***
Парень аккуратно прикрыл за собой белую дверь и прошёл дальше по маленькому коридору, пока не оказался в небольшой, но чистой и светлой палате. Неприятный запах лекарств заставил Вулфарда поморщиться. Жалюзи были подняты, а одно из широких окон было открыто, пропуская в помещение солнечные лучи и звуки бурлящей жизни, доносящейся с улицы. — Привет, — широко улыбнулся Финн, усаживаясь на стул рядом к Карен. Женщина находилась в полусидячем положении, в правой руке она держала стакан воды. — Привет, дорогой, — лучезарно улыбнулась миссис Уиллер, аккуратно протягивая стакан к прикроватной тумбочке. Кареглазый осторожно перехватил её дрожащую руку и сам убрал стакан, отодвигая его от края тумбочки. — Как ты, Карен? — Мне уже намного лучше. Врачи сказали, что готовы выписать меня через две недели. Миссис Джексон из соседней палаты не так давно заходила ко мне, мы немного поговорили, а потом она ушла на свои процедуры. Финн с удивлением для себя отмечал, что с каждым его визитом Карен выглядит намного лучше. С её лица пропала пугающая бледность и худоба, а светло-голубые глаза вновь сияли добротой. К сожалению, о полном восстановление левой части её тела ещё не могло идти и речи, но Карен старалась всеми силами, чтобы скорее вернуться в норму. Она выполняла все упражнения, которым учил её доктор, а профессиональный массаж конечностей ускорял восстановление. — Рад, что ты здесь не чувствуешь себя одиноко. Салли Джексон кажется мне очень милой, в самый первый день, когда я пришёл тебя навестить, она проводила меня до твоей палаты. — Да, она очень приятная женщина, у нас схожие интересы, так что она часто заходит. Как ты? Как мама? Как прошёл твой день? — К счастью, у нас всё хорошо. В школе я больше не косячу, а мама хочет взять небольшой отпуск, чтобы съездить куда-нибудь и пока что колеблется между классикой. Море или горы. — Мы живём в нескольких километрах от океана, по-моему, выбор очевиден, — улыбнулась женщина, а Финн усмехнулся и кивнул, — а как ваши дела с фильмом? — Всё отлично, у меня больше нет сцен, так что я появляюсь в студии намного реже, чем раньше. Ребята укладываются в срок. Уверен, всё получится круто, — он поджал губы. Не хотелось говорить, что на самом деле он очень волнуется перед просмотром конечного материала, или что переживает по поводу своего лучшего друга, который объявил тотальный игнор отцу, из-за чего вся его жизнь превратилась в сплошной скандал. Финн не хотел беспокоить Карен в её то состоянии. — Это хорошо. Милли и остальные такие молодцы. Они так много работают и точно заслуживают быть лучшими, — парень был полностью согласен. Раньше он и подумать не мог, что снять короткометражку окажется так сложно. Хотя он считал, что скорее всего именно Голливуд очень профессионально относится к своему любимому делу, — Как Милли? Она заходила ко мне на прошлой неделе, но быстро ушла. Сказала, что у неё встреча с отцом. Представляешь? Отец назначает встречу дочери. Финн криво улыбнулся. Браун не любила распространяться о своей семье, но то, что она не ладит с родителями, ни для кого из близких людей не было секретом. Он ещё не рассказывал Карен или маме об их с Браун отношениях, так как обязательно услышал бы тонну вопросов. Но сам понятия не имел какие на них ответы. На самом деле их отношения несколько отличались от того, что он ожидал получить, признаваясь в своих чувствах девушке. Прошло уже две недели с того момента, а Браун так и не приняла ни одного его приглашения на свидание, что немного ущемляло чувство собственного достоинства кудрявого. Казалось, что они попали в какую-то параллельную вселенную, в которой Финну не хватало внимания Браун, а не наоборот, как обычно бывает. Вулфард отлично знал, что Милли, как и он сам, не любит выставлять свою личную жизнь, поэтому не настаивал на приторных «отношениях-отношениях», как у всех парочек старшей школы, когда подростки не отлипают друг от друга ни на секунду. Он старался не нарушать её личного пространства, даже если очень этого хотел. И вообще, кареглазая продолжала держаться с ним вежливо, как, например с Джо или Дакре. Возможно, просто Финн пропустил ту часть, где рассказывали о правилах в их отношениях, иначе он не мог объяснить