Now you know me (for your eyes only)

Июль 2016 — То, как ты откидываешь волосы, приводит меня в замешательство, детка, — усмехнулся Зейн, подходя к Луи, стоящему у огромного зеркала в гардеробной. Вероятно, голубые глаза парня могли застрять и навсегда остаться в районе затылка от того, как он их сильно закатил. — Пожалуйста, ты можешь перестать цитировать мое старое дерьмо? — А если серьезно, — продолжил его лучший друг (который, возможно, совсем скоро станет бывшим лучшим другом). — Мне нравятся длинные пряди, приятель. Ладно. Его роль пока останется при нем. Луи до сих пор был слаб для комплиментов. — Да, да, — Луи отмахнулся от него (наигранно) скромным пожатием плеч, — их сейчас довольно трудно уложить. — Хорошо выглядишь, чувак. Ты сказал мне, что тебе не нужен парикмахер… и мы должны уже сейчас выходить, но…стоит ли мне проверить свободна ли Лу? — Нет, нет. Это просто вечеринка, приятель. В любом случае я скажу Ясеру, что ты отлично справляешься со своей работой. — Спасибо, чувак. — Отличная работа… Сведу всех с ума, — усмехнулся Луи своему отражению в зеркале, но Зейн его услышал и шагнул к нему, уже намереваясь подпортить укладку друга, как, к счастью, в тот самый момент у айфона в его руке загорелся экран. — Этот звонок тебя спас, — подмигнул он и принял вызов. — Алло? Да-да, сейчас будем. — Машина здесь? — Да. Пойдем… Э-э, без подтяжек? — Я передумал, — невозмутимо ответил Луи, когда они вышли из гардероба и направились по лестнице вниз, пройдя через спальню. — Я скажу Ясеру, чтобы он тебя уволил. — Он мой отец, — парировал Зейн. — Пока. Как только они оказались в обширном фойе, Малик обогнал его, чтобы открыть дверь, схватив по пути ключи с высокой белой консоли. — Извини, чувак, — начал он, казалось бы, серьезно, — просто…знаешь, я пытался быть спокойным, но когда я смотрю на тебя… Конечно, Луи не дал ему закончить. Они продолжали подшучивать друг над другом до тех пор, пока машина не замедлила ход и не остановилась. Альберто, телохранитель Луи, покинул салон автомобиля, чтобы открыть ему дверь. — Готов к вечеринке? — с задором спросил Зейн, выходя на свежий июльский воздух. — А когда я был не готов? «Альберт» оказался слишком переполнен людьми для супер эксклюзивного, шикарного частного клуба. Атмосфера оставалась вполне себе приличной и классной, но Луи был абсолютно уверен, что сможет найти того, кто даст ему вдохнуть две-три дорожки кокаина в туалете. Тем не менее, он не думал, что ему это нужно. Его мнение о наркотиках кардинально изменилось с тех пор, как он стал всемирно известным певцом. Луи начал карьеру в девятнадцатилетнем возрасте, выпуская попсовые «жвачки», что привлекали в основном девочек подростков, но критики хвалили его мягкий тон, голос с хрипотцой, другой подход к тому, что казалось простым. Его забросили в другой мир, состоящий из звукозаписывающих студий, выступлений на телевидении и нескольких полётов в течение недели, а затем поездок в тур-автобусах, номеров отелей, интервью на радио — в мир, где дни, недели, месяцы состояли из попыток написать свои собственные песни во время путешествий, гастролей, очарования людей на публичных и частных мероприятиях и взаимодействиях с поклонниками, даже когда он ходил пописать в местном пабе в гребаной Монтане. Конечно, конечно, Луи просто не мог не узнать, что белая дорожка время от времени может поддерживать его, особенно после того, как его второй альбом (которым он определенно гордился) побил рекорды, и люди начали воспринимать его всерьез, ожидая от него только самого лучшего. Однако, когда он не работал и когда ему не нужно было стоять на ногах, парню совершенно