Пряный лавр

Пока правда не освободит вас, это будет бесить. Пока не найдёте себе место, не будете понимать, что происходит. Но говорить вам об этом уже поздно, в одно ухо влетело — из другого вылетело, Ведь вы только и делаете, что напеваете одну и ту же молитву. Bring Me The Horizon — Mantra

POV Лаврентий Я проснулся с диким чувством тоски. На душе словно кошки скреблись. Мне жутко не хватало просто жить с Самвэлом под одной крышей. Хотелось полностью принадлежать ему… Грустные мысли уже начали обратно уносить меня в сонное забвение, но назойливый аромат кофе и аппетитное шкварканье, доносившееся с кухни, заставили меня вылезти из-под одеяла. Альфа в милом фартуке стоял у плиты и что-то жарил, по запаху это был амлет с грибами. Свободная майка не скрывала налитую мускулатуру, что так манила к ней прижаться, а собранные заколкой волосы открывали вид на шею. — Чего стоишь? Проходи, всё уже почти готово. — от низкого голоса Сэма по спине разбежались стайки мурашек. Я ничего не ответил и сел за стол. — Ты же говорил, что не готовишь. — Говорил… Но это же не значит, что я не умею. — И правда… Удивился просто. — Ешь давай. — передо мной поставили достаточно большую порцию, чтобы я смог разделить её на два приёма пищи, но возражать не стал. Неловкое молчание зависло над нами грозовой тучей, и напряжение от этого только нарастало. Закончив трапезу мы встретились взглядами и так продолжали наше немое общение. Сэм откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, он вроде бы собирался что-то сказать, но его глаза наткнулись на мою почти полную тарелку, от этого одна бровь альфы вопросительно изогнулись, образуя маленькие складочки на лбу. — Спасибо, ты правда вкусно готовишь, просто я не привык так много есть… — Это не на долго — как-то задумчиво он произнёс, покосившись в бок. Прозвучало это немного угрожающе, но слишком похоже на правду. И факт того, что Самвэл теперь иногда будет мне готовить не мог не радовать, от чего тёплая нега, словно сгущёнка, растеклась по моему трепещущему сердечку. POV Самвэл Со вчерашними заботами напрочь забыл о видео-сообщении, которое передал Элис. Поэтому под предлогом «работы» я решил закрыться у себя в кабинете, чтобы за зря не испытывать подкошенную выдержку. — Ты уже разобрался в новом телефоне? — А, да… Относительно. — Ладно, дай мне тогда свой новый номер. — Ага, сейчас. —… Мне сейчас нужно разобрать некоторые вопросы, поэтому побудь какое-то время один, только никуда не выходи. — Ты куда-то уходишь? — по его личику можно было прочитать страх, потушивший задорный огонёк, вечно плескавшийся на дне его зрачков. Мне дико захотелось сгрести его к себе поближе и успокоить, но в таком случае, закончилось бы всё плачевно. — Нет, я буду в соседней комнате, просто попросил бы тебя не заходить ко мне. — А… Ладно… — теперь его глаза затопила грусть и печаль, он выглядел очень одиноким. Переборов инсктинкты, я закрылся в просторной комнате с кавралином цвета тёмного хаки с синим оттенком и тёмной мебелью из орехового дерева. Тяжёлые бархатные шторы того же хаки не пропускали солнечный свет, поэтому в комната постоянно была в полутьме, что очень успокаивало. Я сел в кресло напротив массивной столешницы и вставил флешку в компьютер. Открылась папка с двумя файлами, один текстовый, второй — видео. Я решил начать с текстового… На экране загорелось тусклое окошко с сообщением от неизвестного отправителя: «Хаюшки, не забыл меня? Я тебе тут видео записала, посмотри, не пожалеешь)) Представляться, думаю, не стоит, сам вспомнишь. Могу дать только подсказку «лавандовый пепел и твоя машина». Ну что? Помогло? Да не важно в