отстранённость и холодность русоволосой. Иногда парню казалось, что Милли просто напросто не воспринимала его всерьёз. Будто бы ничего между ними и не изменилось. В компании ребят она улыбалась ему широко и искренне, но стоило им остаться наедине и девушка будто бы замыкалась в себе. В последнее время Милли даже перестала хамить ему в переписках, что его очень сильно пугало. Она не только вела себя странно, неловко улыбаясь на всё что он говорил, но и пыталась избегать любого физического контакта, иногда вплоть до обычных приветственных объятий. Не один день парень провёл в размышлениях, что же он сделал не так, ведь она совершенно спокойно относилась к близости Ноа или Джо. В итоге он решил держать дистанцию. Меньше всего он хотел доставлять дискомфорт девушке, так что просто ограничивал себя в действиях рядом с ней. Ему самому казалось это глупым, но он ничего не мог поделать. Финн хотел поговорить с Браун, чтобы перестать морочить голову и себе и ей. Не хотелось об этом думать, но может быть она уже пожалела о своём «да». Если так, то лучше бы сказала об этом сразу и прямо. Как дела это, если хотела подтрунить над ним. — У Милли всё хорошо, — коротко ответил он, — она на несколько дней уезжала из города, но просила передать «привет». — Передай ей, что я очень благодарна за цветы и книгу, которые она мне принесла. Я уже благодарила её, но одного «спасибо» не достаточно за это замечательное произведение. — Обязательно передам, — искреннее улыбнулся Финн. — Мне очень понравились твои новые рисунки, особенно «Сотворение Адама», — Карен указала в сторону нескольких листов на полке рядом, — как долго ты его рисовал? Он просто превосходный! — Поверь мне, долго… — усмехнулся Финн, разглядывая свои рисунки, — но если без перерыва, то суммарно где-то полтора или два дня. — А тот зелёный человечек, ты сам его придумал? Это же комикс? — Да, я сам его придумал и назвал Жмурик. — Господи! — воскликнула миссис Уиллер, — мой муж так называл мертв… Не важно. Всё-таки ты безумно талантливый, сынок. — Талант ничего не стоит без упорного труда, — пожал плечами кудрявый. В воздухе повисла тишина, а Вулфард уже знал, что скажет Карен, — меня и мою семью это не прокормит, Карен. Это была их избитая тема. Вулфард обожал и умел рисовать, а Карен всегда его поддерживала, но так и не могла понять, почему парень выбрал своей будущей профессией бизнес. Да, он был хорош в математике, но в создании новых образов был намного лучше. Он дышал этим. Финн не любил ничего, связанного с терминами и цифрами. Его самым большим страхом была не смерть, а скучная и серая жизнь. Вулфард думал, что это намного страшнее смерти. Он боялся, что вырастет и станет офисным планктоном, который будет день и ночь работать, чтобы просто обеспечить себя едой и крышей над головой, так ещё и работу на дом возьмёт. Он боялся упустить свой поворот и попасть в жестокую взрослую жизнь, где будет делать всё без любви и страсти. Где люди, с которыми будет общаться не вызывают искр и восхищения. Серая рутина отнимет у него возможность видеть по настоящему важные вещи. Но меньше такой «смерти» он хотел быть несостоятельным. Он считал себя настоящим мужчиной, который на протяжении нескольких лет зарабатывал, чтобы помогать матери и просто чувствовать себя самостоятельным. Но нельзя всю жизнь копошиться в грязи и масле. Он хотел обеспечить свою будущую семью не только всем необходимым, но и тем, что они действительно заслуживают. Вряд ли ему удастся сделать это, рисуя картины или мультфильмы. Это ему ещё дал понять отец, когда во время очередного возвращения из запоя просто сжег почти все работы сына, ругая его за излишний романтизм. И не важно, что потом протрезвевший Эрик Вулфард вымаливал прощения за свои пьяные выходки. В сознании четырнадцатилетнего парня отпечаталось абсолютно каждое его слово, каждая насмешка над ним и его творчеством. Рисование не оплатит его счета за жильё. — Послушай, Финн, — парень без особого желания повернулся к Карен, — доверься мне и моему опыту. За свою жизнь я повидала столько людей, чьи сердца просто разбились на тысячи осколков из-за быта. Никогда не стоит позволять твоему материальному положению направлять твою жизнь. У тебя действительно