не хотелось связываться с кокаином. Он больше предпочитал травку. Кстати, говоря об этом… — Уже?! — воскликнул Зейн, получив в ответ его очевидный вопросительный взгляд. А может, Малик просто хорошо его знал. В конце концов, он был сыном его менеджера, который с ним работает уже тысячу лет, прежде чем стать ему лучшим другом и самостоятельно объявленным — а затем фактически нанятым — личным помощником. — Тогда выпьем, — согласился он. Они направились к бару, что заняло больше времени, чем предполагалось, учитывая, что парни приветствовали и разговаривали с несколькими людьми по пути. К тому моменту, когда они подошли к лаковой деревянной стойке, их сопровождали ирландская звезда фолк-попа, Найл Хоран, и две хихикающие модели, они обе были намного выше Луи, что не очень-то и нравилось последнему. — Просто виски со льдом, — попросил Томлинсон бармена, заметив, как его взгляд задержался на свежевыбритом лице, а затем на черном блейзере, облегающем плечи и подчеркивающем плавные изгибы. Жаль, что его задницу не было видно. Найл послал ему восторженный взгляд. — Это моя фантазия — подцепить бармена на одной из таких вечеринок, приятель. Воплоти ее в жизнь для меня! Луи рассмеялся. Этот человек был странным, но также и одним из немногих настоящих друзей, которые у него могли быть в этом бизнесе. — Тогда почему не попробуешь сам? — Ну, они всегда мужчины. Луи сглотнул и хихикнул. Временами его все еще поражало, что он, наконец, вышел из шкафа. Это, конечно, было не самым простым делом, но Ясер был на его стороне с того момента, как Луи рассказал ему, что он гей. Конечно, он не сделал этого сразу, потому что был новичком во всем, пораженный тем, что лейбл подпишет с ним контракт, что у него есть менеджер и прочее; Томлинсон просто не мог поверить, что его мечта становится реальностью. Прошло чуть больше года и ему стало ясно, что Ясер Малик не просто менеджер. Он стал для него отцом, которого у него никогда не было. Луи рассказал ему все, они немного поплакали и обнялись. Поначалу им пришлось бороться с лейблом из-за того, что у Луи сложился образ сердцееда и каминг казался невозможным, но после того, как его второй альбом порадовал больше содержанием, чем красными брюками, в которых Луи щеголял на обложке, стало очевидно, что, если он захочет, то сможет уговорить руководство. Но парень на тот момент не хотел, потому что был еще слишком молод и очень напуган. Он решил прекратить появляться тут и там с девушками (часть работы, которую он никогда не понимал, и, конечно, не любил) и посмотреть, что подумают люди. Прошел еще год в работе. Его новый альбом зарабатывал огромные деньги, и мировое турне было полностью распродано. Его поклонники были моложе него, но это не являлось проблемой. Когда Луи исполнилось двадцать два, он почувствовал себя готовым. Его третий студийный альбом, выпущенный сразу после каминг-аута, достиг еще более широкой аудитории, и, если не считать редких оскорблений и невежества от случайных людей, Луи испытал признание и любовь со стороны не только своих поклонников, но и от людей, которые хоть и не были на борту с момента релиза первой пластинки, но теперь с наслаждением наблюдали за его ростом. Его песня «Alive» («I don't know why I wаnna be with every boy I meet/Я не знаю, почему я хочу быть с каждым парнем, которого встречаю», Боже, Луи выставил себя альфа-самцом, когда написал эту строчку) стала признанным гимном ЛГБТ+, и он очень гордился этим достижением. Тем не менее оставаться на плаву в музыкальной индустрии нелегко. — Вот, пожалуйста, — голос бармена вернул его к реальности. Он кивнул и сделал большой глоток, снова