Первая часть
Птицы, птицы, черные, красные, разные. Птицы летают повсюду, тихо щебеча, и их хлопанье крыльев создают странную жестокую какофонию, а красного так много — этих крыльев, их перекрывают и черные — жестокие два цвета, которые не приносят спокойствия, лишь нагнетают, заставляя напрячься. Хлопок рядом с его головой, и вот в общую толпу птиц врезается одна большая — ворон, черный ворон подобен самой ночи, той самой любимой и знакомой Джеку. Карканье ворона, и на странность другие птицы подхватывают его, и вся их трель и щебетания в одну секунду оборачиваются карканьем, а с красных крыльев стекают первые капли, такие же красные — липкие. Хлопанье черных крыльев над его головой, и дрожь окатывает юное тело, карканье кликающие горе птицы, и все они теперь вороны, что кружат над ним, закрывая небо, а те что были с красными крыльями подобны каплям кровавого дождя. — Да прекратите уже! — рявкает мальчишка ввысь, силясь перекричать паникующих воронов, остановить их неумолимое нашествие, увидеть хоть ещё один клочек фиолетового вечернего неба. Где он? Почему птицы? Почему так много? Почему ему так страшно? Он ведь был дома?.. Джек вскрикивает, когда одна из птиц задевает его острыми крыльями, и он видит на предплечье, через слегка разрезанную ткань толстовки, кровавое пятно которое медленно расползается, пропитывая ткань холодной кровью. Но ведь крылья не могут ранить? Резать? «Проснись!» Фрост качает головой и жмурится, окруженный со всех сторон птицами — жестокими воронами сулящими погибель. Что происходит? Где он? И дождь, кровавый, жестокий дождь, он начинается, окропляя его мелкими багряными каплями. — Не надо! Не смей! Джек не поймет свой крик — он орет во всю глотку, но не слышит себя, он не знает, из-за чего меняется пейзаж, рушась у него на глазах мелкими черными осколками, вместе с крыльями стеклянных липких воронов. Дух Мороза испуган до дрожи в душе, и загнано вообще не поймет, где он? Почему так резко голова начинает раскалываться, а паника только быстрее подступает к горлу тошнотворным комком. «Очнись!» Его надломленный вскрик, когда рядом с босыми ногами падает и разбивается на тысячу осколков очередная липкая птица. Джек уже давно не испытывал столько чувств одновременно, и так надеялся что больше никогда их не испытает, но нечто глубокое, жестокое, пробирает его до костей и не позволяет сдвинуться с места. Ему словно дают наблюдать за тем, как мир на его глазах рушится кровавыми осколками. Страшно, больно и печальное, и жалостливое карканье сверху, заставляет и без того холодную кровь застыть в жилах, и дергано озарятся вокруг себя. Почему идет кровавый дождь? Почему я здесь? Где… Джек задыхается, не желая понимать, что теряет нечто важное, что тьма не та, которою он привык видеть по утрам и вечерам. Может это сон? Где?.. Где же?.. — Где ты? — шепчет с надрывом Ледяной Дух, резко вспомнивший о самом важном для себя существе, глаза его на миг загораются лазурным светом, но мальчишка задыхается от истинного страха, не чувствуя рядом родную Тьму. Его нет в этом жестоком погибающем мире. Его нет в живых. Остаточное эхо подсознания вышептывает эти слова и Фроста словно марионетку подламывает; молоденький Дух резко падает на колени, хватаясь за грудь онемевшими пальцами и задыхаясь от паники и боли. Это не может быть правдой, это ведь… Нет! — крик в чернильные небеса, заглушая на секунды клич падающих сломанных воронов. А красные капли падают на бледное лицо, заставляя скулить в голос. Его нет… Смирись! Нет! Не может такого быть! Нет! Кровь, чернь, боль, и Джек не верит в это, чувствует, что ему — плевать что Духу — нечем дышать и душа внутри раскалывается так же, как и крылья черных птиц. Его нет в этом мире. — Питч! Питч, умоляю… В голове — словно кто-то по щелчку включает картинки-воспоминания — битвы, чернильная чужеродная тьма, его — Его Король, белесая надежда на спасенье, и багряно-черная полоса на мужской груди, смертельная, не оставляющая надежды. Поле вокруг мальчишки вымораживается до белого льда и трескающихся камней, но Джеку плевать. Он злобно рычит, низко опустив голову и хватаясь двумя руками за толстовку на груди, словно этим пытаясь вырвать адскую боль, разрывающее сердце. Больно! Больно!.. Вернись! «Фрост!» — Нет! — вскрикивает Джек, вымораживая черные осколки мира и чернильные капли мёртвого дождя. Он не хочет верить в это — он никогда не поверит! Его нет в этом мире… Это было похоже на сказку, поначалу прекрасную, не предвещающую беды. Пока сказка не завела слишком далеко во Тьму. — Очнись же! Давай, Снежный! — рывком выдергивая последнюю чужеродную нить темноты из подсознания мальчишки. Фрост вскрикивает громче, прогибаясь в сильных объятьях и наконец открывая глаза. Молоденький Дух в панике, не понимая, где он толком находится — пейзаж вокруг него сменился слишком резко, словно весь мир наизнанку вывернули. Здесь слишком темно, выморожено, жестко, но всё это меркнет, когда над собой Джек видит его — своего Короля. И Морозному Духу кажется, что он вновь сейчас куда-то провалится, потеряв сознание, только теперь от облегчения. Джек моментально вцепляется в плечи мужчины мертвой хваткой, и задыхается от чувств того же страха и боли внутри. — Питч! — беловолосый не замечает, как замораживает часть шкур и большую часть их комнаты, полностью не контролируя силу, и лишь вглядываясь в родные желтые глаза. — Угомонись просто… — окутывая теплом теней и радуясь хотя бы пробуждению мальчишки, тихо приказывает выведенный из себя Кромешник. Шутка ли? Этого Снежного мальчишку он не мог пробудить целых полчаса, пытаясь вырвать из лап чужого кошмара, — У тебя шок от… — Черт их дери! — зло выругивается парнишка и просто не давая договорить, кидается к своему Королю, крепко обнимая за шею и яро шепча: — Жив, ты жив! Боги! Питч, ты… Я думал, я видел, чувствовал… Но с тобой всё в порядке… Мой… Люблю, Питч! Джек поджимает ноги к груди, пытаясь стать меньше и интуитивно защититься, но даже так ни на миллиметр не отстраняется, принимая такие теплые объятья Короля Кошмаров. — Это сон, всего лишь кошмар, Снежный мой. Джек, ну же, тише!.. Джек, всё хорошо… — тихо на ухо, однако его маленький Дух этого не понимает и не воспринимает, отчасти ещё находясь по ту сторону реальности, из-за чего приходится обнять его крепче, — Любовь моя, прекрати, я здесь! Это даже близко не мои Кошмары были, лишь чертово совпадение, только успокойся… Всё хорошо, Джек, я здесь и живой, и поверь мне, уходить на тот бренный свет в принципе никогда не собираюсь. А в мыслях Короля лишь — «Убью! Медленно и жестоко, со всем цинизмом…» Питч, пока Джек не видит, жестко прищуривается и отдает приказ теням немедля найти и выявить угрозу. Ведь ещё никто не смел так нагло напасть на Джека во сне, причем настолько ювелирно в обход защите самого Кромешника. И не важно, Дух ли это, очередная пакость Хранителей или ещё кто, имя ему теперь — Смертник, и никак иначе. — Питч! Питч!.. Боже, Питч!.. — Джек отвлекается, всхлипывает и жмется ближе, даже не обращая внимания на острые шипы льда, что разрушают