принципе. Ближе к делу: нужно встретиться с глазу на глаз. Ты знаешь то, что нужно мне. Плата за предоставленную информацию тебе должна понравиться. Всё остальное узнаешь из ролика. Если, конечно, осмелишься открыть. И да, явка обязательна. Иначе, кто знает, может ещё что-нибудь случится?.. P.S.: Надень что-нибудь чёрное и приведи свои лохмы в порядок, а, и ещё, в первую нашу в встречу я почувствовала от тебя какой-то очень приятный аромат парфюма… Не забудь использовать его перед отъездом ко мне, красавчик)». В памяти опять замаячил дотошно знакомый образ, совсем недавно снившийся мне в кошмарах. Всё моё нутро вопило о том, что всё, что связано с этой женщиной до добра не доведёт, но гордость и чувство брошенного вызова заглушали инсктинкты самосохранения, и я открыл файл с записью. Как и говорил Элис, для просмотра необходим пароль. Первое, что пришло мне на ум — «лавандовый пепел», не зря же она написала это в письме с пометкой «подсказка». К сожалению или к счастью, но видео разблокировалось… Перед глазами замаячили отрывки кадров с разной степенью жестокости. Где-то были снимки отрезанных конечностей, где-то оторванных ногтей и выбитых зубов, а где-то насилие детей. После на камеру были засняты обнажённые дети разных возрастов и полов, выбритые налысо и со связаными руками и ногами. Они не кричали, просто смотрели перед собой пустыми и бездушными глазами, по их лицам было видно, у них нет ничего: родных, уютного дома, эмоций… Слёзы, и тех больше не было. Дальше опять начали мелькать картинки с фотографиями уже мёртвых детей. Их маленькие, белые как снег, тела былы сброшены в одну кучу, а другие такие же ребята копали для них могилы. В самом конце ролика мелькнула фотография девочки лет восьми-девяти. Она стояла около бетонной стены. Ярко-алые пятна крови небрежно пачкали белый сарафан. В одной из рук девочки был пистолет с глушителем. Тёмные волосы неопрятными локонами падали на лицо, скрывая красные капельки на щеках. А глаза внушали ужас и заставляли кровь двигаться по венам в неправильном ритме. Если меня не подводит память, то МВ (Мария Викторовна) говорила, что её зовут Вера. Это она, ошибок быть не может. По экране замоячили все те кадры, что показывались в течении всего видео в ускоренном темпе, а на фоне слышался голос. Мне пришлось поставить звук на максимум, чтобы хоть что-то расслышать. Женский голос повторил пять раз: «Среда, одиннадцать утра». И на этом закончились тридцать минут изощрённого «разрушения» моего сознания… По окончанию видео экран потемнел, а потом снова ослепил вспышкой резкого света, но за то мгновение, пока он был потухшим, в отражении монитора я увидел себя. Напуганного, вымученного, побледневшего альфу… Неприятные чувства от просмотренного и отвращение от самого себя вызвали дикое головокружение и рвотные позывы. Все внутренние органы словно вывернуло наизнанку и взбило миксером, от чего перед глазами начали появляться «белые мухи». Я в полубессознательном состоянии метнулся до туалета, благо дверь туда находилась прямо в кабинете. Как выходил оттуда, уже не помню, но очнулся в кресле спустя часа полтора. Мир всё ещё вертелся вокруг меня, но мыслительные процессы потихоньку восстанавливались. В памяти начали всплывать моменты из записи и женский голос… Среда, одиннадцать часов утра… Точно! Какой сегодня день? Послезавтра, значит. Остался всего день… Только я одного не понимаю, какой адрес?.. Если припомнить её сообщения, то в нём написано: «Всё остальное узнаешь из ролика», но словами там только дата и время, что значит в картинках тоже был определённый смысл. — Су-ука, некогда мне твои шарады разгадывать! Тварь… — жалобно