сосредоточив внимание на своих друзьях. — Это довольно грубо, однако, Наааайлер… говорить о своих мокрых идиотских мечтах перед своими дамами, — понизив голос, сказал Луи, но девушки все равно казались отвлеченными, глядя на что-то или кого-то, где-то в другом углу помещения. — О, нет…нет, я думаю, что ни Кендалл, ни Джиджи здесь не для меня, — загадочно сказал он. — Ты уверен? Уф, так у тебя нет на них планов? — спросил его Зейн, едва скрывая, что у него есть секретный мотив. Некоторое время он непрерывно пялился на белокурую из двух тощих пташек. Луи не хотел казаться женоненавистником, но они обе казались раздражающими, поэтому он не был уверен, что одобрял выбор друга, тем более учитывая, что Зейн в основном жил с ним во время его перерывов. — Вообще-то я… Ну, знаешь…вернулся к Элли. — О! Это хорошо, приятель, — да, Луи одобрял эту девушку. Она была крута, талантлива и никогда не извинялась. — Мм, — рассеянно пробормотал Зейн, прежде чем придвинуться ближе к Келли. Или Джорджи? Все равно, в общем, к блондинке. Боже, Луи уже стало скучно. Он бы не отказался от травки. — Тогда почему они с тобой? — спросил Томлинсон Найла, просто чтобы хоть чем-то занять себя. — Чувак, у меня есть связи, нужные им! — ответил Найл, немного озорно шевеля бровями, а затем истерически смеясь. Вероятно он был гораздо пьянее, чем предполагал Луи. Он неплохо держался, будучи ирландцем. Томлинсон моргнул, потом пожал плечами и выпил практически за один раз бокал виски. В этом разговоре не было смысла. Он снова попытался встретиться взглядом с милым барменом, когда услышал какой-то шум рядом с ним. Луи обернулся, мельком увидев темно-синий блейзер, светло-голубую рубашку (вероятно от Gucci), наполовину расстегнутую и, конечно, упругие, лежавшие в искусном беспорядке кудри. Только мельком, потому что, как обычно, Гарри был окружен женскими телами, легким смехом и кокетливым шепотом. — Мы сначала не поверили, что Найл знает тебя, — залепетала Кассандра, — я люблю твои песни! Луи усмехнулся, возможно, слишком громко. Его не задевало, когда люди не хвалили его или его музыку как таковую, но эти девушки были с ним в течение часа, и они едва взглянули на него. Ладно, он был геем и все такое, но его музыка заслуживала лучшего, по крайней мере. У него с Гарри жанр и аудитория не особо отличались друг от друга, если не тот факт, что Стайлс более хипстер, и девушки-поклонницы больше не мечтают трахнуться с Луи. Теперь Гарри дружелюбно (когда он не был настоящим джентльменом?) болтал с Кики и Джеммой. Нет, подождите. Джемма — имя его сестры, Луи это точно знал. Жестокая леди, поменявшая множество причесок. Во многом похожая на своего брата. В любом случае, Гарри разговаривал с двумя курицами-моделями, но когда Луи посмотрел на него, они встретились взглядами. В животе Томлинсона зародилось странное чувство, которое ему не хотелось принимать во внимание. Он допил виски, нахмурившись, потому что все, что он чувствовал, так это жалкую каплю алкоголя. Он кивнул бармену, чтобы тот принес еще один бокал, краем глаза наблюдая за Гарри и двумя курицами. Бедный Зейн! Он был симпатичным парнем, у него мог быть шанс с Джорди. Теперь, вместо этого она боролась с Кайли (Ким?) за внимание Гарри. И все же… Гарри смотрел на него. Слишком пристально. Черт бы побрал эти зеленые глаза. Старые песни Тейлор Свифт приходили на ум Луи каждый раз, когда он видел эти глаза, с тех пор как он встретил младшего парня более трех лет назад, когда Гарри только начал набирать популярность в Лондоне, Великобритании, а затем и во всем мире. Черт бы побрал эти зеленые глаза. (Однажды Тейлор ему сказала: «Все были