Тайны Пристани Лотоса

- Что. Он. Тут. Делает? Фэн Мянь только вздыхает, мягко улыбаясь в ответ: первую фразу, да, собственно, и всю реакцию его супруги предугадать было несложно. Дословно причем. - Цзян Фэн Мянь, ты слуха лишился, или… Что – или, Госпожа Юй не договаривает. Прилюдно. Договорит позже – наедине, с трудом сдерживая или же вовсе не сдерживая пылающий в сердце гнев. - Глава ордена Вэнь счел, что, раз Пристань Лотоса так отчаянно сопротивлялась надзирательному пункту, в ней должен быть его доверенный наблюдатель, - мягко произносит он. -Я не смог найти причин отказа, моя госпожа… - Пытался ли? – раздражённо цедит она. Понимает, что требует с супруга невозможного, но!.. – С возвращением, Фэн Мянь. Глава Цзян переводит дыхание. Это потом, наедине, он расскажет ей, что Пристань получила целый месяц передышки, и, возможно, это первый, но не последний месяц, каждый день из которого так важен для них. Что, в конце концов, Чжу Лю – не самое худшее, чем мог одарить Вэнь Жо Хань в насмешку и в ответ на унижение от почти равного себе. Например, пожелай он той же должностью наказать своего младшего сына, недавно оправившегося от последствий встречи с Темным заклинателем – и стычка была бы неизбежна в первые три дня. Пожелай Жо Хань уничтожить Пристань Лотоса, он бы не сослал в нее того, кто угодил в опалу, но верным оттого быть не перестал… - Недоговариваешь, - цедит Госпожа Юй. – Что еще он от тебя потребовал? Фэн Мянь качает головой, молчит, подбирая слова. - На что еще ты согласился? – звенит голос женщины. Волчица, оберегающая свой дом и своих детей… один из которых уже и сам познал вкус смерти на губах. – Отвечай!.. Все то время, пока Фэн Мянь говорит, она молчит. Ни слова, ни взгляда – поднимается и уходит прочь. И почему-то это кажется такой же отсрочкой, как доставшийся подачкой от Жо Ханя месяц. - Вам бы отдохнуть, а не с документами полуночничать. Отчего не ложитесь? Не признаваться же, что пытается отсрочить необходимость решить несколько слишком быстро надвигающихся проблем, читая сводки о сроках восстановления и минимально необходимых суммах. Потеряться в чем-то бОльшем, нежели один зал в доме главы Юн Мэн Цзян, нежели время, отведенное всего лишь для завтрака… - А сам отчего не спишь? – возвращает Фэн Мянь вопрос. После издевательского решения главы Вэнь ему разговаривать с бывшим пленником одновременно и намного легче, и куда как более неловко. А у Чжу Лю, кажется, и затруднений никаких. Вот же. - В какой-то мере из-за беспокойства. - В какой-то мере?.. А еще из-за чего? - А в какой-то мере кажется возмутительно неправильным наслаждаться тишиной, если в то же время у вас мог идти весьма напряженный разговор с Пурпурной паучихой. Все же Фэн Мянь тихо смеется, даже против своей воли. - Вежливо. - Дева Юй и по юности отличалась взрывным характером и крайним нежеланием сдерживать свой гнев. Все же Фэн Мяню кажется, что в рассказах Чжу Лю его юная супруга…мягче и женственнее, что ли? Или это он такой запомнил? - Завтра утром жди грозы, - вздыхает глава Цзян. – В полной мере… вспомнишь юность. - Именно утром? - Именно утром, - Фэн Мянь переплетает пальцы и укладывает руки поверх исписанного листа, в строчки которого вглядываться себя заставлял последние полчаса, не меньше. – Через несколько часов завтрак в моем доме станет полем сражения. «А сидеть тебе рядом с ней», - не договаривает глава Цзян. А в том, что Пурпурная паучиха не стерпит подле себя вэньского пса, он и не сомневается. - Мне обязательно раздражать деву Юй своим присутствием? Так необычно звучит. Мягче, чем привычные слуху Фэн Мяня титулы его грозной супруги. Улыбка вот только получается печальной и вымученной. - Помнится, моя госпожа в юности о твоем выборе обращения высказалась весьма точно… - Приблажилось. Было дело, верно. Некоторое время глава Юн Мэн Цзян молчит. - Пытаешься меня развеселить? Чжу Лю только плечами пожимает. - Отвлечь. А если это чем-то может помочь, так обратиться и в глаза могу. Фэн Мянь со стоном и смешком одновременно качает головой, представив реакцию госпожи Юй. Хотя, для собственного спокойствия, лучше, конечно, не