завыл я от распирабщей злости. После небольшого курса медитации и самовнушения я успокоился и начал соединять некоторые детали из видео в единую картинку: почти на каждом изображении мелькало одно и тоже лицо, только из-за отсутствия волос я не сразу её узнал. Это детство той самой Веры. Но зачем? Зачем она всё это мне показывает? После ещё одного просмотра всего ролика адрес нашёлся на фотографии самой девочки с пистолетом. На стене за ней висела табличка с названием улицы и номером дома, так как ничего другого я не нашёл, осмелюсь предположить, что это именно он. Карты показали, что место находится где-то в элитных районах Петербурга, располагавшихся почти на окраине. Со всем этим бредом время прошло достаточно быстро, и часы показывали пол седьмого вечера. Немного расслабившись, я заметил чувство, которое упорно напоминало мне о моём омеге. Ноющее желание приласкать, обнять и поглубже закапаться в волосах, цвета шоколадного пепла и с сладко-пряным ароматом предательски повело меня вон из кабинета. Лаврентий лежал на диване, свернувшись клубочком, и сладко посапывал. По ТВ показывали какой-то фильм про супер-героев, я выключил телевизор, перенёс омегу на кровать и сам лёг рядом. Из-за головной боли мысли путались, не давая себя осмыслить, но где-то среди всего этого мозгового потока точно промелькнула идея — записаться в барбершоп перед встречей с Верой. Напряжение выматывало, и я вырубился прямо так — в одежде на нерасправленной кровати. Отключился я до самого утра, а когда проснулся, голова болела так, словно я неделю бухал непросыхая. Лягушонка не было рядом, но я отчётливо чувствовал его запах, постепенно возвращающий меня в этот мир. Я нашёл его на кухне, готовящим что-то на завтрак. Следуя за дорожкой аромата омеги, я бесшумно подошёл сзади и приобнял его за тонкую талию, скрещая руки на животе и закапываясь носом в его макушку. — Ты восхитительно пахнешь… — выдохнул я в мягкую копну волос. Руки Лаврентия замерли над сковородкой, после он оставил лопатку для помешивания и потянулся ладошкой к моему лицу, поворачивая голову и вжимаясь спиной в мою грудь. Его глаза — Правда?.. — Правда. — напоследок чмокнув в носик это маленькое чудо в зелёном халате, я спрятал лицо между его шеей и плечом, где запах был особенно ощутимый, и, впервые за последнее время, полностью расслабился. — Точно всё будет в порядке? — я понял, о чём он беспокоится, но, как ни странно, жестокость пошла мне на пользу, восстановив баланс моей выдержки и расширив её «границы». Я больше не сгорал от желания засадить своему омеге, как только видел его, а старательно игнорировал и подавлял это желание. — Да, просто мне сейчас очень хорошо. —… —… — Сэм, … я люблю тебя… —… И я тебя, лягушонок) Мы простояли так минут двадцать. В абсолютной тишине, синхронизируя дыхание, сердцебиение, души… Настроение кардинально испортилось, когда, увидев злосчастную флэшку, я вспомнил об одной личности и нашей предстоящей встрече. Не знаю зачем, но я правда поехал в барбершоп, злясь на себя за то, что беспрекословно следую её указкам против своей воли. Лаврентий был искренне удивлён неожиданностью моих действий, ведь я просто сказал ему одеваться и выходить, не говоря куда и зачем, но расставаться с парой даже на пару часов не хотелось. Вообще день прошёл смутно, единственное, что помню, так это то, что после стрижки мы заехали в продуктовый. Назойливые мысли о Вере не хотели вылезать из головы. Переодически я даже чувствовал запах её сигар, словно она стояла за мной. К концу дня стало только хуже. Я даже не могу сказать точно, что за чувство гложет меня изнутри, толи страх, толи