Нужно допускать в людях самое неожиданное. © Банана Ёшимото
Ванильная Кола шипела в граненом стакане, шоколад заметно подтаивал на фольге, пока хозяйка, забывшая о нездоровом перекусе, вытаскивала все содержимое из сумки. Через двадцать минут у нее назначена встреча с, пожалуй, знаменитым человеком Дейки, А.К.А ее личный босс — Йоцубаши Рикией, которому внезапно ударила моча в кровь и приспичило организовать «Тайное», — понимаете, насколько это абсурдно звучит, если уже весь город на ушах от этих встреч и постоянно местные создают брошюры, где четко черно-по-белому написано, что никто не должен пробалтываться о том, что происходит на таких вот совещаниях, — собрание. Читосе не ругалась. Нет, она своего босса обожает всем сердцем. И его помощников, да, черт, она сама только новичок во всем этом. Но еще немного, и Кизуки не нарочно начнет подбрасывать бомбы в буквально нагнетающее своей атмосферой здание. Как можно заметить, пусть она пока что только стажер, а за заслуги в журналистике ей даже выделили небольшой кабинет, откуда открывается вид если не на весь город, то хотя бы на бо́льшую его часть. Разумеется, только красивую на вид. Проблема, собственно, в ее «талисмане», который девушка и разыскивает, уже отчаянно порвав собственную сумку. Кулон с луной, обрамленный цветами и гранитными камнями, внезапно куда-то пропал. Это ее, считайте, счастливый медальон, без него — как без рук. Журналистка не суеверная, но она клянется всеми богами — этот талисман всегда спасал ее положение и давал ей уверенности в диалоге с боссом. Именно с РеДэстро — с остальными у девушки не возникало проблем: Скептик обычно молчалив; Рупор подбадривал и давал наставления, — кажется, он самый преданный, после самого Рикии, человек ИХ делу; недавно подобранный мальчик в странной потрепанной временем худи не контактировал, даже и близко не давал подойти к себе, но весьма приятный парнишка. Если не начать ругаться на его внешний вид, то все обойдется без драки. Да куда пропал этот кулон?! Она устало потерла переносицу, набирая уже в сотый раз секретарю Йоцубаши — Мьяшита ее выручал в такие минуты «паники» и находил ее вещи. Мьяшита не отвечал уже минут тридцать, а скрежет в зубах все не утихал. Она держалась, чтобы не заплакать.***
Университет выматывал. Не оставалось сил ни на поесть, ни на домашние хлопоты. Только на поспать. Чем, собственно, и занялась за остаток дня Инко, разметав волосы по подушке и сопя. Мидория предложил встречаться ей еще вчера, а согласия студентка третьего курса так и не дала. Побаивалась. Может, слегка нервничала. И краснела от одной только мысли, что ее друг предложил ей… подобное. Хисаши, может, и не походил на красавца писанного, но разве это имело значение? Они знакомы уже три года, Инко искренне считала, что он — ее лучший друг, после Мицуки со школы, и, в целом, он хороший парень. Химик. Еще и истории всякие знает, — почему-то криминальные, в основном: как убегал в средней школе от полиции, как взорвал кабинет, как его застукали курящим на спортивном стадионе, так еще и прогуливающим урок… И таких случаев у него предостаточно. Однако, сейчас он учится весьма неплохо, еще поднажмет — и закончит университет с красным дипломом. Он постоянно шутит о своей способности, говоря, что выпускать дым из легких с огоньком — его хобби. Он часто щурится, потому его розовых глаз на солнце и не видать. Поправляет серые волосы, — опять же шутка про старость-не радость, — иногда неосознанно делает красивый пробор. Пританцовывает, когда идет дождь. А еще у него очень глубокий голос… Подытоживая: Инко бесповоротно влюбилась. Но встречаться пока боится. А он и не торопит, терпеливо ждет. Просыпаясь под вечер, нащупывает вместо телефона, — который по привычке ищет в порыве наткнуться на еще одно сообщение от Хисаши, — какую-то цепочку. Приоткрывает глаз, вдруг почудилось спросонья. Цепочка с каким-то красивым кулоном все еще в руках. Довольно маленький, кстати, и привлекательный. Уже привстав, пытается не шлепнуться на пол и не потерять координацию, глазами пробегая по уже темной комнате. Все та же постель и подушка, чуть смятая и слегка мокрая от слюней, все тот же мягкий зеленый коврик под ногами, все та же тумбочка, где лежат ее ежедневники, — там записаны рецепты десертов, — и все тот же потолок, слегка обшарпанный, в углах скопилась плесень от влаги, надо почистить на выходных. А телефона все так же нет и не наблюдается. «Где же он может быть?» Обшарив всю маленькую квартиру, заглядывая в каждый угол, Инко все больше расстраивалась: телефон будто бесследно испарился.***
