***
Идея этого фанфика появилась весной прошлого года, когда я увидела прекрасный арт талантливой roredwarrior, где Леви помогал Эрену бриться. И я подумала о том, в какой ситуации могла бы произойти такая сцена. Так появилась идея о написании фанфика в реалиях концлагеря и Второй мировой войны. Я не хочу много расписывать о том, как менялись идеи, локации, персонажи. На самом деле, поменялось многое. Так, например, помогать Эрену с побегом Аккерманов должна была Криста. Но, когда в лагерь попали дети (а их появление я задумывала изначально, так как хотела показать, что не жалели никого, ни старых, ни молодых, ни детей, ни евреев, ни цыган, ни поляков, ни даже немцев), то стало очевидно, что Криста не сможет после этой сцены сыграть свою роль. И тогда появился Берт. С гораздо большим «экранным» временем, чем ожидалось изначально. Другим должен был быть и финал. Тут меня долго бросало от хэппи-энда к бэд-энду. Я то хотела всех спасти, то думала, что более достоверно будет, если все умрут. Но в итоге я написала финал открытым. И сейчас я попытаюсь объяснить, почему так. Эта история не только об Эрене и Леви. Не только об их истории трагичной и практически невозможной любви. Эта история о тысяче тысяч искалеченных судеб. Не важна была сторона, национальность, пол: пострадали все. И придя к финалу, я поняла, что не хочу, и более того, не могу дать конкретный ответ, как закончится эта история. Я читала множество воспоминаний, дневников, свидетельств. Люди погибали. Люди спасались. Люди продолжали жить. Люди сдавались. Люди двигались дальше. Люди застревали в прошлом. Люди доживали до глубокой старости. Люди совершали самоубийство, не находя свое место в мире. «Так никогда и не совершили этот переход». И поэтому я не даю ответ, что же случилось с Эреном и Леви. Этот момент, которым я заканчиваю работу, становится началом для сотни других историй. Для историй, где Эрен не находит в себе смелости приехать в порт и живет до старости в одиночестве, испытывая вину за содеянное и не считая себя достойным счастья. Для историй, где Эрен успевает на корабль, вместе с Леви прибывает в Штаты, но прошлое не даёт ему жить и дышать, отравляя их отношения и любовь. Для историй, где Эрен успевает на корабль и начинает по-настоящему новую жизнь с Леви, отпуская прошлое, сожаление и вину и обретая счастье в любви с дорогим человеком. Если вы спросите меня, какой финал скорее вижу я… я честно скажу, что не знаю. Я вижу их все. И каждый достоин жизни, потому что это правда. Потому что спасение из лагеря, гетто, тюрьмы не всегда означало конец кошмара и начало светлого будущего. Нет. Да, многие обрели счастье, нашли место в мире. Но многие так и остались «узниками», «жертвами», «мучителями», «преступниками» до конца своих дней. А кто-то просто исчез (именно поэтому я не даю никакой информации о судьбе Берта, сделав его именно таким, исчезнувшим навсегда). Поэтому я не стала писать конкретного финала. Выбрав один путь, я словно бы отсекла все другие. Я словно бы лишила их памяти и места здесь. Возможно, кому-то такое «объяснение» покажется глупым. Но я так вижу эту историю. Прошлым летом, когда мне впервые удалось побывать на местах бывших концлагерей (Плашов, Аушвиц и Майданек), я на несколько дней впала в депрессию и начала думать о том, что то, что я делаю — пишу об этом фанфик, — это неправильно, кощунственно и мерзко. Я думала бросить эту работу. Но потом кто-то написал мне, что только благодаря моему фанфику так близко познакомился с этой темой, узнал какие-то подробности и… я решила его продолжить. Хотя бы ради того, чтобы об этом периоде истории узнало больше людей. И вот вышло то, что вышло. Я посвящаю эту историю всем тем, кто так или иначе пострадал в годы Второй мировой войны, став жертвой пропаганды, идеологии, расовой политики, гонений, массового террора и уничтожения, преследования, насилия и… прошлого. Спасибо вам всем, дорогие читатели, ещё раз.***
«Когда-то на земле жили два человека. Когда им было два года, они били друг друга голыми руками. Когда им было двенадцать, они дрались палками и бросались камнями. Когда им было двадцать два, они стреляли друг в друга из ружей. Когда им было сорок два, они бросали бомбы. Когда им было шестьдесят два, они использовали бактерий. Когда им было восемьдесят два, они умерли. Их похоронили рядом. Когда через сто лет червь пожирал их могилы, он не заметил, что там были похоронены два разных человека. Это была та же самая земля. Всё было землёй…»
Вольфганг Борхерт, 1946-47 гг.