Правильная жизнь

      Это была последняя репетиция в уходящем году, далее следовала череда новогодних выступлений, перемежающаяся контрольными в школе. Расписание ребят было забито под завязку.       Гуля и Шу Вэнь зашли в подсобку и были встречены шквалом возмущения: — Шу Вэнь почему ты опять опаздываешь? Мы даже не знаем, что нам нужно репетировать, какова афиша? Поэтому просто сидим и теряем время, — возмутилась Линвэй.       Фэнг Хуан, взбешённый тем фактом, что эти двое пришли опять вместе, был вне себя от ревности. — Почему вы опять пришли вместе? — спросил он мрачным тоном. — Тебя это не должно касаться, — начал злиться Шу Вэнь. — Мы не говорили? Мы вместе ходим на дополнительные занятия по биологии, — лучезарно улыбнулась Гуля, отвечая за сяо Шу.       Она начала дышать на руки, пытаясь согреть их своим дыханием: — Ну и дубак на улице! Фэнг Хуан тут же подскочил с грелкой для рук, заботливо приготовленной заранее. — Что, когда ты успел её нагреть? О-о, какой кайф! — Гуля с благодарностью улыбнулась Фэнг Хуану, обида которого тут же начала таять и испаряться. — О, грелка-грелочка, а мне немножечко тепла найдётся? — радостно запищал сяо Вэнь, просунув руки поверх Гулиных в грелку, напоминающую гигантскую рукавицу. Фэнг Хуан, уже практически оттаявший, уставился на эту комбинацию из рук, во взгляде читалась злость мощной силы. — Эй, человек с родинкой в форме крокодила, а вы на допах по биологии изучали страуса? — Страуса? Страуса пока ещё нет, — весело ответил Шу Вэнь, ещё не почувствовавший подвоха. — Администратор Шу, ты знал, что страус единственное животное, вес глазного яблока которого, превышает вес головного мозга? Так вот, ты напоминаешь мне страуса, — Хуан с силой выдернул руки парня из грелки, да так, что тот скривился от боли, — тебе не приходило в голову, что трогать девушку за руки — неприлично? — Ты! Недоразвитый! Ты постоянно её… — начал фразу сяо Вэнь, но не успел закончить, как в разговор вмешался Донгонг. — Парни, давайте не будем терять время, начнем репетировать?! Может быть вам сходить на свидание, которое вы проведёте наедине. Я смотрю, вам есть что сказать друг другу, вы так увлечены вашими отношениями, что каждую репетицию тратите наше время почем зря. Выпишите все вопросы и претензии на листочек и обсудите их наедине.       Гуля захохотала: — Это правда! От ненависти до любви один шаг, вы тратите на свои споры больше времени, чем на репетицию. Вас так тянет друг к другу! Это так заметно!  — Кажется, это неплохой сюжет для моей новой новеллы, — включилась в разговор Линвэй, — так и назову её: «Шаг от ненависти до любви», или например: «Администратор и его музыкант», или «Как я влюбился в своего врага».        Гуля вовсю веселилась, смех даже мешал ей выговаривать слова.       Донгонг, спокойно наблюдавший эту сцену безудержного веселья, не сдержался: — Самые лучшие названия это: «Поворот не туда», «Гитарист и его трубочист», «Кривая дорожка», — брезгливо выплюнул он. — Воу-воу-воу! Полегче на поворотах! Я вас попрошу! — Линвэй вскочила, гордо вздёрнув подбородок, её возмущению не было предела, — Я пишу в жанре «Яой»* и гомофобов терпеть не могу! Ненавижу придурков, которые отрицают многообразие жизни и любви! Так что, Донгонг, выбирай выражения! *Яой — жанр манги и аниме, изображающий гомосексуальные отношения между мужчинами. Целевой аудиторией яоя и авторами яойной манги являются девушки и женщины, как правило, гетеросексуальные. Появившись как одно из направлений сатирических додзинси (любительского творчества), яой как идеализированное отражение гомосексуальных отношений быстро стал популярной тематикой в манге, аниме, компьютерных играх — симуляторах