Собрание прошло, на удивление, гладко, никто не дергал, даже Рикия показался понимающим, заметив рассеянный взгляд журналистки, направленный в никуда. Она хмурилась, потирала лоб, уставилась куда-то в пол и часто поправляла сиреневые локоны, откидывая так яростно, что аж Томоясу моргнул от удивления. — Тебе нездоровится? — учтивый голос Ханабаты-сана вывел из транса потерянную девушку. — Я потеряла кулон. Очень важный для меня. Я обыскала все, где была в последнее время — он будто провалился под землю, — жаловалась, дергая плечами, коллега, щупая бледно-голубую кожу на запястьях от злости. — Мы на восьмидесятом этаже, технически это невозможно, если ты не высовывалась на балкон пятидесятого, конечно, — тепло улыбнувшись, он мягко убрал руки Читосе и взял в свои. — Ваш «сеанс» на мне не сработает, Ханабата-сан, — подол платья мешал ходить, она невольно пнула ткань впереди, цокая каблуками и дергая глаз, прошла вперед, уступая, затем, возможность закрыть дверь Коукуу. — Я и не собирался… Смотрю, ты решила перейти на старые смартфоны? Я думал, ты не собираешься менять на нечто подобное. Не в твоем вкусе, — подметил Рупор, взяв в руки со стола телефон с чехлом в виде барашков и с мятной палитрой центральной кнопки. — Что… о чем вы? — оторопело уставившись на партнера, она несмело подошла к нему, уже туго соображая. — Смартфон. Он разве не твой? Кизуки вообще впервые видела этот телефон. Еще и заблокированный, в придачу. — Это не мой… — как-то неуверенно пробормотала журналистка, сталкиваясь с недопониманием в глазах брюнета. — Тогда… давай выясним, чей он, — быстро взяв себя в руки, он положил «устаревшую модель» в карман дорогого пальто, поправляя очки на переносице. — Я отнесу Скептику, он пробьет по базе. Завтра доложу тебе с подробностями. Доброй ночи, Кизуки-сан, — махнув на прощание рукой, мужчина оставил девушку в полном смятении в собственном же кабинете.***
На следующий день Инко шла с мешками под глазами до станции метро, когда ее окликнул Хисаши. Не поворачивая головы, она кивнула, хрипло выдав: — И тебе не хворать, — что явно не свойственно Инко. Знаете, она обычно даже если и с грустным настроем, то держится. А тут… как-то совсем кисло. Мидория, А.К.А Кагероу, — боже, ему так стыдно притворяться и называть себя не по настоящему имени, кто бы только знал… Кхм, так вот, «Мидория» обычно угадывал, когда в вот такие редкие моменты Инко куксилась. — Выглядишь так, будто у тебя отжали вещь, а потом еще вдогонку подлили воду с лимоном. Кто же знал, что частично он будет прав? — Потеряла телефон. Как я теперь маме позвоню? — как-то грустно вздыхая, она пояснила. — Я забыла мамин телефон, он был только в этом смартфоне. Их два, я не помню, какой из них рабочий… — И… все? — приобняв подругу за плечо, он подмигнул, отчего очки загадочно поблестели, не то от солнца, не то от «коварного плана найти телефон». — Не переживай, найдем. — Уже сильно сомневаюсь. Я точно помню, что оставляла его дома… когда уснула, он был рядом… — Может, он упал под кровать или закатился куда? — предположил «Хисаши». — Я все обыскала. Говорю тебе, его там точно нет, — надув от возмущения щеки, Инко выглядела, скорее, милой, нежели злой. — Только не говори, что тебя это… — парень уже догадывался о реакции на потерю, но до последнего надеялся, что девушку это не сильно задело. Да, средств на новый пока нет, стипендию еще не вручали, но Гирану хотелось верить, что она не сильно восприняла это событие. Знает, что она часто обо всем переживает, но все же… — Да, довело, — измученно выдохнув, она обняла друга-недопарня, буквально наваливаясь головой на крепкое плечо. — И что мне теперь делать? — Говорю же, найдем, — заверил Мидория, выводя подругу из вагона и направляя к университету.***
