***
Этот завтрак оказался для меня самым неловким. Я сидела на деревянном стуле с высокой спинкой в столовой Паркеров, боясь вздохнуть лишний раз и часто ловя на себе взгляды тетушки Питера, который, в свою очередь, спокойно завтракал вафлями, запивая это все соком, и был похож на хомячка. Я же, уверена, сидела с красными щеками, попивая сок и боясь притрагиваться к еде. Не знаю, что послужило причиной такого порыва скромности с моей стороны, но, я уверена, даже Пит не понял, что со мной. Мэй интересовалась, почему же я до сих пор не притронулась к вафлям, которые являются ее фирменными, и чей приятный аромат уже давно разошелся по дому и, наверное, по округе. Я же, попытавшись нормально и искренне улыбнуться, чтобы это не было похоже на то, будто бы у меня защемило лицевой нерв, сказала, что не привыкла завтракать по утрам, просто потому что постоянно опаздываю (хотя бы доля правды в моем рассказе есть), и мой организм уже привык к этому. Паркер лишь просто сдержано угукнул, пережевывая свой завтрак и как бы соглашаясь с моими словами. И на том спасибо. Мой телефон, лежащий на столе, уведомил меня о том, что кто-то пытается до меня достучаться, посылая сообщения одно за другим. Сначала я списала это на какое-то единичное сообщение от Пеппер по типу «сегодня на ужин заскочит Роуди, хочешь чего-нибудь?», но когда я увидела кучу сообщений от Мишель, я удивленно приподняла бровь, а затем, поставив стакан на стол, отодвинулась на стуле назад. — Я на пару минут, — уведомила я, коротко улыбнувшись, а затем поспешила ретироваться через дверь на террасу, где могла бы наконец ответить. ЭмДжей все-таки догадалась, что засыпать меня сообщениями — не очень продуктивно, и решила позвонить. — Ты рухнула? Что такого случилось? — ответила я, нажав на зеленую кнопку. — Преподаватель Моррис сказал, что через неделю будет экскурсия в музей Нью-Йорка, посвященный общественным движениям Америки, я хочу это увидеть, и ты поедешь со мной, поэтому я тебя уже записала, — протараторила подруга, а я только и успела, что открыть рот. Я никогда не видела Джонс такой деятельной, и тут она рвется на экскурсию, на которую и меня с собой тащит. Удивительно! — Самая лучшая новость за этот день, — вздохнула я, присев на небольшую лавочку, на которой аккуратно лежал свернутый плед и какая-то декоративная подушка. Питер как-то говорил, что Мэй любит полежать здесь вечером и почитать книгу. — Хотя, нет, пожалуй, это последнее, что потрясло меня этим днем. — Что? Ты о чем? — заинтересованно хмыкнула она на том конце, а я поняла, что однозначно сболтнула лишнего. Если я начну рассказывать, как оказалась у Паркера среди ночи, только прилетев из Флориды, как выбралась из башни и где просидела очень долгое время, рискуя свалиться и расшибиться в лепешку, то всплывет слишком много важной информации, которую Мишель, хоть я ей и доверяю, знать пока не обязательно. Если начну рассказывать, то все это приведет нас к тому, что она узнает об альтер-эго Питера, чего точно быть не должно. По крайней мере, до тех пор, пока он сам не захочет об этом рассказать. — Ничего, забудь. Мне пора, Тони зовет, поболтаем позже? — оставив вопрос повисшим в воздухе и вызвав море подозрений у Джонс, я сбрасываю разговор, а затем, отложив телефон, закрываю лицо руками, согнувшись пополам и упершись локтями в колени. Хранить в себе столько секретов и стараться поймать себя до того, как начнешь о них говорить — очень сложно. Я была уверена, что когда-нибудь просто не выдержу, и весь мир узнает, о том, кто я такая, что я и где я. А этого быть не должно. Я не знаю, сколько я просидела там, и наверняка Мэй и Питер уже подумали, что со мной что-то случилось. А может, и подумали о том, что я вовсе сбежала. Хотя, я была практически уверена, что Паркер сейчас убеждает свою тетю в том, что со мной такое бывает, что я — слишком занятая для своих лет, или плетет еще больше не похожую на правду лабуду, которую Мэй в два счета проймет, но умолчит, потому что будет слишком рада тому, что у племянника наконец-то появилась девушка, которая таковой и не является. С каждым днем моя жизнь становится все запутаннее, и это начинает меня бесить. — Лис, все нормально? — Паркер появился неожиданно из-за приоткрывшейся двери. Он вышел на террасу, где я сидела уже неприлично долго. Я бросила на него короткий взгляд, после чего он закрыл за собой дверь и уселся на подлокотник рядом со мной. — Лис? — Я готова улететь