когда-то влюбленными девочками подростками, Луи. Даже если ты не подросток и не девочка». «Но я не влюблен!» «Да, конечно» — ее голос с ярко выраженным американским акцентом зазвучал еще громче в голове Томлинсона, отдаваясь эхом.) — Вот, держи, милый, — еще один бокал, щедро наполненный до краев в отличие от предыдущего, был аккуратно поставлен рядом с его рукой. Луи отвел слегка расстроенный взгляд от друга, потому что ему еще не удалось поприветствовать его. Этот парень за стойкой на протяжении всего вечера был довольно мил, у него широкие плечи, а также розовые губы и алкоголь был восхитительным. Томлинсон одним глотком опустошил бокал наполовину, не сводя взгляд с мужчины, развязно ухмыляясь. Они оба чувствовали это, определенно. Луи даже не беспокоил взгляд, который он явно ощущал на себе, на своей спине. Совсем не беспокоил… — Знаешь, я люблю твой новый альбом. — О, — он быстро моргнул, но быстро понял, что это не было сексуально, и исправился, преувеличенно медленно облизывая губы. — О…спасибо, приятель. — Я Чейз. — Луи. — Я знаю. Луи ухмыльнулся. — Милый. — Что? — хихикнул парень. — Ты…ты милый. Круто смешиваешь напитки, — он посмотрел на свой бокал и сделал еще один глоток для пущей убедительности. Он начинал чувствовать приятное легкое опьянение. Луи съел всего лишь два куска пиццы примерно за четыре часа до клуба и по приходу сразу набросился на бар, так что алкоголь слишком легко и быстро добрался до его головы. — Это даже не смешанный напиток. — Но я уверен, что ты можешь неплохо смешать. — О, я могу. Луи снова облизнул губы. — Есть что-то чего ты не можешь сделать? Парень выглядел ошеломленным тем, как быстро накалялась обстановка, что заставило Луи почувствовать себя смелее. — Так когда тебя могут отпустить? — спросил он. Чейз сглотнул. — Думаю, я работаю всю ночь. Луи почувствовал, что к нему кто-то приближается. Он знал, кто это. — Ну, тебя же могут отпустить в туалет, — Томлинсон соблазнительно прикусил губу, но тут на его плечо опустилась горячая рука, и он так испугался, что стиснул зубы, едва сдерживаясь, чтобы не подпрыгнуть. Внезапно его сердце бешено забилось, и стало жарко. Чейз вопросительно взглянул на него, но, к счастью, Эд Ширан позвал бармена с просьбой налить джин с тоником. — Хей, — прозвучал знакомый протяжный глубокий голос его коллеги/конкурента/друга слишком близко к его уху. От его теплого дыхания по спине Луи пробежали мурашки, и шатена окутал запах искусственной клубники… Эх, уж этот Гарри и его любовь к розовым напиткам. — Я тебя напугал. Он усмехнулся, пытаясь вернуть самообладание, и, заерзав на барном стуле, сел удобнее, посмотрев на другого мужчину. — Больше похоже на то, что ты обломал мне вечер, приятель. Гарри на мгновение растерялся, прежде чем вернуться к своему привычному самодовольному выражению лица. Давно миновали дни неуверенного в себе парня, который не знал, стоит ли ему отрастить волосы или накрасить ногти. Его огромная рука все еще лежала у Луи на плече, что безусловно тот ощущал. Ногти Стайлса были аккуратно покрыты черным лаком. — Извини, — сказал Гарри, наконец убрав руку и откинувшись на стойку, скрестив лодыжки. — Итак, чем ты занимался? Давно не виделись. — Ну, я пытался подцепить… — Я же серьезно, Луи! Я…Эм, я, типа, скучал по тебе, знаешь, — он был действительно искренен в своих словах. Луи был очень рад, что знает его так хорошо. Между ними устоялись уникальные отношения. Конечно, они не были похожи на дружеские. Томлинсон даже не мог сравнить это с его отношениями с Зейном. Гарри не был для него таким другом, как Найл или Эд. Даже с Лиамом Пейном, вундеркиндом, который поначалу