злость, толи отчаяние и чувство неизбежного. Спать я ложился с головной болью, от чего долго не мог уснуть, помог только успокаивающий запах Лаврентия под боком (мы всё-таки стали спать вместе). Я проснулся раньше своей пары, чтобы не тревожить его по пустякам, да и объяснять, куда я собрался при параде в такую рань не хотелось. А выходить мне пришлось прям рано, до места назначения от моего дома полтора часа езды без пробок. Только в машине я понял, что неосознанно сделал всё ровно так, как ей хотелось, даже волосы остриг, хотя длинные мне нравились больше. И как только у неё получается так легко манипулировать людьми? — Элитная сучка… По адресу обнаружился частный дом, построенный среди четырёхэтажных коттеджей, чем сильно выделялся, ещё и эти мрачные бетонные стены среди цветных домиков казались сгустком негатива. Вот сейчас я правда начал бояться. Страх зародился уже давно, просто не давал о себе знать, а сейчас вылез из головы, прошёлся по всему телу волной мурашек и упал в ногах, не давая и шагу сделать. Не знаю, сколько бы я ещё простоял перед дверью без движений, если бы она сама не открыла. Вера стояла передо мной в халате и с мокрыми волосами… Какого, блять, чёрта? Сама ведь сказала прийти, а подготовиться заранее не удосужилась! — А я в окно смотрю, машина стоит, … вышла посмотреть, а это ты. Не бойся проходи. — она слегка отошла в сторону, освобождая проход и промакивая свои чернильные нитки полотенцем. Изнутри помещение оказалось не более уютным, чем снаружи. Тёмная мебель, чёрные шторы и стены разных оттенков синего. Единственным ярким пятном в этом мрачном болоте было бордовое кресло в бархатной обивке, и эта «госпожа» села именно в него, перекинув одну ногу через другую. — Присаживайся. — она взглядом указала на диван, стоящий напротив кресла. Холодок пробежал по спине, и почувствовалась ментальная боль, словно битой ударили по затылку, когда я заметил кусок пирога, аккуратно лежавшего на тарелочке на столике между мебелью. Того самого пирога, который когда-то в детстве готовила мама — апельсиновый с бисквитной прослойкой и шоколадным муссом сверху. Мимолётное послабление прошло, как только я обрёл нормальную опору, сев на диван. — Я знаю про тебя и всю твою семью абсолютно каждую мелочь, можешь не удивляться, так что придержи вопросы на потом, иначе нечем будет платить за информацию. — я даже не успел открыть рот, чтобы хоть что-то спросить и возмутиться, а она уже на всё ответила, словно читает мысли. Страшный человек… — Ладно, тогда объясни причину срочной нужды моей явки сюда. — Твои знания. Ты знаешь то, что нужно мне. Я хочу заключить сделку. Ты даёшь мне информацию, я плачу. — Деньги? — Это один из вариантов, но врят ли они тебя интересует. У меня есть кое-что получше. Допустим, от чего умерла твоя родная мать или правду о семье одного омеги и о нём самом. — Меня это не интересует. Я и так знаю всё что мне нужно. Правда есть один вопрос. — Скажи какой, а я назову цену. — Зачем ты показала мне то видео? Это ведь твоё прошлое. — идеальная маска для идеального злодея. Ни единый мускул лица этой женщины не выдаёт её эмоций. Я без молейшего понятия, о чём она сейчас может думать, но вопрос ей явно понравился. — Для ознакомления. Эта запись была платой за то, что я всё о тебе знаю. Так сказать, рассказала немного о своём «счастливом» детстве. — Допустим, тогда если ты всё и так знаешь, что ещё есть такого, до чего не докапались твои ищейки? — Оставим это на потом. Давай просто поговорим, ты интересный. Кстати, чего пирог не ешь? Твой любимый, вроде бы. Не бойся, он не отравлен. Сейчас ты нужен мне живым. Я поверил и отломил маленький