всю Тьму в комнате и напрочь вымораживают всё тепло и световые кристаллы. Жестокий лед. Беспощадный и самый опасный, что есть в арсенале этого перепуганного чертёнка. — Так… — поняв, что уговоры сейчас попросту не сработают, Кромешник просто валит мальчишку на шкуры, придавливает собой и резко целует, отвлекая от истерики, успокаивая и крепче обнимая подрагивающее тело. Плевать что это было, в приоритете успокоить Джека, и желательно побыстрее, пока часть первородной Тьмы навсегда не уничтожилось, а у самого мальчишки не началась настоящая истерия. — Тшш… — Питч отстраняется всего на секунды, чтобы огладить Снежного по щеке, на время забыть о собственной ярости и просто привести Морозного Духа в реальность, — У нас много времени и обещаю — я тебя отвлеку. Ты поймешь, что я живой… Кромешник мягко усмехается, а Тьма укутывает дрожащего маленького Духа мягким коконом, и Король осторожно целует Джека в посиневшие губы, поглаживая его по волосам, окружая полностью своей тьмой, и в тоже время приказывая высшей Древней Тьме окружить их подземелье непробиваемым куполом. — Я… Я же… Ты, та битва… Питч, это было, — Джек лепечет бессвязное, по-прежнему подмораживая Тьму и не отпуская от себя Кромешника ни на секунду, обнимая за шею и притягивая ближе, захлебываясь слезами от воспоминаний кошмара. — Тише… Всё, Снежный, послушай меня… Джек, послушай меня!.. — Питч не выдерживает и резко фиксирует мальчишку под собой, беря его лицо в ладони и заставляя четко посмотреть себе в глаза, — Выдохни очень медленно. Вот так, послушный Дух. А теперь, постарайся по порядку. Что ты видел? Давай, Снежный, не бойся, я здесь и у нас всё хорошо. Но мне нужно знать, Джек. — Птицы… — хрипом выдыхает Джек, зажмуриваясь, но тут же резко открывая глаза, словно боясь даже на секунду потерять из виду своего Темного, — Птицы, Питч, много черных. Вороны, и ещё красные крылья, кровавый дождь и тебя нет, нигде нет, понимаешь? Мир на осколки, словно иллюзия, но тебя там не было… Словно была битва и ты… Ты… Джек задыхается и не может досказать, просто хватает ртом воздух и жмурится, мотая головой, не желая вспоминать и принимать увиденное даже на секунду. — Всё. Забудь! Просто забудь, Снежный мой, — Король Кошмаров ложится рядом с Ледяным Духом, крепко его обнимает, притягивая к себе, и осторожно целует в висок, — Это была иллюзия, возможно, какой-то чужой кошмар постарался. Такое бывает, но очень редко, маленький. Не бойся. — Плевать кто и что! Просто… Поклянись, что с тобой ничего не случится! — упрямо шипит Джек, вцепляясь в спину Темного ледяными пальцами и осторожно пробуя губами горячую кожу на шее Короля, — Просто скажи это, Питч! Я не смогу ещё раз… я ведь… Ты ведь мой! — Твой. Полностью, — мужчина едва улыбается на этих словах, вновь целуя своего мальчишку, только теперь в щеку, — И клянусь, что со мной ничего не случиться, никогда. Так же как и с тобой, мой Снежный. Кромешник едва морщится, от того что намерен сделать, но выбора у него сейчас нет, и он незаметно для Ледяного Духа выпускает на свободу тончайшие нити тьмы. Это всё равно лучше и безопасней ведь. — Я слабость чувствую, Питч… Ты ведь не усыпляешь меня? — сразу и резко настораживается Фрост, хмуря брови, но даже не пытаясь отстраниться и заглянуть Кромешнику в глаза. — Нет, мы всего лишь полежим, пока ты не успокоишься, а я пока тебе расскажу одну историю, отчасти связанную с таким же случаем, когда неожиданно снятся очень жестокие кошмары. Только ты полежи и успокойся, ты ведь не против? — идет на обман Король Кошмаров и впускает несколько паутинок тьмы в сознание беловолосого чуда, прижимая расслабившееся тело к себе ближе. — Нет… — голос Джека затихает, и нити действуют, уводя его в спокойную бессознательность, — Просто хочу быть с тобой всегда… Это последние едва слышные слова вымотанного и уснувшего Фроста. А дальше для молодого Духа Снегов настает только приятная тьма и сон, глубокий, не тронутый ни единым кошмаром, и достаточно долгий. «По крайней мере этого должно хватить», — мрачно думает Король, и одним движением пальцев призывает в их спальную залу Мету и Саблезубку. Глаза Кромешника неестественно загораются ярко-желтым огнем, и осторожно уложив Фроста на часть сохранившихся шкур и мягкой тьмы, он поднимается с их ложа, тихо и несвойственно за последнее время холодно шипя: — Кому-то поиграть захотелось?.. Хорошо. Поиграем. Да, сказки может и начинаются прекрасно, только вот потом… Превращаются в сущий ад. А ведь он не сразу понял, в чем дело, наивно полагая — право дело, как какой-то двухсотлетний Дух, — что его мальчишка спит настолько крепко из-за вчерашних тренировок и сортировки в резервах. Но нет! — Устраивать охоту во сне он будет! — Питч шипит, едва сдерживая ярость, и на автомате закрывает подземелья полностью, отдавая приказ Саблезубке и Мете оставаться с Джеком. Король Кошмаров поднимает большую часть своих резервов, и недобро рычит, поминая и черта, и всех духов с богами разом. Дикость и абсурдность того, что ему впервые пришлось так поступить со своим молоденьким Морозным Духом. Ведь… Он наврал своему Снежному, а иначе тот бы и не успокоился и даже магия не смогла бы его успокоить и усыпить. А вот соврать было с чего, учитывая, что на их мирную, пока что, землю явился Дух. И не абы какой, а сильный Темный. Темный, что посмел нахально заявить о себе таким хладнокровным способом. В голове Короля Кошмаров вертится что-то наподобие — не ровня, но он кидает ещё один обеспокоенный взгляд на мирно уснувшего Джека и понимает, что вполне себе ровня, моментально исчезая из подземелий, приказав оставшимся теням и Кошмарам охранять Снежного. Темный Дух, что успел незаметно проникнуть в сон Джека, настолько филигранно вплести сильнейший кошмар на уровне страхов души, и всё это за какие-то четверть часа и в обход вниманию самого Бугимена. — Вычислить, кто посмел, и доставить ко мне! — шипит Питч похуже гарпии, как только он и несколько стай первоклассных Диких Кошмаров оказываются на поверхности, на опушке вокруг зеленеющего леса. Король Кошмаров отправляет ищеек по миру в поисках того кто это сделал, но почти моментально связь с тенями пропадает, и Кромешник чувствует, что их расщепили в пыль. — Значит, пришел властвовать и владеть? — прищуриваясь, едва слышно цедит Король Кошмаров, и понимает, что планы внезапно, с таким Темным, поменяются напрочь. А ведь ночь начиналась настолько прекрасно! Новая угроза, и плевать бы Питчу на мир, но первое и единственное в его мире неприкосновенное посмели задеть, тем более — напугать! И если обычного Духа он бы уже уничтожил с помощью Тьмы, вырывая всю сущность по кусочку, то с этим Темным придется хоть на грамм, но считаться. И если нежданный гость действительно пришел дабы властвовать, то первый удар тварь рассчитал правильно, по самому слабому месту Питча, но вот следующий удар? Кто сейчас уязвимей? Питч прищуривается и моментально просчитывает, пока Тьма услужливо застилает собой всю большую поляну. Джек сейчас под такой защитой, что иномирной нечисти и не снилось. Сам он? Нет, впервые в этом