Заинтересовать многовековую хтонь в обличии милой девушки с экрана, что трепала всем не только важные для точивших зуб на фей секреты и их хитрые приемчики, но и нервы лично ее персоне, это половина беды. Настоящая катастрофа творилась у ее дома и вокруг, собственно, всего газона, покрытого перьями и чьими-то внутренностями. Кажется, птичьими. Вырисовывалась форма сердца напротив окна первого этажа.

Детство закончилось со смерти отца, переезда к дяде Феде и с мятыми билетами в ДиснейЛэнд.

Чатиться с программисткой весь вечер у него в планы не входило. Но и пытаться ее хоть как-то отыскать, как в прошлые разы, и вызвать на бой, ему казалось заранее проигрышным вариантом. Поэтому он и строчил ей на клавишах всю накопившуюся злость за эти дни, напрочь забывая о ее заботе. С болезнью и вся нейтральность выветрилась. А вместо ответки ему прилетел бан от модератора за оскорбление фолловера. «Ну и как это понимать, твою мать?»

Назвать их Господин Январь, Февраль и далее по списку ему ума не хватило, — недостаточно пафосно, глупо и позже него пошло летоисчесление, — а вот дать им имена из Календаря, который придумал на ходу и заставил записать на камнях-ой-простите-таблице Огрона, так это запросто.

Ей все время твердят бежать от него как можно дальше, расторгнуть помолвку, договориться с родителями и переехать куда-нибудь, где его семья не окажет на нее воздействия. К советам Сакура прислушивается, да только сердцем не согласна, каждый раз возвращаясь к нему, ускоряя шаг. Не в ту сторону бежит, глупышка. Надо в Фукуоку лететь, а не к суженному в объятия оскорблений и подтруниваний.