есть возможность заниматься тем, что ты любишь. Никогда не забывай, что миллионы людей лишены этой возможности. Не потеряй свой уникальный взгляд на мир. Ты будешь отличным экономистом или бизнесменом, но ты можешь быть счастливым художником. Вулфард приложил все свои силы, чтобы ни одна мышца на его лице не дрогнула. Иначе он бы просто сломался. — Я уже всё решил, Карен. Я знаю что такое бедность, но не позволю узнать об этом своим детям или жене. — Финн… — Думаю, я со всем справлюсь. Будь уверена, я сделаю всё, чтобы быть счастливым, — парень грустно улыбнулся миссис Уиллер, не зная, сможет ли сдержать данное обещание. А одним из его правил было, «не давать обещаний, которые не сдержишь». — Я очень на это надеюсь, сынок…***
Девушка раз за разом перебирала стопку бумаг, пытаясь найти свой буклет, но ни одна из попыток не обвенчалась успехом. Она перевернула всё вверх дном в студии, но так и не нашла нужную ей распечатку. Даже прибывшая подмога не справлялась с поставленной задачей. — Ты уверена, что не унесла его домой? — спросил Ноа, переворачивая подушки на диване. — Уверена, — кивнула Милли и выпрямилась, — ладно, потом поищу, забей. Единственный человек, которого не беспокоил беспорядок в студии был Гейтен. Вот уже два часа он сидел за своим ноутбуком в наушниках и с напряжённым лицом. Он переделывал раскадровку последних и самых важных сцен их фильма. Почему-то она никак не приходилась ему по вкусу. Несмотря на похвалу Браун он всё равно взялся усовершенствовать работу. Масло в огонь подливала учёба, до конца которой оставалось каких-то полтора месяца. Нужно было грамотно распределять своё время между подготовкой к выпускным экзаменам и работой над короткометражным фильмом. Вот только словом «грамотно» здесь и не пахло. Напряжение не оставляло никого из ребят. Подростки хотели сделать всё безукоризненно, поэтому раз за разом переделывали готовый материал, чтобы в итоге прийти к идеальному результату, который устраивал бы каждого. Некоторые из них, казалось, уже начинали сходить с ума из-за всего этого. Так, например, Джо, который никак не мог разобраться со своей математикой и очень переживал по этому поводу, на днях пришёл в школу в разной обуви после бессонной ночи. Хоть друзья не могли перестать передразнивать его, они отлично понимали Кири. Всем им хотелось скорее разобраться с этой нервотрёпкой и отлично провести лето всем вместе. Милли казалось, что Джо больше беспокоился об автомобиле, который отец обещал отнять, если парень завалит хотя бы один из экзаменов. У Кири, также как и у Браун, не было проблем с поступлением. Брюнет знал, что отец оплатит ему обучение. Ещё больше печалило осознание того, что это будут последние два месяца в компании друг друга, а потом все разъедутся в разные штаты и города, чтобы учиться и строить свою карьеру мечты. Браун даже не до конца понимала, что чувствует по этому поводу. С одной стороны она не могла дождаться новой главы своей жизни, о которой мечтала последние два года, чувствовала волнение и трепет. Всё-таки это великолепная возможность стать намного лучше. познакомиться с интересными людьми, открыть в себе новые грани. А с другой — боялась и не хотела расставаться с важными для неё людьми. Несмотря на свою репутацию железной леди, девушка была уверена не всегда и не во всём. — Внимание! — вдруг громко сказал Гейтен, снимая с себя наушники. — Я настолько во внимании, что ставлю телефон в режим полёта, — серьёзно сказала Браун, в подтверждение своих слов касаясь экрана своего мобильного. — О боже она этого не делает даже в самолётах! — запищал Ноа, уставившись на подругу. — Официально и окончательно… Я закончил! — радостно объявил Матараццо, захлопывая свой ноутбук, — и теперь собираюсь свалить домой. — Ты молодец, — улыбнулась ему кареглазая. — Вас подбросить? Я сегодня на своей старушке, — подмигнул им кучерявый, но Милли предпочла навсегда забыть это зрелище. Девушка отказалась и поблагодарили друга за предложение. Этой ночью она собиралась здесь задержаться. — Если тебе не сложно, я как раз опаздываю на свидание, — Шнапп подхватил свою ветровку с дивана. — У! Шниппер подцепил девчонку? — русоволосый поиграл бровями, направляясь к выходу. — Ага, — неловко