мире и раз принимает такие решения, значит не дурак, и не полезет к здешнему Королю. Остается тот Дух, что сильнее по магии и защите, после Короля Кошмаров и Джека. Кромешник шипит злобно, и моментально исчезает с поляны, прекрасно зная по кому ударит во второй раз новый Дух Темноты и Страха. *** Дворцовые своды с сетчатой вязью заклятий встречают его блеском позолоченных переходов и общей, как всегда, солнечной и светлой атмосферой, но даже это сейчас последнее, о чем беспокоится Король Кошмаров, игнорируя золотые блики на стенах. Он переместился, как всегда, верно — в основную залу, где всегда обитала Хранительница и… — Питч! — звонкий девичий голос окликает его, и подросшая девчушка с белыми волосами, лет уже одиннадцати на вид, с радостной улыбкой преодолевает коридор, чтобы подбежать к доброму Темному Духу. Селли как всегда непосредственна и слишком не различает пространства преобладания Света и Тьмы. Она добрая и наивная, как и обычные дети в её возрасте, а потому пренебрегая правилами, с улыбкой подбежав уже хочет обнять Короля Кошмаров, но Питч в последнюю секунду исчезает и появляется с другой стороны, а малышка ловит лишь воздух. — Я что говорил тебе о разграничении пространства и стихий? — почти строго и в который раз задает один и тот же вопрос мужчина, с легким нажимом осматривая надувшуюся девочку. — Знаю, но я ведь не вступила в свои права, и поверь, Балансу это не повредит, а по тебе я соскучилась! Вы с Джеком… — Про Баланс я лучше тебя знаю, лунный ребенок, — качая головой, прерывает её Питч и высматривает взглядом Туоф, совершенно не желая оставаться долго в этом месте, — Где эта пернатая Хранительница, которая вечно чем-то недовольна? — Вечно недовольная Хранительница, как ты выразился, пытается устранить аврал на её непосредственной работе и помочь Крохам, — рядом с тем местом, откуда выбежала Селли появляется Фея и улыбается, направляясь к гостю. Однако только заметив боевых Диких Кошмаров, непривычно серьезных и злобных, и холодный взгляд самого Короля, резко серьезничает и моментально оказывается рядом: — Что случилось? Что-то с Джеком? — Фея уже по привычке усиливает барьеры на дворце и окружает их троих вязью фиолетовых печатей, стелющихся по полу. — У нас проблемы в виде… — Питч замирает на мгновение и тут же морщится, понимая, что оказался прав, а пять стай чернильных чужеродных Кошмаров через шесть минут будут здесь, — Я вас забираю. — Что? Но… — Туф непонимающе восклицает, однако подходит ближе, хватая Селли за руку и отсылая Зубную кроху, дабы та предупредила других о немедленном сборе. — Твоя защита долго не продержится, а в нашем мире два часа назад объявился гость, и настроен он решительно, поверь! — Кромешник не дает и шанса чужим стаям приблизиться к дворцу, отсылая своих Кошмаров на перехват, заполняя почти полностью все важные залы Хранительницы тенями и тьмой, чтобы через несколько минут переместить моментально в подземелья. — Уверен? — Фея хмурится и оглядывается по сторонам, оценивая масштаб всей тьмы, что сейчас окутывает её дворец, ей не хочется верить, что вновь кто-то заявил права на их мир и пришел со злыми намерениями, — Может Дух-пакостник, как в прошлый раз, или слабый Страх? — Считаешь того, кто обошел мою защиту и проник в сон Джека, чуть не вывернув все его страхи в паранойи, будет мелко пакостить? И настолько слаб, хотя смог в секунды расщепить моих ищеек? Питч сверкает злым взглядом на Хранительницу и хочет на неё прилично так рявкнуть, чтобы не витала в своих пестрых мечтах, но на дворец обрушивается первая волна, вообще в обход тем пяти чужим стаям Кошмаров, и витражные стекла резко трескаются с противным скрежетом, пропуская чужую темноту. Однако матовая Тьма уже укрывает Фею и маленькую Лунную, моментально телепортируя в подземелья, а Питч задерживается ровно ещё на две секунды, так же перемещая всех помощниц и все тубусы к себе домой. Ему вовсе не хочется этого признавать, но это явное дежавю, и пару лет назад он точно так же перетаскивал Хранительницу вместе с ее пернатой стаей в свои подземелья. Расправа над новым Духом в мыслях Короля Кошмаров становится ещё более изощренной и жестокой. — Что это за дрянь такая? — не выдерживая, выругивается Туффи, как только оказывается вместе с Лунной в приемочной зале, с медленно крутящимся черным глобусом. — Дрянь, что зовется Темным Духом, сильным и достаточно хитроумным, — мрачно осведомляет Питч, и брезгливо расщепляет чужую тьму на своих пальцах. — Нет. Не просто Темный Дух. Он такой же Король, как и ты, Питч… — беззаботно начинает Селли, так же неожиданно, как и всегда, и вприпрыжку подбегает к черному глобусу, внимательно его рассматривая, — И он желает поглотить этот мир, в своей жестокости и чернильной боли. Она осторожно касается черно-матовой поверхности одного из ближайших континентов, до которого дотягивается, и мягко улыбается под всеобщую тишину, воцарившуюся за её спиной. — Но ты победишь, — девочка разворачивается и беззастенчиво улыбается Кромешнику, — Ты ведь — Древняя Тьма. Лунная говорит это как само собой разумеющееся, словно речь о прогнозе погоды или о приметах. Лунная растет, и вместе с её силой растет и дар — знать всё наперед, говорить чисто интуитивно, но притом считывать будущее и читать судьбы. — Ну спасибо за прогноз на день, малявка, — усмехается Питч, и материализует из Тьмы свою косу, обращаясь теперь к Фее, — План действий в связи с ограничением времени прост: я даю дополнительных Кошмаров твоим друзьям-Хранителям, а сам вылавливаю эту дрянь и уничтожаю. Вы же пока располагайтесь. Кошмары покажут другой путь в нижние залы, где твои мелкие пакостницы и тубусы, и библиотеку, если ты, пернатая, того захочешь. — А тот… вход?.. — Фея осторожно замолкает, показывая на полностью закрытый проход в маленькую залу, не понимая, почему теперь на этом месте литая стена из Древней Тьмы. — Там Фрост, — нехотя уточняет Кромешник, — Я усыпил его, иначе у несносного Духа Холода началась истерия из-за чертового вмешательства в его подсознание, а с учетом что у него силы вышли из-под контроля… Поверь, так будет лучше. Туф лишь понятливо кивает, однако мрачнеет на вид, беспокоясь о Джеке, и уже сама желая высказать претензии этому новому Духу. Всё-таки второе существо, о котором она всегда беспокоилась и заботилась, был именно Джек. Сильный и вполне самостоятельный, но всё ещё тот же подросток-Дух, веселящийся и отчасти уязвимый. Однако её грустные мысли прерывает Селли, отчего-то тихо хихикая и утягивая Фею в сторону двух громадных кошек-кошмаров. — Ты ведь сообщишь, если понадобится моя помощь? — уточняет последнее Хранительница Памяти, отпуская любознательную Лунную к Кошмарам. — Помощь понадобится, как минимум куполом, чтобы я не разнес половину континента, когда буду его уничтожать, — не оборачиваясь, злобно кидает Король Кошмаров и исчезает, забирая часть Кошмаров из резервов. И как бы ему отчасти не было сладко от увиденной в первые секунды картины, Кромешник понимает, что придется вмешаться и помочь, а потому отпускает своих Кошмаров с довольно четким