— По пробитым номерам установили, что на два записана некая Мори Айко. У нее есть дочь, Мори Инко. Может, тебе это как-то поможет, Кизуки-сан, или ты знаешь эту девушку, — отдав вещицу обратно, доложил Ханабата. — Как она хоть выглядит? — безэмоционально спросила Читосе. Серьезно, ей даже не интересно? Коукуу устало хмыкнул, закатив глаза. Боже правый, и это вся благодарность? Что вообще не так с этой девушкой? Ей нашли информацию, чего она так куксится? Как будто третья мировая объявлена, честное слово. — Вот, — протянул карточку с изображением, сдув спадающую на лоб прядь. — Может, это лишь новый вид соулмейтов? — Звучит из ваших уст, словно неудачная шутка, Ханабата-сан, — раздраженно забрав фотокарточку, она задержала взгляд на мягких чертах девушки. Симпатичная. Зеленые локоны доходили до груди, обрамляя лицо; брови домиком, сама особа улыбается, широко и ярко. На щечках играл румянец, свойственный детям, а на носу четко выделялись веснушки. Она выглядит лет на пятнадцать, если не меньше. Но, судя по тому, как молоды сейчас вообще двадцатипятилетние, скорее всего, студентка. Либо уже закончила университет. Злость и былую разбитость, как рукой сняло. Журналистка в пол уха слушала россказни о «вторых половинках», считая, что это полный бред, пока коллега не отметил, что такие случаи с пропажей вещей были и в крупных городах. — … В Киото, к примеру, об этом даже статью написали. Заинтересованно взглянув на коллегу, она быстро достала ноутбук, что-то активно печатая в поисковике. Надо же. Да тут действительно не первый подобный случай с «пропажами». Думали, что обокрали, а оказались соулмейтами. — Я сам в подобное мало верю, но тебе следует навестить эту девушку. Кто знает, вдруг твой «талисман» у нее, — а затем Ханабата задал, пожалуй, самый интересующий его на данный момент вопрос: — Что такого в этом кулоне? Ты упомянула раннее, что он важен, но не объяснила толком. — Это личное, — отрезала девушка, опуская взор на монитор. — Понимаю, но, если ты по-прежнему хочешь стать не просто членом нашего коллектива, а нечто большим, тебе стоит открыться. Не обязательно Йоцубаши. Можешь и мне, — присаживаясь в кресло напротив, он откинулся на спинку, шумно выдыхая. — Ото-сан… подарил мне этот кулон за несколько недель до гибели. — От чего он умер? — Вылетел навстречку, столкнулся с машиной, типичный случай, — стараясь придать уверенности голосу, девушка сжала кулаки до побеления в костяшках. — Ока-сан…? — С ней все хорошо. Созваниваемся каждый день, обычно, вечером. Ей было тяжело, знаешь… — Верю, — пусть лицо Рупора и расслаблено, было видно по глазам, что он понимающе серьезен. Он даже и не заметил этого плавного перехода на «ты», но улыбнулся уголками губ, совсем незаметно. — Навещаешь его могилу? — осторожно протянул платок журналистке, видя, что у нее заблестели глаза. — Когда выходит, да. Спасибо… — вытерев уголки глаз краем платка, она рвано выдохнула. — Я верну тебе платок, как только постираю. — Можешь оставить себе, — махнув рукой, мужчина встал с кресла, направляясь к выходу. — Навести ту девушку. Это не просьба. — Посмотрим, — уже не так равнодушно шепнула она.***
За последнюю неделю Инко умудрилась потерять свою тетрадь с конспектами, полотенце, пару нижнего белья, которая лежала в комоде, как она думала, карандаш для глаз и блеск для губ. Сегодня, вот, она потеряла любимую кружку с совой и словарик. «Мидория» как бы уже не единожды намекнул о случае с соулмейтами в крупных городах, но Инко отмахивалась, мысленно все же соглашаясь с предположениями друга. Если все же думать о потенциальном «соулмейте», то у этого человека, — возможно, девушки, — есть вкус. Она носит красивые вещи, чаще всего, вязанные или дорогие, она любит сладкое и у нее потрясающие духи. Один