Помню, хотелось дико спать и чтобы перестали тыкать мне в руки иглами.
Венозная сетка на руках исчерпала себя. И они не смогли оставить катетер в вене надолго, пришлось снова и снова протыкать мне: руки, пространство меж пальцев и еще кучу мест, о которых даже страшно подумать. Хотелось орать, но я просто молчал и стискивал зубы. Тусклый свет больничных коридоров освещал путь моей каталки до палаты после очередных пыток, ну тоесть, процедур. В моей старой жизни я обычно забивал на врачей. Ненавижу и боюсь любого вмешательства в свой организм. Доктор настоятельно просил меня не курить и отойти наконец моего секретаря от окна и не передавать мне запрещенку по веревочке в палату. Как же мне блядь, отсюда выйти уже? -Показатели у вас почти в норме, по сути, — нудел доктор — Вы должны не смочь делать большинство вещей, которые вы делаете. Например, курить! — Доктор слегка усмехнулся. — Вы ходите, изъясняетесь четко, чувствуете себя хорошо. Если так все и будет, мы выпишем вас в ближайшее время. Честно говоря, это первый такой случай на моей практике. Мы провели множество разных анализов, но так и не нашли ничего необычного кроме быстрой регенерации тканей. Я не стал ему говорить, что я мать вашу вообще не узнаю чувака в зеркале и понятия не имею что происходит и хочу вернуться в свою квартиру. Что мне двадцать семь лет, что мой рост никак не метр девяносто, а примерно метр семьдесят пять. Что мои глаза черные, а не зеленые, а лоб полон прыщей, а не как у этого хлыща лощеного! — Отличные новости доктор, я рад, что меня наконец выписывают. Хочу поскорее вернуться к работе. Солнце освещало мою полуседую, полу какого-то непонятного цвета параши голову. Морщинистые руки потирали не прыщавый, но полный морщин лоб, июльская жара доводила меня до тахикардии и злости на все происходящее. Мой чертовски сексуальный новоприобретенный секретарь приехал к воротам больницы на крутой тачке. — Хочешь повести? — по доброму усмехнувшись, — Это все-таки твоя машина. -Нет, спасибо, я не хочу вести машину сейчас. Потому, что, кстати, я совершенно не умею водить машину. Мы сели. Перегнув своим телом коробку передач, он впился в мои губы влажным, горячим поцелуем, поглаживая мой язык своим языком. Его руки шерудили у меня в ширинке, я чуть не обкончался нахрен. Я не трахался года два уже, я не знаю как это тело, но мое -то тело, точно этого не делало. --Подожди- не верится, что я это говорю, но сердце немного заныло, неприятной тянущей вниз тупой болью. — Не думаю, что сейчас это хорошая идея. Прежде чем откинуться второй раз, я должен выяснить как вообще все это случилось. Отпустив секретаря, когда мы добрались до роскошного особняка, по всей видимости моего, я сразу же вызвал такси до своей старой квартиры. -Добрый день, отвезите меня на улицу Парковую два, пожалуйста. Во дворе было пусто и тихо, как и бывает в будние дни, когда все дети в садах, а их родители упахиваются на очередной малооплачиваемой работе ради выживания. Давящего запаха сирени не было, светило июльское солнце. Поднимаюсь на свой этаж, квартира опечатана. Стучусь к соседу, хочу выяснить что случилось здесь и куда дели мое тело. Мне открывает тот самый телефонный подыхальщик, не знал, что это именно его квартира. — — Меня зовут Касель, — прокашливаюсь я, пытаясь скрыть тревогу.- Касель Минхаузен, я хотел бы узнать, что случилось с парнем из четыреста четвертой квартиры. -Меня зовут Майкл Хосе Луис. Вы были знакомы с этим беднягой? — Ближе, чем вы можете себе представить -сказал я, пытаясь не показаться странным, но по всей видимости мне это не совсем удалось. -Вы были его партнером? — Нет, не совсем, я был его хорошим другом. Я сам попал в больницу, и не знаю, что с ним произошло. Он не брал трубки, я решил приехать. — Беднягу жаль, страшная смерть, я соболезную вашей утрате. — Парень погрустнел, и видимо, не знал как выдать мне полную информацию о том, что же случилось. — Я по долгу службы, как раз таки сразу же первый осматривал труп. -Подождите, -останавливаю его, — пойдемте попьем кофе и вы мне расскажете все подробности, я хочу знать все, что случилось, но мне неудобно выспрашивать всю информацию о таком в подъезде. На самом деле я остановил его, потому, что мне было страшно слушать что же случилось со мной. Майкл был таким растерянным, черные брови насупились, глаза были опущены вниз, а лицо побледнело. Видимо ему совершенно было горько об этом говорить. Раз он представитель полиции, значит ему не впервой о таком говорить. Неужели со мной реально произошло настолько что-то гадостное? Солнце скрылось за тучами, моросил легкий грибной дождик. Мы уселись в летнике рядом с парком. Это был обычный шатровой летник, в котором на каждой мягкой стенке была реклама какого-то дешевого пива. — Дело в том, что мы обнаружили рядом еще один труп. Это был его кот. -Тишка — у меня чуть не проступили слезы. — — Так вот, кот был неделю голодный, он почти обглодали беднягу и наделал делов в то, что осталось от рта этого бедного человека. Видимо кот отравился и не смог переварить это все и умер. Соседи, в том числе и я привыкли, что от квартиры этого парня несет как от кошачьего питомника, видимо поэтому мы и не заметили что там уже неделю разлагается труп. — — Парень был программистом — слезы выкатились из моих глаз большими градинами- Он был тихий и спокойный, не шумел. Был одинок. Единственное с кем он говорил, так это со своим котом, хоть тот и любил обсирать, все, что видел. Майкл пересел ко мне, обнял меня за плечи. -Видимо, Вам очень был дорог этот человек. Видимо, на волне горя и общности, мы оказались дома у этого парня, его руки обхватывали мое новое тело, я осыпал его горячими поцелуями. Мы переместились в постель. Я даже не знал, что я умею так трахаться. Видимо, мое новое тело знает парочку крутых приемов. Утром, я просто укрыл его тело, пока тот спал и уехал обратно в свой особняк. Я знаю теперь, что со мной случилось, но не понимаю почему мое сознание все еще живо.Это второй шанс исправить свою никчемно прожитую жизнь?