приказом. — Питч, что происходит? — рявкает Норд, когда Король сам материализуется рядом с ним и, не напрягаясь, уничтожает злобного липко-черного Кошмара-чужака. — О, представь себе, Северянин! У нас гости из другого мира! — огрызается в своей едкой манере Король Кошмаров и одной волной голодных теней уничтожает оставшихся пятнадцать Кошмаров. В главной, вновь полуразрушенной зале Северянина наступает относительная тишина и спокойствие, лишь рычат недобро Дикие Кошмары, и Банни вновь бурчит о злобных черных существах, но когда оборачивается и видит разозленного Питча, смолкает аналогично остальным. А Кромешник осматривает слегка потрепанных Хранителей, урон и силу атак нового Духа и с оскалом обращается к Песочнику и Норду: — Так что, будем сотрудничать, коллеги? — От тебя — как от чумы! — ворчит Астер, игнорируя уже привычных черных Кошмаров-коней рядом, и зачехляет свои бумеранги, подходя ближе. Песочник же вообще выдает над головой бессвязный и слишком быстрый набор знаков и подлетает аналогично ближе, развеивая золотые хлысты в маленькие золотые искорки. — Нет, друг Песочник, это не я, и уж тем более не Кошмары из нашего мира. А если ты не расслышал того что я сказал вашему любителю печенюшек и глинтвейна, то у тебя уже проблемы со слухом начались, видимо в отставку пора! Питчу вовсе не хочется именно сейчас собачиться ещё и с Хранителями, но из-за злости на нового Духа, на то, что он посягнул на спокойствие в этом мире и место Короля Кошмаров, и уж тем более посмел тронуть его Снежного, не издеваться и не поливать ядом этих трех олухов не получается. Холодная ярость почти сталью режет нервы и спокойствие, а потому сладостей и светской беседы сегодня трое Хранителей-идиотов не получат. А ещё Короля выводит понимание, что новый таки посчитал, что тратить время на слабых Хранителей нет смысла, и по-умному прислал лишь группу достаточно сильных Кошмаров, что отличались прожорливостью и небывалой жестокостью. — Вновь какой-то Дух Страха? — прерывая размышления Кромешника, интересуется Норд, засовывая свои новые сабли, которые подарила Салли, в ножны и недобро осматривая чернь оставшуюся после чужих Кошмаров. — Именно он. А теперь, добросовестно выполняющие свою работу Хранители, прошу вас вместе со всеми вашими подчиненными покинуть это замок к чертям, и на время укрыться в лабиринтах вашего Ушастого друга. — Что? Как?! — возмущается Норд, косясь на Астера. — Да, конечно, делайте, как всегда, крайним меня! — закатывает глаза тот самый Хранитель Пасхи и тычет мохнатым пальцем в Питча, — И вообще, с чего ты взял, что можешь вот так появляться и приказывать нам, Хранителям? С какого… Астер не договаривает, потому что Кромешнику надоедает, и он в мгновение появляется прям перед Кроликом, шипя ему прямо в морду: — Потому, что я вас вновь спас пару минут назад, и потому что никто кроме меня с этой тварью из вас не справится. Ну и ещё потому, что я делаю вам одолжение и предлагаю укрыться до поры до времени, и сберечь все свои силы. Ну как, ещё вопросы — почему я вам приказываю — есть? — Так, всё. Хватит с меня! — Северянин подходит ближе, чувствуя явное напряжение Кролика и прямую угрозу исходящую сейчас от Короля Кошмаров. — Мы поняли тебя, все вопросы оставим на потом, меня только интересуют дети и Фея с Селли… — Они в безопасности. Дети ваши не пострадают, потому что Страх пока не перережет всех вас, меня и остальных духов, не собирается лезть к людям в принципе. Расчетливая дрянь знает, что Вера от него никуда не денется, — Питч отходит от Кролика и подзывает к себе своего главного Кошмара, но вновь отвлекается, считывая по теням о новой опасности, и в момент переводит взгляд на Хранителей, — А до новой атаки этой твари шесть минут, так что с Ушастого лабиринты и укрытие, с тебя, Норд, ловушки и артефакты, с Золотого Человечка, из которого уже давным давно не золотой песок сыпется, поддержка связи; через несколько часов вы потребуетесь, чтобы добить эту мерзость. — Хорошо. Подожди, а как же Джек, где он? Но Кромешник уже не отвечает Северянину, которого Сэнди пытается утащить в тоннель Астера. Королю Кошмаров вовсе не до глупых вопросов Хранителей, и не стоит лишний раз напоминать о Джеке. Питч исчезает из замка ровно тогда, когда его стая Кошмаров перехватывает влетевших на территорию Северного Полюса голодных чужаков.Вторая часть
Он не собирается прыгать по всему миру и уничтожать различные отвлекающие стайки Кошмаров, ровно, как и чужеродную Тьму, что сейчас основательно окутала часть северных городов Норвегии, застилая недавно распустившуюся зелень глянцевым липким ковром темноты. Ему тоже нужно на север, только на север Аляски, туда, где чувствуется потаенное и жестокое, бурлящее в своей ненависти и жестокости, то от чего на многие километры распускаются ожившие нити тьмы и стаи одичавших Кошмаров. В голове вертятся под сотню-другую картинок с видами казни иномирного Духа, а губы растягиваются в жестокую ядовитую усмешку; Король не изменяет себе и просто прячет все эмоции в глубины своей темной души, становясь тем, кем его считают — сутью Тьмы, зла и опасности. Несколько вражеских теней кидаются на него со всех сторон, стоит только появиться на ещё заснеженной и выжженной холодом поляне, перед вековым кленовым лесом. Но расщепить их, изничтожив до пыли, которая оседает серым пеплом на снег проще простого и так что даже не приходится щелкать пальцами. Новый Дух не спешит его встречать, однако стратегически правильно пускает на Кромешника часть своей недавно созданной армии Тьмы и Кошмаров, поднимая из глубин леса гигантскую чернильную волну. — И это всё, что ты мне можешь предложить перед своей смертью? — скучающе осведомляется Питч, закладывая в свойской манере руки за спину и по-королевски наблюдая, как вся эта волна из теней, тьмы и озлобленных Кошмаров надвигается на него, желая поглотить. Он выжидает, позволяя шевелящейся волне нестись на него, даже не сдвигаясь с места и не призывая пока Кошмаров. Но как только остаются несколько метров до столкновения, перед Кромешником вырастает шипастая стена не меньше в высоту, сверкая изумрудной крошкой; Древняя Тьма из той самой Тенебрии, в секунды поглощает чужеродную магию и силу, напитываясь и уничтожая Кошмаров, теней и саму Тьму. За минуту она не оставляет даже следа о той мощи и липкости, и вновь стекает вниз по приказу хозяина, стелясь черным с крупицами изумрудных искорок шлейфом возле ног своего Короля. — Слабовато, — издевательски вежливо подчеркивает Питч, усмехаясь и наблюдая, как далеко впереди, из чащи леса выходит темная фигура, окруженная десятью стаями Кошмаров. Секунда и чужака нет, а в Кромешника летит под сотню черных острых пик. Отбиться не составляет труда, и все та же Изумрудная Тьма поглощает их, однако следующую атаку противник наносит моментально быстро, появляясь практически перед Королем, и материализовавшимся из теней мечом разрубает изумрудно-черную стену, сверкая белесыми глазами и чуть не задевая самого Питча. — Для тебя хватит! — рычащий голос иномирца слышится глубоким и злобным, чтобы