в космос, лишь бы меня никто не донимал, — проговорила я. — Сначала слишком неловкий завтрак, теперь Мишель, которая хочет приблизить меня к истории государства и общественной деятельности, которую я видала в гробу. Питер лишь тихо хохотнул, подняв голову и обведя глазами двор. Как повезло, что сейчас здесь тень, а солнце не печет, желая расплавить все, что только возможно. Я потерла ладонями лицо; нечего сидеть, как и уже нечего тут делать, пора домой собираться. Он присел рядом со мной, покинув подлокотник, на котором ютился, когда я закрыла лицо руками и в очередной раз шумно вздохнула. Боязливо положив теплую ладонь на мое плечо, он слегка сжимает его, привлекая внимание. Снова молчание и слишком большой стесняшка Паркер. — Может, все не так плохо? — прохрипел он, а затем слегка покашлял, дабы голос пришел в норму. — Какая, говоришь, экскурсия? Может, я уговорю Нэда, и нам удастся поехать вместе? Я улыбнулась уголками губ. Его предложение казалось мне довольно милым поступком — увидев, что я не в восторге, он предлагает поехать тоже, либо, чтобы я не скучала там одна, либо чтобы мы скучали там вместе. В любом случае, если он поедет, это будет уже не такая тухлая и неинтересная экскурсия, ведь теперь, в силу всех обстоятельств, что нас связывают, нам точно будет о чем поговорить.***
Я вернулась в башню ближе к обеду. Мне пришлось все-таки вернуться в столовую и хотя бы немного притронуться к вафлям, чтобы Мэй не надумала себе, что она плохо готовит или что я слишком привередлива. Мы мило поболтали — я старалась поддерживать разговор, это стало намного проще. Может быть, небольшая поддержка со стороны вовремя вышедшего ко мне Питера так подействовала на меня, дав понять, что ситуация не такая уж и ущербная. После я позвонила Хэппи, попросив забрать меня домой, в башню, на что он быстро среагировал и ровно через семь минут карета была подана. Я, попрощавшись с Паркером улыбкой и неловкими, но очень теплыми и приятными объятиями, уселась на заднее сидение машины, а водитель тронулся с места. Я видела, что Хэппи хотел у меня что-то спросить, и это было определенно по поводу того, почему я не ночевала дома и оказалась именно у Паркера, а не у Мишель, например. — Хэппи, прекращай стрелять глазками. Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказала? — не выдержала я, буквально застав Хогана врасплох. Мужчина немного напрягся, переведя взгляд с зеркала на руль и чуть отвернувшись. — Да прекрати, я слишком хорошо выучила тебя. — Тони пока не знает, что ты была у Питера, — сдался водитель. — Я ему говорить не буду — сама захочешь, расскажешь, но, раз уж я в курсе почти всех деталей вашей драмы, я хочу знать, что произошло и почему ты сбежала ночью. Я замолчала. Чего? Знает практически все детали нашей драмы? Значит, я не одна, кто доверяет Хогану такие личные тайны, и Паркер все-таки делится с нашим водителем своими мыслями на мой счет. Это может означать одно — у него однозначно есть что-то ко мне, и в этом уже вряд ли будут сомнения. Изнутри я улыбалась, но все-таки немного опешила. — Да-да, Паркер тоже мне немного рассказывал, — Хэппи закатил глаза, тихонько усмехнувшись. — Давай, рассказывай. Тони ни слова. — В общем, вчера, после перелета, мне было так плохо. И не физически, тошнота какая-нибудь или головная боль. Я написала ему, предложив прогуляться, и он быстро согласился, скоро оказавшись у меня за окном в своем костюме и поначалу напугав меня. Мы немного посидели на одном из балконов высоток, где я и заснула, а он просто забрал меня к себе, уложил спать. Утром я оказалась на незапланированном завтраке с его тетушкой, чувствовала себя безумно неловко, желая испариться. Потом еще ЭмДжей со своей экскурсией… Я затихла, уставившись в окно и подперев голову рукой. Хэппи понимающе молчал, переваривая всю информацию и одновременно наблюдая за дорогой. Весь оставшийся путь мы ехали молча. Возможно, Хэппи пытался вписать все сказанное мною в свою картину, сложившуюся у него о наших отношениях. Наконец-то машина остановилась у башни и я поспешила покинуть ее, чтобы быстрее подняться наверх и закрыться в своей комнате. Но внизу меня встретила Пеппер, которая попросила спуститься к отцу в гараж. Там он, как оказалось, был с Роудсом, и я нисколько этому не удивлена. Зайдя в свою комнату, я решила быстро принять душ и переодеться, что и сделала. Домашние шорты и футболка, и я уже отправляюсь в гараж по длинной крученой