флакончик такой стоит немереных денег, и такое, конечно, не под силам позволить себе студентке. У нее есть свой диктофон, у нее красивый голос, — не как у «Мидории», но по-своему привлекателен, — а еще… она очень богата. Нет, серьезно, все вещи, которые как-то попадали в квартиру Инко и каждый раз оказывались в разных местах, стоили бешеных денег, и это ужасно смущало. А сладости, что однажды оказались на кухонном столике, так и вовсе продаются в одной из известных пекарней Японии, чья сеть набирает обороты, и, как вы уже догадались, они также дорогие по цене. И, кстати, вкусные. Инко и «Хисаши» оценили. Единственное, в чем дико сомневалась Инко, так это в том, захочет ли вообще вернуть свои вещи девушка и как вообще она до нее доберется. Кизуки Читосе, судя по расследованию студентов, обитает в Дейке-сити, а туда очень трудно добраться. Дорого, опять же. Инко ловила на себе взгляд умоляющих розовых глазок, но лишь мотала головой. Она не хотела спрашивать, откуда Хисаши добыл столько денег, и тратить она с ним их не могла. Да и кто знает, вдруг их отправят восвояси, обратно и даже пнут напоследок? Говорят, там охрана дикая в этом городе. Иначе говоря, ну очень много факторов, кричащих, что лезть на рожон не стоит. В коридоре раздался звонок, и после этого кто-то глухо постучал по двери. Инко подпрыгнула на месте, обмениваясь взглядом с «Хисаши». Кагероу кивнул, после чего они оба, вооружившись кухонной утварью, встали напротив двери. Мало ли, вдруг грабители. Хотя они оба знали, что Читосе вполне может приехать за своими вещами, но о ее истинной натуре как бы они не хотели думать. Или что она могла бы вполне подослать охрану. Простите, фильмы про грабителей сыграли со студентами злую шутку и теперь они вообще каждого подозревают в «похищении вещей». Тем временем трель продолжилась, затем вновь глухой стук. Инко шепнула: — Я открою, но если что… Окута дополнил: — Я бью врага наповал, хорошо, я понял. За дверью, одетая в кожаную куртку и уставшая после поездки, Читосе вновь прошлась взглядом по расписанной бумажке. Нет, вроде, не ошиблась с адресом. Вытащила карточку, с какой-то несвойственной себе нежностью прошлась по ней взглядом. В тонких пальцах журналистки сжата картонка-фотография, на которой запечатлена та самая девушка-теряющая вещи. Ее вторая половинка, несколько неряшливая, но не теряющая своей прелестной улыбки на устах. Вещи девушки казались простыми и даже умиляли, но от них как будто исходил запах старины и чего-то ностальгического. Последнее, что «получила» от нее Кизуки — японско-английский словарь, слегка потертый временем, но пахнущий весьма приятно. Старая бумага всегда приятно пахнет. Иронично, что началось все именно с ее кулона. Дверь осторожно открылась, и оттуда выглянуло пол лица студентки, прикрытая остальной частью от двери — Доброй… ночи. Вы как-то поздно оказались здесь, — раздался тихий, с нотками взволнованности, голос. Читосе улыбнулась при виде румянца на щеках девушки. — Я принесла твои вещи, Мори-чан, — и приподняла сумку в подтверждении своих слов. У нее на плечах еще одна, уже со своими вещами. По работе. — Вам до Дейки-то прилично добираться… Вы, должно быть, устали, — предположила Инко, забирая чужие сумки с хрупких на вид рук и передавая Мидории. Парень охотно принял, с неким любопытством рассматривая «ночную гостью». — Да, поездка оказалась дольше, чем я рассчитывала. Я могу войти? — Еще спрашиваете, конечно! — тут уже воскликнула оба студента, переглядываясь. Дверь за гостьей захлопнулась. Она еще долго осматривала чужую квартиру, прежде чем ей предложили на кухне черничный пирог с черным чаем. Инко напоминала чем-то булочку с корицей. Внутри ее дома приятная атмосфера. Нет особо темных тонов, как в Дейке, или какой-то строгости или вычурности. Банально по-домашнему уютно. Тепло. И, на удивлении, хорошо. Даже ее парень как-то не против того, чтобы они почаще виделись и отдавали друг другу вещи. Читосе улыбнулась, впервые откидываясь в расслаблении на кушетке и наслаждаясь моментом.