согласился шатен, беспомощно глядя на Браун, — типа того… — Это здорово! Расскажи, какая она?.. Пока, Милли! Русоволосой было искренне жаль Ноа в этот момент. В его глазах плескалось столько страха и боли, что стало ясно — он уверен в своей любви к парням. Они больше не говорили об этом и девушка понимала, что она единственная кто хранит этот секрет. Было больно смотреть на измученного собственными чувствами лучшего друга. Она понятия не имела, занял ли в его сердце кто-то особенное место, но надеялась, что скоро узнает. Если в самом начале пути их кружка Браун старалась ни с кем не сближаться (и её совершенно не волновало отсутствие друзей), то после это стало просто невозможным. Остальные оказались слишком общительными и навязчивыми, так что тут Милли оказалась бессильна. А теперь, после нескольких лет совместной работы, девушка переживала за всех и за каждого. Она хотела быть им опорой и поддержкой. Во всяком случае, все в Голливуде знали, что Браун лучше всех хранит секреты. И может быть она не всегда находилась с хорошим советом, но ей не было равных в том, чтобы выслушать человека. Она искренне желала счастья каждому. Говорят, ты хочешь обеспечить близких тем, чего у тебя нет. Браун недовольно оглядела стол, а потом обиженно надула губы. Для неё не было проблемой зайти на сайт и посмотреть интересующую её информацию, девушка просто напросто не могла понять, куда же делась брошюра нью-йорской киношколы. Русоволосая направилась к установке с камерами, чтобы проверить выключена ли вся аппаратура. Это не было обязанностью Милли, но именно она была самой ответственной из ребят. Кареглазая вытащила из розетки вилку софтбокса и вернулась на диван. Удобнее разложив разбросанные подушки, она легла и взяла со стола телефон. После утренней ссоры с отцом из-за рекламной компании его фирмы, Милли не хотела возвращаться домой. Абсолютно всё там её раздражало, начиная с тишины и белых стен и заканчивая родителями. Ссоры в этом доме стали обыденностью, чем-то, без чего не начнётся новый день. Это утомляло и расстраивало. Так что всё чаще девушка предпочитала всё то же одиночество, только подальше от дома. Последние полтора часа Сэди присылала девушке сообщения с просьбой о совете и помощи. Что действительно смогло выбить Милли из колеи, так это серьёзные недопонимания между МакЛафлином и Синк. «Ничего не идеально и не вечно», — Браун предпочитала смотреть правде в лицо, но готова была день и ночь молиться, чтобы отношения между этими двумя вернулись в норму. Сэди рассказала подруге о проблеме её знакомства с семьёй парня и теперь просила совета. Вот только Милли и понятия не имела что нужно делать в таких ситуациях. Её отношения никогда не доходили до этапа «знакомство с родителями», не считая случайной встречи с миссис Вулфард, но тогда они с Финном даже не встречались. Браун понимала людей, которые гордятся своим происхождением и историей, но не понимала почему эти люди готовы были оставить своих детей несчастными. Разве родители не должны всегда поддерживать и помогать? Она представила себя на месте Калеба. Если бы её родители после знакомства с её молодым человеком, которого бы Милли сильно любила, сказали, что им не стоит быть вместе, то скорее всего она бы жутко злилась, обижалась и упрямилась. Но после долгих ссор она бы поняла, что материнское чутьё никогда не обманывает. Иногда и правда нужно забыть о своих желаниях и эго, и прислушаться к голосу разума, которым выступают взрослые. У них есть жизненный опыт, а его можно получить только хорошенько облажавшись. Родители знают о чём говорят. Но если бы родители отказались бы знакомиться с её молодым человеком, аргументируя это цветом кожи парня или его нацианальностью, то Браун никогда бы не устала бороться за справедливость. К сожалению, даже взрослые иногда ведут себя очень некрасиво, а их любовь к своим корням напоминает маразм. Нет, это не значит, что они должны принять в свою семью любого человека. Это значит, что их ребёнок будет жить не с «чёрным», а с «умным». Не с «узкоглазым», а с «добрым и смешным». Нужно делать правильный акцент. Не терять нравственных ценностей в погоне за правилами и традициями. Сэди одна из самых замечательных людей, которых