Заточенные во тьме своих чувств

Дракула стоял на опушке в нескольких метрах от темного леса. Светало, солнце уже проснулось и солнечный свет приближался к нему, постепенно освещая округу. Мужчина держал в руках маленький семейный портер, где был изображен он и Мэвис. Эту картину он заказал три года назад у одного из самых известных художников того времени в большом формате, но также он попросил сделать маленьку зарисовку, которую можно было держать в рамке на столе, а не в виде большого холста, который находился в главном зале, где сейчас Мэвис смотрела на неё и ревела. Дракула взял портрет, после того как простился с Мэвис. Он поднялся в свой кабинет и в бешенстве от себя и своих действий, он разнес всю комнату. Вместе с тем на пол упала рамка с этой картинкой и он не заметив наступил на неё и разломал стекло, своим ботинком. Дракула поцеловал изображенную на нём Мэвис и положил в свой пиджак в карман у сердца. Сейчас он стоял и гладил правый угол, где была изображена его дочь и что-то нашептывал себе на древнерумынском. Мэвис была прикована к окну, через которое прекрасно было видно кладбище, тёмный лес и Дракулу, который пошёл на встречу к солнцу. Девушка испугалась, начала биться в истерике, пытаясь вырваться из магических силков, кричать в сторону кладбища, дабы хоть как-то попытаться остановить мужчину, который самозабвенно шёл вперёд, не смотря в сторону замка. — НЕЕЕЕЕЕТ! ПАПА! — Мужчина перешёл из тени на свет, дабы забыться и наконец-то успокоить свое бушующее сердце. Его тело стало постепенно рассыпаться в прах и в это мгновение он взглянул в окно, где увидел родной и такой любимый взгляд, который он осквернил своим эгоизмом. Его взгляд, такой теплый и когда-то, дарящий девушке чувство защищенности, теперь приносил лишь боль и он оставался у неё перед глазами даже тогда, когда мужчина улыбнулся и полностью исчез, превратившись в кучу пыли, лежащей на его плаще, укрытой помятым портретом. Дракулы больше не было ни на этом, ни на том свете, он просто исчез, как будто его вообще не существовало, а вместе с тем исчезла и его магия, которая сдерживала девушку, на протяжении всего времени его самоубийства на её глазах. Как же было жестко с его стороны, умереть на глазах той, кого он растил и кого любил и кто любил его, хоть в последние дни и неправильной любовью.