понять все его намерения. Он не намерен даже давать передышки, и извернувшись от черных кинжалов Кромешника, появляется слева, нанося ещё один рубящий удар. — Я уничтожил уже девятнадцать Королей Тьмы, завоевав славу Беспощадной Тьмы во многих мирах, а ты будешь двадцатым! Самоуверенности не занимать, — хмыкает про себя Питч и неожиданно исчезает за тьмой, оставляя Духа Страха на секунды, и делая обманный ход. Впрочем, силы тоже не занимать. И это в мыслях подчеркивается красным, ибо противник силен, и подкован в тактике боя. Только вот… Питчу надоедает изнурительное и по его мнению слишком долгое сражение длящееся всего с минуту. Он просто появляется в одно из мгновений перед существом и отшвыривает его к дальним нескольким камням, что подобно скалистому холму располагаются левее темного леса. Питчу надоедает и самоуверенность, и Кошмары чужака, потому он их уничтожает, теперь наконец позволяя своим Диким Кошмарам сорваться с цепей и разорвать низкоуровневых собратьев. — Зря явился, мог бы ещё в каком-нибудь захудалом мирке добить до двадцатого, а после уже и на смерть заглянуть, — Кромешник медленно материализует из темноты свою косу, направляясь к Духу Страха, смотря, как тот отходит от камней и пытается призвать ещё теней к себе на помощь. — Ставший благодетелем и защитничком Веры Дух Страха. Король Кошмаров, Бугимен, Кромешник… Как ещё тебя называют в этом мире? Случаем ли — не Балансом Тьмы? Что за унижение, нечисть?! — иномирец создает в руке тот же меч, но вот черты лица у него слишком заостряются, становясь уже нечеловеческими, и он сверкает полностью выбеленными глазами, — Уничтожу! — Попробуй, — хмыкает Питч и тут же исчезает, появляясь через мгновение за спиной Темного Духа и разрезая косой прямо по спине. Дикое шипение, несколько теней в мгновение посланные Туоф и Хранителям, поднимающаяся из глубин злость, которую он сдерживал на протяжении всего этого недолговременного боя, ещё один удар, когда Дух разворачивается, только теперь по груди, и вспышки зеленого и фиолетового на окраине поляны. Хранители явились в полном составе. Однако, судя по всему, у Темного Духа не настолько быстро кончаются силы, и злости не занимать, потому что от следующего сеченого удара косы он уворачивается и, ускорившись, приближается к Кромешнику, минуя радиус удара косы. Замах и выпад длинного черного меча, но Древняя Тьма уже отшвыривает скалящегося Духа на середину поляны, и тени накидываются на него разом. — Мерзость… — брезгливо шипит Питч, смотря на своё распоротое чернильное одеяние и порез, глубокой черной раной, идущей поперек всей груди, — Успел таки, тварь, задеть. Питч цыкает, и пока Астер и Песочник разделываются со стаей Кошмаров, подходит ближе к центру поляны, наблюдая, как туда же, окруженная светящимися печатями, подходит и Фея. — Это он-то? — хмурит брови Туф, мельком осматривая едва подранного Кромешника и переводит взгляд на рычащего Духа Страха, который всё ещё силен, но не может вырваться из плена терзающих его теней. — Да. Власти захотел, и сделать меня двадцатым в списке. — Каком ещё таком списке? — наготове с обнаженными саблями подходит Норд, равносильно хмурно оглядывая творящуюся перед ним жуть. — Ну уж не в списке плохишей, Северянин! — огрызается Питч, игнорируя огонь расходящийся по всему телу от чужеродной ядовитой тьмы, — Он вел список из уничтоженных Королей Темноты и Кошмаров. Миры посещал. А здесь… нарвался. — Да, с тобой конечно нарвешься! — бубнит Астер, который слегка запыхавшись оказывается теперь тоже рядом со всеми, видимо добивший последних чужих Кошмаров. На быстрые знаки подоспевшего Песочника, который, впрочем, не спешит убирать свои хлысты, отвечает, как ни странно, Фея: — Да, Сэнди, нам ничего не остается, как его уничтожить. Он пропитан жестокостью и ненавистью, ядовитой и выжигающей злобой ко всему… — Убью! Каждого из вас! — резко дергаясь, рычит Дух, но теней по велению Кромешника становится больше, а Хранительница для надежности шепчет пару древних заклятий, — Ваше слабые места… Все найду, и все уничтожу! И ваших деток поганых, и Веру! — Слушай, дай-ка я добью! — не выдерживая таких оскорблений и угроз в сторону детей, порывается Астер, но его сдерживает Норд, выставляя руку. — О!.. А эта белоснежная девчонка, из которой так и хочется выпить Свет… Мелкая… Дух не договаривает и резко смолкает, словно задыхаясь, а вокруг Туффи скапливается фиолетовое свечение, и теперь всем слышен треск, словно от тока, вокруг Хранительницы. — Не ведись, он специально провоцирует, — едва склоняет голову на бок Питч, и приказывает теням заползти в глотку этому Духу, дабы Хранители не плюнули на свои принципы и не убили его тут же, запятнав свои светлые имена. Ему то что, но вот на Вере это сказаться может, а ещё на самой стороне, к которой и принадлежат все Хранители. Убийство — это табу… Кроме, конечно, Феи, которая априори своей Светлой стороне является темной, но при этом самой справедливой и доброй. — Какой план дальше? — уставше выдохнув и брезгливо отойдя от шевелящейся кучи теней на почерневшем снеге, спрашивает Туф, впрочем, щиты с себя не снимает и смотрит поочередно на всех собравшихся. — Как ни странно, купол, — усмехнувшись одному из воспоминаний, отвечает Король Кошмаров, — Сила воздействия моей Тьмы может разойтись достаточно далеко, а перевеса я не хочу, и уж тем более после вылавливать родившихся Диких Кошмаров. Фея кивает на это, ровно, как и Сэнди, и отойдя от причины сегодняшних бед ещё дальше, обговаривает с Хранителями, как лучше всего поставить купол, с учетом артефактов, что прихватил с собой Северянин и золотого песка Сэнди. Однако упускать из вида нерадивого Духа не стоило, даже с учетом всех держащих его печатей и теней. Ибо в следующее мгновение тени резко поглощаются, а притворяющийся побежденным Дух резко материализуется перед Кромешником и со злорадной ухмылкой пытается вогнать короткий, поблескивающий необычной Тьмой, нож в сердце Короля. — Надоел, — сверкнув желтым взглядом, шипит Кромешник, и перехватывая в последний момент нож за само лезвие. Боковым зрением и по теням Питч чувствует, как вокруг поляны начинает стелиться трехслойный усиленный купол, а это значит… Древняя Тьма проникает в иноземного Духа, сковывая его на несколько минут, а Питч так довольно и теперь действительно не скрывая своей истинной сущности хватает Духа Страха за горло, впиваясь удлинившимися черными когтями в темную кожу, и заглядывает в глубину его сути, выискивая его страх. И по сдавленному сиплому рычанию находит, едва ощущая, как в глубине разорванной когда-то души была обыкновенная волшебная жизнь на одном из материков далекого мира. — Значит, ты у нас больше всего на свете боишься вспомнить кто ты… — насыщаясь чужим страхом, едва слышно шипит Король Кошмаров, и вытаскивает давно забытые воспоминания бывшего темного эльфа наружу, наслаждаясь его надрывным звериным криком, от которого даже Хранители на другой стороне леса вздрогнули и затравленно повернулись в его сторону, но на благо, Туф их вновь отвлекала. — Ты сделал неправильную