свиданий, романах. Позже вышел за пределы аниме, огромное количество писателей, успешно пишут прозу в жанре яой, а режиссёров снимают фильмы. — Придурок точно не я, а эти заднеприводные, — пробормотал под нос Донгонг и начал лениво постукивать по барабану, успокаивая себя. — Любовь рулит! — закричала Гуля, сделав танцевальное па, ей было очень весело. — Сначала ненавидели друг друга, потом слились в страстном поцелуе, а там и до свадебки недалеко, — пританцовывая под легкую барабанную дробь Донгонга, реперским речетативом зачитала девочка. — Какой ещё свадебки, — забунчал Донгонг, — в Китае запрещены однополые браки. — А мы по-старинке, — во всю веселилась Линвэй. Вскочив с дивана, она изобразила из себя свадебного глашатая и сложив ладошки рупором, зычно закричала: — Первый поклон — небу и земле! Второй поклон — матери и отцу! Третий поклон — мужу и жене! ** **Примечание автора: отсылка к свадебным традициям Китая. В процессе бракосочетания, молодожены трижды должны стать на колени, поклонившись. Данная традиция является достаточно древним ритуалом, чтобы ссылаться на неё в контексте «по-старинке». — Кстати, о муже и жене, кто будет мужем? — продолжила Гуля. — Ну-у, по законам жанра: сэмэ/муж*** — всегда сильный и высокий парень, наиболее агрессивный и даже глупый, укэ/жена*** — более женственный, утончённый и красивый, — важно пояснила Линвэй, причём, говоря про сэмэ, она презрительно поглядела на Шу Вэня, а говоря про укэ, восхищенно на Фэнг Хуана. — Почему это я сразу жена? — сжимая кулаки, закричал Фэнг Хуан, — Умный и пусть даже слабый человек всегда доминирует над глупым, пусть даже он силён. Эта глупая горилла только и может — ждать мужа с работы и приносить кормильцу тапочки. — Да ты! Ты! — вскочил Шу Вэнь, — Какой из тебя муж, у тебя женилка-то хоть выросла? Личико как у девчонки, у таких как ты, в штанах и смотреть не на что.       Парни начали наступать друг на друга, что есть мочи споря и обзывая противника женушкой.       Гуля упала на диван как опоссум, она задыхалась от смеха и сейчас у неё на глазах выступили слезы: — Линвэй, ты посмотри на них, они уже решают, кто из них жёнушка. Нет, я не могу перестать смеяться, меня сейчас порвёт, господи Боже мой!       Фэнг Хуан перевёл взгляд на Гулю и тут же окстился, он замотал головой: — Ничего подобного, вы сами сбили меня с толку своими приколами. Мне нравятся девчонки! Даже очень! — Хуан бросил на Гулю красноречивый взгляд.       Шу Вэнь тоже пришёл в себя и тут же понял, как нелепо выглядел их спор: — Мне нужно выйти! Раз вы все тут собрались такие умные, репетируйте всё подряд. Точнее нет, не так! Пусть вам ваш альфа-самец скажет, что репетировать, — и хлопнув дверью, Шу Вэнь вышел. *** Как правило, сюжет в яойных произведениях крутится вокруг двух персонажей — сэмэ (攻め) и укэ (受け), то есть «дающего» и «принимающего», что имеет корни ещё из боевых искусств, где позиции делились на «атакующего» и «защищающегося», откуда впоследствии проникли в японский гомосексуальный сленг, где обозначали активную и пассивную роль в однополом контакте. (Цитата из википедии).       Прошли напряженные предновогодние недели. Через пару дней должен был наступить китайский Новый год и связанные с ним длинные каникулы. Гуля, которой уже исполнилось 14 лет, на следующее утро, впервые летела в Москву без сопровождения и немножечко волновалась. Девочка как раз собирала вещи, когда раздался звонок, это был Фэнг Хуан и его голос звучал просто ужасно.       Несколькими часами ранее…       Ничего не подозревающий Фэнг Хуан зашёл домой. Уже с порога он почувствовал радостное возбуждение, витающее в воздухе, и вместе с ним приятные ароматы.       