когда-либо встречала Милли. Она добрая и чувственная, любящая и хитрая, смешная и красивая. Рыжеволосая никогда не оставляла Браун в беде, будь то хороший дружеский совет или «приют», как шутила голубоглазая, когда Браун в очередной раз просила переночевать у неё. Она никого не оставляла наедине с проблемами. И если мистер МакЛафлин не увидит того, что видел Калеб в Синк, то пусть идёт к окулисту или к чёрту. Так звучало последнее сообщение Милли в их с Сэди переписке. Русоволосая хотела показать подруге, что она действительно достойна лучшего отношения к себе. Пальцы Браун вновь забегали по экрану телефона, набирая новое вдохновляющее СМС, когда она услышала тихий хлопок входной двери. Напуганная неожиданным гостем девушка, подскочила с дивана и уставилась на Вулфарда с влажными волосами и бумажными стаканчиками в руках. Она попыталась усмирить бабочек в животе, глядя на его едва заметную улыбку, но безрезультатно. Она села и убрала в сторону телефон. — Привет, — негромко поздоровался парень, подходя ближе, — Сэди сказала, что ты тут, и я подумал, что ты, наверное, захочешь стаканчик горячего шоколада. Теперь она точно была уверена. Именно это чувство в груди пытаются описать все писатели и художники, но никто из них никогда в полной мере не передавал и малейшую частичку этого восхитительного ощущения. — И ты оказался совершенно прав, — улыбнулась она, принимая из его холодных рук горячий стаканчик, — большое спасибо. Их взгляды встретились и смущённая улыбка расцвела на девичьем лице. Вулфард же не мог не полюбоваться новым образом милой и застенчивой Милли. Первое что он мог с уверенностью сказать — ему очень нравится блеск её глаз и румянец на щеках. — Ещё не собираешься домой? Уже поздно. — Ещё не хочу, — не думая скрывать, призналась русоволосая. Кареглазый понимающе кивнул, — а чего ты так поздно не дома? Из фильмов и книг Милли знала, что влюблённость меняет людей, чаще всего в лучшую сторону. И вот теперь она сидит перед Вулфардом и всем своим сердцем хочет услышать, что он приехал к ней, чтобы составить ей компанию. В общем, ей хотелось услышать что-то милое, от чего обычно её выворачивало. — Я после работы к Карен заехал, посидел с ней немного. Она просила передать, что ей очень нравится та книга, — Браун улыбнулась, делая небольшой глоток шоколада, — потом я купил новый собачий корм и отвёз его домой, потому что Дейзи прошлый, видимо, не понравился. — Не думала, что она такая привередливая. — Я тоже за ней такого раньше не замечал. Хотя Карен часто баловала её куриным филе или сыром, так что меню у неё более разнообразное, чем в школе, — Финн просто пожал плечами, а Милли не могла понять взаимосвязь между сыром и собаками, — почему-то я был уверен, что ты не будешь торопиться домой и решил заглянуть. — Горячий шоколад — это то, что мне на самом деле было нужно. — И как я мог подумать, что ты обрадуешься, увидев меня, а не что-то вкусное? — улыбнулся кудрявый. — Понятия не имею, — фыркнула кареглазая, смакуя вкус напитка. Парень откинулся на спинку кресла и быстро огляделся. Почти во всём помещении был погашен свет, только одна настольная лампа горела рядышком, слабо освещая зону отдыха. Темнота вокруг совершенно не давила и не пугала, наоборот, это позволяло сосредоточить всё своё внимание на этом маленьком острове, её маленьком мирке. Ему очень нравилась эта атмосфера спокойствия вокруг Браун. Хотелось пересесть с кресла на диван, поближе к девушке, но он быстро отогнал эту мысль, вспоминая как при его близости Милли замыкалась. Взгляд баскетболиста упал на прибранный кофейный столик и зацепился за знакомую обложку книги. — А… Ты читала? Я кажется тебя прервал. — он не заметил, что девушка покачала головой, так как увидел название книги, — Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый? — Милли просто кивнула, с интересом наблюдая резкую смену его эмоций, — Интересно, я сам на днях закончил читать «Над пропастью во ржи». — И как тебе? — Браун заинтересованно посмотрела на парня. — Ты сейчас серьёзно спрашиваешь? — Недоверчиво спросил кудрявый. — Абсолютно, — Милли взяла стаканчик в руки и всем телом повернулась в сторону Вулфарда, удобнее устраиваясь на диване. Финн облизал пересохшие губы и