кусочек на пробу. Этот вкус, … точь в точь, как делала мама. — Я расскажу тебе немного о нас, — под «нас» она имеет ввиду Аширо? — Би Чан занимается тем, что собирает бездомных детей и выращивает из них хладнокровных убийц. Меня подобрали после большого пожара в отдалённой местности, горели леса, и единственной, кто выжил из всего посёлка, была я, тогда то меня и нашли. Первое время единственное, на что у меня хватало сил, так это плакать, что же ещё делать пятилетнему ребёнку, лешившегося всего. Но вечные побои и такие же обречённые дети вокруг вышибли из маленькой девочки всё сочувствие и сострадание месяца так за четыре, оставив лишь пустоту и безнадёгу. Ребят обучали боевым искусством, владению огнестрельным и холодным оружием, методам разведки и проникновению. Моей целью тогда было хоть как-то выкарабкаться из ада, в который я окунулась с головой. И у меня получилось. За три года я стала лучшей из своего возрастного отряда, и ко мне стали относиться с большей заботой, боясь потерять ценного бойца. Но вся та лецимерность, аморальность, жестокость и гниль, что окружала всех детей, породила во мне лишь отвращение ко всей группировке. Тогда я поставила новую цель — добиться доверие Широ Би Чан и разрушить Аширо изнутри. На это ушло больше пятнадцати лет — я нашла сторонников и создала тайную банду из элитных бойцов, но, как оказалось, справиться со всем этим без помощи из вне не получится, тогда то я и заметила тебя. Ты подходил по всем параметрам: характер, положение в обществе, родители, осведомлённость, но твоё осознание с тем парнишей немного порушило мои планы. Это я тогда направила Федю похитить омегу. То, что тогда он был для тебя всего лишь игрушкой, лежало на поверхности, но своими же трудами я лишь помогла вашему воссоединению. Больше ошибок я совершать не собираюсь. — она замолчала, потянувшись за бутылкой, стоявшей на столике возле неё. От этого незамысловатого действия халат немного сполз с бледного плеча, и стал виден ещё более бледный шрам. Я как заворожённый вперил взгляд в неровные края сросшейся кожи. — Будешь? — хриплый голос отдался эхом у меня в голове. — Что это? — Абсент. — Нет… — я не смел поднимать голову, что-то в этом виде меня слишком манило. Возможно проследив за моим взглядом, Вера встала с кресла и спросила: —Интересно? Я не ответил, а только посмотрел в тёмные, как ночное небо, глаза затуманенным взглядом. Тогда искусительница развернулась ко мне спиной и сбросила ткань с плеч, так, что халат завис на талии, подвязанный поясом. На секунду у меня спёрло дыхание от открывшейся картины. Её спина была похожа на астрономическую карту созвездий: повсюду шрамы и ожёги разных размеров и глубины, изогнутые, кривые, прямые… Было видно, что раны заживали без надлежащего ухода, поэтому края получились рваными и неровными. Между полос на коже прятались маленькие пятнышки ожогов, такие получаются, если затушить сигарету о кожу. Ведомый какой-то магической силой неизвестного происхождения я подошёл настолько близко, что мог чувствовать прохладу и свежесть, исходящую от израненной кожи. Вера немного наклонила голову, позволяя дотронуться, но как только пальцы коснулись края одного из шрамов, она вся сжалась и напряглась. Сейчас это опасное создание, внушавшее ранее только страх, выглядело беззащитным и одиноким ребёнком. Наверное, сейчас первый и единственный раз, когда я вижу в ней просто девушку, даже смешно от этого. Под одним из самых глубоких и болезненных на вид шрамов, а районе лопаток была набита татуировка — фраза, гласившая «Memento mori». — Что значит эта фраза? — Помни о смерти, в переводе с итальянского. — Расскажи мне