***

Девушка быстро оказалась на месте, где пару минут назад Дракула в последний раз взглянул на неё. Она кинулась собирать прах, обжигаясь о лучи солнца, но не успела и от порыва ветра всё разлетелось и Мэвис просто смотрела на свои руки, которые были в крови Джонатана в перемешку со своими собственными каплями слез и прахом отца, который въелся в мокрые пятна. В её груди образовалась черная дыра и все моменты из памяти стали рассыпаться. Девушка отодвинулась назад, где была тень и закричала, не в силах что-то говорить и не заметила, как ветер поднял их общий портрет вверх. Она мигом встала с колен и схватила маленький лоскуток бумаги, внимательно начав на него смотреть. Её родной, тот кто был ей необходим, в один день стал чужим. Не отрывая взгляд от лица Дракулы, она подняла с земли его плащ и накинула на себя, застегнув его любимой брошью, которую сама когда-то ему подарила. — Всё из-за… Из-за людей… Люди! — Её глаза стали пылать ярким голубым пламенем, всё больше наполняясь ненавистью. Она держала портрет в руках и неслась в сторону деревни, где и познакомилась с Джонни. Она смотрела на то как люди веселились или занимались своими обычными вещами, она наблюдала за семьями с детьми и ее сердце и душу сковывало холодом. Девушка выжидала весь день в тени, дабы на закате солнца напасть на беззащитных и раслабившихся от вина людей, у них был праздник, в честь единения семей и основания деревни, ровно пятьдесят лет назад. Девушка проникла в деревню передвигаясь в тени домов, убивая каждого, кто туда заходил. Когда солнце скрылось за облаками, девушка вышла в центр города, вокруг неё встали люди, а она обратила свой взор на женщину с ребёнком. На подбородке Мэвис текла струя недавно выпитой крови, что насторожило и испугало людей. — Подойди — Вампирша наклонилась к мальчику мило улыбнулась и оскалила клыки, от чего ребёнок прижался к ноге матери, а та прижала его голову своей рукой. — Я сказала подойди! — Мэвис разозлилась и теперь её клыки были прекрасно видны. Чтобы никто не сбежал, она заколдовала всех людей, кроме одного мужчины, который во время успел сбежать и спрятаться за угол дома, а после, вбежав в один дом, в поисках хоть чего-то против вампира и нашёл в дровах, осиновый кол. Маленький мальчик нехотя подошёл к девушке, она взяла его на руки за подмышки и мальчик начал плакать. — О не плачь, я не причиню тебе боль. Скажи, ты любишь своих родителей? — Мальчик кивнул. — И я любила своего папочку, но его погубили вы — люди. — Она безэмоционально вонзила клыки в его тоненькую шею и моментально убила его, не соврав, что не причинит боли — он умер быстро. Мать ребенка начала кричать и чтобы развлечься Мэвис сняла свое заклятие, поэтому люди начали бегать по округе. Она кидалась на всех, высасывая кровь до остатка. Кому-то она перерезала горло и купалась в крови, кто-то был распотрошен и из них высыпались кишки, залитые кровью и другими жидкостями. Кого-то она разрубала на части и наблюдала, как человек цепляясь за жизнь пытался отползти от неё с помощью рук, так как ноги были разделены от тела и оставались в куче других трупов. Когда время пришло до последнего, она ногтем провела по его шее, откуда на неё брызнула струя крови, как когда-то из-под Джонатана. Девушка кинула последнее бездыханное тело в кучу других изуродованных и окровавленных тел. Она начала подниматься по горе трупов, где на вершине ещё было солнце. Мэвис хотела обратиться в прах так же как и отец, так как не знала, что ей делать и как жить дальше. Девушка почти поднялась на верх, она начала дико смеяться и плакать, бурные эмоции перебили ей все мысли и она просто хотела, наконец-то исчезнуть и надеялась по возможности снова встретиться с отцом, хоть где-нибудь. Мэвис шла по головам, раздавливая черепа, наступала на ещё теплые органы, а в руках всё так же был портрет, когда-то нарисованный. Её платье и плащ отца развивались на ветру, когда она достигнув вершины заметила на горизонте темный силуэт, который держал в руках, что-то острое. Это был мужчина, среднего роста и по внешности очень напоминающий покойного отца Мэвис: тёмные волосы, худое вытянутое лицо и голубые глаза. Он с отвращением и ужасом шёл по телам направляясь на Мэвис, а та лишь потянулась к нему и раскрыла свои руки, дабы принять долгожданные объятия. — Возьми моё сердце… — Человек в это же мгновение вонзил кол в её сердце и прокрутил, от чего Мэвис начала кашлять кровью и не в силах устоять на ногах, вместе с неизвестным мужчиной упала на колени и когда он взглянул на неё, он увидел счастливую улыбку на окровавленном и прослезившимся лице, после чего проткнул девушку насквозь. — Возьми мою душу… — Девушка опустила голову, а неизвестный мужчина погладил её за голову и прошептал. — О Господи забери этого монстра и нечисть туда, откуда она вырвалась в наш чистый мир. Аллилуйя! — Два темных силуэта сидели на закатном небе, пока последние лучи солнца испепеляли, превращая в пыль, ещё еле дышащую вампиршу. Мужчина резким движением вытащил кол, и Мэвис издала, свой последний крик, после чего её тело полностью рассыпалось и ветер унёс её прах в неизвестном направлении. Мужчина продолжал сидеть на коленях, когда ему в руки упал плащ, который он мигом отбросил из-за чего портрет с вампирами взмыл в воздух и по небу полетела изрядно испачкавшаяся картина. Он огляделся и с ужасом наблюдал за расчлененным телами людей, а после чего повернулся и начал смотреть на закат.

***

Бумажка с изображенными на ней двумя вампирами перелетела старый темный лес и понеслась в направлении замка, обвила одну из самых высоких башен и спустилась вниз, залетев в одно из окон и попав в кабинет Дракулы, плавно опустилась на его стол. Дракула и Мэвис были мертвы и их совместная магия, которая поддерживала замок, исчезла. Крыша замка начала трещать, стены дрожать, а от этого и всё то, что было внутри. Стены когда-то великого замка, стали рассыпаться, крыша прогнулась и в какой-то момент рухнула, сломав остаток устоявших стен. Чудом или же по остаткам магической силы, портрет уцелел и находился на вершине огромной груды камней и палок, придавленный за край валуном. Все было разрушено. Мир Графа Дракулы и его дочери Мэвис был разрушен и они сами это сделали. Один глупо полагал, что заперев в замке, единственную кого он любил, будет правильным решением и что она после этого не сбежит. И вторая, которая держала ложь и все свои предположения только в своей голове, доставляя своему отцу душевные переживания. Но, уже никто не будет задумываться о том, что могло бы быть. Единственная уцелевшая память о них, был этот совместный портрет, где девушка прижималась к груди мужчины, а он её обнимал и укрывал своим плащем и руками. Где они были счастливы и не знали о предстоящих бедах. Где они были вместе — Дракула и Мэвис.