вещь, когда начал угрожать Хранителям, а точнее тому, что они защищают и любят, — едва склоняя голову в бок почти веселится Кромешник, довольствуясь чужим страхом, болью и страданием, — И теперь тебя никто жалеть не будет, отдавая мне на растерзания. Но большую ошибку ты совершил в самом начале. Когда… Питч замолкает, отвлекаясь на боль, едкой щелочью распространяющуюся по всё ещё не заживающей ране, и призывая Изумрудную Тьму, дабы залечить себя. — Ты сдохнешь от этого яда… — едва очнувшись от своей боли и презренно осмотрев Короля, выплевывает Дух, кривя полоску губ в подобии усмешки. Однако когтистая рука на его горле сжимается сильнее, а страх вновь завладевает рассудком, и Питч филигранно, по ниточке, достает все его потаенные страхи, точно так же, как эта тварь проделывал это с Джеком. До боли, до безумия, до расщепления сгнившей души. Когда дело касается Снежного, то ни одно живое или уже не живое существо причинившее ему боль, не сможет выжить, а вот умирать будет долго и в жутких мучениях. Питч хищно прищуривается, цинично оценивая, какую эмоцию должен вспомнить Дух в следующую секунду, захлебываясь криком и страхом внутри души. Король чувствует вязкую холодную кровь на кончиках когтей, что вонзились в шею и медленно жестоко улыбается. А Тьма, вся что ему подчиняется, скапливается пологом за его спиной, в любую из секунд готовая обрушиться на Духа и поглотить его, заполонив собой всю поляну. Когда мучения дергающего в его когтях Духа становятся невыносимыми, самыми болезненными и страшными, Питч отшвыривает иномирца на почерневший снег и щелкает пальцами, подмечая, как в стороне Фея поставила внутренний второй купол на Хранителей, и дабы тьма случайно их всех не задела. А Тьма по приказу срывается огромным матово-черным потоком, обрушиваясь на всё ещё кричащего Духа Страха. — Жалкая пародия на Короля Кошмаров, — шипит Питч и сжимает почерневшую руку в кулак, слыша, как вместе с этим Тьма по приказу ломает все кости в теле этого Духа. Однако, следующего никто не ожидает и позади, за мгновение как купол резко идет лазурной рябью, Питч слышит знакомое рычание, а потому и приказывает теням закрыть полностью тело Духа, а сам меняет свое одеяние на частично закрытое. А сразу за рычанием слышится такой знакомый голос у него за спиной: — И что тут происходит? Кромешник на секунду прикрывает глаза, и сразу после резко разворачивается, создавая в руке клубок из Тьмы. — А ты что здесь забыл, мелкий Дух Холода? — Кромешник довольно усмехается, и нарочно кидает тьму в купол который стоит на Хранителях, — Мы решили показательную тренировку устроить, пока ты в отключке был. На удивление, Фея и Хранители слышат это и резко понимают изменившееся поведение Короля. И право дело, никто не хочет, чтобы Джек волновался или узнавал, что по-настоящему здесь творилось несколько минут назад. Потому Астер дружественно машет бумерангом, а Туф создает ещё несколько щитов, раскидывая на резко улыбающихся Хранителей, и тут же телепортируется к Джеку. — Мы тебя не ждали, и не хотели тревожить, пока ты спал. Прости, Джек, — Фея беззаботно пожимает плечами. — Но… — Джек тихо выдыхает и ещё раз подозрительно оглядывает заснеженную, но уже порядком разрушенную поляну, пока возле него появляется Кромешник и приобнимает за плечи. Действительно, всё как и сказала Селли — устроили показательную тренировку. Купола даже понаставили, чтобы, видимо, тени, которых слишком в избытке, не расползлись. Но тревожное чувство всё ещё не покидает Ледяного Духа, и потому он ближе жмется к Питчу и осматривает черный шевелящийся покров на середине поляны. — А это что? И почему… Почему не предупредил? — Фрост вскидывает голову и заглядывает в желтые глаза Короля, прерывисто выдыхая, когда родные пальцы осторожно ерошат его волосы на затылке. — Это тренировочная тьма, ведь все они против меня одного, согласись, что это не честно, Снежный? — Питч кивает головой на Хранителей, которые стоят дальше всех всё ещё под куполом, и надеется, что вся тьма накинутая на Духа Страха его удержит, и Джек никогда не узнает о том что здесь произошло, — А не предупредил… Сам знаешь. Тебе нужно было отдохнуть. — Да ну вас! — Джек вздрагивает от воспоминаний о сне, понимает, что Питч, как всегда, прав, но всё ещё обижен слегка, — Я бы присоединился, так же ведь веселее. И почему Селли с собой не взяли? — Она бы… Слишком нивелировала все силы, на какой бы стороне не была, — сразу же находится Туоф, — Да и мы хотели взрослую тренировку, без каких-либо ограничений. — Ага, вижу, — едва улыбается Джек и качает головой, осматривая творящийся бардак на бедной поляне, он теперь более спокойно выдыхает, и по привычке кладет руки на грудь своему Королю, желая прижаться ближе. Только вот Питч непривычно вздрагивает, и Джек моментально замечает, как желтые глаза блеснули едва скрытым раздражением и злостью. — Что с тобой? — моментально меняется Фрост, и едва отстраняется, теперь наконец подмечая, насколько не свойственно изменилась одежда на Кромешнике, и вновь, как тогда, длинный вырез не тянется почти до середины груди, обнажая серую кожу. — Какого… Возмущение Джека обрывается приглушенным рыком Саблезубки, которая переместилась вместе с ним. Теневая хищница в два раза увеличивается в размере и низко опускает косматую голову, скалясь на тени посредине поляны. — Ты мне ничего не хочешь объяснить, Тёмный? — резко изменяя голос на совершенно ледяной, спрашивает Джек, кидая взгляд на тени, но пока ничего там не чувствуя, и вновь осматривает своего Короля, понимая, что здесь что-то не так, — Питч? — Всё хорошо. Просто совместная атака твоих друзей и моя надежда на тьму, которую я разрабатывал те два месяца назад, — Кромешник поминает чертом и сложившуюся ситуацию, и то что втягивает в это Хранителей, и нового Духа, и незатягивающуюся рану на груди, и конечно же слишком идеальную защитницу Саблезубку, которая любую тьму и в любом количестве распознает. — Питч! — Джек не рявкает, просто зовет, но голос у него надрывается, а воздух резко становится холоднее, — Что черт возьми… Джек обрывает свой вопрос, замечая темную полоску, едва выглядывающую из-под слегка разрушающейся одежды на груди мужчины. Это ведь не может быть началом его сна?.. Этого не может быть! Джека резко бросает в ледяной озноб, а темнота под его ногами моментально вымораживается, и тьма идет мелкими белыми трещинами, не выдерживая концентрации ледяной магии. — Снежный, не надо… — Питч пытается предотвратить неминуемое, но Фрост просто выставляет руку в просьбе или приказе замолчать, и очень медлено, едва касаясь кончиками пальцев, прикасается к темному одеянию, которое под его прикосновением трескает и медленно осыпается. Чернильный порез, тянущийся поперек груди, заставляет на секунду почувствовать, как у людей происходит инфаркт — как то, что представляет собой сердце, резко рвется, разнося острую боль по всему телу. В следующее мгновение купол с треском рушится над поляной, покрываясь белой рябью и исчезая, а сама поляна покрывается коркой вымораживающего всё на своем пути инея. Фея, вторая