Пряный лавр

Самвэла в честь праздников отпустили на майские каникулы в родной город (со службы в армии). Полуторогодовая выдержка дала о себе знать, как только был преодолён порог дома. Плотный запах течного омеги буквально затопил всю квартиру, вызывая дискомфорт от заметно увеличевшегося бугорка на брюках альфы. На удивление Сэма его никто не вышел встречать, и единственной надеждой было то, что омега спит и ничего не слышит. Но каково было разочарование, скорее даже удивление парня, когда он обнаружил Лаврентия в спальне на кровати, в самом непредсказуемом виде. Откуда-то взявшаяся военная недоформа откровенно прилегала к тоненькому тельцу и ничего не скрывала. Шортики бойцовской расцветки еле-еле доходили до конца соблазнительных ягодиц, а чёрный латексный топ не скрывал плоского животика. Остальную часть костюма составляли ремни, располагавшиеся почти по всему телу, и военная фуражка. Также имели место быть имитация кабуры и ошейник с шипами. Любоваться этим зрелищем можно было вечно, но голодные глаза лягушонка требовали начать действовать. Впрочем альфа был не против. — Что за сюрприз? — снимая с себя верхнюю часть одежды полюбопытствовал Самвэл с заметной хрипотцой в голосе. — Да так, соскучился видимо по твоему члену. — кокетливо ответил омега, оттопыривая истекающую смазкой задницу и становясь на четвереньки, изображая кошку. — Я и не сомневался. — рыкнул альфа, поднимая Лаврентия и увлекая того поцелуем: жадным, голодным, всепоглощающем. Комната наполнилась пошлыми хлюпами и стонами, когда проведя дорожку поцелуев от своей метки по ключицам и животу, Сэм дошёл до паха, где запах был особенно сладким. Лишняя ткань была моментально отброшена куда-то в угол, освобождая сочившийся стояк. Описав языком набухшие венки, альфа заглотил манящую плоть сразу до половины, от чего Лаврентий выгнулся так, что, казалось, сломает себе спину и издал протяжный стон — услада для ушей Самвэла. Повторив ещё пару раз сие действие, он оставил привлекательный орган и спустился ниже, пройдясь языком по яичкам и слегка прихватив их, дошёл до влажного колечка мышц. Альфа не был скуп на ласку, поэтому старательно вылизывал лягушонка, пощипывая напряжённые соски, куда делся латексный топ — загадка. Чувства, что испытывал в этот момент омега, нельзя до конца описать словами. Он словно парил в облаках, обволакивающих всё тело и пробирающихся в самые сокровенные места и душу. Контраст горячих прикосновений любимого и прохладного воздуха дополняли картину ощущений, от чего омега кончил с особо протяжным стоном. Дарить такой эйфорический кайф одной только лаской мог только его альфа, но этого было мало. Лаврентий прохрипел сквозь стоны: «Сэм, … пожалуйста, войди» и требовательно потянул голову парня на себя. Самвэл не сопротивлялся, а только помог паре перевернуться на живот и удобнее встать. Первый палец вошёл сразу целиком, а уже второй отдался вспышкой боли и наслаждения внизу живота. Сэм старался тщательно растянуть узкий проход, но резко поддавшееся назад и насадившееся на пальцы тело сорвало у альфы последние тормоза. Внезапный резкий толчок до упора вытянул из обоих хриплый стон. Лаврентий идеально подходил Самвэлу. Он принимал его всего без малейшего сопротивления, двигаться в нём, казалось, можно было вечно: то ускоряя, то замедляя темп. А омега ещё и поощрял свою пару пошлыми стонами, полукриками и хрипами, переодически произнося настолько полюбившееся имя «Самвэл». Кончили они одновременно со стонами наслаждения и полного кайфа, альфа, сжимал до синяков бёдра пары, а лягушонок пускал слёзы радости. И так же вместе рухнули без сил на кровать. Сэм подтянул к себе клокотавшее мелкой дрожью тело партнера и крепко обнял, прижимая к себе. Парни долго лежали, впитывая запахи друг друга. — Я тут подумал, что наши отношения ненормальные. Мы — больные психи! — прохрипел Самвэл в макушку парню. — Скорее наркоманы, зависимые друг от друга… — подытожил омега сонным голосом, тыкаясь носом в плечо альфы и постепенно засыпая в крепких руках Сэма. — Знаешь? Я тебя люблю… — Знаю… Это взаимно. Оба уснули, а на следующий день тело Лаврентия будет предательски ныть от многочисленных укусов и засосов, а Сэм опять будет корить себя за то, что в очередной раз не смог сдержаться. Но это только завтрашние заботы, потому что сейчас они самые счастливые на свете, просто от того, что они есть друг у друга.