что же касается количества, мои ребята тоже в деле! — протянул ему бронированную руку Шварценберг.  — Я всегда знал, что ты хороший человек, Задира, — с благодарностью ответил на рукопожатие конструктор. — Главное — правильно мотивировать! — хмыкнул пират, отбирая бойцов в обе группы. — Думаю, троих моих орлов, чтобы докопаться до этих копателей, хватит. Шака и Эркюль хорошо знают горы, а долбанутую железяку с сиськами все равно ни один завал не удержит.  — Только без нас не улетайте, — зная повадку капитана, предупредил Шака, пополняя запасы энергии, кислорода и провианта.  — Мы не можем бросить Брендана и остальных! — обеспокоенно глянула на отца Кристин, которая объясняла Джошуа Грину, как отпугивать медуз. Оказывается, это она научилась управлять темными тварями пустоши и теперь переживала, что вынуждена остаться вместе с ранеными. Впрочем, отец и жених ее бы все равно никуда не отпустили.  — Брендан — это, что ли, Вундеркинд? — подзывая мартышек, улыбнулся Эркюль, который, как выяснилось, знал большую часть бойцов из отряда Левенталя, помимо Пабло Гарсиа. — Этот шебутной повеса тоже здесь? Да в такой теплой компании можно и в городе остаться. Тут для революции даже более благодатная почва, чем на Сансаре!  — Власть династии раджей священна! — сверкнула Пэгги красным глазом в боевом режиме. — А с новым топливом я и в горах не пропаду. Мне бы только Савитри у этих мутантских ублюдков отбить. — Копателей Хайнца лучше перехватить на пустоши, — оценив силы новых бойцов, проводил инструктаж Гу Синь, которого назначили командиром группы.  — Вопрос лишь в том, как их засечь, если они включат этот проклятый «хамелеон»? — встопорщив жесткие усы, выразил свои сомнения Цветан.  — Так у нас же есть кошак! — спохватился Эркюль. — Какой такой кошак? — недоуменно переглянулись Прокопий и Цветан. Синеглаз вспомнил, что фамилия одного из них как раз переводится как «кот». Обезьяний бог восторженно указал на княжича.  — Вот этот мелкий? — в один голос вскричали Прокопий и Цветан. Синеглаз едва не зашипел от досады. Уж эти-то двое могли бы и помолчать. Когда пять лет назад он им показывал дорогу, его мелким не считали.  — Наш гардемарин определяет, где находится принцесса, словно у него внутри радар, а на нее навешан маячок, — осклабился Шварценберг с такой гордостью, будто это он лично обучил Синеглаза пользоваться ментальной связью асуров. — Постойте, я же этого мальца знаю! — нахмурился Цветан.  — Да это ж сын сольсуранского цареубийцы, — раньше него узнал княжича Прокопий.  — Сын за отца не в ответе! — вступился за подопечного Эркюль. — Ну да, конечно! — недоверчиво хмыкнул Прокопий. — А защитное поле кто тогда отключил? Только мелкий беспрепятственно проходил в покои царицы. Синеглаз закусил губу от обиды, безуспешно пытаясь сдержать подступившие к глазам предательские слезы. Называется — встретил вестников. Худшие опасения оправдывались. И что теперь? Бить себя в грудь, рассказывая, как помогал спасти маленькую царевну? Но ведь кое в чем Цветан прав. Это Синеглаз невольно показал отцу, как преодолеть защитное поле. А и пошло оно все к Хоалу! В нем видят сына цареубийцы? Он сделает все, чтобы стать таким же, как отец. Вот только легче от этой мысли почему-то не становилось. Выручил опять Левенталь. Похоже, от старого школьного друга он ожидал и не таких сюрпризов. — Ну у тебя и команда, Задира, — с уважением усмехнулся он. — Боевой андроид Альянса, принц из закрытого мира и революционер с мартышками. У тебя там, часом, слизней с Альпареи или Семма-ии-Ргла в резерве нет?  — А что ты, Марки, имеешь против слизней? — упер руки в боки Шварценберг. — Главное, чтобы дело знали. Щупальца или лапки — это, знаешь ли, не оправдание. К счастью, наш кошак не только след принцессы находит лучше любой ищейки, да еще и о приближении медуз предупреждает быстрее всяких мудреных сканеров. — Семен Александрович рассказывал, что княжич — парнишка толковый, даже нашему Алехандро в пример его ставил, — ненадолго оторвавшись от системы, вступился за Синеглаза Пабло Гарсиа. А ведь царица Серебряная и погибшие вестники входили в число его самых близких друзей.  — Да и вообще сейчас не самое лучшее время ворошить прошлое и перебирать союзников, — подержал его Гу Синь. — Но организм подростка просто не выдержит еще один переход, — внимательно выслушав все доводы мужчин, вмешалась Кристин. — Мальчик и так измотан, да и травм у него хватает. Синеглаз почувствовал себя совсем сбитым с толку. Хотя какая-то часть его души откликнулась на слова целительницы теплом: давно о нем никто, кроме Эркюля, даже не пытался заботиться, — другая ощетинилась и выгнула спину. Ох уж эти женщины! В том, что касалось детей, уроженки надзвездных краев мало чем отличались от матушки или сольсуранок. Даже иногда вели себя еще хуже, окружая чад чрезмерной заботой. Но княжич-то уже не ребенок. В конце концов, сын Аслана, участвовавший в перестрелке и затем помогавший выносить из пещеры раненого отца, всего на три-четыре года старше него.  — До города мы нашего котеночка, если что, и донесем, — заверил целительницу Эркюль. — А там его подлечат. — Надеюсь, Ящер уже отыскал Брендана, — добавил Гу Синь. — Тем более, мы тоже не на увеселительную прогулку отправляемся, — примирительно обнял дочь Маркус Левенталь. Собрав все необходимое, искатели потерянного ключа покинули кабину танка и, обойдя по склону завал, двинулись вверх по тропе в сторону входа в пещеру. Карабкаясь по отвесному склону между нагромождений обломков скал, валунов и космического хлама, пробираясь во тьме по узким ходам пещеры, Синеглаз прислушивался к зову принцессы Савитри и думал о предстоящей встрече. Хотя Маркус Левенталь, Кристин, Гу Синь и Пабло Гарсиа высказались в его поддержку, он понимал, что для вестников навсегда останется чужим. А значит, следовало повнимательней присмотреться к родне по линии отца. Конечно, Шатругна Нарайан задумал чудовищное преступление, но у асуров всегда существовали причины ненавидеть людей, а в том, что глава научного отдела асур, княжич не сомневался. Почему только, если зов несчастной Савитри бил по нервам криком птицы, рыдающей над разоренным гнездом, любая попытка отыскать ее могущественного жениха встречала лишь глухую пустоту? А еще княжич в какой-то момент понял, что слышит и ощущает Кристин.