презирал его, он сумел создать нечто вроде братских отношений. Люди назвали их «Лило» и обожали их детские взаимодействия, даже если теперь такие случаи были редкими. С ним и Гарри все всегда было немного… по-другому. Меньше поводов для общения, даже если они часто пересекаются. Да, они мало разговаривали друг с другом, но эти беседы всегда приятны и надолго оставались в памяти. Луи вспомнил тот безумный день, когда репетировал с Гарри для фестиваля «Jingle Ball», который был первым для Стайлса, в 2014 году. Он был таким нервным и милым. Луи чувствовал себя заядлым профессионалом, и он помог ему, но, честно говоря, и для него те минуты с Гарри показались благословением. До этого он вспоминал, как они впервые встретились на вечеринке BRITs в 2013 году. Он также вспомнил, как в последний раз видел его до сегодняшнего дня. Это было в январе, на частной вечеринке у Ника Гримшоу. Луи тогда раскрыл рот от удивления при виде Гарри в красной рубашке с принтом и от того, как парень вырос за последние…сколько? Шесть месяцев? (Луи был в туре, Гарри в основном работал в студии и выступал на небольших площадках). А его волосы оказались длиннее, чем когда-либо. Должно быть, Гарри уже подстригся, потому что его кудри выглядели почти такими же. Так что да. Иногда были периоды, когда они видели друг друга довольно часто то в Лос-Анджелесе, то в Лондоне. Луи мог вспомнить пару ужинов с общими друзьями в Нью-Йорке, которые ему очень понравились, несмотря на то, что от Гарри все никак не хотела отлипать модель Victoria’s Secret. Гарри был одним из тех людей, с которыми всегда легко найти контакт и в общении чувствуешь, что знаешь их по-настоящему, и вы можете болтать часами о всякой чепухе. Потом он (или Луи) исчезал, так как оба были очень заняты, разъезжая по всему миру, и Томлинсон, будучи вдали от него, понимал, как мало ему известно о нем. Он даже не был уверен, был ли у него номер телефона Гарри, так как они оба очень часто их меняли. Луи даже не был уверен, были ли они друзьями, но предполагал, что между ними установились достаточно хорошие отношения, чтобы пропустить любезности и начать наверстывать упущенные события в их жизнях. Тем не менее, Гарри сумел пойти дальше и бросить комментарий «скучал по тебе». Томлинсон этого не…не ожидал. Луи даже не знал, что ответить. («Я тоже, Гарри…»). — Ага, приятель. Чем занимался? Гарри никак не отреагировал, когда Луи не ответил на его странную реплику. Вместо этого он пожал плечами. — Да так, тур…сняли что-то вроде документального фильма. Я сейчас немного пишу песни. Устал. Вернусь ко второй части тура весной. — Мило. — Что «мило»? — спросил он, смотря на него, не моргая и не сводя с него глаз, словно хотел открыть какой-то огромный секрет в душе Луи. Томлинсону стало жарко под столь пристальным взглядом. Он заерзал на стуле. Луи сглотнул. Дерьмо. Он забыл вопрос, который тот ему только что задал. — Эм… Ах, да. Ох. Почему ты так смотришь на меня, Хазбер? Я слишком пьян для этого. — Я надеялся, ты скажешь, что я милый. Как ты сделал с парнем из бара, понимаешь? Томлинсон посмотрел на него, широко раскрыв глаза, соскочив со стула. — Ты подслушивал, Гарольд? — он обвиняюще ткнул в него пальцем, который Гарри тут же схватил своей большой-большой рукой, и притянул Луи ближе, прежде чем отпустить. На секунду Луи покачнулся, как будто он мог упасть, потеряв хватку Гарри. Он не сводил с него глаз. Внезапно Гарри обнял его. — Что, черт возьми, за Хазбер? Луи почувствовал, что обмяк в его руках, прежде чем обхватить Гарри руками. — Как насчет того, чтобы пойти домой? — пробормотал он себе под нос. Возможно, он был пьян