Фэнг Хуан скинул сумку и зашёл на кухню: — Мам, я пришёл, о-о, по какому случаю такой роскошный ужин? До Нового года ещё несколько дней.       Мама села, хлопнув ладонью по стулу рядом с собой: — Присядь сынок, мама хочет с тобой поговорить.       Фэнг Хуан сел, мама взяла его за руки и немедля начала щебетать радостным возбуждённым тоном: — Сегодня такой замечательный день, я так счастлива! Вчера папе пришло сообщение, что его переводят постоянным сотрудником в Шанхайский офис. Но окончательное решение владелец компании должен был принять только сегодня. Я так ждала, так волновалась и вот, твой папа позвонил и сообщил, что назначение подтвердили. Больше никаких переездов, наконец-то можно осесть на одном месте. Все твои бабушки и дедушки в Шанхае и зар.плата намного выше.       Охваченная радостными мечтами, мама не могла сделать паузу, обещания и достоинства переезда сыпались как из рога изобилия. Но почему-то, чем больше она говорила, тем более мрачным становилось лицо её сына. Женщина растерянно пробормотала: — Что с тобой сынок, ты не рад? Ты же так не хотел переезжать из Шанхая в Тяньцзин, так надеялся, что из Тяньцзина папу переведут обратно в Шанхай и так злился, когда его перевели в Пекин. — Мама, могу я не ехать с вами? При нашей школе есть общежитие, мне уже тринадцать, могу я жить там? — Нет, это исключено! — рассерженная мама вскочила, — Да и с какой кстати? Мы не в деревню переезжаем, где нет школы или плохая школа. Ты думаешь, мы с папой сможем жить вдалеке от тебя, не имея для этого никаких веских причин? — Нет веских причин? А как же моё желание?! Я хочу этого больше всего, для вас это не веская причина? — Но почему?! — всплеснула руками ошарашенная мама. — За эти четыре года я обзавёлся друзьями, я играю в успешной музыкальной группе, моя школа многое мне даёт. Я… я… — он вдруг заплакал, не в силах озвучить главную причину, — Я не хочу переезжать, мам, я хочу остаться.       Фенг Хуан вдруг вскочил и выбежал из квартиры, даже не прикрыв дверь.       Сейчас он отчётливо понимал, что ему не разрешат остаться в Пекине. Даже если он расскажет о своих чувствах к Личжи, то его родители не изменят своего решения. Фэнг Хуан шёл не разбирая пути, слёзы застилали его глаза. Вдруг, он наткнулся взглядом на телефонный автомат, пошарив в кармане, Хуан выудил несколько монет.       Застывшие пальцы практически не слушались парня, он попытался успокоить дыхание от быстрого шага и спрятать интонации плача: — Личжи, приходи на школьный стадион! — Вот так? Ни здрасьте, ни до свидания?! Я собираю вещи, ты же знаешь, что завтра утром я впервые одна лечу в Москву. Разве мы не попрощались вчера вечером? — мурлыкала весёлая Гуля. — Это срочно, нужно поговорить! Если ты не придёшь, я всю ночь буду сидеть на стадионе, — глухо сказал Фэнг Хуан и повесил трубку.       Фэнг Хуан оглянулся, в сердцах он зашёл достаточно далеко и сейчас не совсем понимал, где он находится. В глаза бросилась вывеска станции метро.       Когда Фэнг Хуан наконец добрался до стадиона, Гуля уже сидела на трибуне. Завидев друга, девушка помахала рукой, а когда он подошёл, рассерженная начала ворчать: — Только посмотри на себя, ты весь красный от холода, разве можно выходить в такую погоду без шапки и рукавиц. Менингитом хочешь заболеть? Остаться инвалидом? Посмотри какой ветер! — Гуля сняла шапку и рукавицы и надела на Фэнг Хуана. Сама она была в куртке с капюшоном, поэтому тут же надела капюшон и засунула руки в карманы.       