лестнице, которая располагается прямо в гостиной, обычно пустующей в это время. Приложив палец к датчику у стеклянной двери, я увидела свою фотографию и имя, а потом дверь открылась, пропуская меня в гараж. Роуди расположился в кресле, прокручивая голографические экраны с разными новостями и сводками, а отец копошился за столом с компьютерами, стоящими буквально напротив входа. — Привет всем, — произнесла я, обратив на себя внимание мужчин. — Чем занимаетесь? — Привет, очередными разработками, — ответил Тони, не отрываясь от компьютера, на экранах которого жестами управлял каким-то макетом. Это не было похоже на его костюм, и даже на костюм Роудса слабо походило. Может быть, Старк решил расщедриться и сделать костюм для Ванды? — Кстати, у меня для тебя одно очень интересное предложение, от которого ты не сможешь отказаться. — Я заинтересована, — я падаю в кресло, соседнее с креслом Роуди, и подбираю ноги под себя. — Что скажешь насчет учебы в колледже StonyBrook? — интересуется отец, бросив на меня короткий взгляд, а моя бровь тем временем поползла вверх от удивления. Джеймс, увидев мое удивленное лицо, тихонько хохотнул, а затем посмотрел на Тони. — Кажется, она действительно в восторге от твоего предложения, Тони, — проговорил Воитель. — Я даже не знаю, что и сказать, — местами заикаясь, наконец смогла сказать я. Мне показалось, или Тони предложил мне учебу в одном из самых престижных колледжей Нью-Йорка? Это все, конечно, круто, но и неожиданно одновременно — я даже еще и не задумывалась о том, куда буду поступать, ведь у меня еще один школьный год впереди. Но, как говорила мама, всегда и обо всем нужно думать заранее. И, по ее словам, у меня это неплохо получалось, правда, в последнее время я все чаще это делаю. Наверное, учеба — последнее, что волновало меня сейчас. — Соглашайся, Лис! Такой шанс раз в жизни выпадает — учиться у лучших, — подбодрил Роуди. — Хорошо, тогда я… не против?***
На следующий день я наконец-то отправилась в школу. Мне кажется, или в последнее время у меня стало слишком много пропусков? Учитывая, что никто по сути и не знает, где я и почему пропадаю, может возникнуть много вопросов. А после того, как в школе узнают о ситуации с моей матерью и отчимом, появится еще больше вопросов, и школьное руководство точно захочет связаться с опекой, чтобы куда-нибудь пристроить разбитую семейным горем девочку Алису. Я пришла немного раньше, коридоры были еще пусты, а из-за холода на улице сидеть не хотелось. Я села на один из больших подоконников лестничного пролета, включив наушники и музыку. Обняв колени, я смотрела в окно, наблюдая за тем, как ученики постепенно подтягиваются на занятия, закутываясь плотнее в свои кофты и легкие куртки. Погода сегодня расстраивала — ЭмДжей предлагала прогуляться до Централ Парка, но что-то определенно пошло не по плану и я думаю, что это погода. Но такую погоду я любила куда больше, чем палящее и знойное солнце — просто в силу того, что внутри меня сидит что-то, благодаря чему я могу создавать лед, снег и холод. Пробежав взглядом по лестнице, я пододвинулась ближе к окну и приподняла ладонь. Перебирая пальцами, я вызвала небольшую голубую холодную вспышку, которая, словно маленький шарик, перекатывалась по моим пальцам, приятно охлаждая кожу и освещая все слабым голубым светом. Я давно не тренировалась — Ванда уехала, а одна заниматься я не рисковала. Точнее, я вообще не знала, что нужно делать, и я не была до конца уверена, что эти силы мне пригодятся как минимум на ближайшей неделе. А потом, глядишь, и Ванда из Шотландии вернется. Я услышала, как по лестнице кто-то поднимается на мой этаж, и в этот момент сжала руку в кулак, спрятав в ней маленького светлячка, которого сама же и создала, а потом взяла свой бордовый рюкзак, лежащий напротив, и уложила себе на колени. На моем лестничном пролете оказался Марк, с которым мы пересеклись взглядами. Он, будучи в наушниках, увидел меня и остановился. Решаясь начать разговор, он слишком долго тупил, и я решила подать голос первой. — Привет, — произнесла я, скрестив руки на груди и облокотившись спиной о стену. Я оглядывала Марка Гилберта. Точнее, то, каким он стал сейчас. Клетчатая красно-синяя рубашка, надетая поверх белой футболки, джинсы, которые всегда ему очень шли и подчеркивали накаченные благодаря футболу ноги. И крутые кроссовки. Что-что, а вот к их выбору Гилберт всегда подходит очень скрупулезно — чтобы ни у кого в школе