после Короля Кошмаров, реагирует на изменения вокруг, моментально ставя вокруг себя щиты и в праведном ужасе смотря на Морозного Духа. — Кто посмел?.. — практически безэмоционально спрашивает Джек, чувствуя, как что-то ломается глубоко в его душе и рушатся неведомые ему барьеры, и в то же время ощущая страх и боль, проникающий на подсознательном уровне. Он пусть и мелкий Дух, самый молодой из этой компании, но также он знает, что никто из присутствующих такое бы сделать не смог, не смог так навредить его Королю. Иррациональное состояние мощи, страха и паники перекрывают сейчас здравый смысл, и всё что он хочет — защитить и уничтожить. Резко, порывисто, без права на помилование. И пусть он бы признал себя выжившим из ума Духом, если бы дело касалось кого-то другого. Но дело касается того существа, которого Джек больше всего на свете боится потерять. Воспоминания сна, любовь и страх смешиваются в самый безумный и опасный коктейль из эмоций. Спуская подсознание Джека с цепей. — Больно?.. — Фрост вскидывает голову и заглядывает в золотые глаза. — Нет, это пройдет. Успокойся и… Договорить Питчу вновь не дают, а Тьма, что удерживала Духа, резко разлетается в стороны, и озлобленный Дух Страха вырывается на свободу, светясь непонятным стальным отблеском, и ухитряясь собрать вокруг себя облако из липких теней. Фея не медлит и выставляет вновь несколько щитов на Хранителей, и кидает пару заклинаний в иномирца, который от них отмахивается, как от назойливых насекомых, приглушенно рыча. Кромешник же моментально притягивает Джека к себе, но вот ни он, ни приготовившаяся к прыжку Саблезубка, никак либо повлиять на живучего Страха не успевают, потому что вся Тьма в диапазоне поляны резко трескается с кристальным перезвоном и просто рушится, вместе с тьмой противника. — Это он значит… — коротко кивает на Духа Страха Джек, но даже полностью не поворачивается к нему, усиливая свою магию, от которой начинает трещать сам воздух, а теневая хищница пятится назад, тихо порыкивая. — Джек, ты так всё здесь заморозишь! Всё под контролем, успокойся! — не сводя взгляда с иномирца, испуганно бросает Туф, понимая, что даже её щиты вскоре не выдержат ледяную магию расползающуюся по всей поляне. А ему плевать. Джек лишь позволят Питчу себя приобнять и впервые приказывает своей магии на осознанном уровне не трогать и не задевать холодом только своего Короля. Парнишка слышит рявк и рычание Духа, но резко сжимает руку в кулак, и Страх замирает в ту же секунду, покрываясь острым слоем белого инея. Смертоносная магия, что сейчас исходит от Фроста, разрушает всё на своем пути: и купол, что был на Хранителях, и печати Феи в следующую секунду рушатся подобно мыльному пузырю. Отчего у всех присутствующих на поляне немая пауза и подступающий шок. — Снежный, послушай меня, ты… — Тихо, мой Король, — Джек прикладывает палец к губам Кромешника и его глаза медленного загораются той самой опасной морозной лазурью, — Я ведь говорил про то, что ты единственное существо которое мне дорого. Фрост не улыбается, хотя мягкость и слышится в его словах, в резонанс тому льду и холоду, что окружает поляну и ломает любую магию. Джек вспоминает сон, который ненавязчиво лезет в мысли и резко оборачивается, теперь полностью смотря на обездвиженного Духа Страха. Он подмечает в нем и ненависть, и смутно знакомые отголоски голоса, которые были во сне, и ту самую липкость, и это становится для юного взбешенного Духа Холода спусковым крючком. Джек склоняет голову в бок и рычащий что-то Страх полностью покрывается резкими глубокими трещинами, не имея возможности даже призвать хоть какие-то тени. В этой мерзлой белой мгле не выживают даже они, и Джек срывается, хладнокровно приказывая своей магии уничтожить Духа, что посмел ранить Кромешника. Вымораживая тело и ломая кости, разрывая кожу и саму суть Духа, словно это макет или обычная тень, даже не утруждаясь и не давая никому спасти это существо. Когда черные кристаллические куски начинают падать на острую корку снега, Джек безразлично разворачивается, даже не желая досматривать за уничтоженным Духом. — Угомонись, — дергая к себе выведенного из себя мальчишку, почти приказывает Питч, впервые наблюдая за таким состоянием Джека, и зная какой будет откат после использования таких резервов силы, — Просто успокойся, Снежный! Нет необходимости… — Он тебя ранил! Он посмел тебя ранить! — резко вскидывается Фрост, сверкая голубым взглядом, полным злости и холода, — И эта дрянь не заживает! Почему? Почему?! Последний вскрик бьет отдачей почти всех, начиная уничтожать всё живое на поляне, и вымораживая теперь магию Хранителей, а так же Тьму, что пытается расползтись плащом на Джеке. Питч лишь цыкает, наблюдая за белым хаосом, и резко дергает мальчишку к себе, крепко обнимая и шепча ему на ухо: — Дай мне на это время и угомони свою магию. Давай, Джек, просто успокойся! Ты даже мою Тьму уничтожаешь, Саблезубку заставил сбежать… Хранителей вместе с пернатой напугал. Это лишнее. Всё. Он был один, всего лишь Дух. Снежный, ты себя покалечить можешь, ну же! — Я… — парнишка зажмуривается, и пытается, честно пытается, взять свои эмоции под контроль, но вместо этого лишь белая волна окатывает поляну, и камни рядом с лесом резко трескаются, разваливаясь на несколько больших кусков. — Джек… — ошеломленная Туф отлетает, пытаясь усилить свои щиты, но и они ломаются хрустальным перезвоном. — Уходите, живо! — Питч сильнее прижимает к себе Джека и приказывает скорее Хранителям, которые в ошеломлении стоят истуканами в конце поляны, — И ты тоже, немедля! Я не смогу его больше сдерживать! Фея, как более мудрая представительница Хранителей, сперва кидает щит на своих друзей, которые не долго думая открывают туннель, и сама после этого моментально телепортируется, не решаясь даже спорить сейчас с разозленным на нет Королем Кошмаров и не контролирующим себя Духом Холода. Вопреки убивающему холоду, что царит вокруг, Питч не чувствует даже отголоска этой смертоносной магии, лишь его мальчишка ледяной хуже некуда, и дрожит, как осиновый лист. — Чертёнок… — медленно выдыхает Питч, и ему плевать сколько уже Джек уничтожил теней и Тьмы — Первородной тьмы, плевать даже на Хранителей и лес, — Мне важно, чтобы с тобой всё было хорошо, а для этого, как я учил, возьми себя под контроль. Давай, ради меня. — Ты ведь поклялся… — А разве я был убит или смертельно ранен? — Питч! — Джек резко поднимает голову и даже не обращает внимания, как лес медленно начинает трещать, а деревья рушатся от аномального холода, — Но эта… Закончить беловолосому бедствию Кромешник попросту не дает, сокращая расстояние и надеясь отвлечь поцелуем — резким, горячим, и осторожно начиная укутывать Древней Тьмой своего Снежного. Единственное — отвлечь, дать понять, что всё нормально, взять за руку и принципиально положить ладонь Джека на свою грудь, давая почувствовать, что рана уже почти затянулась, оставляя тонкую темную нить. — Чувствуешь? Всё хорошо. Я здесь… — едва отстраняясь, шепчет в губы мальчишки Король, он ухмыляется, понимая, что придется вновь