о своих шрамах. — Боюсь эта информация будет стоить тебе жизни. — на этих словах она обратно надела халат и натянула непроницаемую маску, но я её больше не боялся, и чувств жалости и сострадания тоже не было, скорее уважал. — Ладно, что ты хотела от меня узнать? — девушка заглянула в мои глаза ещё более напряжённо, чем обычно. — Думаю теперь ты готов… Я введу тебя в гипноз, чтобы достать информацию. — Хорошо. — Ты же понимаешь, что под моим влиянием на время потеряешь контроль над своим телом и разумом, а я смогу сделать с тобой что угодно и узнать любую информацию, что ты знаешь? — В полне. — Не страшно? — А должно быть? После нашего разговора я почему-то перестал ощущать какие-либо преграды и мне хочется тебе доверять. — Я тебя поняла. Тогда расположись сейчас так, чтобы было удобно и расслабься. Феромоны уже должны были начать действовать. — Феромоны? — Да, я гамма, но имею очень стойкий аромат лаванды, а это растение считается эфиросодержащим и способным вводить людей в гипноз. Ты не заметил запаха, пока здесь находился? — Заметил, но не придал особого значения. Что происходило дальше, помню смутно, только аромат лаванды усилился раз в пять и, казалось, плёнкой оседал на коже. — Просыпайся. — голос откуда-то снаружи позвал меня. Просыпаться? Но я не ведь сплю… хотя утверждать не могу. Я даже не знаю, где сейчас нахожусь. Что произошло? Сознание вернулось не сразу, но эфирный запах дал понять, что я всё ещё в «гостях». Открыв глаза я увидел Веру, сейчас она выглядела обеспокоенной и раздражённой… — Что-то случилось? — Странно, но я не нашла информацию, похоже она всё-таки у Лаврентия… — я не видел её лица и голос был тихим, но то, что я расслышал заставило напрячься. — О чём ты говоришь? — Я не могу тебе об этом рассказать. Тебе пора уходить. — Сколько прошло времени? — Четыре часа. Плату за сегодня отправлю по почте завтра утром. — Что значит не можешь рассказать?! Любая вещь, касающаяся моей пары, касается и меня! — Уходи. — я окоченел. Как гамма может наводить такой ужас? Домой я не торопился, нужно было всё хорошенько обдумать. Толь гипноз так подействовал, толи я окончательно сбрендил, но мысли были лёгкими, да и думать можно было ясно. Словно голову прочистили хорошенько. Поднывающее чувство тоски поторапливало меня вернуться к брошенному омеге. Надеюсь он прочитал записку, что я оставил, и нукуда не выходил. POV Лаврентий Я проснулся от шума открывающейся двери и, выпрямляя затёкшие конечности, потянулся в кресле. Не включая свет, Самвэл прошёл через комнату и упал на диван, разложив руки по спинке и откидывая голову. От него пахло лавандой, что не могло не волновать, но жгучее желание получить метку затуманевало разум. Инсктинкты подсказывали подойти к расслабившемуся альфе, и я их послушался. Самвэл притянул меня за бёдра и усадил у себя на коленях, закапываясь рукой в волосах и оттягивая мою голову назад, покрывая шею лёгкими, как пёрышко, поцелуями. — Как всё прошло? — Давай не об этом… — хриплый рык парня опалил ухо, от чего пальцы на ногах поджались, а низ живота начал томительно ныть. — Поставь мне метку. Меня отстранили, но не стали сгонять с колен. Даже в темноте я увидел нехороший блеск в глазах Сэма, идея явно пришлась ему по вкусу, но за моё здоровье он волновался больше. — Нет, не сейчас. — Но, уже ничего не болит, я… — Я же сказал нет, потерпи ещё немного, осталось пять дней. Для меня эти пять дней будут длиться вечно, как он вообще ещё держится. Но я предполагал, что он откажется, поэтому продумал план. Сегодня я намеревался получить свою заветную метку. Склонившись к альфе, я лизнул его ухо и провёл дорожку языком от