таких не было, чтобы выглядели круто и чтобы все на ноги смотрели. Мания величия и внимания, не меньше. — Привет, — отвечает он мне после небольшой паузы, параллельно осматривая меня оценивающим взглядом. — Как ты? Давно не видел тебя в школе. — Я — лучше всех. Не видел, потому что не появлялась, — просто ответила я, чуть пожав плечами, а внутри засел тот факт, что, видимо, он искал меня, раз не видел и не нашел. Зачем? Я знала, как никто другой, что Гилберт — не тот человек, который зацикливается на девушках и думает об одной и той же больше двух раз. Первый — как познакомиться, второй — как в постель затащить. — Как сам? Как Мари? — Все отлично, спасибо, — и замолчал. Смотрит на меня все тем же изучающим или оценивающим взглядом. — Может, тебя проводить? Что после уроков делаешь? — Ого, Марк Гилберт собственной персоной предлагает мне компанию до кабинета американской литературы? — усмехнулась я, слезая с подоконника. — После уроков, вроде бы, ничего. Иду пить кофе в ближайшую кофейню. Что, присоединиться захотелось? — Может быть, — он пожал плечами, засунув руки в карманы. Стали видны его и без того выпирающие ключицы, на которые пускали слюни все девчонки, что о нем знали. Но меня больше интересуют ключицы, выпирающие из-под красно-синего костюма. — Слушай, мы с тобой разошлись как-то не на той ноте… Мы постепенно и очень медленно поднимались по лестнице на нужный мне этаж, где у меня уже через двадцать минут начнется первый урок. Я заметила, что Гилберт немного изменился в общении — меньше шутит и кривляется, стал какой-то сдержанный, что ли. Но мне казалось, что это только при мне он себя так ведет — пытается сделать вид, что плохо. После того, как поругались. — Может, возобновим общение? Мне с тобой и правда было хорошо, жаль, что ты в это слабо веришь. И постель мне никакая не нужна, Лис, — это уже похоже на чистосердечное признание, а Гилберт становится похож на побитого щенка. — Давай побудем друзьями? — Хорошо, давай, — просто ответила я, кивнув. Парень явно не ожидал такой реакции от меня и того, что я так быстро соглашусь. Все равно, я уверена, что как раньше уже точно не будет, что к отношениям он склонять не будет — кишка тонка, да и во второй раз, я думаю, он уже в курсе, у него вряд ли что-то получится. — Вот мы и пришли, мне пора. Остановившись у кабинета литературы, мы оказались друг напротив друга. Он произнес тихое «пока», а затем, расставив руки, предложил мне прощальные дружеские объятия, которым я поддалась. Что же, в этом нет ничего криминального. А потом я скрылась за тяжелой дверью кабинета.***
После уроков я собралась в кофейню, как и планировала. Мишель отказалась составить мне компанию в самый последний момент, но я расстроилась не сильно — мне было, чем заняться и о чем подумать. Тем более, нужно еще переписать из тетради отличницы одно сочинение, которое висит у меня уже полгода, как долг, и сдать наконец-то. Иначе, как пригрозил мне педагог, я не смогу поехать на экскурсию, на которую нас записала ЭмДжей. Я до сих пор не была в восторге от этой новости — я не любитель музеев и экскурсий в целом, именно поэтому я буду чувствовать себя на поездке, которая состоится послезавтра, довольно-таки неловко. Я направлялась по дорожке в сторону ворот, ведущих на выход за территорию школы, но, как только я вынесла ногу, чтобы выйти наконец за пределы школы, которая мне уже надоела за целый день, меня позвали, заставив развернуться и пропустить людей, которые шли за спиной. Отойдя с дороги, я увидела Питера, который пытался догнать меня, а в конце потока старшеклассников плелся Лидс, который до сих пор не сообразил, куда так стартанул друг, но, увидев меня, кажется, все понял. — Привет, — произносит Паркер, пытаясь отдышаться, а затем поправляет волосы, встав, как вкопанный, напротив меня. — Ты домой? — Виделись же уже, — я улыбнулась, смотря на парня. Такая в нем все-таки приятная, лично для меня, неловкость иной раз проскальзывает, заставляя меня улыбаться, а иногда даже и смеяться. — Нет, я в кофейню. В двух кварталах отсюда. Нужно сделать пару заданий по английскому, чтобы меня отпустили на экскурсию. — Я могу составить тебе компанию? Тем более, раз мы оба едем на экскурсию, нам будет, о чем поговорить? — Только, пожалуйста, не говори, что ты тоже повернут на всей этой движухе, как Джонс, — умоляюще произношу я, выставляя ладони вперед, на что Питер начинает смеяться. — Хорошо, пойдем, я не против.