в точности повторил позу кареглазой. Теперь они сидели напротив друг друга, сложив ноги по-султански и сверлили друг друга взглядами. — Ладно… — Неуверенно начал он, — Ну знаешь… Эта книга, которая понравится далеко не каждому, я считаю, — Милли не смела отвести взгляда от сосредоточенного парня, который рылся в своей голове. Она буквально слышала, как работают шестерёнки в его голове, — Конечно, книга не идеальна, как и любая другая, но её стоит прочесть хотя бы раз. — Кареглазый почесал вихристый затылок, глядя на кивающую девушку. — Автор хорошо раскрыл персонажа, создал его бунтарем, сделал его «живым» что ли. Он и не идеален, но в нём есть и хорошие качества. Например, любовь к своей сестре. — Согласна, главный герой не ангел, но самая главная его положительная черта — это то, что он никогда не пытался казаться чем то большим, чем есть на самом деле, — Милли задумчиво играла с тканью футболки и широко улыбнулась, когда глаза Вулфарда округлились. — Ты читала! — Выкрикнул Финн, вызывая осипший девичий смех. — Да, я тоже читала её, — улыбнулась девушка, — мне понравилось, что Холдин не пытался притворяться, а выворачивал перед нами самые тёмные уголки своей души и как бы говорил: да, я такой, и что? — Милли сделала глоток горячего шоколада, что моментально согрел её изнутри. — А ещё я кажется понял, почему многим людям книга не очень понравилась или не понравилась вообще, — Милли не могла передать словами как интересно было наблюдать за Финном и слушать его. В глазах словно загорелся огонёк и появились эти резкие и хаотичные движения рук, что всегда забавляли девушку, — Есть два главных минуса, которые я для себя отметил. Первое — это слог. Когда я только начинал читать эту книгу, я клянусь, я буквально спотыкался о каждое слово. — Я поняла! — Русоволосая рассмеялась. — Вся книга в большей степени состоит только из трёх фраз: «на фиг», «я чуть не сдох» и «всяко-разно», — Вулфард энергично закивал головой, — К 7 главе я уже попривыкла, но в начале мой мозг просто взрывался. Признаться, не очень приятно читать произведение, где у героя минимальный словарный запас и в тексте по очереди используются пару фраз, — Вулфард кивнул. — Дальше сюжет, — заявил парень, — развития сюжета никакого. — Есть такое. Сначала я ждала от этой книги каких-то неожиданных поворотов, но потом поняла, что не на что надеяться. — Здесь просто описываются пару дней из жизни сложного подростка, в течении которых он не хочет учиться на своих ошибках, а просто веселится и живёт в свое удовольствие, — Финн сделал очередной глоток горячего напитка. — Похоже на всех нас, — подытожила Милли, — если сказать грубо, то эта книга чуть ли не пропаганда плохих привычек и наплевательского отношения к последствиям своих действий, — Финн отложил свой пустой стаканчик и потянулся к книге на столе. Заметив какую-то закладку, Финн зачем-то открыл книгу, но тут она выпала ему на колени. — Ой! — парень отложил открытую книгу и взял в руки небольшую брошуру. Милли же хотелось хлопнуть себя по лбу, она перерыла всё вокруг, а оставила её в книге. Кудрявый ощутил необъяснимый холодок, пробежавший по спине. Он второй раз прочитал большие печатные буквы «Syracuse University College of Visual and Performing Arts», понимая, что ошибиться тут невозможно. Милли внимательно и не без волнения наблюдала за очередной сменой его настроения. Челюсти парня сомкнулись, а брови едва ощутимо для него нахмурились. — Решила поступать сюда? — негромко спросил Финн и сердце Браун неприятно сжалось. Вот почему она была против всего этого. — Ещё я подам документы в киношколу «NYU Tisch School of the Arts». — Школа искусств Тиш, — кивнул он, поджав губы, — отличный выбор. Уверен, что в итоге тебе придётся выбирать между ними. — Ну… — она неуверенно посмотрела на него, но парень упорно избегал зрительного контакта, — а ты куда планируешь? Милли понимала, что настанет день и им придётся смотреть фактам в глаза, но не думала, что окажется так тяжело. Начинать отношения в самом конце учебного года — необдуманно и глупо. Этот серьёзный шаг обязательно понесёт за собой два разбитых сердца. Милли не верила в отношения на расстоянии, так что даже приблизительно не имела представления, что