мочки до ключиц, руками пытаясь стянуть с крепких плеч мешающуюся одежду. Я имел примерное представление о выдержке своей пары, но сдаваться не собирался. Самвэл сам помог мне снять с себя куртку, а я тем временем пытался освободить его тело от остальной одежды, оглаживая накачанный пресс и широкую грудь под рубашкой. Когда и она была снята, послышалось звяканье расстёгивающегося ремня, а за ним и угрожающий рык альфы. — Ты… — Удовольствие можно получить по-разному. — с ехидной улыбкой перебил я Самвэла и сполз на пол, становясь между его ног. — Соблазнить меня решил? — Только заметил?) Сэм сам снял брюки вместе с бельём, освобождая болезненный на вид член. От первого прикосновения он тяжело выдохнул и откунул голову на спинку дивана, а я сразу за рукой обхватил головку губами. Первые движения пробные — я медленно спустился по стволу вниз, обводя набухшие венки языком и наблюдая за реакцией партнёра, и поняв, как лучше брать и где сильнее надавливать, заглотил полностью до самого основания, входя в темп. Особое внимание уделяя уздечке, я получил похвальные поглаживания по волосам и глухие стоны сверху. Самвэл решил помочь мне с темпом, напрявляя рукой и сильнее надавливая. Мои старания не прошли даром. Я понял это хотя бы по тому, что партнёр резко дёрнул меня вверх и уложил на лопатки, нависая сверху и пожирая горящим взглядом. С меня быстро стащили футболку и увлекли страстным поцелуем, словно трахая языком: жёстко и безжалостно. Куда делись трусы — последняя преграда к заветному — понять мне не дали. Я не заметил как вошёл первый палец, но второй уже ощутимо раздвинул нежные стенки, заставив меня, постанывая, прогнуться. Было больно, но этой боли я ждал и готов был стерпеть. От первого неожиданного толчка меня буквально подбросило и разве что звёзды из глаз не полетели, но Самвэл перехватил мои запястья и вновь припечатал к дивану, вдавливая всем телом и сводя с ума губами. Он целовал всё, до чего только мог дотянуться, давая мне немного привыкнуть к ощущениям члена в заднице, но мне ведь не в первой, так что я решил немного ему намекнуть, оплетая ногами спину и требовательно двигая бёдрами. Долго ждать не пришлось. От первых движений приятная нега растеклась по всему телу, пробирая до дрожи, а горячий язык, обводящий затвердевшие соски, только усиливал напряжение в паху. Я в прямом смысле слова терял сознание от крышесносных ощущений. Долгожданная метка легла на шею в тот самый момент, когда я был на пике оргазма. Чувство впивающихся клыков и заполняющий узел слишком правильно дополняли друг друга. — Папочка! — непроизвольно вырвалось у меня, когда челюсти альфы сильнее сжали кожу, прокусывая её до крови. Сразу за этим последовало полное умиротворение, ведь сейчас я каждой клеточкой ощущал запах моего Сэма, покрывающий моё дрожащее тело. Он поднял голову и заглянул в мои глаза. Кровь вокруг рта и бешеный взгляд если честно наводили ужас. Я взял полюбившееся лицо в ладони и притянул к себе, слизывая свою же кровь и увлекая поцелуем. — Ты справился, ты молодец. — шептал я сквозь улыбку в губы парню. Он, кажется, пришёл в себя и улыбнулся в ответ. — Какой же ты… — он провёл носом по моей шее, удостоверяясь, что метка полностью раскрылась и покрыла всю кожу. — Непослушный. — Я просто очень-очень хочу принадлежать только тебе. Это ведь можно считать первым разом? Потому что он должен быть именно таким: заставляющим забыть кто ты и где, но навсегда запомнить всего одно слово — Самвэл. Наверное за этот вечер я произнёс его больше раз, чем за всё наше время до этого. Мы ещё долго лежали, сцепленные узлом, и наслаждались новыми для нас обоих ощущениями.