менять все планы на ближайшие два года. Но какая к черту разница? Они исчезают с разрушенной и вымороженной поляны через ещё четверть часа, когда едва успокоившемуся Джеку удается накинуть на плечи плащ из Изумрудной Тьмы, и когда просто целоваться уже недостаточно. *** Жизнь скоротечна для всех, даже для бессмертных существ, но только не для них, и не в эти две недели. Фея же, вернувшись в подземелья сразу после событий на поляне, уставшее обнимает отчего-то довольную Селли, которая почти в приказном порядке вытаскивает её к Хранителям. Лунная собирает всех в замке Северянина и подробно рассказывает, за чашечкой горячего шоколада, которую ей любезно принесли йети, окруженная всеми Хранителями, как у одного конкретного Ледяного Духа сломались внутренние барьеры, что удерживали его истинную силу. А после едва упоминает, как ещё несколько Королей Кошмаров в ближайшие десять лет будут «случайно» вымораживаться, когда посмеют появиться в этом мире. Хранительница же обнаруживает своих Крох и все тубусы в сохранности и у себя во дворце уже через день, однако в подземелья попасть никак не может, обнаруживая, на поляне в окружении древнего леса, почти часть грустно гуляющих Кошмаров и теней. Они словно обиженные животные, понурив страшные морды, медленно слоняются по заснеженной поляне в середине весны, и лениво гоняются за белками. Селли в это же время, оставленная временно на попечительство Хранителям, на вопрос Песочника: не будет ли он стареть и рассыпаться, лишь смеется и сулит, через эдак двести-триста лет, преображение его внешности и смену хлыстов на парные клинки. Астер слушающий это, но держащий в руках фарфоровую статуэтку, разбивает хрупкую вещь, заливаясь диким хохотом. А подземелья же на все двенадцать дней укрыты непроницаемой тьмой внутри, и подкреплены не тающим снегом снаружи. С бродящими по белой корке снега табунами теневых лошадей, и разнообразных страшных, но очень грустных Диких Кошмариков. Джек улыбается в тысячный раз и целует Питча, помянуя, что прошло больше пяти, или уже не важно сколько, суток, и надо бы прекратить, и хотя бы дать о себе знать остальным. Но вновь отвлекается на жаркий соблазн своего Короля, и сладко вскрикивает, подставляясь под острые когти, царапающие его оголенные бедра, и забывает о времени. На рубеже второй недели, огонь в камине наконец разгорается, отгоняя часть теней, а Джек успокаивается полностью, откидываясь на мягкие шкуры, и пытаясь вровень человеку выровнять сбившееся дыхание и угомонить заполошенное сердце. Крепкие руки вновь притягивают его ближе к себе, и Фрост самозабвенно улыбается, медленно приказывая своим ледяным кристаллам, случайно создавшимся на потолке и части стен, затухнуть, усыпляя светящуюся магию льда в них. — Ещё один урок пошел тебе на пользу, — хрипло резюмирует Питч, и целует мальчишку во влажные волосы. У него такое же сбитое на нет дыхание, никак непривычное для Джека, довольная усмешка на губах и новая странная тьма, которая уникально может выдерживать любую температуру холода. — Да, нам обоим, — щурится парнишка, и шумно медленно выдыхает, вспоминая, что им ещё объясняться у Хранителей о том, что было на поляне. — Позже, — читает и обрывает его мысли Кромешник, и вновь намеренно гасит камин, оставляя всего лишь несколько мелких всполохов, дающих едва тусклый свет зале. — Чертёнок… — ласково зовет Питч, осторожно покусывая шею всхлипающего мальчишки, — Не пугай меня так больше. — Это ты мне говоришь? Едва острое шипение возмущенного Духа Холода в последний раз раздается в темной зале, и прерывается новым жадным поцелуем. *** А под конец тянущейся второй недели, Селли просит занятую делами Туф посетить Хранителей и не прогадывает. Все вновь в сборе в главной зале, а Лунная хитро посматривает наверх, в главное витражное окно. Она первая вскакивает со своего места рядом с Песочником через полчаса, и довольная почти врезается в Кошмара, который неожиданно появляется посредине большой залы. Девчушка обнимает привыкшую Саблезубку, а Фея окликает появившегося Джека и Питча, которые решили посетить Хранителей и частично всё объяснить. Через ещё несколько часов, когда наступает ночь и вторая неделя заканчивается, Лунная носится по всем этажам на саблезубой представительнице Кошмаров, Банни издевательски шутит над тем же Песочником, а Николас, впервые в жизни, держится стороны Питча, ещё раз переспрашивая, будет ли Король Кошмаров теперь контролировать новую силу Морозного Духа. Кромешник только уклончиво отвечает, и в принципе не понимает, почему все Хранители, кроме Туф, держатся теперь рядом с ним и подальше от Джека. Однако понимает Фея, поглядывая на смущенного и осторожного Джека, что сидит на спинке кресла и постоянно поправляет сползающий капюшон. Вообще, Туф замечает, что Джек пытается скрыть себя и свой вид. Крылатая девушка кидает проницательный взгляд на Короля Кошмаров, который так же предпочел сегодня быть в наглухо сотканном одеянии под горло, и Фея едва улыбается, зная, что это уж точно не из-за раны, которую оставил Дух Страха. Ненавязчивое воспоминание первого пребывания в подземельях, и вида Джека в расстегнутой толстовке наталкивает лишь на одно. А совсем за полночь, когда наступает начало третьей недели, Песочник уснувший в своем облаке и Банни лениво допивающий третью кружку глинтвейна вместе с Северянином, слушают новую историю от Селли. Фея же сидит рядом с девчушкой, и порой кратко задавая вопросы, понимает, что эта сказка и вовсе не сказка, а возможно будущая такая реальность. Только персонажей новая Лунная не выдает, хитро порой посматривая наверх, где на перилах верхнего этажа полулежит Джек, на сотканном облаке темноты, а рядом, соткав себе приличное ложе с высокой королевской спинкой, лениво слушая мелкую Лунную, сидит Питч, посматривая порой на всех свысока. — Думаешь, это будет завтра? — тихо спрашивает Джек, едва ли верящий в свои слова. — Думаю, на изломе следующего тысячелетия… — усмехается Кромешник, — По крайней мере, мы точно знаем, что все будем в этом участвовать. — Да. Даже Кролик, который переборет свой страх высоты, и Туфф, что умудрится влюбить в себя иномирную Высшую Тьму, — Джек прищуривает один глаз и весело фыркает, — Ты представляешь изменившего свой стиль и оружие Песочника? А бесстрашного Кролика? Лично я — нет! — Понятия не имею, мой Снежный. Зато прекрасно представляю Владеющего Холодом бессмертного, что способен дарить защиту от любого зла и замораживать миры одновременно, — легко улыбается Питч, отвлекаясь от сказки и осматривая расслабленного Снежного Духа. — А я могу прекрасно представить тебя, моя Тьма во плоти, сила которого не подвластна даже законам Смерти. Джек щурится, смотрит в глаза своего Короля, и не знает правда ли это или действительно ночная сказка от юной Лунной. Он не знает, будет ли это на самом деле, и кем они станут через тысячелетие, но уверен в одном — чтобы ни произошло, они всегда будут вместе, и никакое предсказание или судьба это не разрушит. В конце концов, это их реальная сказка, в которой самое плохое они уже давно преодолели.