им нужно делать. Можно сказать, впервые она решила дышать полной грудью и сделать что-то важное для себя, но так жестоко обломалась. — Я постараюсь поступить в Калифорнийский университет. Здесь, в Лос-Анджелесе. — Это отличное место. В комнате повисла напряжённая тишина. Каждый из них думал о произошедшем. Неужели они могли рассчитывать на что-то другое? Финн отвернулся к окну и постарался перестать думать об их скорой разлуке. Милли же не могла перестать смотреть на Вулфарда. Слабое освещение, казалось, только подчёркивало черты его лица, играя на нём тенями. Он был похож на статую в Лувре. Девушка не могла оторвать взгляда от прямой линии подбородка парня, его точёных скул и прямого носа. Взгляд её светло-карих глаз то и дело скользил вниз, на его длинную бледную шею. Его волосы отросли и чёрными вихрями торчали в разные стороны, спадая на лоб и прикрывая уши. Он был красивым. И, Господи, каким он был высоким. Это буквально сводило с ума, и не только её одну. И пусть Браун не показывала этого, но ей нравилось, когда во время разговора с кем-то, парень закидывал одну свою руку ей на плечо и называл подлокотником. Это было похоже на него — глупо, но мило. Милли нравилось, когда Финн смотрел на неё сверху вниз, а в его глазах плясали огоньки. Русоволосая каждый раз завороженно наблюдала, как он склоняется к ней, чтобы прошептать что-то на ухо или оставить невесомый поцелуй на её щеке. Он ей нравился. Теперь Милли поняла, что до Финна она на самом деле никогда не была в кого-либо влюблена. Вспоминая её отношения с Ромео, она понимала, что это было не больше, чем обычная симпатия. Их взгляды встретились и оба подростка замерли. Вулфард несколько секунд молчал, а потом сказал: — Хочешь погулять? — Милли смотрела ему прямо в глаза и сердце в груди забилось быстрее. Он смотрел на неё точно так же, как в тот вечер у него в гостиной, когда они смотрели второсортную комедию без попкорна. Его взгляд был полон желания. — Погулять? — глупо переспросила девушка. — Да, мы могли бы купить еды и погулять или покататься, если хочешь. Ты не хочешь домой, а я не хочу оставлять тебя одну здесь. Когда и как ты собиралась уехать отсюда? — Браун молчала, глядя в свою чашку. Кареглазый нахмурился, — ты хотела остаться здесь на ночь? — Переночевать у Сэди сегодня не вариант. У них с Калебом вроде как деловая встреча, разборки с его отцом и всё в этом роде, а мои родители… Они не стали бы волноваться, так что всё в порядке. Парень нахмурился. Он не знал всех подробностей о семейных отношениях Браун, но ему совершенно не нравилось это. Уже не первый раз она отправляется домой ближе к полуночи или просто остаётся на ночь у подруги. Он искренне не понимал как можно уделять своей работе больше внимания, чем дочери. — Ты здесь не останешься, — серьёзно сказал парень, поднимаясь с кресла, — собирайся. — Я не хочу, Финн… Ей нравилось проводить время с ним, но сейчас девушка не чувствовала никакого желания подниматься с дивана и выходить куда-то. Ей хотелось побыть одной, скорее лечь спать, чтобы день быстрее закончился. — Тогда поедем ко мне, — ещё увереннее заявил парень. Брови Браун подскочили до потолка, — выпьем чая с тортом… Но если у тебя есть другие предложения… — Уже поздно, Финни, — перебила его Милли, не готовая к его заигрываниям, — не думаю, что твои родители будут рады гостям в поздний час. Да и я хотела поработать над сценарием к новой рекламе. — Моя мама вернётся из командировки завтра вечером, а у отца ночная смена в магазине, — сказал он, глядя на неё сверху вниз. — Теперь я точно никуда не поеду, — рассмеялась Браун, игнорируя его ухмылку, — я не вижу проблемы. Я не первый раз ночую в студии. — Ты не останешься здесь на ночь, Милли! — он ухватился за её запястья и потянул девушку на себя, — давай потусуемся! Приставать не буду! — Русоволосая прыснула. — Обещаешь? — Обещаю. Милли поднялась с дивана и ткнула его пальцем в живот. — Только попробуй не сдержать обещание. Наказание будет жестоким. — Сейчас я должен сказать, что люблю пожестче? Он громко рассмеялся, когда Милли, надув щёки, ударила его по плечу и отправилась к окну за своим рюкзаком. Убедившись, что она не заметила, Финн разъединил перекрещенные за спиной пальцы.