сильнее, чем рассчитывал, потому что ему показалось, что сердце Гарри бешено забилось, но, с другой стороны, возможно, это было его сердце. У него, наверное, учащенное сердцебиение из-за того, что он выпил слишком много для своего маленького изящного тела. — Я, эм…вообще-то, у меня, эм, есть планы, — Стайлс казался смущенным, но продолжал держать его. Это было странно, но не слишком странно для них. Мысли Луи вернулись в 2014 год, но он не мог позволить этому случиться. Шатен отпустил его и положил руки на грудь Гарри. — Какие планы? — Эм… — Гарри оглянулся, и Луи проследил за его взглядом. — Кирстен?! — он снова повернулся к нему. Его руки все еще лежали на груди Гарри, на шелке от «Gucci». Не на еще более шелковистой коже. Подождите, что? — Это… это Кендалл. Она, она друг. — Да, — руки опустились. — Думаю, я найду Найла и Зейна. Поздравлю Лиама с коллабом с Бибером и все такое, я думаю, именно поэтому мы здесь? Но я его еще нигде не видел. — Да, кстати, насчет этого… — Хей, детка, — Келлог проскользнула между ними, обнимая Гарри за плечи. (Конечно, к этому времени Луи мог бы вспомнить ее имя, так как Гарри только что сказал ему, но он обнаружил, что это его невероятно трудно вспомнить.) — Привет, привет, Кен, смотри… — Гарри немного подвинулся, разговаривая с ней тихим шепотом, но Луи больше не мог смотреть на них вместе, он даже не хотел подслушивать. Боже, почему натуралы такие разочаровывающие? Гарри мог бы сделать гораздо лучше! Ну, на самом деле, думая о Зейне и девушке на «Джи», который был пансексуалом тоже немного разочаровывало. Но предательство Гарри казалось каким-то личным, усиленным алкоголем в крови Луи и… чем-то еще в воздухе, догадался он. — Пока, Гарри, — сказал он, едва взглянув на него через плечо, и уже повернулся, чтобы уйти. Он почувствовал сильную хватку на запястье. — Подожди! — хватка ослабла, но Гарри не отпустил. — что ты делаешь завтра? — Судя по всему, блюю. Легкая улыбка появилась в уголках рта Гарри, но он быстро продолжил: — А потом? Он казался напряженным, почти обеспокоенным. У него были безумные глаза, как у олененка, заблудившегося в лесу. Боже… Луи больше никогда не будет пить скотч на пустой желудок. — Самоуничтожаться, медленно покуривая травку…? — Может, зайдешь на ужин? — быстро выпалил Гарри, очевидно решив проигнорировать попытки Луи не быть серьезным. Втайне шатен был этому рад. И приглашению тоже, да. — Я… Да, да. Звучит неплохо, Гарольд. О нет. Ямочка! У Луи подкашивались ноги из-за ямочки. Но Гарри слишком широко улыбался, вот и все. — Ты все еще живешь в Princess park? Это было…кажется, больше двух лет назад? — спросил он, обнаружив, что слегка запаниковал. — Нет, нет… я…эм- — Эйч, я думаю, они здесь, — вмешалась Киллджой, указывая на вход, где кто-то из руководства Гарри показывал на них. — Я напишу тебе свой адрес, хорошо? И детали. Все, — сказал Гарри Томлинсону, — Я… я попросил у Эда твой номер, когда ты не ответил на мое сообщение… несколько месяцев назад. — О! Это хорошо, да. Получал странные сообщения, пришлось сменить его. Нет, не сообщения от тебя, я имею в виду! Никогда не получал их. Очевидно. — Да… да, я понял. Эм, увидимся, Лу. — Увидимся, Гарри. Уф. Луи хотел уйти, но в конце концов его бросил Гарри. Луи провел рукой по своей челке — кому какое дело, если он ее испортит — и понял, что, похоже, немного протрезвел. Ну, может, не совсем. Он чувствовал, что ему нужен хороший-хороший трах, но внезапно у бармена (как там его зовут?) появилось много работы. Или слишком мало. Он решил найти своих друзей, решив, что они найдут Лиама, а потом он будет скулить им, пока они не приведут его домой.