Сделав необходимые на её взгляд вещи, Гуля наконец-то обратила внимание на состояние Фэнг Хуана. Казалось, мальчик совсем не понимает, что она говорит, а просто смотрит на неё огромными, полными тоски глазами. — Что с тобой? Зачем ты смотришь на меня так? Что-то случилось? — сейчас они стояли друг напротив друга и просто смотрели в глаза, один с тоской и болью, другая с жалостью и беспокойством. Во взгляде Гули был немой вопрос, но Хуан казалось не мог выдавить из себя и слова, он боялся, что если заговорит, то тут же заплачет навзрыд. Поэтому, он просто стоял и смотрел широко раскрытыми глазами, как будто хотел впитать в себя этот образ каждой клеточкой своего тела. Наконец он смог взять себя в руки и собраться: — Я уезжаю! — выпалил он. Так ты из-за этого расстроился? Ты боишься перелёта? Я тоже раньше боялась летать, но быстро привыкла, — Гуля достала руки из карманов и горячими ладонями стала разминать красные и холодные щёки Фэнг Хуана, не забывая читать ему нотацию, — Почему ты не заботишься о себе? Твои щеки уже обветрили, посмотри какие ледяные, почему не берёшь с собой маску? Хуанцзы, а давай, из тех городов куда мы поедем, вышлем друг другу открытки и маленькие подарки. Представляешь, как здорово будет их получить. Ты надолго уезжаешь? — Насовсем! Я уезжаю насовсем! — отчаянно закричал мальчик, он рухнул на сиденье, — Мои родители переезжают в Шанхай, я знаю их мышление, мне никогда не позволят остаться!       Гуля опустилась рядом с ним, она была настолько ошарашена, что ничего кроме растерянности не почувствовала. — Я уеду, ты забудешь меня и мы никогда не увидимся! — в отчаянии, Фэнг Хуан прикрыл лицо ладонями, под его веками снова начала собираться водная рябь. — Перестань думать о плохом, — Гуля ласковым движением оторвала ладони Фэнг Хуана от лица, — я не забуду тебя, мы вырастем и встретимся.       Фэнг Хуан развернул корпус к девочке, его глаза были полны слёз и тоски. Гуля собрала на его лице богатый урожай эмоций, но ничего не говорила, ожидая. Вдруг, он выпалил: — Харламова Гуля Вениаминовна! Я люблю тебя!       Гуля ещё не успела переварить длиннейшее для китайца имя, сказанное без единой ошибки. Мозг девочки даже не успел перейти к переработке информации о признании, как Фэнг Хуан приблизил к ней своё лицо, его взгляд сузился к центру её лица. Он увидел, как её зрачки расширились, а губы раскрылись и просто задыхался от нежности и чувств, которые обострились предстоящим расставанием. Он вдруг обхватил её лицо ладонями и поцеловал, это был настоящий поцелуй, он кусал её губы, жадно впитывая их влажность. Гуля не оттолкнула его и осмелев, он протолкнул язык внутрь её рта, это было так интимно. Словно сдавшись, девочка закрыла глаза и ещё больше приоткрыла губы. Сцена прощания двух подростков, вдруг превратилась в сцену, достойную прощания двух любовников.       От неопытности, им не хватало воздуха и Фэнг Хуан вынужден был разомкнуть губы. Его дыхание было прерывистым, а тело отчаянно требовало продолжения. Юношеские гормоны брали верх и ему хотелось поглотить её лицо, тело и душу без остатка, он почувствовал напряжение внизу живота и полную сумятицу в душе. Он перенёс руки с её лица, крепко обняв её и вдавился в девочку всем собой: — Я никогда не забуду тебя и никогда не перестану любить. Я вырасту и вернусь за тобой. Если ты посмеешь забыть меня, я буду преследовать тебя как тень.       Руки Гули, висевшие до этого словно плети, вдруг легли на поясницу Фэнг Хуана, отвечая на это смелое объятие. Словно что-то осознав, она вдруг заплакала, так горько и неистово, что у Фэнг Хуана свирепо сжалось сердце.       Он ещё не до конца поверил своему счастью, но понимал, что Гуля не отталкивает его, вместо этого она ответила на поцелуй, объятия и сейчас горько плачет, не желая расставаться с ним. Хуан ещё крепче обнял её: — Не плачь, пожалуйста, не плачь. Я никогда не откажусь от тебя, никогда не забуду о тебе. Никогда!