представлять. Да и прав собеседник. Стоит отдохнуть, хотя бы попытаться. Полчаса он заставлял себя смотреть в строчки, не понимая в них ничего… - Чжу Лю. Огненный отсвет в янтарных глазах Фэн Мянь ловит почти с удовольствием. - Моя госпожа имеет обыкновение приходить чуть позже обычного часа. А тебя вот попрошу не опаздывать. - Я бы не рискнул. Вот только почему у Фэн Мяня стойкое ощущение, что фраза осталась неоконченной?... Доски причала непривычно пружинят под сапогами, вынуждая делать походку… более осторожной и напряженной. Тому, кто привык к каменным плитам и сколам ступеней Безночного города, нескоро получится привыкнуть к скрадывающему шаги дереву. - Стой, где стоишь! Строго говоря, он шел. Но послушно останавливается, награждая заговорившую служанку хозяйки Пристани Лотоса усмешкой. - Не смей подходить к госпоже! - Хм… – хотел бы напасть, расстояние уже было бы достаточным. Останавливать надо раньше. – Можно и издалека. - Зачем явился, вэньский пес? Юй Цзы Юань не оборачивается. Это ее служанка смотрит неотрывно, словно ждет, что Сжигающий ядра и впрямь попробует довершить некогда начатое. Добить. Вот для нее Чжу Лю и пожимает плечами, убирая руки за спину. - Возможно, чтобы поинтересоваться, где дева Юй обронила вторую жемчужину… Пурпурная паучиха оборачивается мгновенно, всполохи одежд даже разгоняют вокруг нее туманную дымку. - Что ты посмел сказать?.. - Повторить дословно? Оказывается, его остановили в девяти шагах от хозяйки Юн Мэн Цзян. Чжу Лю считает, пока она, задохнувшись от возмущения, стремительно подходит к нему, не кольцо уже прокручивая на пальце, но сжимая рукоять кнута. - Не смей обращаться ко мне подобным образом, пес!.. - Дева Юй. От фиолетовой молнии Чжу Лю уворачивается в полшага, не стремясь далеко отходить. - Смерти ищешь? Так вздерну второй раз, - гневно, вполголоса цедит Юй, с силой вдавливая рукоять в подбородок собеседника. А ему словно все равно. Но заметно, что больно, кривится. Но головой снова качает. – Что? – чуть убирает она руку. – Ну, говори, пока можешь… пес. - Хотел бы убить я – дотянулся бы и в первый раз, - Чжу Лю рассеянно трет обожжённый фиолетовой молнией подбородок. – Желала бы дева Юй покончить с неугодным её взору прихвостнем солнечного ордена – так ему бы не скулы сводило от ее оружия, всего лишь мешая говорить… - Мой сын зря оставил тебя в живых. - Не он. Госпожа Юй кривится – упоминание о Темном ей неприятнее собеседника рядом. - Зачем пришел? – уже спокойнее повторяет она. Цзы Дянь сворачивается кольцом на пальце, преданной змеей, в любой момент готовой укусить дерзкого наглеца, посмей он снова обидеть хозяйку. - У Чжу Лю нет личных причин для вражды с Пурпурной паучихой, - кивает мужчина, соглашаясь с предложением все же обсудить истинную причину визита. – Может ли быть правдой утверждение, что и обратное тоже верно?.. Юй Цзы Юань кривится снова. - Враждовать с псом, которого с поводка спускают?.. Вот с тем, кто спускает, я бы поговорила! – бросает она. Цзы Дянь отвечает длинным, но не очень сильным всполохом. А Сжигающий ядра отвечает коротким и тихим смешком. После чего аккуратно отодвигает от подбородка вновь вписавшуюся в него рукоять. - Дева Юй, полно вам. - Над чем смеешься, пес? - С тем, кто с поводка спускает, дева Юй вполне сможет поговорить за завтраком. Если почтит главу Юн Мэн Цзян своим присутствием. Цзы Юань сжимает губы, опасно щурится – но ограничивается только тем, что раздраженно отбивает чужую руку. - Перемирия пришел просить? - Чжу Лю полагает, что деве Юй вряд ли достойно своим гневом обжигать неповинного в нем человека. Да и дочь расстроите, а молодая госпожа рада возвращению отца. Упоминание о Янь Ли действует на Пурпурную паучиху, как ведро холодной воды, она давится очередной колкой фразой, досадливо и бессильно сжимает пальцы на краю рукава. - Выпросил, - цедит она. Уходя уже, оборачивается через плечо, успевая заметить, как выпрямляется поклонившийся ей вслед мужчина. – У меня еще будет к тебе разговор. И как только с юности она забыла, насколько может раздражать это ничем не пробиваемое спокойствие с вежливостью, к которой не придраться?!